Пороги. Часть 1

Глава 1

Как сложно бывает переступить порог. Невысокое препятствие, которое под силу преодолеть ребенку, едва освоившему умение ходить на двух ногах. Он ловко переставляет сперва одну малюсенькую ножку, затем вторую. Иногда падает. Но не боится. Им движет интерес, азарт, влечение к новому, неизведанному.

У взрослых все иначе. В некоторые моменты нашей жизни все остальные чувства притупляет страх. Страх что-то изменить. Страх нового, непонятного. Страх за свою жизнь.

Я стояла, глядя на это смехотворное препятствие уже минут пять, не в силах занести ногу и перешагнуть через него. Смелой и решительной меня и раньше назвать было нельзя. Сейчас же я вообще представляла собой жалкое зрелище.

Рука в мягкой лангете заныла, и я прижала её к груди, провела ладонью по ткани повязки и вздохнула, собираясь с силами. Сжав зубы, приподняла пятку и покачнулась.

Крепкая рука придержала меня за локоть, и сержант Харрис добродушно усмехнулся.

– Ишь какая прыткая. Сказал ведь, дождаться меня.

Я улыбнулась ему. В последние несколько дней его лицо стало мне нужным, родным. Я ждала его каждый божий день, как света маяка.

– Остин, вам не обязательно возиться со мной теперь. Вы и так достаточно сделали для меня.

Его, казалось, задели мои слова. Он нахмурил брови и покачал головой. А в следующую секунду выхватил сумку с вещами у меня из рук, по-отечески обнял за плечи и помог, наконец, пройти эту чертову дверь.

Я неосознанно обернулась и посмотрела вглубь длинного больничного коридора, надеясь никогда больше не вернуться сюда. Даже сейчас, покидая стены госпиталя, я чувствовала, как паника сдавливает грудную клетку.

– Скажи-ка мне, как ты собиралась добраться домой? С одной рабочей рукой.

– Такси.

Сержант фыркнул и снова сдвинул брови.

– Ни к чему геройствовать.

Рядом с серьезным сержантом геройствовать и не хотелось. Не было необходимости. Этот мужчина был старше меня лет на пятнадцать и вселял спокойствие одним своим присутствием.

Мы вышли на больничную парковку, и меня оглушил переливчатый клаксон автомобиля в трех ярдах от нас. Я вздрогнула всем телом и крепче прижала к себе больную руку. До самого плеча меня прострелила боль. Сморщилась, унимая вновь подкатившую панику и борясь с неприятным ощущением. Сержант Харрис свирепо посмотрел на худого паренька за рулем фургона-рефрижератора и покрутил у виска.

– Дилан, ты думаешь головой хоть иногда?

Дилан высунул голову в открытое окно, и улыбка медленно сползла с его лица. Он пошевелил дверную ручку, открыл дверь и выскочил на асфальт, нервно потирая ладонями поясницу.

– Простите, сэр… Лети, я не хотел…

Он смотрел на меня щенячьими глазами, и мне стало жаль этого милого парня. Я точно знала, что он не хотел меня пугать. Только не он.

– Ничего, Дилан. Все в порядке.

Дилан выдохнул облегченно и побежал открывать для меня пассажирскую дверь в кабине своего фургона. Я опасливо посмотрела на радиаторную решетку и подошла к парню. Он как-то старомодно придержал меня за локоть, пока я забиралась на сиденье, и отступил назад, пропуская сержанта сесть рядом со мной. Захлопнув за нами дверь, он быстро обогнул капот и вернулся на водительское место.

Сержант Харрис заметно нервничал и бросал на меня косые взгляды. Я натянула улыбку, желая немного его подбодрить. Получилось не очень.

Спустя полчаса толкания по пробкам Тредситт, мы приехали к дому, где была моя съемная квартира. Я медленно вышла из машины, косясь на дверь подъезда. Мне не хотелось входить в эту дверь. Настолько, что внутри все сжималось в тугой комок. Сердце больно заколотилось.

Я уже хотела спасовать и снова залезть в фургон, игнорируя необходимость подняться в квартиру, но цепкие пальцы сержанта Харриса сжали мое плечо, и я услышала его хриплый голос:

– Все хорошо, Лети. Я схожу с тобой.

