Чипированная. Код L-831

Иногда трудное решение оказывается простым

Глаза постепенно привыкают к полумраку, в котором я вижу его. Он смотрит на меня. Чувство облегчения – он живой, он рядом – пронзает меня.

– Ты? – не веря, секунду стою возле двери, а после срываюсь с места, прижимаясь к нему. – Люблю.

Я понимаю, что не время и не место, но мне важно ощутить его как можно ближе к себе. Судорожно приникаю к нему поцелуем, трясущимися руками ощупываю его.

– Ты жив. Я люблю тебя. Я не выйду за него.

– Если это спасет тебя, тебе нужно сделать это, – отстраняется он.

– Я не могу, – как он не понимает весь ужас, охватывающий меня? – Именно с тобой я познала себя, именно ты помог мне открыться этому миру. Я не оставлю тебя.

– Ты должна! – просит он.

– Нет. Ты не должен говорить так. Я твоя! Я хочу построить с тобой будущее.

Он напоминает, что у нас больше нет будущего.

– Нет, – я не могу принять это. – Позволь мне быть с тобой.

– Я не могу отказать. Это выше моих сил! Я люблю тебя. Всегда я буду выбирать этот путь, что приведет меня к тебе.

Он плачет. Я никогда не видела его слез.

– Я твой.

Глава 1

Я сижу над живописным полотном, восстанавливая потускневший со временем пейзаж – дубовую рощу. Через полгода после окончания школы в зале Профессий меня распределили в музей на должность реставратора. Четыре года обучения – и вот уже год служения в художественном музее. Я люблю рисовать, а произведения искусства, одобренные Советом Великих Оракулов, дарят ощущение покоя, хоть и вызывают жгучий интерес.

Вот, например, фамилии – у предшествующих поколений они были, в отличие от нас. Автор картины, над которой я корплю, – Шишкин. Наверное, он из-за этого и писал природу. Когда я спросила у сослуживцев, хотели бы они иметь фамилию, то столкнулась со стеной непонимания, но донос Оракулам они сделать не забыли. В тот день дома меня ждал очередной выговор от доброго и любящего отца – одного из Оракулов на местах, который выполняет поручения Совета Великих Оракулов и следит за порядком. Его почетная должность накладывает груз ответственности на всю семью. Мы должны беспрекословно следовать наставлениям, являя пример для общества. Сестер и братьев у меня нет, а нежная и спокойная матушка служит врачевателем в зале Прихода – встречает новых жителей Системы.

Ненужное внимание я привлекаю не только импульсивным характером и любознательностью, но и яркой внешностью. Пышная копна кудрявых рыжих волос, переливающихся медом на свету, досталась мне от матушки. Как и веснушки, но если они слегка коснулись ее лица, то на мне разлеглись щедрой россыпью. Цвет глаз я унаследовала от отца – зеленый, но в них угадывается вкрапление матушкиного карего. Она шутит, что даже глаза мои поцелованы солнцем, словно веснушки коснулись и их. Ростом я с отца, а он у меня под метр восемьдесят.

Я беру полиуретановую губку, предварительно смоченную в чистящем растворе, и заношу над картиной – рядом с узором на коже мерцает код: L-831, а под ним – 06.06.2489. Откладываю губку, все мысли занимает сигнал вызова.

– Лесия, – зовет напарница, с которой мы трудимся над полотном. Она тоже заметила сигнал. – Поздравляю!

– С чем? – не разделяю ее восторга.

– С новым этапом на жизненном пути.

Она поднимается из-за стола:

– Ты чего сидишь? Иди домой, тебя ждет расшифровка.

– Да, конечно.

Я начинаю прибирать рабочее место. Лучше как можно скорее исчезнуть из-под ее внимательного взгляда. Я должна радоваться, но отчего-то тяжесть опускается на плечи.

Вероника провожает меня до выхода из музея:

– Я сообщу руководству о вызове, – машет вслед.

– Спасибо.

