Есенин. Гибель. Невидимка

© Владислав Мирзоян, 2018

ISBN 978-5-4490-8530-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нынче почему-то принято думать, что никакого «Англетерра» не было.

Есенина арестовали на вокзале, прямо с поезда, отвезли в ленинградскую Лубянку, на Гороховую, дом 2, бывший дом Губернских присутственных мест. Вот в это здание справа. Фото около 1960-го года.

Там, четыре дня, пытали и в пытках забили до смерти, примерно в таких интерьерах.

Труп закатали в ковёр, подвалами принесли в «Англетерр», коричневатый четырёхэтажный дом справа (фото 1985) —

где из пустой комнаты наспех состряпали номер – понатащили мебели, шкаф, кровать, диван, столы, стулья – и утром выдали за самоповесившегося в этом номере Есенина.

Эту, уходящую корнями в слухи и сплетни двадцатых годов, псевдосенсацию родил около тридцати лет назад в начале перестройки один ленинградско-питерский публицист и с тех пор упорно взращивает её.

Главный его козырь – вдова коменданта «Англетерра» Василия Назарова – фото 1920-тых годов – она с мужем.

Более чем через шестьдесят лет публицист разыскал её и снял интервью, в котором вдова рассказала, что прекрасно помнит, как вечером 27 декабря 1925-года в их коммунальной квартире раздался телефонный звонок и дворник «Англетерра» дядя Вася срочно вызвал её мужа на работу.

Муж вернулся только днём, усталый от заметаний следов убийства и сказал жене, что в гостинице повесился поэт Есенин – вот и всё, что вдова поведала.

А до этого шестьдесят лет молчала.

В телефонном справочнике «Весь Ленинград» за 1925-тый год абонента Назарова В. М. – нет.

Но это мелочи.

А теперь представьте сколько раз за шестьдесят лет с 28 декабря 1925 года эта вдова, по страшному секрету, рассказывала эту байку подружкам, знакомым, малознакомым, всем кому не лень…

Но это тоже мелочи.

Не мелочи – то, что никакой суд таких показаний не примет – мало ли где ночью был её муж, может, у любовницы. А утром на его счастье был найден повешенным поэт Есенин.

И совсем уже не мелочи, что такого рода публицисты завели расследование гибели Есенина в глухой и безнадёжный тупик.

«Англетерр» был.

«Англетерр», увы, был. (фото 1913—14)

Назывался он после революции Коммунистическое общежитие №2 «Интернационал».

Общежитием №1 была «Астория», где в номерах, на всём готовом, с горничными и обслугой, с завтраками и комплексными обедами в ресторане, как при коммунизме, жил семьями коммунистический бомонд Ленинграда – в основном работники исполкома Ленсовета, который размещался во дворце через площадь.

Соседнее здание «Англетерр» была общага для коммунистов рангов поменьше.

И там, и там были свободные комнаты для приезжих командировочных, заселиться в которые можно было только по бумажке с печатями из Исполкома Ленсовета, который находился через площадь.

Оба здания «Астории» и «Англетерра» были на балансе экономическом отделе ОГПУ. Вооружённая охрана и дежурные тоже числились в какой-нибудь подчинённой ОГПУ военной части и на входе записывали в журнал паспортные данные всякого посетителя, а временные постояльцы обязаны были зарегистрироваться в паспортном столе – публицист Кузнецов нашёл заявление коменданта Назарова с просьбой выделить для этого паспортистку в штат «Интернационала».

Нина Берберова:

– «На углу Конногвардейского бульвара – памятник Володарскому. Он из гипса, под него в прошлом году подложили бомбу и вырвали ему живот, починить нечем, оставить так – неуважительно, снять – распоряжения ждут, а пока закрыли его рваной тряпкой, которая под метелью, на ветру, хлещет в разные стороны, машет, грозит, зовёт и кланяется».

Памятник был в паре сотен шагов от Англетерра – поэтому охрана была усилена и достаточно серьёзно.

В сентябре-октябре 1925-го, в духе НЭПа – новой экономической партии, руководству «Англетерра» велено было зарабатывать деньги – было создано несколько гостиничных номеров, скорее всего – пять. Все они окнами выходили на Исаакиевскую площадь. Говоря сегодняшним языком – ООО «Англетерр» при общежитии «Интернационал».