Я была ему благодарна. Опять. Как и много раз до этого дня. Остин стал моим личным ангелом. Огромным чернокожим ангелом с Береттой в поясной кобуре вместо крыльев. Дотошный, грешащий сквернословием и любовью к фастфуду, он концентрировал в себе такую человечность, какой я прежде не встречала в посторонних людях.

Поддерживаемая надежной рукой сержанта, я осторожно перешагнула порог и вошла в подъезд своего дома. Я пыталась не дрожать и казаться сильной хотя бы самой себе, однако с каждой ступенью уверенность таяла и превращала меня в жалкое трясущееся существо.

Открыв дверь в квартиру, я шагнула внутрь. Воздух внутри был тяжелый и спертый из-за того, что окна здесь не открывались несколько дней. Остин вошел следом за мной, озираясь по сторонам.

– Тебе помочь с вещами?

– Нет, я быстро.

Сержант кивнул и встал в стойку в прихожей. Я невольно улыбнулась и пошла потрошить шкафы. Вещей у меня было не много. Мне никогда не нравилось захламлять ненужной ерундой пространство вокруг себя. Я быстро сгребла в дорожные сумки одежду, косметику, книги, другие нужные в обычное время мелочи, застегнула молнию. Остин появился за моим плечом и вкрадчиво спросил:

– Ты готова?

Я кивнула. Я не была готова. Совсем. Меня разрывало пополам от страха, и только благодаря Остину я была способна сейчас сохранять лицо. Он это понимал. Очень хорошо понимал. Этот человек слишком много дерьма видел в своей жизни, чтобы знать, каково мне. Но он не лез. Не задавал тупых вопросов, пытаясь вывести меня на откровенный разговор.

– Идем.

Он легко подхватил мои сумки одной рукой и пропустил меня вперед, к выходу. Я дошла до прихожей и замерла, увидев зонт-трость, переломленный на две части. Зачем-то потянулась к нему.

– Надо это убрать…

Харрис выругался и остановил мою руку. Он заглянул в мое лицо, сочувственно поджал губы, очевидно улавливая состояние, в которое я снова погружалась.

– Оставь, Лети. Я сам.

Он еще раз выругался, но уже на Дилана, и я поняла, что за треклятый зонт в моей прихожей надо благодарить его.

На улице Харрис бросил на Дилана прожигающий взгляд и открыл дверь авто. Дилан деловито стучал ногой по переднему колесу своего фургона. Увидев нас, он засуетился.

– Вы быстро. У тебя мало вещей.

Я равнодушно пожала плечами и запрыгнула на сиденье.

Мы ехали в тишине. Я смотрела на вечерние улицы города, который мечтала покорить пять лет назад. И он почти мне поддался. Почти.

Мне не было обидно. Возможно, когда-нибудь потом я и буду жалеть. Но сейчас… Нет.

Дилан с грацией пантеры умудрился припарковать свою громадину в узкую щель между машин. Так, что нам пришлось вылезать из дверей боком. Сержанту оказалось сложнее всех. Он из нас троих был самым крепким и поджарым.

Войдя в здание автовокзала, Харрис протянул руку, и я отдала ему свои документы. Он отошел к кассам, пригнулся к окошку, что-то говоря девушке за стеклом. Кивнул, забрал обратно мои права и билет и вернулся к нам.

– Пятая платформа.

Он взглянул на указатели, махнул рукой в сторону выхода на посадку и двинулся вперед. Мы с Диланом шли рядом, следом за его широкой спиной. Дилан поглядывал на меня, силясь что-то сказать, но молчал. Когда Остин запихивал мои сумки в багажный отсек автобуса, парень переминался с ноги на ногу рядом со мной.

Мне нравился Дилан. Добрый, открытый, веселый. Такой молодой и немного наивный. С вечно взъерошенной шевелюрой и горящими глазами.

– Лети… Я кое-что купил для тебя…

Я удивленно посмотрела на него. Дилан опустил голову, посмотрел на карман своей куртки и запустил в него руку. Я проследила за ним и только сейчас увидела, что карман был сильно оттопырен чем-то большим. С улыбкой выудив на свет новенький теннисный мячик, Дилан протянул его мне.

– Держи.