Я выхожу на улицу в тепло июньского солнца. Очередная встреча с Оракулами не внушает доверия – неужели я опять провинилась? Или того хуже… Мне двадцать два. Крайний рубеж возраста вступления в брак. Чем ближе я приближаюсь к пороговой отметке, тем острее реагирую на каждый вызов. Я желаю и не желаю долгожданного события. Почему я не могу быть как все? Откуда берутся вопросы, которые не дают покоя? Они приходят внезапно, шевелятся в голове, но я стараюсь их сдерживать – не всегда, правда, успешно. После этого меня и отчитывают. Чаще всего отец со своими наставлениями и сердитым взглядом, а рядом нахмуренная матушка, не перечащая ему. Или того хуже – вызывают в зал Плутания. Терпеть его не могу! Здесь мы получаем выговоры, если отклоняемся от правил Системы.

Ты садишься в центре зала, а Оракулы на местах закидывают нравоучениями, которые из раза в раз заканчиваются предостережениями. Помимо этого, заставляют повторять историю Системы, пересматривать документальные фильмы. Что касается меня, то от воздействия фильмами Оракулы воздерживались – одного раза хватило. Меня ночью разбуди, я расскажу новейшую историю человечества. И снова вопросы – если все должны быть счастливы, следуя пути предначертанного, почему я все чаще ощущаю ноющую пустоту внутри? Откуда она взялась и чем ее заполнить? Почему я должна скрывать любопытство? Почему я должна молчать? Одни вопросы, на которые нет ответов.

Мысленно я возвращаюсь в прошлое…

Учительница в старших классах рассказывала о предпосылках создания идеального мира. Нашего мира. Ее электронный голос до сих пор звучит в голове: «Голод, болезни, смерти…». Мы испугано внимали словам робота. Она имела четкую установку – донести до нас историю. У робота нет личного мнения, только то, что заложено в систему образования, описанную Великими Оракулами.

На кивок ее светящейся головы я задала вопрос:

– А как люди жили до этого?

– Блуждали. Не знали своей природы. Губили все вокруг. Искали смысл жизни в ложных прихотях. На мир снизошли волны паники, голода и хаоса, человечество болело и вымирало. В этих жестоких условиях необходимо было найти выход, который позволил бы жить, приносить пользу окружающим и удовлетворять потребности каждого. И тут пришли они, Великие Оракулы, познавшие тайну мироздания. Они стали нашими отцами и матерями, наставниками и спасителями. Им потребовались столетия, чтобы восстановить порядок. Первый этап – введение живого организма и всеобщее чипирование.

Я тут же дотронулась до маленького уплотнения на правом запястье, окруженного витиеватыми линиями. Подняла руку для уточнения:

– Оно? Откуда появился этот живой организм?

– В 2139 году на Землю упал метеорит, в толще которого ученые обнаружили микроорганизмы. Их поместили в глинозем со дна Тихого океана, послуживший инкубатором для выращивания новой формы жизни. При работе с образовавшейся тягучей голубой субстанцией ученый уронил колбу, порезав запястье. Субстанция проникла в рану, распространившись по руке и образовав узор. Дальнейшее изучения показало: симбионт не влияет на здоровье носителя, а создаваемые им узоры уникальны.

– Откуда тогда пришли Оракулы? Кто начал чипирование? – не останавливалась я.

– Первыми Оракулами стали ученые, добровольно проводившие опыты над собой. Точность изменения линий невозможно отследить без компьютерной техники. Оракулы нашли сторонников, согласившихся пополнить их базу. Трансдисциплинарный подход к исследованию позволил выявить закономерность между узором и положением хозяина в социуме, уровнем удовлетворенности жизнью. Особое значение при дешифровке отводилось астрологии, нумерологии и нейробиологии. Образовавшийся узор на кисти носителя отражал жизненный путь, продиктованный Вселенной. Дешифровав его, Оракулы поделились знаниями, даровав жизнь в гармонии, без боли и потерь.

– Откуда сейчас берут симбионтов? – послышалось со стороны.

Как хорошо, не только у меня были вопросы, не только я приковываю к себе глаза-индикаторы учительницы.

– Благодаря инкубаторным центрам Система обеспечивает каждого жителя симбионтом и по сей день. Связь Вселенной и человечества как источник истинности для каждого.

