— Физики — это просто юристы, которые сначала пишут законы природы, а потом начинают искать в них лазейки.
"Когда мы убиваем себя, думал я, мы покушаемся на живущего в нас бога."
"В переменах единственное постоянство, дарованное нам Небом"
Сонхама оказался невысоким нахалом со шныряющими глазами, похожим на обезьяну, у которой было тяжелое детство.
— Всё, — бормотал во сне Юань Мэн, — всё понял… Не надо мне искать никакого духа Полярной Звезды. Я и есть дух Полярной Звезды, и сам себе главный шаман. И вообще все духи, люди и вещи, которые только могут быть, — это и есть я сам. Поэтому играть надо не на инструментах, а на себе, только на себе. Какие законы или ноты могут тогда что-то значить? Нет никаких созвучий, это Жень Ци врёт… Каждый сам себе музыка… Слушай, поворачивай. Мне в Китай надо, а не в консерваторию…
Кобзарь напомнил, что братва уже много раз пыталась окончательно разделить сферы влияния, и каждый раз новая война доказывала, что это невозможно.
— А невозможно это, — сказал он, — по той самой причине, по которой нельзя построить коммунизм. Этого не хочет наш самый главный папа, который добавил в глину, из которой нас слепил, много-много человеческого фактора…
И он выразительно кивнул вверх.
Соратники одобрительно загудели — слова Кобзаря всем понравились.
В его глазах было такое сумасшедшее желание пробиться туда, где жизнь легка и беззаботна, небо и море сини, воздух прозрачен и свеж, песок чист и горяч, машины надежны и быстры, совесть послушна, а женщины сговорчивы и прекрасны, что собравшиеся за столом чуть было сами не поверили в то, что такой мир действительно где-то существует. Но продолжалось это только секунду.
… мокрых и мрачных московских проспектов, высоко над которыми крутятся видимые только третьему глазу банкира зелёные воронки финансовых мегасмерчей.
Кобзарь с грустью подумал, что жанр «экшн», который в цивилизованном мире разгружает замусоренное подсознание потребителей, поедающих перед телеэкраном свою пиццу, в доверчивой России почему-то становится прямым руководством к действию для цвета юношества, и никто, ну абсолютно никто не понимает, что крупнокалиберные винтовки в руках у пожилых киногероев — просто седативная фрейдистская метафора.
Поэзия, далекий потомок древней заклинательной магии, хорошо приживается при деспотиях и тоталитарных режимах в силу своеобразного резонанса – такие режимы, как правило, сами имеют магическую природу и поэтому способны естественным образом питать другое ответвление магии.