Птичья песня

Глава 20. Раз и два

У меня не осталось причин оттягивать возвращение, и я поплелась вниз по дороге. Мысли не хотели замедляться, мою голову как будто заполнила стая зудящих мух. Воспоминания о тюрьме сменялись мыслями о сказках, которые вдруг прерывал голос господина Роминора, и я вновь обижалась на его фразу, что я трясусь, как мышь. Начальника полиции сменяли Тео и Тун, и я представляла Тун в её кружевном наряде и моих кроссовках.

У калитки меня встретил грязный Бонифаций, улыбающийся во всю свою мраморную морду.

– Я же тебя всего пару дней не чистила! – возмутилась я.

Однако львам пришлось остаться немытыми – глядя на мирно спящего Достоевского, я не могла вспомнить, когда сама нормально спала. Я тихонько открыла входную дверь, но тут же почувствовала, что колдуна нет дома. В городе его тоже не было. Наверное, ушёл в тень мира. Я развернулась, встала лицом к двери и открыла её – нет, опять сад. Надо бы попробовать поиграть с зеркалами, чтобы дверь открывалась в тень мира, но сейчас я была слишком утомлена.

Я сунула деньги в шкатулку, налила стакан воды, отметив, что нужно купить ещё записок. Нетронутые яблоки так и лежали на столе, но, несмотря на голод, у меня не осталось сил даже на то, чтобы сделать лишний шаг и протянуть руку. Добравшись до своей комнаты, я накрылась с головой одеялом и сразу отключилась.

Проснувшись спустя несколько часов, я не могла сообразить, ни сколько сейчас времени, ни где я нахожусь. Не открывая глаз, я с надеждой прошептала:

– Дома, я дома!

Но я была, конечно, не дома. Но хотя бы и не в тюрьме. Время близилось к вечеру, а колдун так и не вернулся. Я сварила целую кастрюлю картошки, чтобы осталось и на завтра, и зажарила страшненькую яичницу, традиционно обуглившуюся по краям. Некоторое время я размышляла, брать ли яблоко. С одной стороны, оно вызывало на поверхность неприятные воспоминания, а с другой, еда – это всего лишь еда, воспоминания и мысли лезут в голову независимо от неё.

Я откусила кусочек красного яблока, такого тёмного, что оно казалось почти чёрным. По пальцам потёк липкий сладкий сок. Я устроилась на веранде с видом на порядком заросший сорняками сад, но не видела его. Я пыталась сложить из новоприобретённых кубиков башню. Положим, Лисий город мне не нужен, медведь с фонарём и зелёная владычица – тоже, так что эти кубики можно отбросить. Прав Лис и его загадочный друг – думать я не очень люблю.

Значит, накануне войны с горцами старый король приказал Сету достать драконий коготь, но Джей успел найти его раньше и припрятал. Совет не смог ничего доказать, но всё равно запер колдуна в зеркалах, потому что тот в принципе им мешал. Значит, при себе у него камня не было, а тень мира, по словам Робина, Совет обыскал. Получается, Джей спрятал коготь в доме, где успел остановить время перед тем, как его поймали.

Хорошо, тогда перейдём к тому, что сказал Лис – драконий коготь сделан из сотни алых бабочек. Алые бабочки – это сай. Сай больше всего на свете хотят заполучить тело, а алые бабочки больше всего на свете хотят заполучить человеческое тело… Я выбросила огрызок под крыльцо, вытерла руки о джинсы и достала из кармана листок, на котором записала считалочку. Пять когтей, которые по очереди хватают человечка – как на рисунке в книге о тварях неразумных. Я припоминала, что чёрные ромбики были расположены у рёбер, у сердца, прямо под шеей и в центре лба.