– Чипы – это они считывают информацию о предначертанном? – спросил мой сосед по парте, уткнувшись носом в узор.

– Верно. В зале Прихода после введения симбионта вам вживляют чип, подключенный к системе компьютеров в головном офисе Оракулов. Чип служит проводником между вашим узором и его толкованием компьютерной системой, которое происходит на основе накопленного опыта по дешифровке. Через чип вы получаете уведомление, и тогда необходимо явиться в установленный зал в определенное время.

Мы все ощутили, насколько велико значение симбионтов и чипов.

– Второй этап – упорная работа по приведению Системы в порядок. Не каждый хотел обрести свое место, многие сопротивлялись. Великие Первые и Вторые Оракулы приложили огромные усилия, чтобы сейчас вы могли сидеть здесь. Лишь в единстве предрасположенного есть возможность будущего.

– Почему были те, кто не хотел обрести себя? – я не хотела упустить ни одной детали.

– Сопротивление на начальных этапах неизбежно в связи с биологической сущностью человека. Все новое влечет за собой выход из зоны комфорта, даже если итог скажется на всеобщем благополучии. К сожалению, эти исключения доставляли массу неудобств, но со временем Совет Великих Оракулов нашел способ избежать подобные проявления враждебности.

– Как? – допытывалась я.

– Совет Великих Оракулов контролирует все, в том числе рождение каждого из вас, – она окинула меня тяжелым взглядом.

Я поняла: меня сканируют. Удостоверившись, что реакции со стороны Оракулов не последовало, учительница продолжила:

– Третий этап – формирование единого общества из людей, необходимых Вселенной в данный момент времени. Мы живем во благо Вселенной, а она за это дарует нам путь.

Раздался одобрительный гул одноклассников.

– Как понять, кто именно необходим Вселенной в данный момент времени? – у меня все еще оставались вопросы.

– Еще до вашего рождения по узору родителей можно определить возможное потомство и тот след, который оно оставит в истории. Зачатие накладывает изменение на узор матери, по нему определяется предрасположенность вашей личности. Новорожденному вводится симбионт и чип. Ваш жизненный путь начинается с одобрения Совета Великих Оракулов.

– Не каждый может появиться на свет? – спросила я, но ответа не получила.

Учительница замерла, а отмерев, урока не продолжила, чего-то ожидая. Чего именно, я поняла спустя несколько минут, когда пришли Оракулы.

Они объяснили ошибочность моих суждений. Решения Совета Великих Оракулов единственно верные. Именно они одобрены Вселенной. В целях искоренения губительного свободомыслия меня заперли в комнате, стены которой представляли собой проекторы. По центру стояла кровать, рядом стол со стулом, в углу унитаз и душ. Не сказать точно, сколько дней я провела в этом месте, но вспоминать об этом тяжело. На проекторах без остановок транслировался документальный фильм, разработанный в образовательных целях. Фильм содержал сцены насилия, жестокости и убийств из жизни предшествующих поколений. Я не могла сбежать от всего этого. Я закрывала глаза и уши, но мелькающий свет просачивался сквозь сжатые веки. Крики боли отзывались эхом, напоминая об ужасах, окружавших меня.

Когда меня выпустили из комнаты, я долго приходила в себя, отказываясь разговаривать с кем бы то ни было. Страшно и больно. Я наполнилась благодарностью Великим Оракулам, спасшим нас от кошмара, даровавшим не просто жизнь, а жизнь без боли, в радости и гармонии. А еще поняла, что нельзя настойчиво проявлять любопытство.