Я взяла подарок в руки и, вероятно недоумение на моем лице читалось очень явно, потому что Дилан начал быстро пояснять, указывая на мою руку в лангете:

– Я прочитал в интернете, что это помогает разработать сустав. Вот, смотри.

Он забрал мяч у меня из рук и начал сжимать его, перекатывать, демонстрируя мне упражнения, подкидывать и ловить одной рукой. Затем снова протянул подарок мне. Я медленно приняла мяч обратно. Подушечки пальцев отозвались на мягкое желтое покрытие. К горлу подступил комок. Всхлипнув, я благодарно обняла Дилана, обхватив его шею. Он в ответ легонько обнял меня своими длинными, худыми руками, стараясь не слишком сильно сжимать мои ребра.

– Спасибо…

Я была тронута до глубины души этим, казалось бы, простым жестом. Столько искренности и неподдельной заботы до этого момента давал мне только один человек…

Разумеется, мне дарили подарки и раньше. Перри регулярно обновлял мою коллекцию украшений. Иногда, с какой-то маниакальной настойчивостью. Вспомнив о нем, я поморщилась. Дилан был другим. Не Перри. И его подарок был другим. Не преследовал иных целей, кроме как позаботиться обо мне.

Я оторвалась от него, понимая, что объятия становятся недопустимо долгими. Дилан нехотя разомкнул руки и натянуто улыбнулся.

– Обещаешь мне писать иногда?

– Обязательно.

Нашу немногословную беседу прервал сержант Харрис. Он справился с моим багажом, подошел к нам и протянул мне билет и права.

– Твое место в конце автобуса. Надеюсь, тебя не укачивает в транспорте?

Я пожала плечами.

– Раньше не укачивало.

Остин кивнул и заговорил серьезно, глядя прямо на меня:

– Летиция, я сделаю все, что смогу, чтобы тебя не трогали больше. Но на суд приехать придется.

По телу прошла дрожь. Теперь она была моей постоянной спутницей, как бы я ни старалась держать себя в руках. Кивнула в попытке скрыть от Харриса свое состояние, хоть скорее всего попытка и была провальной. Слишком хорошо он успел меня изучить. Так и сейчас в его взгляде скользнула тревога после моей реакции. Остин положил свою большую ладонь на мое плечо и заговорил мягче:

– Все почти закончилось. Осталось немного, и все снова будет, как раньше.

А будет ли? По его тону я поняла, что он и сам не до конца в это верит.

– Ты не забыла мой подарок?

Я помотала головой. Сержант серьезно кивнул.

– Хорошо. Тебя встретят?

– Да. Кэмерон.

Он снова кивнул, улыбнулся и обнял меня. Я охотно прижалась к нему, напоследок пытаясь урвать кусочек его окутывающего, успокаивающего тепла. В такие моменты он будто прятал меня в своих бронированных объятиях, укрывал от всего. На миг в моей душе воцарялась иллюзия безопасности и спокойствия. Спустя полминуты, мы отошли друг от друга.

– Передавайте привет миссис Харрис. Ее кунжутное печенье я вряд ли когда-нибудь забуду.

Остин усмехнулся при упоминании супруги и закивал.

– Передам. Я отправил необходимую информацию в Венстаун. Не пугайся, если к тебе зайдут, – тепло взглянув на меня, серьезный полицейский погладил меня по голове и поцеловал в макушку. – Береги себя, Лети.

Я кивнула ему и Дилану и развернулась к автобусу. Угрюмый водитель принял своей пухлой рукой мой билет и махнул головой в сторону салона. Я нашла свое место ближе к концу автобуса и села к окну в надежде, что рядом со мной никто не поедет.

За стеклом мне махали руками две приветливые моськи. За эти долбаные четыре недели они стали мне чем-то вроде семьи. Сержант Харрис – заботливый отец, которого у меня никогда не было. Строгий и одновременно мягкий. Дилан – младший брат, который веселит своей болтовней и старается поскорее вырасти, строит из себя серьезного и взрослого дядьку. Я много раз видела, как он перенимает манеру общения Остина.

К глазам подступали слезы. В носу щекотнуло, и я улыбнулась изо всех сил, так, что почти слышала треск за ушами. Удалось сдержаться. Мне не хотелось показывать им слезы. Снова.