Но Джей сказал, что дракон становится сильнее! В стишке говорится про пять когтей, и Сет сказал, что нужно пять камней, чтобы создать дракона, а у Джея только один! Может быть, он имел в виду силу камня? Камень становится всё сильнее. И что?.. Я потёрла лоб и сунула бумажку обратно в карман. Бесполезно, моих кубиков не хватает, чтобы построить даже основание, что уж говорить о целой башне.

Ромашки, маргаритки и прочие цветы повернули свои головы на запад. Солнце спускалось к горизонту и золотило острые, словно лезвия, края листьев и травинок. Меня тревожили сорняки: сухие жёлтые колючки, полевые травы и неровные, растопыренные веточки, увенчанные букетом мелких белых цветочков. Чужие, принесённые ветром, они портили весь вид. Я взяла в кладовке садовые ножницы и тряпку, обмотала руку и принялась яростно вырывать колючки, как будто они являлись причиной всех моих несчастий, и, избавившись от них, я сразу почувствую себя лучше.

У живой изгороди обнаружились ещё птичьи перья. Серо-коричневые, с пушком, они трепетали на ветру и тихонько разлетались по саду. Мне стало неприятно, а от работы разболелась голова, и без того утомлённая попытками решить головоломку про дракона и алых бабочек.

Джей так и не вернулся, и я впервые осталась одна ночью в пустом доме и долго ворочалась в кровати, гоняясь за разношёрстными мыслями, которые в конце концов превратились в кошек разбойничьего вида и принялись охотиться на птиц в саду. Я проснулась ещё до восхода. Не от комариного будильника – для него было ещё рано, а от обрушившегося на меня через связь раздражения с изрядной примесью злости, которое ворвалось во входную дверь, пролетело по лестнице и обосновалось в библиотеке у меня над головой. Сердце заколотилось как бешеное, и чужая злость стала заполнять меня. В попытке оградиться я выставила зеркало, которое появилось над моей головой едва заметным полупрозрачным дымчатым контуром, но не помогло. Правильно, эта связь действует на каком-то другом уровне. Я отшвырнула одеяло, хлопнула дверью в ванную комнату и встала под холодную струю воды. Комок раздражения метался по библиотеке, спустился на кухню, оттуда – в сад. Словно злой дух, беснуясь, он несколько раз обогнул его по периметру, потом ринулся во внешний сад, ко львам, разозлился ещё больше, пометался среди деревьев, вновь ворвался в дом и тут же вышел, на этот раз в тень мира.

Сжимавшие меня тиски чужих чувств разжались, и я тяжело выдохнула. Только сердце продолжало стучать, как после подъёма в гору.

Забытая на плите вчерашняя картошка была холодной и склизкой. Тем лучше, так с неё проще снимать шкурку, вяло подумала я и переложила несколько штук на тарелку. В кастрюле осталось ещё достаточно, чтобы прокормить меня несколько дней, а колдун, судя по содержимому холодильника, продолжал голодовку. Борьба с картошкой оказалась так утомительна, что я решила взбодрить себя кофе. Уже от одного аромата я начала приходить в себя. Наполнив кружку, я открыла дверь на веранду, чтобы полюбоваться цветами на восходе, и встала как вкопанная. Тёплый свет разгонял остатки молочного тумана с холмов. Первые солнечные лучи освещали то, что только вчера было цветущим садом. Растоптанные, выкорчеванные растения валялись на растерзанной земле, по которой как будто промчался табун диких мустангов. С минуту я стояла, не двигаясь, а потом что-то заставило меня опустить глаза. Прямо у моих ног на дощатом полу веранды валялись куски. В первое мгновение я решила, что это комья земли вперемешку с цветами, но потом поняла. Я выронила кружку, отступила в дом и схватилась за косяк. Это был кролик. Это было то, что осталось от кролика, и оно было раскидано по всей веранде, запачканной пятнами крови. Возможно, это даже был не один кролик. Я почувствовала, как к горлу подступает завтрак, и бросилась в ванную комнату.