По прошествии пяти лет сложно вспомнить точные кадры ленты, но то состояние, которое разрывало мою сущность на части, остается в воспоминаниях. Как и сцена гибели влюбленных в объятиях друг друга. Вот он, крючок, за который я хватаюсь, пытаясь вытянуть на поверхность причины этого внезапного ощущения пустоты и тяжести после вызова в зал Свиданий. Во мне поселяется стойкая уверенность: вызов связан со свадьбой. Уж лучше снова пересмотреть документальный фильм, застрявший в голове, чем сковать себя узами навязанного брака. Почему я так противлюсь наступлению долгожданного этапа? Откуда эта тяжесть и пустота? Я стараюсь отогнать навязчивую мысль. Это вызов в зал Плутания. И только…

Закрываю глаза, передо мной оживают кадры фильма. Я физически ощущала боль героев, как и любовь, которая поразила меня. Сила их притяжения не позволяла закрыть глаза. Я следила за каждым их движением, вслушивалась в каждое слово. Я жила и умирала вместе с ними. Я хотела познать глубину их чувств, почувствовать себя любимой, нужной. Я сама хотела любить!

Война. Летящие снаряды, оторванные конечности, предсмертные крики, грязь и кровь. По земле ползла женщина. Ее волосы были растрепаны. Лицо, руки, все ее одеяние – измазаны. Она ползла в самый эпицентр сражения, где виднелось легкое шевеление. Мужчина, по лицу которого бежала тонкая струйка крови. Он приподнялся, заметив женщину, но не сдвинулся с места. У него нет ног.

– Оставь меня, – закричал он ей из последних сил.

– Потерпи, только потерпи. Я вытащу тебя. – Она не плакала. Глаза ее сухи и наполнены решимостью и верой.

– У тебя есть шанс. Со мной ты не уйдешь, – на выдохе произнес мужчина. Его силы на исходе.

– Я же клялась, что не оставлю тебя. – Она ползла, а вокруг разрывались снаряды. – Потерпи, я рядом.

– Соня, – он закрыл глаза, опуская голову на землю, – прости меня.

– Не вздумай. – Она достала из сумки жгуты и начала перетягивать ему то, что осталось от ног. – Вот так, уже лучше. Осталось только выбраться отсюда.

– Соня, оставь меня, – произнес он белеющими губами.

– Да как ты можешь сдаваться! – Она ударила кулаком по земле, закусывая губу до крови. – Ты должен жить. Должен. Теперь только уйти… – Она пыталась ползти, тянув его за собой. Толчок ногами от земли. Подтягивание руками.

– Я умираю, Соня, – шептал он.

– Нет. – Она не сдавалась, движение за движением.

– Поцелуй меня на прощание, – просил он.

Она остановилась.

– Поцелуй, – в бреду умолял мужчина.

– Миша, ты не можешь…

– Поцелуй.

Она осыпала его лицо жаркими прикосновениями, задерживаясь на губах. Он обхватил ее, крепко прижимая к себе.

– Прости, – и он замолчал.

Его рука упала петлей.

– Миша!

Она запрокинула голову, разрывая пространство диким криком. Мне страшно от этой боли, разрывающей живого человека на куски.

– Я не оставлю тебя, – бормотала она, тащив бездыханное тело.

Очередной снаряд упал в них, превратив влюбленных в месиво. Я потеряла сознание, перед глазами стояла пелена слез.

Возвращаюсь в реальность. Мне хотели продемонстрировать боль, смерть, но запомнилось другое. Почему влюбленные рисковали собой? Какое обещание героиня имела в виду? В зале Свиданий при соединении суженых звучит клятва: «Пока смерть не разлучит нас». Это ли она вспоминала перед смертью?

Могут ли мои родители пойти на риск? Нет, и незачем. Спасибо Великим Оракулам, для этого нет повода. Любят ли они друг друга так, как те мужчина и женщина из фильма? Не знаю. Соединенные пары должны любить друг друга.

Сам факт моего появления на свет по соизволению Совета Великих Оракулов подтверждает – я безопасна, иначе бы я просто не родилась.

Я провожу пальцем по линиям узора на руке, словно ища поддержки. Я выучила каждое переплетение и утолщение – неосознанно.

Расшифровку полученного вызова я могу выгрузить только дома. Это знаменательное событие проходит в окружении родных, поэтому компьютер с выходом в систему «ЛиВО» – Линия жизни от Великих Оракулов – установлен в гостиной. Только и требуется: зайти в личный кабинет и ввести код в поисковую строку во вкладке «Вызов», чтобы получить информацию, куда и когда необходимо явиться.

