Птичья песня

Глава 9. Тень мира

В тот день в гости заглянул Робин. Он зашёл на кухню, когда мы с Джеем заканчивали искать в тарелках съедобные кусочки, и даже попробовал найти что-то похожее на еду в сковородке.

– Брось, это невозможно, – сказал Джей, взял яблоко и ушёл на веранду.

Робин присоединился к нему, а я махнула запиской над краном, чтобы помыть посуду. То ли магии в записках сразу было мало, то ли я тратила много воды, отмывая львов, но запас уже истощился вполовину. Надо бы спросить Робина, для чего нужны остальные записки и попросить принести новых.

Я уменьшила поток воды и прислушалась, о чём там щебечут колдуны. Джей ворчал, что мои кулинарные потуги больше похожи на попытки отравления. Я даже уронила щётку от возмущения!

– Не ной, – оборвал его Робин, – сам виноват.

Правильно, сам виноват!

– Мне всегда не везло, но это же просто катастрофа!

Я со злостью принялась оттирать сковородку. Хорошо, что она чугунная, а то я бы протёрла в ней дыру.

– Тебе всегда везло больше, чем другим, – возразил Робин, – поэтому ты воспринимаешь нормальные вещи как катастрофу. Она научится.

А вот это неправильно! Не собираюсь я учиться!

– Да если бы она и хотела, – огрызнулся Джей, – времени нет. Тин скоро будет в городе.

– Откуда ты знаешь?

– Я его пригласил.

– Так он исключительно ради тебя приедет?

– Ты же его знаешь. Не упустит случая пошантажировать. А мне бы только избавиться от этого пятна. Он её увидит и умрёт от смеха…

– Не худший вариант, – вздохнул в ответ Робин.

Я поняла, что они говорят о своём старом учителе, с которым у Джея была неправильно разорвана связь. Джей накручивал себя, а Робин уговаривал, что всё получится. Я не стала слушать дальше этот колдовской сеанс психотерапии. Мне бы и самой такой не помешал! Я ведь нахожусь здесь больше недели и не предприняла ни единой попытки вырваться, даже слова не сказала о том, что они обязаны вернуть меня домой!

Недовольная, да ещё и подпитываемая раздражением от колдуна через мою с ним связь, я выключила воду и ушла жаловаться на жизнь львам.

Скоро подошёл Робин. Наверное, хотел провести беседу и со мной, но я не желала обсуждать с ним рецептуру моего омлета, поэтому спросила первая:

– Что такое тень мира?

Дело было даже не в том, что я почему-то вбила себе в голову, что через неё смогу попасть домой. Меня просто тянуло туда, к туману, влажному воздуху и тишине.

Робин прислонился к спящему Достоевскому. Бонифаций, который сегодня был на сторожевом посту, сиял на солнце свежеотмытой мраморной шерстью.

– Тень мира… Это то, что раньше было нашим миром, нашей планетой. Теперь это только тень, существующая параллельно.

– Это как те миры, через которые мы шли сюда? Параллельные миры?

Робин помотал головой:

– Нет, это совсем другое. Мы шли сюда через разные планеты.

У меня внутри что-то оборвалось. Значит, оттуда домой никак не добраться. Робин продолжал:

– Давай сядем, я тебе объясню.

Пока мы приводили сад в порядок, в зарослях обнаружилось несколько широких ваз под клумбы и пара скамеек. Я опустилась на одну из них.

– Сначала про тень мира или про планеты?

Я пожала плечами. Сейчас расскажет мне, что хоть мир и не плоский, а шарообразный, но держится всё равно на слонах и черепахе.

– Всё в природе копирует себя и развивается по спирали, – сказал Робин своим учительским голосом. – Люди, животные, растения. И планеты тоже. Когда новая планета развивается по благоприятному сценарию – не сгорает, не замерзает, не разрушается, и на ней появляется жизнь – то природа копирует её. Новая планета может быть на огромном расстоянии в космосе от своей прародительницы, но всегда связана с предыдущей особенным видом связи. Это космическая спираль, на которую, как бусины на нить, нанизаны планеты. У людей, животных, растений ведь тоже так, знаешь? Внутри есть спираль, которой дети связаны с родителями.