Невозможно было оставаться в доме. На выходе я снова остановилась, потому что у порога лежало вырванное с мясом сизое птичье перо. Не глядя по сторонам, чтобы не увидеть что-то ещё, я обошла крыло, переступила через плитку, покрытую мелкими брызгами крови, и быстро вышла за калитку. Достоевский сосредоточенно сверлил взглядом соседний дом, Бонифаций мирно спал, положив лохматую голову на лапы. И с чего я взяла, что это соседский кот? Ведь мимо львов никто не проберётся! Я сунула руки в карманы джинсов и пошла вниз по дороге.

Надо найти Робина и сказать, что в дом я не вернусь, пускай хоть в тюрьму меня сажает! А откажется – так я готова показательно на глазах патрульного Кирка украсть что-нибудь более ценное, чем яблоко, а то и поагитировать народ на главной площади за войну с горцами.

Был ещё один вариант, который лез в голову, как я его ни отгоняла. Нельзя же по-настоящему ввязываться в эту историю с горцами! Ведь я не герой приключенческого сериала, я маленький напуганный воробушек… Как я ни гнала эти мысли, ноги сами вынесли меня к берегу Эллы, к той лавочке среди кустов акации, где я впервые встретила Сета.

Чёрная кошка разбойничьего вида как будто поджидала меня. Она вынырнула из кустов, из своего наблюдательного пункта с видом на уток, обтёрлась о мои ноги и убежала. Я опустилась на лавку и невидящим взглядом уставилась на воду, отражающую синее небо. Было тепло, дул ветер, приносящий рыбный запах большой реки, изредка набегала тень от лёгких облачков. Я грызла ногти и не замечала ничего вокруг. Может, зря я сюда пришла? Может, лучше пойти и серьёзно поговорить с Робином? Опомнись, Екатерина, ты же не в телевизоре!

– Доброе утро, Рина.

Я вздрогнула и обернулась.

Сет, сама элегантность, стоял рядом с лавкой. Он улыбнулся и присел рядом со мной. Вдохнув полной грудью, он произнёс:

– Прекрасный сегодня день, правда?

Я пригладила волосы, положила руки на колени, расслабила плечи и сдержанно кивнула.

– Пожалуй.

Сейчас главное не ляпнуть какую-нибудь глупость… Я пыталась вспомнить, что делают в таких ситуациях герои моих любимых сериалов. Пускай Сет заговорит первым. Молчание затягивалось. Я заметила, что у меня дёргается нога.

– Значит, ты подумала над тем, что я тебе сказал?

– Подумала, – осторожно ответила я.

Сет опустил голову и провёл рукой по губам, как будто стирая усмешку:

– И что же ты решила?

Я сжала рукой коленку и решительно заявила:

– Сначала скажи, что тебе нужно, тогда я скажу, что я хочу взамен.

Губы Сета разъехались в широкой улыбке, обнажившей зубы.

– С тобой приятно иметь дело, Рина.

Я не ответила на его улыбку. Я ждала.

– Ну что ж, всё очень просто. Мне нужен драконий коготь. Я рассчитывал на встречу с господином ан-Тарином, но он не выходит в город. Сначала я хотел попросить тебя провести меня в дом, но потом вспомнил про охранников-сай. Да и вряд ли он будет рад незваному гостю. В молодости у нас были не самые лучшие отношения.

Я не заметила, как снова принялась грызть ногти. Почему же ты, к примеру, не прислал письмо, если хотел поговорить?..

– Я понимаю, какой это для тебя риск. Но гораздо больший риск оставлять камень у Джея. Клянусь чем угодно, Рина, клянусь именем короля, что я думаю только о благе королевства и людей!

Его скулы напряглись, а ладонь, до этого спокойно лежавшая на бедре, сжалась в кулак. В следующее мгновение он расслабился, будто и не было этой вспышки.

– Рина, я спрошу прямо – ты сможешь найти камень и принести мне?