Я ускоряю шаг, потом замедляю и вновь ускоряю. Я хочу и не хочу узнать правду. Меня гложет странное ощущение, оно заставляет стучать сердце чаще, но руки холодные и липкие.

Глава 2

Нынешнее мироустройство значительно отличается от предшествующего. В прошлом отмечалось стремительное увеличение количества стран, но все изменилось почти триста лет назад. Сегодня вся планета объединена единым аппаратом управления – Советом Великих Оракулов. Больше нет проблем с продовольствием, перенаселением, все блага доступны. Шесть Великих Оракулов, три пары по два человека – и шесть материков под их кураторством. Северный полюс отведен под тюрьму. Каждая последующая пара на десять лет моложе предыдущей, чтобы преемственность при вступлении в Совет протекала плавно, под присмотром и с одобрением действующих. В тридцать лет они входят в Совет, а в шестьдесят выходят.

Пару лет назад произошла очередная смена пар. Сейчас в Совете четверо мужчин и две женщины. Место в Совете мог получить каждый, при условии, что в его жизненном пути есть благословение Вселенной, а дальше – отбор и долгие годы обучения.

Я не знаю, как выглядят Великие Оракулы. Мне, конечно, интересно, но если честно – я не желаю узнавать этого. Встреча с Великими Оракулами – явление редкое и отнюдь не приятное.

Шесть Великих Оракулов регулируют наши жизни. Им подчинены Оракулы на местах, которые ежедневно следят за порядком.

Мы живем просто. С рождения каждому уже уготовано место в этом мире. Дальше лишь считывание предначертанного и получение сигналов от Оракулов о необходимости явиться в тот или иной зал.

В зале Распределения нам подбирают окружение для общения.

В зале Телесности нам определяют степень физической нагрузки, которая необходима для поддержания тонуса организма.

В зале Энергии нам выдают список увлечений для поддержания творческого потенциала.

В зале Мира мы узнаем об идеально спланированном будущем отдыхе.

В зале Профессий мы получаем направление на зачисление.

В зале Свиданий мы встречаем идеальную пару, и нас сразу соединяют.

В зале Служения мы получаем направление на работу, где трудимся на благо Системы.

В зале Достатка мы пополняем карту фиксированной суммой денежных средств. Все живут в одинаковых условиях, уровень достатка у всех един.

Все секторы колеса жизни заполнены, просты и ясны. Этот путь лишен незнания и неверия, падений и переживаний, неожиданностей и страха. Только явное понимание, только четкая структура, которая принесет счастье всем и каждому.

Помимо ключевых залов имеются промежуточные. Точное количество залов неизвестно, но здание головного офиса Совета Великих Оракулов огромно. Оно переливается серебром на свету и словно не имеет крыши, теряясь в облаках, – это сердце города. От головного офиса вдоль витиеватых дорог тянутся трех- или пятиэтажные постройки из красного кирпича с красной черепицей на крышах – сосуды Системы. Выбранное решение неслучайно, так как подчеркивает единство, подражая функционированию сердечно-сосудистой системы.

В каждом населенном пункте постройки выдержаны в едином архитектурном стиле. Различаются только детали – в зависимости от географического положения. Замкнутая система городов имеет единую соединительную трассу, перемещение по которой подконтрольно. Жизнь за пределами города отсутствует.

Я замираю на пороге дома, не в силах шагнуть вперед. И все-таки мне приходится сделать это: неведение хуже, чем знание уготованного. Я открываю дверь, родители уже стоят в прихожей, их лица озарены улыбкой. Это не выговор.

Я снимаю босоножки и на ватных ногах прохожу в гостиную, следом идут родители.

Глаза матушки увлажнены, отец обнимает ее за плечи.

– Чего ты ждешь? – спрашивает он.

– Я что-то сделала не так?

Отец знает правду, но, как всегда, ничего не рассказывает. Он переходит на страницу моего личного кабинета.

Мне ничего не остается, как приложить к сканеру запястье, чтобы пройти систему контроля, а дальше ввести код.