В проходе шевелились пассажиры, занимали свои места, перетаскивали за собой ручную кладь. Я недовольно засопела, когда на соседнее кресло приземлился мужчина примерно моего возраста.

– Тоже едете в Венстаун? – приветливо спросил он, разместив на коленях рюкзак.

Я нехотя кивнула и облегченно выдохнула, когда сосед воткнул в уши наушники и откинулся на сиденье. Из наушников слышались тяжелые басы, и мужчина легонько отстукивал пальцами по своей коленке в такт.

Автобус тронулся, увозя меня из некогда города моей мечты. От некогда чужих людей, ставших родными. От того ужаса, который до сих пор терзал меня в кошмарных снах. Я только что переступила порог новой жизни, который замысловатой временной петлей словно возвращал меня в прошлое. Я ехала в единственное место, где меня безоговорочно любят. Где безопасно. Я ехала домой.

Глава 2

Я проснулась от того, что кто-то настойчиво трепал меня за плечо. Разлепив глаза, увидела улыбчивое лицо мужчины, который ехал рядом со мной. Он перестал трясти меня, когда увидел, что я уже не сплю. Указал рукой в окно, и только сейчас я заметила, что автобус не едет. Вокзал родного городка освещали рассветные лучи, играя каплями на запотевшем стекле автобуса.

– Приехали, мэм. Если не хотите путешествовать дальше, лучше поторопитесь выйти.

Он вытащил свой рюкзак и направился к выходу, мельком взглянув на мою руку. Махнул подбородком на лангету.

– Помочь вам с багажом?

Остин и Дилан за время нашего знакомства вернули мне веру в людей, в человечность. Однако такой простой жест вежливости меня смутил. Взглянув на свою руку и прикинув, что сразу две сумки нести одной рукой я вряд ли смогу, я кивнула парню.

– Если вас не затруднит.

Он махнул рукой и залихватски улыбнулся.

– Ерунда. Я Сэми.

Курчавые темно-русые волосы и добродушный взгляд делали его похожим на подростка. Двухметрового и крепкого. Он протянул мне руку, придерживая, пока я выбиралась со своего места в узкий проход автобуса.

– Летиция.

– Красивое имя. Редкое. Что оно означает?

– Радость.

Мой тон был таким гадким, что Сэм иронично хмыкнул.

– А это сразу видно.

Я улыбнулась ему в ответ и удивилась самой себе. Последнее время присутствие незнакомых людей меня напрягало, тогда как сейчас дискомфорта не было.

С помощью нового знакомого мои сумки быстро покинули обитель багажного отсека. Я огляделась вокруг и вдалеке увидела хрупкую фигурку, которая махала мне рукой и улыбалась во весь рот. Кэмерон подлетела ко мне, заключила в тесное кольцо из собственных рук. Я охнула и немного присела, но тут же постаралась принять беззаботный вид, проглатывая боль.

– Боже, я так рада! Лети! Это правда ты?

– Правда, правда.

– Скажи ещё что-нибудь. Я так давно тебя не видела, что всё ещё сомневаюсь.

Я рассмеялась в ответ. Душа наполнялась трепетом от объятий близкой подруги.

Она оторвалась, держа меня вытянутыми руками за плечи и разглядывая лицо. К счастью, правая часть моего лба была закрыта волосами, и Кэм ничего не заметила. Она опустила взгляд на лангету и побледнела.

– Что произошло? Что с твоей рукой?

– Неудачно спикировала с лестницы.

Я криво улыбнулась ей. Лучше не путаться в показаниях. Кажется, так мне говорил сержант Харрис.

Видя ужас на лице подруги, я поспешила ее успокоить.

– Уже почти прошло. Кость срослась.

Кэм совершила еще несколько дыхательных тактов, прежде чем снова заговорила:

– Где твой багаж?

Мне на секунду стало стыдно оттого, что я забыла о Сэми. Он стоял в пяти шагах от нас и держал мои сумки, неловко переминаясь с ноги на ногу. Я повернулась к нему, протянула руку к сумкам. Сэм оживился и подошел к нам. Кэмерон перевела взгляд на него, потом снова на меня, и в ее глазах я увидела вопрос.

– Кэмерон, это Сэми. Он тоже ехал из Тредситт. Помог мне с багажом.

Сэми так же радушно улыбнулся ей, как и мне пять минут назад.