Это было огромное здание в форме скошенного прямоугольника, одним фасадом выходящее на Исаакиевскую площадь (в 1925-том – площадь Воровского), вторым на Малую Морскую улицу, и два корпуса во дворе —

фото с аэроплана 1929 года – «Англетерр» вверху справа.

В нём было около 200 гостиничных номеров, плюс комнаты для обслуги,

охраны, подсобные помещения, ресторан и пр.

Это дверь есенинского №5.

Скорее всего, это был пятый и последний номер кооперативной гостиницы «Англетерр» при общаге «Интернационал».

На следующих двух фотографиях – сам номер.

Эти фотографии заказала вдова Есенина Софья Толстая и, судя по переписке с фотографом, около апреля-мая 1926 года они были сделаны.

Здесь прошли последние четыре дня жизни Есенина,

Здесь его и нашли.

Об этом, за почти сто лет – писано-переписано-понаписано.

Все гости этого номера сочтены и вычислены —

давнишний приятель Есенина, сорокатрёхлетний журналист Георгий Устинов, который жил в комнате №130 общежития «Интернационал» на третьем этаже с женой и шестилетним сыном.

Его жена, двадцативосьмилетняя Елизавета Устинова, фото которой, увы, нет.

Публицист Виктор Кузнецов, правда, утверждает, что никакая Устинова в «Англетерре» не проживала, а жила там некая «красная фурия» Анна Яковлевна Рубинштейн,

редактор «Красной газеты», которая выдавала себя за Устинову, чтобы скрыть следы убийства Есенина. Но мы, из тактичности и из уважения к заслугам публициста, накопавшего амбарных книг по «Англетерру» и вокруг, на эту нелепицу время тратить не станем.

Третьим частым гостем пятого номера был начинающий поэт-имажинист Вольф Эрлих, двадцати трёх лет, который знаком с Есениным с февраля 1924-го года.

И четвёрым – журналист из Костромы, некто Дмитрий Ушаков.

Они были рядом с Есениным все эти четыре дня – 24, 25, 26 и 27 декабря.

Ещё заходили люди – но сейчас не о них – их было немного и пробыли они в номере недолго.

Всё известно. Известна биография Устинова и могила его на Ваганьковском. Хуже, но тоже известна биография Елизаветы Устиновой, которая развелась с Устиновым около 1928-го года, по причине алкоголизма последнего.

Известна фамилия фотографа, который делал снимки пятого номера – Владимир Пресняков, 1885г.р., уроженец г. Вильно, русский, из дворян, беспартийный, в 1926 -1933 был заведующим фотокабинетом Эрмитажа, фотоиллюстратор, сотрудник ЛЕНОГИЗа, проживал: г. Ленинград, ул. Восстания, д.10, кв.19.

Арестован 28декабря 1934г. Особым совещанием при НКВД СССР 17 марта 1935г. осужден как «социально опасный элемент» на 5 лет ссылки.

Отбывал срок в Оренбурге, фотограф Оренбургстройтреста.

Второй раз арестован 22 июля 1937г. Тройкой УНКВД Оренбургской обл. 25октября 1937г. приговорен по ст. ст.58—1а-11 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян в г. Оренбург 26 октября 1937г. Вместе с ним расстреляна его жена Евдокия Георгиевна.

Публицистом Кузнецовым установлена даже фамилия дворника «Интернационала-Англетерра», принесшего в пятый номер 27 декабря, на последний в жизни обед Есенина несколько бутылок пива, которые он достал из-под полы, потому что алкоголь в эти праздничные дни не продавался – советская власть последний раз разрешила праздновать Рождество, в силу сдвига календаря не каноническое.

Всё известно.

И только один человек из гостей Есенина остался невидимкой – Дмитрий Ушаков.

Первый раз он появился в пятом номере в день приезда Есенина 24 декабря.

Вольф Эрлих:

– «… собрались мы уже часа в четыре дня.

В комнате я застал… самого Устинова и Ушакова (журналист, знакомый Устинова, проживавший тут же в «Англетере») …. Просидели часов до девяти. «Гости» ушли, остались мы вдвоём».