– Ты про ДНК?

Вот вам и средневековье! Я произнесла аббревиатуру по-русски, значит, мой внутренний словарь не перевёл это слово, потому что его не было в языке этого мира. Робин не понял, но кивнул.

– Значит, знаешь. Так как это спираль, то можно переходить не последовательно, а перепрыгнуть на виток выше или ниже.

– Как через то место с алыми бабочками?

Робин поморщился и кивнул.

– Да, иногда приходится через них, чтобы сократить путь.

– И много существует планет?

– Очень много.

Я задумалась.

– Это же так можно идти-идти и дойти до самой первой планеты?

Профессор колдунских наук строго посмотрел на меня:

– А ты можешь поговорить со своим пра-пра-прадедушкой?

– Нет, конечно.

– Вот и с планетами так же, первая вряд ли существует. Были исследователи, которые уходили очень далеко и не возвращались. Может, нашли свой идеальный мир, а может, погибли. Таких смельчаков по пальцам пересчитать.

– А что же, – не унималась я, – может, есть и другие спирали? Или, например, короткие, оборвавшиеся, такие космические бусы из дюжины планет?

– Да ты, я смотрю, философ, – улыбнулся Робин, – есть и такие теории, но их не проверить.

Ох, Екатерина, прекращай умничать! А то ещё Робин расскажет Джею, что я что-то соображаю, и тот уверится в том, что я назло ему готовлю несъедобное, и взвалит на меня какие-нибудь более интеллектуальные задачи, чем мытьё статуй и полов.

– А что такое тогда тень мира, если не соседняя планета?

– Ещё триста лет назад не существовало Совета, не существовало запретов в магии, каждый колдун был сам по себе и, естественно, следовал личным интересам. Наш мир был уничтожен необдуманной, эгоистичной магией. В последние дни его существования, когда шансов спастись не оставалось, все колдуны мира объединили свои силы и создали копию планеты, на которой мы сейчас и находимся, и перенесли людей, животных, часть домов – всё, что успели. Они спасли миллионы жизней, но при этом породили множество аномалий, таких, как тень мира, разнообразные новые виды сай, город вне времени и ещё много всего.

Мне хотелось закидать Робина вопросами, но я просто слушала, стараясь запоминать и жалея, что у меня нет под рукой блокнота. Послушаю местные истории, вернусь домой и буду писать сказки.

– А тень – это, как ты правильно сказала, параллельный мир. В нём только разрушенные здания и необычные сай – тени животных, которых колдуны не успели перенести на новую планету. Растёт там мох, иногда грибы попадаются.

Я чуть было не ляпнула, что видела, но вовремя сдержалась.

– И они съедобные? – вместо этого спросила я, вспомнив, что Джей говорил тогда за завтраком.

– Как сказать. Есть их можно, но только в крайнем случае. И задерживаться там не стоит. Этот мир очень зыбкий, существующий лишь потому, что прицеплен к нашему. В нём всё гораздо тише, спокойнее. Там можно легко потерять себя. И уж точно не рекомендуется там спать. Есть сай совсем примитивные, есть с ограниченными интересами и возможностями – такие, как эти львы. Им бы только поохотиться. Но и в них есть жажда найти себе тело. А есть сай умнее, хитрее. Можешь заснуть, а проснёшься уже не ты. Точнее, ты тоже останешься в теле, но сай в итоге подавит тебя, и ты угаснешь. А алым бабочкам люди вообще добровольно отдают себя.

У меня по телу пробежала дрожь.

– Так та… госпожа Сай в гостинице?.. Она?..

– Она скорее всего и не украла тело, возможно, кто-то из её родителей. Кто знает.

