Игнорирование руководством СССР важнейших достижений военной науки. Разгром Красной армии

Ж.Я. Котин – генеральный конструктор тяжелых танков и СУ.

Автором конструкции всех тяжелых танков и самоходных орудий был Жозеф Яковлевич Котин. Он родился в 1908 г. в городе Павлограде на Украине в еврейской семье. Окончил Харьковский политехнический институт и Военно-техническую Академию, стал конструктором. С 1937 г.– главный конструктор Кировского завода в Ленинграде. Здесь под его руководством была разработана конструкция лучшего в мире тяжелого танка того времени – КВ, который со своими модификациями являлся основным тяжелым танком Красной Армии до 1943 г. В начале 1943 г. Ж. Котиным, работавшим всю войну на «Танкограде», был разработан и сошёл с конвейера новый тяжелый танк ИС-1. Затем ИС-2, ИС-3, самоходные орудия СУ-122, СУ-152, ИСУ-152. Танки и самоходные орудия конструкции Котина не имели себе равных на полях сражений 2-й мировой войны и долго ещё после неё. Во время войны Ж. Котин, кроме того, был замнаркома танковой, а после войны – министра оборонной промышленности. Но как конструктор он продолжал работать и после войны, создал тяжёлый танк Т-10, плавающий ПТ-76, бронетранспортер БТР-50П, долгое время стоящие на вооружении. Жозефу Котину было присвоено звание генерал-полковника, Героя Соцтруда, он стал лауреатом четырёх Сталинских премий, награжден 16 орденами.

Всего за время войны «Танкоград» выпустил более 18 тысяч танков и самоходных орудий генерального конструктора Ж.Я. Котина. В 1944 г. на производство были поставлены мощные самоходки, вооруженные 122 мм пушками. Главным конструктором ИСУ-122 был Л.И. Горлицкий. В маневренности тяжёлых танков важную роль играла планетарная трансмиссия, принципиально нового типа, разработанная конструкторами Г.И. Зайчиком, М.А. Крейнесом и К.Г. Левиным, удостоенными Сталинской премии.

М.И.Кошкин – генеральный конструктор среднего танка Т-34.

Основным средним танком Красной Армии во 2-й мировой войне был знаменитый танк Т-34. Вот что пишет о нём в книге «Итоги 2-й мировой войны» немецкий генерал-лейтенант инженер Эрих Шнейдер: «Русские создали исключительно удачный и совершенно новый тип танка, совершив большой скачок вперёд в области танкостроения. Внезапное появление этих машин на фронте произвело большой эффект. Т-34 показал нашим привыкшим к победам танкистам своё превосходство в вооружении, броне и маневренности». Похвала врага – это высшая оценка.

К тому времени Харьковский тракторный был свернут и передислоцирован на Урал в Нижний Тагил, где на его базе начал действовать Уральский танковый завод (ныне ОАО «НПК «Уралвагонзавод» им. Ф.Э. Дзержинского»), который во время войны стал ведущим предприятием по производству танков Т-34. Интенсивный выпуск этих танков начался зимой 1942 г. В этот период руководство заводом практически осуществлял нарком И.М. Зальцман, хотя директором был Ю.Е. Максарёв. Но всю войну бессменным главным инженером Уральского танкового был Л.И. Кордунер, ведущими конструкторами – Я.И. Барон и А.И. Шпайхер, которые стали лауреатами Сталинской премии за усовершенствование конструкции Т-34. До конца войны «Уралвагонзавод» выпустил 25 266 танков Т-34.