На экране высвечивается сообщение:

«Дочь Системы Великих Оракулов – Лесия, именуемая L-831. Мы поздравляем тебя с благословением Вселенной и наступлением нового этапа на жизненном пути. Тебе необходимо явиться в зал Свиданий 06.06.2489 к 10:00, чтобы сочетаться узами брака с суженым – именуемым R-579. Форма одежды – торжественная. Приглашения высланы, чтобы вы разделили с окружением радость обретения семьи. Да пребудет с вами мир!»

– Доченька, как же мы счастливы! – Матушка обнимает меня со спины, а я не могу сдвинуться с места, без остановки перечитывая одно и то же сообщение.

– Лесия, твое время пришло. Почему я не вижу восторга? – Отец серьезен.

– Неожиданно, – стараюсь говорить спокойно, но голос дрожит.

– Да как же неожиданно, тебе давно пора, – щебечет матушка.

Она выключает экран дисплея, только после этого я могу посмотреть на них.

Возраст вступления в брак регламентирован – стандарт от восемнадцати до двадцати двух лет. Мне двадцать два. Все сверстники обзавелись семьями, у некоторых появились дети. Я одна. И не потому, что на меня не обращает внимания противоположный пол, просто суженый еще не вычислен. Отношения до свадьбы неприемлемы – это и не нужно: нет необходимости терять время на неподходящего. Однако время идет, если Оракулы не могут подобрать суженого, значит, есть причины. И эти причины интересны не только мне, но и моему окружению. Мне не нравится ловить на себе эти странные взгляды, которым я не могу дать объяснение. Они смотрят на меня, как на раненого зверя, но я здорова! И вдобавок мое вечное любопытство, которое вызывает дополнительный интерес у общества.

– Замечательно. Я бы хотела пройтись, – стараюсь улыбаться.

– Лесия! – Отец насторожен, именно ему приходится выслушивать доносы на меня.

– Пускай идет.

Матушка успокаивающе поглаживает его по плечу.

– Недолго и без происшествий, – напутствует он.

Я обуваюсь и выскакиваю на улицу. Ноги сами несут к скоплению людей, чтобы их гам выгнал рой мыслей.

Свадьба. Почему именно сейчас? Да, я почти превысила возраст вступления в брак, и мне бы радоваться – суженый найден. Радости нет. Да что со мной не так? Хочется кричать, бежать, сделать хоть что-то, но я не могу проявить недовольство – это просто немыслимо. Мы не можем не радоваться… Или можем? Кулаки сжимаются, мне трудно дышать, перед глазами появляется пелена, через которую сложно рассмотреть дорогу. Что со мной происходит? От переизбытка эмоций голова кружится. Я облокачиваюсь на один из прилавков.

– С вами все хорошо? – Чувствую чужое прикосновение, меня тронули за локоть.

– Да.

Открываю глаза – рядом стоит приятная женщина в возрасте. Рынок. Я и не заметила, как дошла.

– Спасибо. Душно, – пытаюсь оправдаться.

– Воды?

Женщина оглядывается по сторонам в поисках лавки с напитками.

– Не нужно.

Я еще раз благодарю ее за помощь. Только после этого она оставляет меня, а я медленно бреду меж стеллажей с выставленными товарами. На рынке торгуют лишь те, для кого это входит в круг увлечений. Да, мы покупаем продукты и разные мелочи для дома, однако Система снабжает нас всем необходимым. Оставшееся продовольствие в конце рабочего дня она распределяет между нами – ничего не выбрасывается. Наша свобода – это наша иллюзия. Интересно, так думаю только я?

Я бреду дальше, пока не замечаю старца, торгующего овощами и фруктами. Мы обмениваемся всего несколькими фразами, но этого достаточно, чтобы подлить масла в огонь. В неверии и непонимании я устремляюсь домой.

От быстрого шага перехватывает дыхание. Я бегу на кухню за желанным стаканом воды.

– Доченька, как прогулка? – Матушка порхает над вечерней трапезой. – Руки помой!

Я быстро мою руки, а после утоляю жажду.