Робин замолчал, да и у меня пропало желание задавать вопросы.

Как будто решив подшутить надо мной, именно в ночь после этого разговора тень мира вновь просочилась в мои сны, и под утро я проснулась, ощущая кожей мох, вдыхая тяжесть туманного воздуха. Птичья татуировка, о которой я успела забыть, чесалась.

Сколько раз я говорила себе, что я не герой приключенческого сериала! Но меня разрывало от любопытства. Я будто подсмотрела у кого-то в телефоне кусочек серии, и очень хотелось узнать, что же там происходит. После рассказа Робина было страшновато, и часть меня требовала завернуться в тёплое одеяло с головой и попробовать заснуть.

Вместо этого я подошла к окну и посмотрела в щель между занавесками. Так и есть – зелень расстилалась до горизонта и исчезала в низком тумане, куда уже направлялся Джей с одним из львов.

Обуваться и переодеваться было некогда – неизвестно, сколько времени колдун проведёт там. Я решила выйти через окно, потому что боялась, что пока дойду до двери, потустороннее утро развеется и станет обыкновенным.

Как герой-неудачник, уже на подоконнике я встретила препятствие в виде занавески, которая зацепилась за мою ногу. Наконец, растрёпанная, но гордая тем, что вышла победителем из схватки с куском ткани, я спрыгнула на землю. Мох был пружинистый, влажный и скользкий, а мелкие веточки и камушки впивались в ступни.

На меня обернулся лев с большим лбом и печальными глазами, и я застыла. Грязный после охоты и отдыха, он только что заступил на дежурство. Мраморно-белый зверь спрыгнул со своего пьедестала и, скалясь, медленно пошёл в мою сторону. Я не на шутку перепугалась, потому что отчего-то была уверена, что он должен меня узнать!

Я вжалась в стену, которая больше не была целой стеной дома, а представляла собой раскрошенные обломки крупного камня, увенчанные широкой рамой без стекла. Наружу свисала занавеска из другого мира. Если даже я сейчас попытаюсь забраться внутрь – не успею, да и учитывая мою грацию, точно упаду.

Лев тем временем приблизился на расстояние вытянутой руки.

– Достоевский… – позвала я.

Лев остановился и наклонил голову, прислушиваясь.

– Ты же меня знаешь, я тебя на той стороне всё время мою, это же я, Рина, Екатерина, – уговаривала я льва, не уверенная в том, что он знает моё имя, да и своё тоже.

Лев подошёл ко мне вплотную, и я зажмурилась. Зверь по-кошачьи заурчал и уткнулся мне в живот. Я с облегчением рассмеялась. Достоевский требовательно просунул голову мне под руку, и я гладила его густую белую гриву, шелковистые бока. Лев завалился на бок, а потом и на спину, подставляя пузо, совсем как кот. Здесь и правда было легче и спокойнее, чем по ту сторону. Я так давно не улыбалась, что заболели щёки. Внезапно по левой руке пробежали мурашки и тут же перешли в зуд. Я помассировала руку. Лев сел рядом и внимательно глядел на меня.

«Вот что бывает, когда гладишь дворовых кошек», – назидательно сообщила тётушка.

Зуд исходил от татуировки. Я приподняла рукав футболки, и внезапно оттуда выскочила птица. На коже остался только рисунок пшеничного колоска.

Птица была растрёпанная и тоже не понимала, что произошло. Она покружила у меня над головой, а потом села льву на макушку.

– Стой! – крикнула я.

Но лев никак не отреагировал на птичку, только зевнул, как будто его ничуть не волновало, что кто-то сидит у него на голове.

– Вот ещё новости, – в отчаянии сказала я. – И что мне с вами делать?

Я представила, как из тумана выходит колдун, а тут сижу я, в одной футболке и трусах, рядом мурлычет его лев, вокруг скачет серая птичка с полосатым хвостом. Вся лёгкость сразу куда-то улетучилась, а сердце стучало так, что я вздрагивала всем телом под его гулкие удары.