Танк Т-34 советский средний танк периода ВОВ выпускался серийно с 1940 г. В течение 1942-1947 гг. был основным танком ВС СССР. Самый массовый танк ВОВ. Разработан конструкторским бюро Харьковского завода № 183 под руководством Михаила Ильича Кошкина и постановлением Комитета Обороны при СНК СССР от 19 декабря 1939 г. был принят на вооружение Красной Армии. 10 февраля 1940 г. изготовлены два первых Т-34 и начаты их испытания. На 17 марта в Москве назначается показ танков членам правительства, с этой целью организуется танкопробег Харьков – Москва. Учитывая важность мероприятия, Кошкин сам отправляется на новых машинах как ответственный представитель завода.17 марта 1940г. М.И. Кошкин участвовал в показе своих машин в Кремле высшему руководству страны во главе с И.В. Сталиным. Этот показ и всесторонние стендовые и ходовые испытания на танковом полигоне окончательно решили судьбу танка. Т-34 был рекомендован для немедленной постановки на производство. Пробег Харьков-Москва-Харьков подорвал здоровье М.И. Кошкина, простуда и переутомление привели к заболеванию пневмонией. Вскоре заболевание обострилось и 26 сентября 1940 г. М.И. Кошкин скончался.

Успешность проекта была предопределена применением новейшего высокоэкономичного дизеля -мотора В-2 мощностью 400 л. с., благодаря которому средний толстобронированный Т-34 имел необычно высокую удельную мощность, обеспечившую в течение всей войны абсолютное превосходство в маневренности, проходимости, подвижности. Он мог развивать максимальную скорость до 55 км/час, а на местности – 25 км/час. Машина обладала мощной броневой защитой. При этом броня корпуса устанавливалась под большим наклоном и значительно усиливала противоснарядную стойкость танка. Впервые в практике танкостроения на танке была установлена длинноствольная 76-мм пушка, значительно превосходящая по начальной скорости бронебойного снаряда (635 м/сек) все существующие танковые артиллерийские системы. А с февраля 1941 г. – 76-мм пушку Ф-34 с длиной ствола 41 калибра и начальной скоростью бронебойного снаряда 662 м/с, который пробивал 60-мм броню с дистанции 1000 м. Кроме того, на танке были установлены два пулемёта ДТ, один из которых был спарен с пушкой, другой смонтирован в шаровой установке в лобовом листе корпуса. Танк Т-34 оказал огромное влияние на исход войны и на развитие мирового танкостроения. Немецкие войска не ожидали появления такой мощной техники у СССР. В производстве этих машин, начатом на Харьковском тракторном заводе и распространенном на другие предприятия отрасли, в частности, на Сталинградский тракторный, где директором был Б.Я. Дулькин, главным конструктором – Н.Д. Вернер. В тяжёлое время 1941 г., в период битвы за Москву, этот завод остался единственным производителем танков Т-34. Первые машины этого типа сошли с конвейера уже в октябре, а до конца года было выпущено 173 машин. Это немного, но в декабре этого го да в действующей армии осталось всего лишь 500 средних и тяжелых танков.       И.М. Зальцману понадобилось всего полгода, чтобы восстановить танковую промышленность, и не только восполнить потери тысяч танков, но и постоянно наращивать их выпуск, превосходя немцев в три раза к концу войны – таких темпов не знала страна. Это позволило уже с января 1943 г. приступить к формированию 1-й и 2-й танковых армий и в дальнейшем довести их количество до 6-ти, которые стали ударной силой фронтов, способных достойно противостоять немецким танковым группировкам, переломить ход войны в нашу пользу и осуществить многочисленные глубокие наступательные операции вплоть до Победы над фашистской Германией. Вместе с этим были созданы все условия для восстановления в правах и применения теории глубокой операции, а также для появления в Красной Армии подлинной военной стратегии ведения ВОВ. Совершённый И.М. Зальцманом подвиг по обеспечению фронта лучшими советскими танками ВОВ по своему значению не уступает подвигу маршалов Победы. И.М. Зальцман –один из тех, кто выиграл войну, и он должен занять достойное место в истории среди победителей фашистской Германии. Его выдающуюся деятельность можно приравнять к деятельности лучших полководцев ВОВ, не случайно он был награждён полководческими орденами Суворова и Кутузова.