– Привет.

Кэм кивнула и махнула рукой в сторону припаркованного Шевроле Орландо. Мы с Сэми послушно пошли в указанном направлении.

Новый знакомый быстро погрузил в багажник мой скудный скарб, хлопнул в ладоши.

– Ну… Рад был познакомиться.

Кэмерон окликнула его из-за водительской двери:

– Тебя подвезти до остановки?

– Спасибо. Мне близко.

Сэми махнул открытой ладонью и зашагал к выходу с парковки. Я невольно обратила внимание, что даже походка у него была весёлой. Лёгкой, непринужденно-неспешной. Так ходят люди, которые любят жизнь. Успевают попутно рассмотреть мир вокруг, умеют им наслаждаться. В Тредситт все ходят иначе – стремительно, резко. Зачастую не поднимая головы, чтобы не отвлекаться на пустяки. Будто промедление на долю секунды способно разрушить их привычный уклад.

Мы с Кэмерон погрузились в машину, и подруга начала движение в сторону моего дома. Я непроизвольно съежилась, когда Кэмерон лихо вырулила на шоссе под визг тормозов массивного внедорожника. Водитель сердито махнул рукой Кэм и выругался, но мы не услышали его из-за поднятых стекол.

Всю оставшуюся дорогу я наблюдала за Кэм. Ее манеру вождения осторожной назвать уж точно было нельзя. Лихачка. Всегда ей была. Вот только я успела отвыкнуть. Мне вспомнились плавные движения Дилана, когда он вел свой фургон. Кэмерон в сравнении с ним была чокнутым экстремалом. Я ухватилась здоровой рукой за салонную ручку над дверью, как-будто в случае аварии это бы мне помогло.

– Надолго ты приехала? – спросила Кэмерон, круто входя в поворот.

Я вздохнула. Ответ на этот вопрос мне не был известен. Слушание назначено через месяц, а что будет после, никто не знал.

– Пока на месяц.

Кэм округлила глаза и удивленно посмотрела на меня. Она смотрела так долго, что я заволновалась.

– Кэмерон, следи за дорогой!

Теперь взгляд Кэм блуждал, отрываясь от меня на дорожное покрытие и обратно. На мне, пожалуй, задерживался чуть дольше.

– Как? Ты не приезжала сюда полтора года, каждый раз ссылаясь на занятость. А теперь остаешься на целый месяц?

Я пожала плечами. На этот случай у меня уже была заготовлена легенда.

– Творческий кризис. Решила поискать вдохновение в родных стенах. Говорят, помогает.

Кэм потрясла головой.

– Нет, я, конечно, не против… Наоборот… Просто это как-то… Неожиданно, вот и всё, – она нахмурила брови и ласково посмотрела на меня. – А знаешь что? Плевать, что привело тебя сюда. Главное, что ты здесь и у нас есть возможность наверстать упущенное время.

Я сглотнула, позавидовав ее оптимизму. Ох, Кэм… Если бы ты знала. Растянула губы в фальшивой улыбке, мысленно успокаивая себя тем, что ложь оправдана. Расстраивать Кэмерон не хотелось. Еще сильнее меня страшила ее возможная реакция на истинные причины моего возвращения.

Мы быстро добрались до дома моей матери. Кэмерон схватила сумки из багажника и всячески отвергала мои попытки ей помочь.

Мама вылетела в двери, едва я поставила ногу на крыльцо. В ее глазах стояли слезы.

– Летиция! Родная моя!

Ее мягкие ладони обвили мою талию и скользнули по спине вверх, к лопаткам. Мама прижалась щекой к моей щеке и причитала:

– Наконец-то! Я так соскучилась, девочка моя!

Мама. Светлый, добрый человек. Само воплощение дома и родительской нежности. Я не знаю никого, кто бы мог так любить, сильно, без оглядки, отдавая всю себя. Я обняла за плечи родного человека, притянула ее крепче к себе и гладила по спине. Мама плакала. Ей всегда тяжело давались расставания. От ее слез в груди неприятно тянуло.

Спустя пару минут она отодвинулась от меня, смахнула большими пальцами слезы со своих щек и пригласила нас в дом.

В кухне пахло тостами, жареными яйцами и беконом. Кэмерон хрумкала яблоком, сидя на стуле с поджатой под себя ногой. Мама суетливо расставляла на столе тарелки, попутно задавала вопросы.