Лев почувствовал, что со мной что-то не то и лизнул мою щёку тёплым шершавым языком. Птица бегала туда-сюда по каменным плитам, которые когда-то были дорогой, и возбуждённо махала хвостом. Не так уж она и похожа на воробья, даже ноги длиннее.

– Эй, – тихо позвала я птицу, – нам бы надо домой, пока хозяин не вернулся.

И сама сразу же поморщилась от слова «хозяин». Я имела в виду, хозяин львов и дома, но получилось так, будто я говорю и про себя. Лев сочувственно потёрся головой о мою руку, а я обняла его. Шерсть пахла мхом.

– Мы с тобой ещё сегодня увидимся, – шепнула я ему, – ведь мне всё это отмывать.

Птица наклонила голову, как будто ожидая от меня первого шага.

Тут обнаружилась проблема. Окно располагалось достаточно высоко, а камни стояли плотно, без малейшего намёка на выступы, по которым я могла бы забраться наверх. Спрыгнуть было гораздо легче! Я подёргала занавеску, но она казалась непрочной.

Я посмотрела вокруг, но не увидела дверь, через которую вышел колдун, затем в отчаянии обернулась – не идёт ли он из тумана? Но его пока не было. Лев уже занял своё место на пьедестале и не глядел на меня. Я обратилась к птице:

– И как нам попасть обратно домой?

Птица встрепенулась, как будто получила задание, оттолкнулась от земли и полетела. Я кинулась за ней, но далеко бежать не пришлось. Птичка сидела на ступенях перед приоткрытой дверью, которая была не видна от окна, как в настоящем мире, а находилась за ним. Наверное, окна и двери как-то соединены с другими окнами и дверьми в тени мира и могут располагаться иначе. Но времени обдумывать эту мысль не было, и я проскользнула в щель, стараясь не задеть дверь и не изменить её положение, чтобы колдун не заметил.

Я оказалась в коридоре дома. Через приоткрытую дверь виднелся обыкновенный сад, освещённый первыми лучами солнца. Птица сидела на колоске пшеницы на моём плече, будто и не бегала только что по развалинам.

Утро сразу не задалось. Лил дождь, и комариный звон едва перекрывал его. Я собралась, надела балетки, которые не страшно было намочить, и тут вспомнила – кеды! Они так и висели на веранде, теперь уже насквозь мокрые. Я вылила из них воду и повесила в кладовку, надеясь, что не расклеятся швы. Зонтов в доме не водилось, а в путешествие Алина взяла один большой на двоих и хранила его в своём чемодане. Наверняка здесь существовало какое-то противодождевое заклинание или записка, но не махать же всеми подряд бумажками из коробочки!

По улице, пузырясь, текли потоки воды. Над городом нависли тяжёлые тучи, туман зацепился за холмы и висел рваными клочьями. Влажный густой воздух пах мокрой землёй. Я накинула ветровку с капюшоном, который не спасал, и побежала к мостовой. На полпути меня окликнул мужчина. Он как будто находился в пузыре, по стенкам которого стекали капли.

– Девушка, что же вы! У вас записки закончились? – сочувственно спросил он.

Даже не начинались, господин из шара. Я кивнула и собралась бежать дальше.

– Погодите-ка!

Мужчина покопался в кармане, извлёк несколько записок и махнул одной из них у меня над головой.

Дождь сразу прекратился, точнее, прекратился локально. Теперь я тоже была внутри шара. Поблагодарив мужчину, я не спеша двинулась дальше. Чего в шаре не хватало – так это дворников и обогрева. Ручейки воды мешали обзору. К счастью, ливень закончился, моросил мелкий дождик. Но я успела изрядно промокнуть, и теперь с одежды и волос текла вода.

Торговцы и посетители рынка уже привыкли к моему странному виду, но сегодня их ждало новое представление – посмотрите, Рина из дома колдуна умудрилась намокнуть в сухом шаре. Некоторые не скрывали смешков.

