Веет Чеховым
Еще нет сложных текстов «Ады» и «Дара», беспощадности «Камеры обскура», и пустоты «Пнина»
Читайте Набокова, великий был писатель.
Автобиографичный роман Набокова в новой озвучке
Лев Глебович Ганин, главный герой романа «Машенька», встречает в Берлинском пансионе Алексея Ивановича Алферова, который ждет скорого приезда из большевистской России своей жены Машеньки, с которой не виделся четыре года. Увидев фотографию, Ганин узнает в Машеньке свою юношескую любовь и решает её вернуть.
Машенька
First published in 1926
Copyright © 1970 by Dmitri Nabokov
All rights reserved
Подвиг
First published in 1931
Copyright © 1971 by Dmitri Nabokov
All rights reserved
© А. Бабиков, редакторская заметка, примечания, 2021
© А. Бондаренко, Д. Черногаев, художественное оформление, макет, 2021
© ООО «Издательство Аст», 2021
Издательство CORPUS ®
Веет Чеховым
Еще нет сложных текстов «Ады» и «Дара», беспощадности «Камеры обскура», и пустоты «Пнина»
Читайте Набокова, великий был писатель.
Книга о маленькой жизни из осколков прошлого, пролетевшей в душе русского эмигранта в берлинском пансионе.
Набоков – мастер слова, с этим уже вряд ли кто-то поспорит, после нескольких пассажей (например, о фото на паспорт) улыбка долго не сходила с лица. Описания героев даже гротескно отталкивающие – несчастная Клара, «глядящая раненым лебедем», Алфёров пьяный, живописно выплевывающий шоколадную конфету, тошнотворно-вульгарная Людмила.
Лев Ганин – тоже фигура несимпатичная, для него будто не существует эмпатии к окружающим, в том числе к женщинам, которых он в прошлом любил. Машеньку, как и воспоминания о России, Ганин оставляет в пансионе и, заведя будильник как бомбу на 11 часов, покидает это место навсегда.
Этот запах, смешанный со свежестью осеннего парка, Ганин теперь старался опять уловить, но, как известно, память воскрешает все, кроме запахов, и зато ничто так полно не воскрешает прошлого, как запах, когда-то связанный с ним.
Они говорили мало, говорить было слишком темно.
« — ... Вы как, любите Россию?
— Очень.
— То-то же. Россию надо любить. Без нашей эмигрантской любви России — крышка. Там ее никто не любит. »
"Какой он, право, странный", - думала Клара, с тем щемящим чувством одиночества, которое всегда овладевает нами, когда человек, нам дорогой, предается мечте, в которой нам нет места.
Бывают такие мгновения, когда все становится чудовищным, бездонно-глубоким, когда, кажется, так страшно жить и еще страшнее умереть. И вдруг, пока мчишься так по ночному городу, сквозь слезы глядя на огни и ловя в них дивное ослепительное воспоминание счастья, - женское лицо, всплывшее опять после многих лет житейского забвенья, - вдруг, пока мчишься и безумствуешь так, вежливо остановит тебя прохожий и спросит, как пройти на такую-то улицу, - голосом обыкновенным, но которого уже никогда больше не услышишь.
Отзывы 2