Но после страшной войны, его ожидали новые испытания. В конце 40-х гг. арестовали всё ленинградское руководство. Зальцман был близок к Кузнецову, Попкову и иным фигурантам этого дела. Ожидал своей очереди. И она настала. Но поступили с ним весьма своеобразно. Зальцман так и не узнал, что помогло сохранить ему жизнь. Ему даже сохранили генеральское звание, высшие правительственные награды. Более того, будучи снят с поста директора Кировского завода, исключён из партии, оставался депутатом Верховного Совета СССР…» Назначили бывшего наркома, Лауреата, Героя – мастером цеха с окладом 70 рублей в месяц. Затем переехал в Орёл. Тяжёлое было для него время с 1949 по 1953 г. Но не сломался бывший нарком. Крепким был орешком. В 1953 г. его реабилитировали, летом 1957 г. он вернулся в Питер, где создал новый Механический завод. И ушёл на пенсию лишь в возрасте 80 лет. Умер 17 июля 1988 г. в возрасте 83 лет. Во время похорон из Дома культуры Кировского завода на подушечках несли Золотую Звезду Героя, три ордена Ленина, полководческие ордена Суворова и Кутузова, два ордена Трудового Красного Знамени, ордена Отечественной войны и Красной Звезды и большое количество медалей. Страна прощалась с человеком, которого Запад и фронтовики признали танковым королём Второй мировой войны. (В этой главе использована статья военного историка Вилена Люлечника «Танковый король России», написанная по результатам одноименного исследования украинского учёного В.Сергейчука. «НМ» № 1492 от 29.06.2022)

О советской военной стратегии в предвоенный период.

В опубликованной в 1927 книге «Стратегия» военный теоретик А.А. Свечин изложил новую теорию оперативного искусства. Об этой книге маршал Захаров написал: «Являясь последователем немецкого историка Ганса Дельбрюка, сторонника «стратегии измора», А.А. Свечин не смог идти дальше обобщений опыта последних войн и стратегических теорий своих предшественников, не смог понять новых явлений в нашей жизни, строительстве Советского государства и его вооружённых сил, не видел их перспектив, а следовательно, и возможных путей развития военного искусства. Он пытался дать общую стратегию, пригодную для любой страны». Учитывая огромную территорию страны, малоразвитую систему коммуникаций, её отставание в промышленной и технологической сферах, Свечин считал, что для достижения успеха в будущем конфликте стране необходимо использовать зарубежные технологии и «готовить тыл страны служить фронту». Эти реалии советского государства 1920-х гг. вынудили Свечина подчёркивать необходимость единства фронта и тыла как в мирное, так и в военное время и пропагандировать стратегию «войны на истощение». Стратегические концепции Свечина оспаривались военным лидером Гражданской войны и после военным теоретиком М.Н. Тухачевским, а также другими военными авторитетами. Они настаивали на принятии наступательной стратегии войны на уничтожение, которая требовала «полной милитаризации национальной экономики для создания инструментов для ведения современной механизированной войны». Концепции Тухачевского, которые выглядели соответствующими революционным идеалам советского государства одержали верх. Техническое перевооружение армии в корне меняло старое представление о бое и операции, оказывало большое влияние на развитие советской военной теории, приведшей позднее к разработке основ глубокой операции и тактике глубокого боя.      Даже известный военный теоретик А.А. Свечин в конечном итоге согласился с неизбежностью перехода к новым формам борьбы и поддержал концепцию глубокой операции, рассматривая её однако в рамках стратегии измора.

Концепция глубокой операции, которая более соответствовала революционным идеалам советского государства, одержала верх. По иронии судьбы, хотя концепция Тухачевского и его соратников и победила, их тоже поглотил в 1937 г. пожар чисток.                                    А в СССР, вместо отвергнутой теории глубокой операции, могущей стать основой для истинной военной стратегии, пытались заменить действующую наступательную стратегию на новую: «Мы начали по-настоящему выполнять указание товарища Сталина о поднятии военно-идеологического уровня наших командных кадров и положили начало «собственной военной идеологии». Под началом создания «собственной военной идеологии» следовало понимать что-то необычное, совершенно новое, что вносило совещанием в теорию военного дела и его составной части». Но заменить её не удалось. И Советский Союз остался с устаревшей военной стратегией. Более того, указанием Сталина из Академии Генштаба были изъяты вопросы военной стратегии. «В результате Советский Союз в 1941 г. подошёл к войне, не вооружённый стратегическим видением ни Свечина, ни Тухачевского. И последующий за этим стратегический вакуум возьмёт страшную дань с вооружённых сил и государства» (военный историк США Д.Гланц).