У палатки с овощами маленький мальчик подёргал седовласую женщину за подол юбки и громко спросил:

– Бабушка, а что с тётей?

– Записки с ошибками! – нравоучительно ответила та. – Так бывает, когда плохо учишься.

Я залилась краской, опустила пониже мокрый капюшон и окружила себя десятком воображаемых зеркал. На выходе я не смогла отказать себе в удовольствии остановиться у стола с соломенными фигурками. Армия мышей поубавилась, зато появились стрекозы. Я хотела заговорить с девушкой, но она была слишком занята нанизыванием бусин на ленточку, а усатый мастер даже не заметил меня. Он наматывал солому на каркас и что-то монотонно рассказывал девушке, которая изредка кивала.

Последние пару недель всем моим общением были лекции о городе и параллельных мирах от Робина. Я жалела о том, что не ценила те вечера, когда Алина приходила с работы, оттаскивала меня от компьютера, а я недовольно ворчала, что только включила новую серию. Она заваривала чай, доставала круглую металлическую коробку с печеньями и рассказывала мне об одном из своих путешествий по живописным городам. Как вернусь, куплю ей самого лучшего печенья! Сливочного, с кусочками шоколада! Или лучше набор, в котором разные виды – от прямоугольничков, покрытых шоколадом, до вафельных трубочек и кокосовых медальончиков. И ещё коробку конфет. И мармелад.

Я так углубилась в свои мысли, что перестала смотреть под ноги и, не дойдя всего пару метров до выхода, поскользнулась на мокрой дороге. Не удержав равновесие, я рухнула на камни, едва успев подставить руки. Они приняли на себя часть веса, но я неудачно ударилась коленкой. От боли слёзы брызнули из глаз. Корзинка перевернулась. Яйца весело поскакали по брусчатке, не разбиваясь. На помидоры наложить заклинание никто не додумался, и они полопались от удара о землю. Я села и ободранными ладонями схватилась за коленку. Ко мне уже бежали люди, кто-то собирал продукты, а золотоволосая девушка тут же оказалась рядом.

– Покажи.

Я убрала руки. Джинсы перепачкались, но не порвались, поэтому было неясно, что с коленкой.

– Встать можешь?

– Не знаю… – простонала я и залилась слезами, оплакивая свою несчастную судьбу.

– Ну, ну, нога на месте! – успокоила меня девушка. – А остальное можно вылечить.

Она помогла мне подняться, но у меня даже не получилось распрямить ушибленную ногу, не то что встать на неё. Кто-то из прохожих предложил помощь, но девушка ответила, что мы и вдвоём доберёмся до дома. Одной рукой она держала меня за талию, а я опёрлась на её плечо. От волос девушки приятно пахло сухими розами. Свободной рукой она подхватила корзинку и крикнула:

– Дядя, я пошла!

Усач стоял у лавки, уперев руки в бока и качая головой. На слова племянницы он интенсивно закивал, будто говоря – какие могут быть возражения!

Дождь почти прекратился. Мы кое-как дошли до мостовой, молча, потому что я была очень сосредоточена на том, чтобы не наступать на правую ногу, при этом левой не поскользнуться снова и не слишком утомлять девушку.

– Меня Лорой зовут, – наконец заговорила она, – а тебя?

– Е… Рина. Нам вон туда, за пекарню.

– Знаю.

– Ты знаешь, где я живу?

– Видела тебя в саду. Я как раз приехала к дяде, когда пошли слухи, что колдун вернулся. Ну, я сразу побежала посмотреть, любопытно было.

В горку мы ползли очень медленно, как две древние старушки на променаде. Коленка пульсировала и горела, балетки набрали воды из луж и хлюпали. Лора пыталась подбодрить меня, шутила, но у меня разболелась голова, так что я даже ради приличия не могла улыбнуться. Прыгать на одной ноге было тяжело, чёрная сумочка-кошелёк била по животу и позвякивала монетами.