Я молчала. Если я принесу камень, то обратно дороги не будет. Что сделает Джей, когда узнает?.. А Робин?

– Я, наше колдовское сообщество – мы защитим тебя, у нас есть возможности. Мы изменим тебе внешность, отправим в другую страну, да хоть купим тебе дом! Куда ты хочешь? В Забережье? В Союз нижней долины? На острова?

Это был шанс, и я зацепилась за его слова:

– Я хочу домой.

Сет замолчал, на мгновение решив, что я говорю о своём нынешнем жилище, а потом улыбнулся:

– А где твой дом?

Хороший вопрос. Я намотала прядь из чёлки на палец, потом убрала волосы за ухо.

– Мы шли через поле, где девушки косили золотые колосья, а потом сократили путь через алых бабочек.

– Значит, вниз по спирали, – сказал Сет и уверенно добавил: – Это вполне осуществимо. Ну что ж, Рина, договорились? Ты приносишь камень, а я провожаю тебя до дома.

Он протянул мне руку, а я, не думая, словно во сне, подняла свою. Пальцы Сета крепко сжали мои. Я высвободила ладонь и бездумно потёрла ногу, которая опять задёргалась.

– А почему ты решил, что камень в доме? – нарушила я тишину.

– Ему больше негде быть. Тень мира Совет обыскал, с собой ан-Тарин его взять никак не мог, остаётся только дом, который был запечатан и оставлен под охраной сай. Совет проводил ритуал поиска, но любой предмет можно окружить щитами, и его не будет видно с такого расстояния.

– Тогда как же я найду его? – воскликнула я. – Я ведь не вижу магию!

– Это заметно, – серьёзно сказал Сет и полез в карман брюк, – поэтому я принёс кое-что.

Я пропустила колкость мимо ушей. Сет протянул мне стёклышко в золотой оправе на цепочке, напоминающее монокль.

– Оно настроено на драконий коготь. Приложишь к глазу и пройдёшь по дому, не упуская ни миллиметра.

Мне не понравились новые нотки в его голосе. Что ты сделаешь, Сет, если я всё расскажу Джею? Я вспомнила сад, и по моим плечам прошла дрожь. Сет истолковал её по-своему. Он взял в руки мою ладонь с зажатым в ней моноклем и, глядя мне прямо в глаза, произнёс:

– Рина, не бойся. Ты найдёшь камень и принесёшь его сюда. Мы позаботимся о твоей безопасности. Скажи, ты сможешь сделать это сегодня?

У него были горячие ладони, и я не знала, как высвободиться из его хватки.

– Он часто бывает в тени мира, уходит обычно перед рассветом… Я приду завтра утром.

Сет удовлетворённо кивнул и, наконец, выпустил мою руку.

– Я буду ждать.

На дорожке, ведущей к дому, не было ни пёрышка. Я бы хотела притвориться, что мне всё приснилось, но утренняя картина так и стояла перед глазами. Дом застыл, мрачный, тихий, отражая настроение своего хозяина. Приглушённая ярость была запрятана глубоко внутри, и когда я тихо подошла к кухне, оказалось, что на веранде сидит Робин и уговаривает Джея поесть.

– Мне хватит того, что в тени мира, – устало отмахивался колдун.

– Не хватит, – возражал его друг.

– Я не собираюсь его кормить.

– Тогда сам сдохнешь, – огрызнулся Робин.

– Как будто у меня много вариантов.