– Так в агентстве тебя отпустили?

Я постаралась придать голосу спокойную интонацию.

– Да. Дали небольшой отпуск.

Мама радостно сложила руки на груди.

– Я уж думала не дождусь этого момента.

– Я тоже, миссис Эванс, – с напускной обидой проговорила Кэм и ткнула в меня пальцем. – Эта деловая дама совсем стыд потеряла, по несколько месяцев к нам не приезжать. Что это такое – видеосвязь? Тьфу! Показы у неё видите ли. У нас тут показы не хуже.

Мама смеялась и качала головой. Я смотрела на этих милых сердцу людей, и грудь до краев наполнялась счастьем.

– Держи. Ешь.

Мама положила рядом с тарелкой вилку и взглядом указала мне на завтрак. Она снова сделала улыбающуюся мордочку с глазами из желтков и ртом из поджаренного кусочка бекона и с очаровательным нетерпением ждала моей реакции, словно я все та же восьмилетняя девочка, которая пищала от её завтраков. Я наградила ее теплой улыбкой и принялась за еду. Удовлетворенная, мама кинулась варить нам кофе, водружая на плиту турку.

– Чем планируешь заняться? – спросила Кэмерон и откусила еще кусок яблока.

Я пожала плечами. Я не знала. Даже не думала об этом. Мне хотелось просто уехать из того города, из той квартиры. Казалось, вернусь домой, и всё само образуется.

Кэмерон оживилась и чуть наклонилась ко мне корпусом.

– Тогда твой досуг я беру на себя.

Серьёзный настрой Кэм читался в резком изломе бровей. Мне всегда нравилась эта черта в Кэмерон. Она умудрялась лихо брать на себя контроль над любой ситуацией, убеждала парой фраз.

– Тед допоздна на работе, так что я приглашаю тебя в бар.

Я поморщилась. Чего мне меньше всего хотелось, так это находиться в местах с большим скоплением людей.

– Кэм, может в другой раз? Я только приехала…

– Ничего не хочу слышать. Как минимум потому что мы обязаны отметить твой приезд.

– Давай отметим дома?

– Дома насидеться успеем. А сегодня суббота. Или время в Тредситт течет быстрее, и за пять лет ты успела превратиться в старушку? К тому же, ты мне обязана. Я имею полное право злиться на тебя за то, что ты динамила меня столько времени. Так что будь готова к восьми.

Я смиренно кивнула, придумывая причину, которая поможет мне поскорее уйти из бара, не обидев при этом подругу.

– И уж постарайся до вечера исправить то, что у тебя с лицом.

– А что у меня с лицом?

– На нем начертана вселенская скорбь. Смой с себя эту дрянь и верни мне мою подругу. Или я сделаю это силой.

Она понизила голос до демонического шепота, и я в ответ рассмеялась. Невозможно оставаться серьезной рядом с ней. Никогда не получалось.

– Вот. Так-то лучше. Уверена, тебе понравится это место. Оно недавно открылось. Ты там еще не была, так что проведу экскурсию.

Дожевывая хрустящий бекон, я кивнула ей, изображая заинтересованность.

– Бар небольшой, но очень атмосферный. Там… короче, вечером сама поймешь, – она посмотрела на часы, ойкнула и, допивая кофе, встала из-за стола. – Надо бежать. Тед меня скоро начнет разыскивать. Договаривались встретиться в обед. До свидания, миссис Эванс, – Кэм крикнула это в сторону гостиной, куда ушла мама, помахала мне рукой и упорхнула.

Я расправилась с завтраком, вымыла тарелку и вышла в гостиную. Мама улыбнулась, похлопала рукой по дивану рядом с собой. Она обняла меня тепло, как в детстве. Тогда казалось, что мамины объятия могут решить все проблемы. Когда со мной приключалось что-то неприятное, я приходила домой, утыкалась в мамино плечо и плакала, пока не становилось легче.

Взросление для меня началось тогда, когда я поняла, что больше не могу взваливать на ее плечи груз своих проблем. Что сама должна стать этим плечом для нее. Я не рассказывала ей и половины того, что происходило со мной последние несколько лет, с улыбкой рассказывала, что все хорошо, как бы паршиво на самом деле ни было. Наши роли сменились, но мама по-прежнему переживала за меня сильнее, чем это было необходимо.

