Между Азией и Европой. История Российского государства. От Ивана III до Бориса Годунова (адаптирована под iPad)

Tekst
3
Recenzje
Niedostępna w sklepie
Oznacz jako przeczytane
Powiadom mnie po udostępnieniu:
Jak czytać książkę po zakupie
Cytaty 15

Отношение к должности как к источнику "кормления" оказалось на Руси чрезвычайно прочным и пережило несколько государственных укладов.

+4_liesse__LiveLib

В государстве «ордынского» типа с его обязательной сакрализацией верховной власти народ отлично умеет любить государей, но благодарность за милости тут совершенно ни при чем. Их скорее воспринимают как слабость или даже как проявление виноватости (чем и были вызваны упорные антигодуновские слухи). Правило здесь простое: чем выше степень благоговения, тем выше и народная любовь. Вот почему даже чудовищная жестокость, если она выглядит мистически иррациональной, не порождает в массе ненависти, зато строгость рациональная и умеренная воспринимается как притеснение и вызывает протест.

+2Inku_LiveLib

Православие, выросшее из стремления "правильно славить" Господа, то есть вектора сугубо духовного, начинает превращаться в политическую концепцию. Во времена Ивана у русской церкви произошла смена приоритетов, не афишируемая, но очевидная - зародилось характерное для последующей российской государственности сращивание церкви с властью, причём церковь обрекла себя на подчинённое положение. Отныне её главная миссия - "правильно славить" уже не Господа, а государя.

+1_liesse__LiveLib

Главное правило большого террора - карать не за реальные преступления, а произвольно, чтобы никто не чувствовал себя в безопасности.

+1_liesse__LiveLib

В эти годы политического безвременья, кажется, впервые проявилось замечательное качество русского народа: если его не тиранить и не слишком притеснять, он отлично управляется без мелочной опеки сверху.

+1_liesse__LiveLib

Тоталитарная власть не совместима с понятием о каких-то незыблемых правах подданных, кем бы они ни были.

+1_liesse__LiveLib

Царствование Ивана IV – проявление самодержавия в самой крайней его форме. Московское государство словно превратилось в огромное тело при крошечной и не всегда здоровой голове. Когда эта голова хорошо соображала и не болела, тело было здоровым и крепким; когда же у головы случалось помутнение или начиналась жестокая мигрень, всю Русь корчило в конвульсиях.

+1Inku_LiveLib

Умный Флетчер доводит эту мысль до логического завершения, предположив, что простых людей намеренно не допускают к учению, «чтобы легче было удержать их в том рабском состоянии, в каком они теперь находятся, и чтобы они не имели ни способности, ни бодрости решиться на какое-либо нововведение».

Это действительно так: в «жестко вертикальной» системе государству требуются не умники, а нерассуждающие исполнители, вот почему Россия и в последующие века, став казенной империей, будет намеренно притормаживать развитие образованности среди социальных низов

+1TatkaWZknig_LiveLib

Начиная с 1601 года выдалось три аномально бессолнечных лета, следствие глобального похолодания, от которого страдала вся Европа, и больше всего – северная ее часть, где даже в августе случались морозы.

На Руси начался страшный голод, достигший к третьему неурожаю чудовищных размеров, так что дошло до людоедства.

Простые люди, разумеется, роптали не на природу и даже не на казнокрадов, а на Годунова. Психология жителей самодержавной страны была устроена специфическим образом: народ считал себя не участником государственной жизни, а как бы благоговейным свидетелем взаимоотношений Небесного Бога с богом земным. В зависимости от того, как складывались эти отношения, народ становился или благополучателем Божьих милостей, или громоотводом Божьего гнева. При этом, если царь «природный», всякое природное несчастье принималось как Божья кара против грешного народа, но Борис был государем сомнительным, и тяжкое испытание расценивалось как Божья кара против грешного царя.

+1TatkaWZknig_LiveLib

Кажется, именно при Иване Грозном в российской жизни укоренилось одно очень цепкое зло: государственное спаивание народа. Как раз с начала XVI века русские знакомятся с новым алкогольным продуктом под названием «водка», пришедшим из Литвы.

Точно неизвестно, кто и когда додумался изымать у населения деньги через казенную торговлю крепкими спиртными напитками, однако Сигизмунд фон Герберштейн сообщает, что при отце Грозного «черни» разрешалось выпивать только по праздникам, в обычные же дни «горожане и ремесленники бывают у обедни, а после нее возвращаются к работе, думая, что честнее заниматься трудом, чем попусту терять достаток и время в пьянстве, игре и подобных вещах».

Джильс Флетчер в конце столетия приводит цифры, дающие представление о доходах от винной монополии: «В каждом большом городе устроен кабак или питейный дом, где продается водка (называемая здесь «русским вином»), мед, пиво и проч. С них царь получает оброк, простирающийся на значительную сумму: одни платят 800, другие 900, третьи 1 000, а некоторые 2 000 или 3 000 рублей в год… Вы нередко увидите людей, которые пропили с себя все и ходят голые (их называют «нагими»). Пока они сидят в кабаке, никто и ни под каким предлогом не смеет вызвать их оттуда, потому что этим можно помешать приращению царского дохода».

+1TatkaWZknig_LiveLib