– У моей мамы такой же был, – снова нарушила молчание Лора, но у меня не осталось сил ответить.

К тому времени как мы добрались до дома, моё дыхание окончательно сбилось, да и Лора устала. Мы остановились отдышаться. Из почтового ящичка торчал мокрый конверт. Достоевскому на голову осыпались белые лепестки.

– Пойдём? – я кивнула на вход.

Лора вдруг рассмеялась:

– Смешная ты, как я пройду?

Я непонимающе посмотрела на неё.

– Это же охранники, – девушка кивнула на львов. – Нужно, чтобы колдун разрешил. Ну, или если ты вдруг знаешь имена.

Она снова засмеялась. Я открыла было рот, но она меня опередила:

– Да шучу я, шучу! Никто не даёт сай имена.

– Почему это? – возмутилась я.

– Ты же не даёшь имя табуретке!

Кажется, я её очень развеселила.

– Я одна до двери не дойду, – буркнула я.

– И не надо! Подождём, пока твой хозяин нас заметит.

Я поморщилась от слова «хозяин». Да и чего тут ждать? Я мысленно поискала колдуна в доме – он снова был в библиотеке – и попробовала направить ему свой образ. Вот, смотри, я несчастная, с ушибленной коленкой, стою у калитки и одна до двери не доберусь. Не позволите ли, предобрейший хозяин, этой милой девушке помочь мне дойти до комнаты?

– Смотри-ка! – вдруг воскликнула Лора.

Я проследила за её взглядом, но ничего не увидела.

– Да вон же, меняется!

– Что меняется?

– Узор, ну! У входа!

Я пожала плечами.

– Да ты магию не видишь! – догадалась она. – Как же тебя колдун на работу взял? Ну, не расстраивайся, я тоже совсем чуть-чуть вижу и могу только самые простые вещи делать, воду пустить через кран или плиту нагреть. Даже огонь разжечь у меня не всегда получается.

Когда мы одолели половину сада, дверь распахнулась. На пороге, сложив руки на груди и хмуро глядя на нас, стоял Джей в своей вечной чёрной рубашке и коричневых брюках. У Лоры сбился шаг, и я, потеряв равновесие, чуть не упала.

Колдун в несколько шагов оказался рядом и подхватил меня на руки, вырвав из облака сушёных роз. От его кожи и волос всё так же, как и в первый день, пахло мёртвой зеркальной пылью. Я сжалась и задержала дыхание.

– Заходи, – кивнул колдун Лоре.

– Да, господин, – едва слышно выдохнула девушка.

Эх, Лора, он же сейчас совсем не страшный! Джей ногой открыл дверь в мою комнату, опустил меня на неубранную кровать и сказал:

– Снимай джинсы.

Слово прозвучало инородно, а я уставилась на колдуна с негодованием.

– Или прыгай на одной ноге, пока не пройдёт. Если там не трещина, – резко сказал колдун и отвернулся, чтобы закрыть дверь.

Я, пыхтя и стеная, кое-как стянула прилипшие, всё ещё влажные от дождя джинсы и откинула их на пол. За ними отправилась насквозь мокрая ветровка. Коленка покраснела, опухла и отчаянно пульсировала. Джей расправил покрывало и сел рядом со мной на кровать. Он прочертил над коленкой квадрат и сначала просто смотрел, а потом стал чертить ещё какие-то фигуры и завязывать невидимые ниточки. Когда он в очередной раз замер, открылась дверь, и в комнату зашёл Робин.

– Джей, ты тут? Ой, извини, Рина!

– Да чего уж, заходи, – пробормотала я, ещё больше краснея. Не комната, а проходной двор.

– Я прихожу – а у вас на кухне волшебная фея хозяйничает. Спросила меня, что господин колдун на завтрак предпочитает!

Ну надо же, фея! Волшебная! А я-то им сразу растрёпанный воробей.