– Милая, а почему Перри не приехал? Много работы?

Я вздохнула. Скрывать дальше эту деталь своей жизни я не могла, да и смысла это не имело.

– Мы с Перри решили сделать паузу и попробовать строить свою жизнь отдельно друг от друга.

Мама охнула.

– И давно вы это решили?

– Месяц назад.

Она сокрушенно качала головой и поджимала губы. В свои пятьдесят пять она жила в каком-то выдуманном мире с единорогами, сказочными феями и любовью до гроба. Мой отец умер за два месяца до моего рождения, и мама так и не пыталась найти счастье с кем-то другим, храня верность ему.

В ее фантазиях я и Перри непременно должны были пожениться, родить ей внучку с моими глазами и внука с красивой улыбкой Перри. Прожить в мире и согласии до глубокой старости, стойко преодолевая кризисы. Но мечты рухнули, остались отголоском в сладком мире грёз.

Спустя час, я раскладывала вещи на полках в своей комнате. Мама ничего не меняла здесь с тех пор, как я уехала. На поблекших стенках так же висели вырезки из модных журналов. На столе стояли статуэтки и ваза с сухоцветами. Я подняла со стола рамку с фотографией и улыбнулась. Мой выпускной класс. Я и Кэм. Совсем зеленые и наивные, верящие в удачу, в судьбу.

Рядом стояло черно-белое фото, где мама держит меня на своих коленях. Я хорошо помнила день, когда была сделана эта фотография. Мне было восемь. Мы тогда гуляли весь день на ярмарке, ели кукурузу и по пути домой зашли в фотоателье. Жаль, что монохромный кадр не мог передать яркость румянца на щеках. Но эмоции он передал отлично.

Я дождалась вечера. На всякий случай уточнила у Кэмерон, не изменила ли она планы, и, услышав твердое «нет», начала собираться.

Наряжаться не хотелось. Да и лангета на моей руке какой угодно наряд подогнула бы под себя. Я надела оливковую футболку с рукавом в три четверти, синие джинсы. Накинула сверху джинсовую рубашку и впихнула ноги в кроссовки.

Увидев себя в зеркале, я усмехнулась. Где та девушка, что щеголяла на каблуках в обтягивающих вечерних платьях и не показывалась на улице без тонны косметики?

Взбила пальцами непослушные волосы и вышла за дверь. Осмотрелась, ступив на безлюдный тротуар. По спине пробежала толпа мурашек. Обхватив руками собственные плечи, я пыталась взять себя в руки и отогнать в сторону дурные мысли.

На перекрестке уже ждала Кэмерон, она подхватила меня под руку и повела исследовать неизведанный бар. Я выдохнула и немного расслабилась.

Спустя полчаса пешей прогулки, она указала мне ладонью на одноэтажное здание с надписью на передней его части. Я остановилась, читая:

– «Tabula rasa».

– «Чистая доска», – пояснила Кэм и потянулась к дверной ручке.

Я слышала это выражение от сержанта Харриса и удивилась странному названию. Кэм в нетерпении потянула меня внутрь, и я переступила порог этого нового для меня места.

Глава 3

Мы вошли внутрь. На двери звякнул колокольчик, заставив вздрогнуть. После двух-трех глубоких вдохов, я успокоилась. Кэмерон потянула меня за руку в зал, и по дороге к столику я жадно разглядывала помещение.

Мягкий, теплый свет от настенных светильников делал это место домашним. Люди сидели на диванчиках, расставленных по периметру зала, за круглыми столиками в центре. Пара человек толклись у бара.

Мной овладело ощущение, что время в этом зале остановилось. Такими расслабленными были здесь люди. Как старые знакомые, они переговаривались друг с другом, стукались пивными кружками и смеялись. После разобщенного и недружелюбного Тредситт это место казалось семейным и тёплым. Желание побыстрее сбежать, которое испытывала дома, почему-то испарилось.