От колдуна веяло такой мрачной безысходностью вперемешку со злостью, что я с трудом подавила желание убежать в комнату, придвинуть комод к двери и спрятаться под одеялом. Но я не могла упустить шанс подслушать их разговор. Джей, не глядя на меня, резко захлопнул дверь. Робин оглянулся и улыбнулся мне через закрытое окно. Я сжала губы. Ну нет, не выйдет так просто от меня отделаться! У меня есть моя собственная магия, так почему не воспользоваться ею? Но получится ли отразить звуки?.. Итак, первое зеркало для защиты я поставила перед собой. Второе положила под дверь так, чтобы половина высовывалось на веранду, а вторая оставалась на кухне. Чего-то не хватает… Ах да, нужно зеркало, чтобы речь колдунов попадала на лежащее на полу зеркало. Я встала так, чтобы через окно видеть колдунов, и представила зеркало перед ними. Полупрозрачный дымчатый контур появился прямо напротив двух мужчин, но они ничего не заметили. И ещё маленькое зеркало, которое направляет звук мне в ухо. Не хватало устроить громкоговоритель. Ну что ж, за дело, мои зеркала! Я взмахнула рукой, как фея из мультика. В глубине души я не верила, что моя кустарная магия сработает. Поэтому когда у моего уха раздался голос Робина, я дёрнулась в сторону от неожиданности. Колдуны продолжали переругиваться.

– А Лисий город чем тебе не вариант?

– Эта кунсткамера?! – внезапно закричал Джей. – Тогда лучше и правда сдохнуть!

Немного помолчав, он добавил уже спокойным голосом:

– К тому же, с чего ты взял, что Лису интересен именно я? Впрочем, дракон камня на камне не оставит от его уютного городка, а я даже возражать не буду.

– Ты несправедлив, – укоризненно произнёс Робин, и оба колдуна надолго замолчали.

Ну что же вы, я ведь так старалась! Я одним взмахом стёрла зеркала, подхватила с плиты кастрюлю с картошкой и удалилась в свою комнату. Тётушкин голос в голове тут же затянул своё «Екатерина, как можно!» Расслабься, тётушка. Пока никто не смотрит, всё можно.

Полная гордости за свои дымчатые зеркала, я осознала значение услышанных слов, только когда расправилась с картошкой. Джей не хочет кормить его – кого? Дракона. Настоящего живого дракона, который не оставит камня на камне от Лисьего города. Робин не возражал, значит, это правда. И что это значит, Екатерина? У меня всё похолодело внутри. Мой набор кубиков, из которых я вчера безрезультатно пыталась выстроить башню, вдруг превратился в стёклышки в калейдоскопе, которые при повороте сложились в новую картину. Картину, где камня больше не существует, потому что из него вырос дракон. А если камня не существует, то мне нечего принести Сету. Путь домой закрыт. А если Сет кому-то расскажет о нашем договоре? А этот кто-то подбросит некоему колдуну письмо в почтовый ящик?.. Что тогда будет с глупой птицей Екатериной?

Ну подожди, постой, ещё не всё потеряно! Может, нет никакого дракона? Или камень так и остаётся камнем, даже если появляется дракон. Стоит сделать, как сказал Сет, прежде чем впадать в панику. Я успокоила дыхание. Не хватало ещё, чтобы колдун заметил моё настроение. С другой стороны, не думает же он, что утром я просто так разлила кофе, оставила кружку валяться на веранде, а сама ушла на пару часов погулять в город? От воспоминаний меня снова замутило. А что же Робин? Если он видел то, что видела я, тогда что он думает?

Но мне не представилась возможность спросить – я услышала, как колдуны прощаются в коридоре, а затем Джей поднялся наверх. Я решила остаться в комнате, хотя больше всего мне хотелось сбежать из дома. Время тянулось невыносимо медленно, ведь я вообще не знала, собирается ли Джей сегодня выйти из дома или проторчит весь оставшийся день в библиотеке. Я мерила комнату шагами и прошла, наверное, несколько километров. На город уже спустились сумерки, когда колдун покинул библиотеку, задержался на пару секунд возле моей двери, и, наконец, вышел в тень мира.

Стояла тишина. Птицы теперь избегали нашего сада. Я достала из кармана монокль и подошла к двери. Давай, Екатерина, соберись! Он может вернуться как завтра утром, так и через полчаса. Нельзя тянуть.