– Нам столько предстоит еще успеть перед свадьбой. Подумать только – через три дня ты обретешь суженого! – Матушка убирает противень с ломтиками овощей в духовку. – Через сорок минут жду тебя на ужин.

– Помочь? – спрашиваю я. Мы готовим по очереди или совместно.

– Отдыхай, не сегодня.

Я благодарю ее, а потом бегу в свою комнату. Мне хочется смыть все переживания, поэтому я беру пижаму – хлопковые штаны и майку нежного персикового цвета – и иду в душ. Теплые струи смывают липкий слой прошедшего дня, забирая с собой мысли. Жаль, не все. Время принятия водных процедур регламентировано, как бы мне ни хотелось омываться дольше. Ужин скоро должен быть готов, надо помочь матушке накрыть на стол – насухо вытираюсь полотенцем, надеваю пижаму, собираю волосы в тугой, насколько это возможно, хвост. Перед выходом из комнаты хватаю со стола маркер, жирно обвожу дату свадьбы. Ярким пятном она застывает перед глазами. Этого дня ждут все, кроме меня. Сейчас стоит снова стать послушной девочкой, какой меня хотят видеть родители. Спускаюсь вниз.

– Я поставлю посуду, – начинаю с порога браться за хлопоты.

Пока матушка вынимает из духовки запеченные овощи и нарезает хрустящие ломти хлеба, я накрываю на стол.

– Позови отца, он у себя, – просит она.

Его кабинет располагается на первом этаже возле гостиной, заходить внутрь нам не разрешается. Временами через приоткрытую дверь я замечала, как на столе появляются стопки папок. Я подхожу к кабинету и слышу приглушенный голос: отец разговаривает с Оракулами. Отвлекать его сейчас нельзя, и я переминаюсь с ноги на ногу.

– …Нет необходимости… она наполнена радостью ожидания… да благословит Вселенная.

Звук отключения связи. Я стучусь:

– Отец, – зову, но он не отвечает, приходится приоткрыть дверь, чтобы заглянуть внутрь. – Ужин готов.

Он сидит за столом, подперев голову руками.

– Лесия, я сейчас приду, – отвечает он, не поворачиваясь.

Я возвращаюсь на кухню.

Мы с матушкой моем руки и усаживаемся за стол, к этому времени к нам присоединяется отец.

– Вознесем слова благодарности Совету Великих Оракулов, которые сохранили для нас жизнь, даруя пропитание, – он произносит стандартную фразу перед началом трапезы.

– Благодарим, – мы вторим ему.

Ужин проходит в молчании. Изо дня в день одно и то же. Мы возносим слова благодарности, радуемся прошедшему и будущему дню. И снова все по кругу. По окончании я начинаю собирать посуду со стола. С каждым разом все сложнее улыбаться. Во мне поселилось нечто, распространяющееся по телу. Оно выжимает меня.

– Лесия, ты рада? – торопливый вопрос отца застает врасплох.

Тарелки падают.

– Доченька! – восклицает матушка. Родители смотрят на меня, не сводя взгляда.

– Я хочу замуж… – это все, что могу сказать. Я наклоняюсь, чтобы собрать осколки.

– Ты будешь счастлива, – уверяет меня отец.

Я сильнее, чем надо, сжимаю осколок:

– Ой.

По руке растекается кровь.

– Ничего не трогай.

Матушка бежит к кухонному шкафчику, где хранится аптечка.

Отец сверлит меня взглядом:

– Ты должна верить Вселенной, – а после уходит в кабинет.

– Милая, не переживай.

Матушка возвращается со спреем-регенератором. Я протягиваю ладонь, порез оказывается неглубоким.

– Извини, я помогу прибраться.

– Ты поможешь, если перестанешь крушить дом, – смеется матушка, показывая на пол, усеянный осколками. – Иди спать.