Кэмерон отлучилась к бару, оставив меня ненадолго одну, а я продолжала рассматривать гостей. Разные и похожие одновременно чем-то внутри, чем-то невидимым глазу. Они, как завороженные, смотрели куда-то в одну точку и, только проследив за их взглядом, я поняла, что все они смотрят на небольшой подиум с музыкальными инструментами. Музыку, что играла фоном всё время моего нахождения здесь, я странным образом не заметила. Переключила внимание на подиум.

С гитарой в руках на нем стоял мужчина и пел в микрофон красивым бархатным голосом какой-то хит десятилетней давности. Когда он дошел до припева, добрая половина бара принялась подпевать ему.

Я ловила смутно знакомые черты в этом уже не особенно юном даровании, когда Кэмерон вернулась с выпивкой, плюхнулась на стул и громко крикнула мне в ухо, пытаясь перекричать музыку:

– Узнала?

Я помотала головой, и подруга снова наклонилась ко мне.

– Это Харви. Харви Далтон.

Мужчина на сцене прервался, глотнул воды и снова взялся за гитару. Пятерней откинул со лба светлую чёлку. Я округлила глаза и всматривалась в черты его лица. Действительно, Харви.

– Я думала, он учился на финансиста.

– Так и есть, – кивнула Кэм.

– Как вышло, что он поет в баре?

Кэмерон улыбнулась и объяснила:

– Он здесь не работает. Он такой же гость, как и мы с тобой. Здесь любой может выступить, если хочет. Просто у Харви это неплохо получается.

Не согласиться с ее словами было сложно. У Харви и правда получалось отменно. Об этом красноречиво сказали возгласы слушателей, когда он закончил, снял с шеи ремень гитары и приставил ее к стене.

Харви сдержанно наклонил голову и спрыгнул с невысокой сцены, продвигаясь к своему столику.

– Харви!

Кэм энергично помахала ему рукой, подзывая подойти ближе. Харви сперва улыбнулся ей, потом перевел взгляд на меня. По мелькнувшему в глазах интересу я поняла – не узнал. Очевидно, Кэмерон тоже догадалась и покачала головой.

– Ну вы даете! – она указала на меня рукой и закатила глаза. – Видишь, как бывает, когда долго не появляешься в родном городе? Харви, разуй глаза! Это Летиция!

Она громко произнесла мое имя, растягивая буквы, и Харви поднял брови.

– Вот так сюрприз! А я думаю, что за блондинка, с которой я еще не знаком. Мне казалось, ты живешь в Тредситт?

Он коротко обнял меня и ждал ответа, придвигая стул для себя. Из-за столика, к которому он направлялся, его окликнули, но Харви только отмахнулся.

– Так что? Покорила большой город?

– В процессе, – уклончиво ответила я, подняла кружку к губам в попытке спрятаться и избежать лишних вопросов.

– Приехала в гости?

– Да. Решила сделать перерыв в работе.

Харви закивал и вытянул вперед указательный палец.

– Видел я твою работу. Когда твоя мать показала моей твои снимки, та неделю мне выскабливала нервные клетки за то, что я «балбес, упустил такую девушку».

Последние слова Харви сказал, изображая свою мать, и рассмеялся.

– Прости, я тут ни при чем.

Я подняла ладони, улыбаясь Харви. Нас с ним никогда не связывали романтические отношения, и это было хорошо для нас обоих. Но его мать была твердо уверена в обратном.

– Значит, у тебя всё хорошо? – спросил Харви. Тон показался искренним, как и улыбка.

– Да, более-менее. Что у вас тут новенького?

Харви и Кэмерон синхронно рассмеялись.

– Лети, это же Венстаун, – иронично фыркнула Кэм. – Что здесь может меняться?

– Например, бар?

– О, да. Самое яркое событие за последний год, не считая апрельской выставки собак.

– Это всё ясно, – кивнула я. – А вы сами? Введите в курс, раз я настолько выпала из жизни. Мечты сбылись?

Кэмерон повторила мой жест с кружкой и почему-то опустила глаза. От тревоги, вдруг зашевелившей пушок на шее, отвлек Харви.

– Как и ты, в процессе. Веду финансы небольшой сети магазинов. Не мечта, но меня пока устраивает.

Харви рассказывал о работе и личной жизни, в которой, к слову, существенных изменений не было. Кэмерон сперва отмалчивалась, потом включилась в беседу, и разговор плавно перетёк в школьные воспоминания. Общение снова стало легким и непринужденным.