Держа стёклышко у глаза, я прошлась по библиотеке, не пропуская ни сантиметра. На рабочем столе лежал сборник сказок и книга о драконе, но я не стала задерживаться, чтобы ещё раз посмотреть на рисунок. Из библиотеки я зашла в кабинет – дверь оказалась не заперта. На полу валялись конверты и исписанные листы бумаги, которые сдуло со стола порывом ветра. Осторожно обходя их, чтобы не оставить следов, я проверила всю комнату, но и тут ничего не обнаружила. Выйдя через вторую дверь, я остановилась перед лестницей, ведущей на третий этаж.

Я никак не хотела признать очевидное: камня в доме нет. Мне необходимо было проверить каждый уголок. Только бы колдун не вернулся, иначе мне конец!

Чтобы отпереть замок, я соорудила хитроумную систему зеркал с обеих сторон от него. Я придумала что-то новенькое: одно из зеркал я установила за дверью и заставила его вращаться. Замок щёлкнул, и я повернула ручку.

За дверью оказалась крошечная спальня под скошенной крышей. В ней кое-как помещалась широкая неубранная кровать, шкаф и прикроватный столик, на котором толпился десяток грязных кружек. За шкафом пряталась дверь в совсем уж микроскопическую ванную комнату. Я просмотрела всё помещение через монокль, даже заглянула под кровать, потом поменяла глаз – ничего!

– Звёздочка, – в отчаянии прошептала я, – ты видишь в доме драконий коготь?

Татуировка зачесалась, и я почти что увидела, как птичка растерянно пожимает плечами. Сдерживая подступившие слёзы, я захлопнула дверь и снова покрутила зеркальную конструкцию, чтобы повернуть язычок замка. Когда я стала видеть контуры моих зеркал, управлять ими стало гораздо удобнее, но я была слишком расстроена, чтобы обрадоваться прогрессу.

Я подпёрла дверь своей комнаты стулом и легла в кровать, свернувшись калачиком под одеялом. Что же делать? Что я могу предложить Сету? Я никогда не решусь пойти в тень мира, чтобы поискать там камень! Не прав твой друг, Лис. Я люблю думать, но только о приятных вещах. Сейчас мне в голову не лезло ничего, кроме мрачных мыслей. Кто такое любит? Я сама не заметила, как задремала. Я плавала в сумбурных незапоминающихся снах, которые вдруг трансформировались в кошмар. Я кричала на колдуна, трясла его за плечи, а он улыбался широкой улыбкой Сета, потом заходился кашлем, а из его рта вырывались стайки алых бабочек. Я проснулась от шума на кухне. Хлопали дверцы шкафов, что-то падало на пол… Не знаю, что на меня нашло – возможно, я всё ещё была под впечатлением от сна, раздражённая и уверенная, что можно просто так подойти и потрясти колдуна за плечи, чтобы освободиться от связи. Вместо того, чтобы зарыться под одеяло и переждать, я окружила себя зеркалами и на цыпочках прокралась по коридору к кухне.

В темноте, освещённый лишь холодным светом луны, Джей методично распахивал шкафчик за шкафчиком, доставал очередную банку, открывал и высыпал содержимое в рот. Опустошённая ёмкость с грохотом отправлялась на пол. Колдун присел на корточки, достал с нижней полки холщовый мешок, запустил туда руку и принялся горсть за горстью запихивать в рот муку. Вдруг он замер, медленно выпрямился и обернулся. Нечеловеческий красный блеск в его глазах заставил меня вжаться в стену. Напрасно я решила, что во мне нет больше страха – его оказалось предостаточно. Джей огляделся и, не заметив меня, вернулся к своей трапезе. Он запрокинул голову и начал сыпать муку из мешка прямо в рот, посыпая ею себя и пол вокруг.

Я попятилась в комнату, придвинула к двери стол и не сомкнула глаз до тех пор, пока колдун не вернулся в тень мира.