Przejdź do audiobooka
Когда вернулся, дом был еще безлолитен.
...память воскрешает все, кроме запахов, и зато ничто так полно не воскрешает прошлого, как запах, когда-то связанный с ним.
Меня тошнит от мальчиков и скандальчиков.
"Как же ты ее достал?"
"Простите?"
"Говорю: дождь перестал".
"Да, кажется".
"Я где-то видал эту девочку".
"Она моя дочь".
"Врешь - не дочь".
"Простите?"
"Я говорю: роскошная ночь. Где ее мать?"
"Умерла".
«Почему ты думаешь, что я перестал тобой интересоваться?»
«Ну, во-первых, ты меня ещё не поцеловал».
«Ты совсем уверена, что не поедешь со мной? Нет ли отдаленной надежды, что поедешь? Только на это ответь мне».«Нет», сказала она, «нет, душка, нет». Первый раз в жизни она так ко мне обратилась.«Нет», повторила она. "Об этом не может быть речи. Я бы, скорее, вернулась к Ку. Дело в том, что — "Ей не хватило, видимо, слов. Я мысленно снабдил ее ими — («…он разбил мое сердце, ты всего лишь разбил мою жизнь»).
«Почти все одуванчики уже превратились из солнц в луны».
Я изменил ей с одним из Лолитиных белых носочков.
Да, мы ссорились, да, она бывала прегадкой, да, она чинила мне всякие препятствия, но невзирая на ее гримасы, невзирая на грубость жизни, опасность, ужасную безнадежность, я все-таки жил на самой глубине избранного мной рая — рая, небеса которого рдели как адское пламя, — но все-таки рая.
Психоаналисты манили меня псевдоосвобождением от либидобелиберды.