Может, она и права. В таком состоянии я могу разбить и оставшуюся посуду. Поднимаюсь наверх, желая спрятаться в комнате. Родные стены дарят ощущение надежности, замкнутое пространство успокаивает. Но скоро этот дом станет для меня чужим…

Увиденное на рынке не дает покоя. Вопрос старца заставил потерять контроль. Я вытряхиваю из ящика, спрятанного под кроватью, дневники, углубляюсь в чтение. Безжалостно вырываю страницы, раскидывая их по сторонам. Я дрожу, хочется плакать и смеяться одновременно. Моя жизнь предрешена. Каждое слово, каждое предложение – сплошная констатация фактов. Мне подобрали окружение, дали профессию, я исправно служу на благо Системы… Тогда почему я отчаянно избавляюсь от страниц, словно вместе с ними стираю прошлое? Мне надо измениться, избавиться от всего крамольного, что мешает стать истинным жителем Системы. Но хочу ли я этого?

9 лет. Вчера я позвала на прогулку Леонида (это сосед по парте). Он мне нравится. Я сказала, что когда вырасту, то стану его женой, а он убежал. И сегодня не разговаривал со мной. Матушка сказала, что я не должна разбрасываться словами. Оракулы найдут суженого, только тогда я буду счастлива в замужестве.

13 лет. После урока я столкнулась в коридоре с девочкой. Мне хотелось с ней подружиться (я подглядывала за их группой в щель, когда отпрашивалась с занятий). Она сказала, что я не в ее окружении, поэтому она не будет со мной дружить.

15 лет. Отец недоволен: я отказалась надевать на праздник новое платье. Выкинула его в коридор и закрылась в комнате. Мне понравилось другое, которое висело в витрине магазина, не подобранного для нас. Система контролировала даже то, в какие магазины мы должны ходить. Дверь открыли. Отец долго слушал мои причитания, а матушка, прикрыв рот, озиралась по сторонам. Выговор. Мне пришлось надеть то платье.

18 лет. Терпение Оракулов на местах не безгранично – за меня взялись всерьез. Наконец-то мне стало понятно: я другая, мне надо скрываться, если я хочу остаться в Системе, а не отправиться в тюрьму.

Что со мной не так?

Выбившись из сил, я опускаюсь на пол. На календаре маячит дата, обведенная красным маркером. Шестое июня две тысячи четыреста восемьдесят девятого года. Кажется, от нее никуда не скрыться и не убежать. Я закрываю глаза. Она по-прежнему стоит передо мной. Белый потолок – мое спасение. Я смотрю на него, стараясь раствориться, отвлечься от предстоящего. Не выходит. Всего каких-то три дня отделяют меня сегодняшнюю от будущей. Три дня до свадьбы.

Шторы колышутся, пропуская в комнату ночную прохладу. Ласковым прикосновением она окутывает мое разгоряченное тело:

– Здравствуй, Лесия, – слышу голос, который то ли звучит в голове, то ли на самом деле разбавляет тишину комнаты.

– Здравствуй, Ночь.

Сложно объяснить личность возникшего собеседника. Она была и есть, но в то же время ее и нет. Она всегда приходит в ночи, а на утро я и не знаю, было это явью или сном, но мне нравится проводить с ней время. Она умеет слушать, рассказывать истории и молча сидеть рядом, окутывая теплом и покоем. Ее зовут Ночь. Я представляю ее в темном одеянии, окутанном миллионами, миллиардами светил. Она безгранична в своих возможностях. Она неуловимо проскальзывает мимо каждого, отдавшегося на милость сновидений. Ночь, опоясывающая темнота, существовала задолго до сотворения Земли. Откуда она пришла и куда направится далее – неизвестно, как неизвестно и то, что скрывается в ней.

В идеальной Системе у меня нет друзей, кроме Ночи. Конечно, мне подобрали круг общения. Я могу проводить с ними время, и с некоторыми мы на самом деле близки. Но я не могу открыться. Мне приходится думать, анализировать, подбирать слова. И это замужество… оно для меня как высокая башня. Меня навечно привяжут к чужому человеку. Закроют в стенах чужого дома. Окружат неизвестными людьми. Оставаясь одна, я живу верой, что встречу человека, способного понять и принять меня, полюблю его, а потом… потом узнаю, что и Великие Оракулы одобрили наш союз.

– Твое сердце неспокойно. Что с тобой?

– Вызов, – я показываю запястье.