Айвенго

Кто творит добро, имея неограниченную возможность делать зло, тот достоин похвалы не только за содеянное добро, но и за все то зло, которого он не делает.

Мы с тобой оба — слепые орудия судьбы, неудержимо влекущей нас по предначертанному пути, как два корабля, которые несутся по бурным волнам, а бешеный ветер сталкивает их между собой на общую погибель.

- Если бы можно было всегда расплачиваться тумаками, мои кредиторы не жаловались бы на пустую казну, - сказал король.

Уязвленная гордость бывает злопамятна, особенно при остром сознании неудачи

Ты можешь объехать за несколько лет

Испанию и Византию – весь свет;

Кого б ты ни встретил в заморских краях,

Счастливее всех босоногий монах.В честь дамы отправился рыцарь в поход,

А вечером раненный насмерть придёт.

Его причащу: если ж дама в слезах,

Утешит её босоногий монах.Цари своих мантий величье не раз

Меняли на скромность монашеских ряс,

Но вдруг захотеть оказаться в царях

Не мог ни один босоногий монах.Привольное лишь у монаха житьё:

Чужое добро он сочтёт за своё,

Монаха во всех принимают домах,

Везде отдохнёт босоногий монах,Ведь лакомства, что для него берегут,

Бывают обычно вкуснее всех блюд;

Всегда он обедает славно в гостях —

Почётнейший гость, босоногий монах.За ужином пьёт он отменнейший эль,

И мягкую стелют монаху постель:

Хозяина выгонят вон впопыхах,

Чтоб сладко поспал босоногий монах.Да здравствует бедность одежды моей,

Власть римского папы и вера в чертей!

Рвать розы, не думать совсем о шипах

Могу только я, босоногий монах.

Человек может сделать только то, что в его силах.

"...мы становимся похожими на бесов в аду, которые могут ощущать угрызения, но не раскаиваются никогда..."

Ну, раз вы не умение отличить чёрного от белого, можете быть вождем, а я вам не свита.

Когда учтивые слова прикрывают грубые поступки, они похожи на рыцарский пояс на подлом рабе.

...состояние безвыходное и страшное, и можно сравнить его лишь с пребыванием в тех грозных сферах, где раздаются жалобы без надежд, где угрызения совести не сопровождаются раскаянием, где царствует сознание неизъяснимого мучения и наряду с ним - предчувствие, что нет ему ни конца, ни утоления!