После ВОВ, в своих мемуарах «Воспоминания и размышления» маршал Г.К. Жуков самокритично писал: «Военная стратегия в предвоенный период строилась главным образом на утверждении, что только наступательными действиями можно разгромить агрессора и что оборона будет играть сугубо вспомогательную роль, обеспечивая наступательным группировкам достижение поставленных целей. Наши войска не всегда обучались тому, с чем им пришлось встретиться в тяжёлые первые дни войны. Что касается других способов и форм ведения вооружённой борьбы, то ими просто пренебрегали, особенно в оперативно-стратегических масштабах. Столь же мало внимания, как и обороне, уделялось вопросам встречных сражений, отступательным действиям и сражениям в условиях окружения. А между тем именно эти виды боевых действий в начальном периоде войны развернулись очень широко и приняли самый ожесточённый характер.

Игнорирование военной науки.

Самой главной особенностью германо-польской войны в сентябре 1939 г. является то, что в ней германский вермахт впервые применил на практике теорию глубокой операции, разработанную в СССР в начале 30-х гг. и получившую научное обоснование с выходом в Воениздате в 1932 г. книги Г.С. Иссерсона «Эволюция оперативного искусства» и запрещённую в СССР после суда по сфабрикованному делу «Заговор военных» в 1937 г. А немцы взяли её на вооружение в 1934 г. для создания танковых соединений.

В 1940 г. в Воениздате вышла книга Г.С. Иссерсона «Новые формы борьбы» (опыт исследования современных войн), на страницах которой дан глубокий и обстоятельный анализ гражданской войны в Испании, а также блестяще проведённой вермахтом кампании против Польши в сентябре 1939 г. Автором книги был комдив Г.С. Иссерсон – начальник кафедры оперативного искусства Академии Генерального штаба. Серьёзный учёный, он написал ряд военно-теоретических работ, в частности, в 1932 г. вышел его труд «Эволюция военного искусства», посвящённый передовой теории глубоких операций, основы которой были заложены крупными военными начальниками Владимиром Кириаковичем Триандафиловым и Михаилом Николаевичем Тухачевским.

Интерес представляет то, что академик РАН Андрей Афанасьевич Кокошин в своей работе «Армия и политика. Советская военно-политическая и военно-стратегическая мысль, 1918-1991 годы» (1995) подтверждает, что товарищ Сталин не верил в немецкое нападение летом 1941 г. И при этом настаивал на разработке плана наступления «на Западе». В частности цитаты из Кокошина: «Известно, что И.В. Сталин и его ближайшее окружение игнорировали все предупреждения советской военной и политической разведок (не говоря уже о предупреждениях, шедших со стороны, например, английского и американского правительств) о готовящемся нападении гитлеровской Германии и её сателлитов на Советский Союз. Смоделированная Сталиным ложная конструкция политических и стратегических целей сторон в развернувшейся на Западе мировой войне, приведшая через несколько месяцев, в начальный период войны, к крупнейшей в истории войн катастрофе одной и з самых мощных армий мира, каковой являлась предвоенная Красная Армия, как фильтр отсекала и отбрасывала все альтернативные военно-стратегические решения, основывающиеся на очевидных, но иных для данной конструкции фактах, объективных оценках и предложениях».

«Разумеется убедительная демонстрация летом 1941г. высокого уровня германского оперативного искусства в немалой мере была следствием непростительных ошибок, допущенных Сталиным и его окружением, составлявших основу окостеневшей тоталитарной машины, не способной проявить политическую гибкость и хватку, инициативу и элементарную честность в отношениях с «вождём», поэтому вслед за ним вопреки всем предупреждениям разведки не захотевшим верить в то, что Гитлер нарушит пакт о ненападении и развяжет войну, в результате чего советские войска (за исключением флотов) не были приведены в боевую готовность».