Итак – первое знакомство Дмитрия Ушакова с Есениным – около 16.00 и до 21. 00.

Петербургский публицист В. Кузнецов нашёл регистрационные книги «Англетерра» – Ушаков там в постояльцах не значится. Что ещё следует крепко проверить.

Но ниточки ведут в Кострому.

Георгий Устинов некоторое время назад жил в Костроме, работал в газете, вёл журналистские семинары и считался там мэтром журналистки.

И появление в «Англетерре» журналиста костромской газеты «Северная правда» Дмитрия Ушакова не так уж и удивительно.

Скорее всего, он моложе Устинова и тот считает его своим учеником.

Удивительно другое…

25 декабря. Пятница. Опять обед.

Елизавета Устинова:

– «Пришёл Г. Ф. Устинов с писателем Измайловым и Ушаковым, подошёл Эрлих…»

Эрлих пишет наоборот:

– «Пришли Устиновы. Е. А. принесла самовар. С Устиновым пришёл Ушаков…»

Второй день уже, около 16.00 Устинов возвращается с работы из редакции «Красной газеты» и с ним снова приходит Ушаков.

Был ли Ушаков в субботу, 26 декабря – неизвестно.

27 декабря, воскресенье.

Эрлих:

– «К чаю пришёл Устинов, привёл Ушакова».

Точнее – это был не чай, а завтрак, около 10.00. Обед будет позже. Третий раз Ушаков пообщался с Есениным.

Обратим внимание на две вещи:

первое – два дня Ушаков и Устинов приходили около 16.00 —

сегодня пришли к завтраку.

Логично предположить, что у обоих выходной – воскресенье.

Второе – Ушаков не ходит сам – его «приводит» Устинов.

Об этом так же логично предположить, что Ушаков всего три дня, как знаком с Есениным и ему одному заходить неудобно.

Но хочется.

И его учитель и патрон Устинов, как давний приятель Есенина, таскает его с собой. Заодно и позавтракает.

И последнее, четвёртое, появление Ушакова в номере Есенина – обед в 14.00 – это запротоколировано в материалах уголовного дела.

За этим столом обедали пять человек – Есенин, Георгий Устинов, его жена Елизавета, Вольф Эрлих и Ушаков.

Доедали остатки гуся, которого 24 декабря купил Есенин, а 25-го Устинова запекла его на общей кухне общежития «Интернационал». Что ещё ели – неизвестно. Алкоголя почти не было.

Эрлих пишет:

– «… дворник дядя Вася принёс пива. Бутылок 5 или 6…»

Так пять, или шесть?

Странно – за столом пять человек, а бутылок «пять или, шесть».

Но кто считает пиво.

Обед затянулся.

Наверное, сидели, болтали. Есенин опять читал стихи…

Потом все ушли.

Примерно воколо17.00 – 18.00.

Это тоже запротоколировано.

Есенин остался один…

Что дальше случилось с Есениным – все знают.

Вернее – никто не знает.

Но Есенин погиб.

После гибели Есенина Ушаков об этих днях в «Англетерре» опубликует две статейки в костромском журнале «Ледокол» и в газете «Северная правда».

Есенин, естественно, у него – самовисельник.

Статейки ничем не примечательные, по стилю ученические, но мудрый задним умом Митя уже в эти дни видел – дело шло к концу.

Опубликует и… исчезнет.

Пропал человек.

Как в воду канул.

Как сквозь землю провалился.

И вот уже почти сто лет серая тень невидимки по имени Дмитрий Ушаков блуждает по биографии Есенина.

Через сто лет – ловить призраков, да ещё в снесённой гостинице – это безумие.

Но, как говорил писатель, – безумству храбрых поём мы песню.

Попробуем вычислить этого невидимку.

Вдруг он попадётся сам…

Последние два года Есенин твердит, – Меня хотят убить.

Об этом написали – поэт Асеев, Эрлих, многие.

Но всё считают, что это мания.

Помноженная на алкоголь.

По поводу исчезновения Ушакова некоторые горячие головы стали выдумывать, что он агент ОГПУ под журналистским прикрытием, внедрённый к Есенину в «Англетерр» и безжалостно там с ним расправившийся.