Робин не заметил, что я обиделась, и продолжил:

– Я кое-что узнал про татуировку, хочу проверить. Ты закончил?

Джей дважды провёл указательным пальцем над моим коленом, как будто поставил знак «равно». Я протянула ему ободранные ладони – начал, так уж лечи до конца.

– Готово.

– Где это ты такому научился? – спросил Робин. – Это же не магия времени?

– В библиотеке у сай.

Так значит, я выступила в роли лабораторной мыши! Я всё ещё дулась на Робина за фею, а благодарить Джея даже не думала. Обойдётся. Табуреткам не дают имена, но их чинят, если ножка сломается, и не ждут благодарности. Я согнула и разогнула ногу. Краснота проходила на глазах, отёк спал. Я встала и прошлась по комнате. Нога совсем не болела, только продолжала пульсировать.

– Что там с татуировкой? – спросил Джей.

Робин подвинул к кровати стул, сел и позвал меня. Джей встал рядом с ним. Я уселась на кровать и закатала рукав. Лабораторную мышь погоняли по лабиринту и теперь созвали консилиум.

– Вот, смотри, – Робин прочертил квадрат в воздухе, как будто приглашая коллегу взглянуть на экран, – это след от осуществлённого условия. А это…

Робин нахмурился, а Джей наклонился поближе.

– Что такое? – спросила я.

– Ничего страшного, – медленно проговорил Робин, – только к ней сай прицепилась.

– Что?! Как это? Это она во мне теперь, что ли? – я чуть не вскочила с кровати.

– Не волнуйся, – успокоил меня Робин. – В таком виде она не представляет для тебя опасности. Теперь у неё есть тело, хоть и в виде рисунка, на твоё она покушаться не будет. Просто она теперь живёт у тебя на руке.

Этого ещё не хватало! Что дальше, на лоб мне печать поставят?!

– Может, пробралась за тобой из тени мира? – Робин спрашивал Джея. Тот снова сверлил меня взглядом.

– …или из города. Мы проходили мимо магазина с ловушками, вдруг там что-то отцепилось, мало ли… Джей?

Тот не отвечал, тогда Робин переключился на меня.

– Рина, а ты не… – он не успел закончить. Джей положил ему руку на плечо и произнёс:

– Не надо.

Теперь они гипнотизировали друг друга. Я попыталась понять, о чём думает Джей, но мысли читать связь не давала, так что я нащупала лишь постоянный фон раздражения. По крайней мере, он не стал приставать с тенью мира, и я могла сохранить в тайне своё посещение мшистого сада и ожившую птицу.

– Хорошо, – наконец ответил Робин. – Тогда продолжим.

Они снова занялись моей татуировкой, в которой оказалось столько всего намешано, что колдуны никак не могли отделить одно значение от другого.

– Теперь я вижу вплетённую ловушку для сай, – сообщил Робин. – Значит, так и задумывалось. Вернёмся к тому, что я нашёл – видишь, похоже на символ дороги, путь.

– Вижу. Значит, функция сай – проводник?

– Да, именно так. Но и без сай работало. Вот как Рина прошла за тобой: амулет тянул из старого колдуна энергию, а татуировка направляла её и помогала открыть проход по свежему следу.

– Да, это всё объясняет.

Я делала вид, что занята коленкой – сгибала её, разгибала, гладила, а на самом деле моё сердце билось часто-часто. Если то, что Робин говорит, верно, то у меня есть навигатор, и найти путь домой теперь не проблема! Нужен только источник колдовской энергии, и тогда я смогу вырваться отсюда! Я старалась дышать ровно, чтобы Джей не связал моё волнение со словами его друга.

– А потом, – продолжил Робин скорее для меня, чем для Джея, – в ловушку попалась сай, и сразу получила цель – быть проводником.

– Что же, я теперь по пути на рынок не заблужусь? – язвительно спросила я. Соседство с Джеем не шло на пользу моему характеру.

– Сейчас, – оборвал меня Джей, – тебе надо одеться и, не заблудившись, дойти до кухни. Робин, пойдём. У нас там фея без присмотра.

Я извлекла из рюкзака домашние штаны серого цвета, мягкие, по местной моде сужающиеся книзу и обхватывающие ноги серой резинкой на лодыжке.

Пока Джей занимался лечением моей коленки, Лора захватила кухню. Она нашла холодильник, разложила покупки и приготовила омлет. Вчерашние подсохшие булочки превратились тосты, а помидоры и зелень отправились в салат. По мне так слишком много возни с тем, что можно просто съесть.

Стол был накрыт на двоих, колдуны сели, а меня Лора потянула за локоть в коридор.

– Как твоя нога? – спросила она, когда мы зашли в комнату.

– Нога в норме, только я есть хочу.

– Ну и поешь скоро, я много приготовила.

– А сейчас почему нельзя? – удивилась я.

Лора залилась смехом.

– Ну ты смешная, честное слово! Откуда ты такая взялась? Сначала хозяева едят, потом слуги.

– Мы всегда ели вместе, – нахмурилась я.

– Ой, странно! Ну, может быть, твоему колдуну после многих лет в зеркале одиноко, но это непорядок.

Я не собиралась с ней спорить, вместо ответа посгибала и поразгибала ногу. Лора продолжала:

– И странно, почему это они на кухне едят. Столовой тут нет?

– Есть, – буркнула я.

Прилетела волшебная фея и за полчаса навела свои порядки. Похоже было, что на мою территорию покушаются, и в этом я оказалась права. Робин ушёл сразу после завтрака, а Джей позвал нас и предложил Лоре приходить по утрам и готовить, если она не против.

Девушка, которая в присутствии колдуна бледнела и устремляла взгляд в пол, оживилась. Она приехала на пару месяцев навестить дядю и помогает ему на рынке. Уделить новой работе несколько часов ей будет не сложно.

Я с удивлением поймала себя на том, что злюсь. Эй, Екатерина, ты что это? Тебе же так будет лучше – минус одна раздражающая обязанность. А там глядишь – и Лора так понравится Джею, что он быстренько отправит тебя домой за ненадобностью.

Лора убежала, пообещав вернуться к обеду. Посуду она успела помыть, пока я ела. Нужно признать, готовила она даже лучше, чем Робин. Я пошла к львам. Мыть было особо нечего, утренний дождь постарался. Цветы поливать тоже не надо. В почтовом ящичке с внешней стороны калитки так и торчал мокрый конверт. Я забрала его и положила на столик в прихожей. Даже странно, подумала я, у меня теперь есть свободное время. Как будто прочитав мои мысли, из библиотеки вышел Джей со стопкой книг в руках и сказал, что раз я освобождена от обязанностей повара, то смогу поработать курьером.

– В Старом городе есть книжный салон господина Туана, за эти книги проси с него не меньше ста монет. Понятно? – И не дав мне ответить, продолжил: – Дашь ему этот список, если у него что-то есть – покупай. Это всё стоит не больше пятидесяти. Если нет, спроси, сможет ли достать. Потом зайди в лавку господина Руты в торговом районе у Эллы. Повтори.

Я открыла рот, вдохнула воздух.

– В Старом городе… и у Эллы торговый район. – Я специально делала длинные паузы, стараясь казаться глупее, чем я есть. – В первом господину…

– Туану.

– Туану! Продать книги за сто монет, а во втором… не помню, – жалобно закончила я.

Джей на секунду прикрыл глаза. Я чувствовала, как он начинает закипать.

– Во втором Рут! Рута! Господин! – поспешно сказала я. – Первому продать и купить, во втором купить, если в первом не будет! Но первого попросить достать.

Джей потёр переносицу, но хотя бы передумал вскипать.

– У тебя три часа.

Я даже не успела запротестовать, что это слишком мало для человека, который ни разу не был один в городе. Колдун забрал мокрый конверт со столика и удалился на второй этаж.