3
Что бы там ни было указано в расписании, какие бы цифиры не значились в листе, приклеенном к фанере доски объявлений, начальник всё равно уезжал после пяти. Конкретно сегодня, в 17:17. Матвей нажал кнопку и выпустил служебную «Камри», остатки былой роскоши автопарка. Все прочие замы, замишки и замчата, на своих аналогичных служебных, но уже без водителя и без гордого самурайского шильдика на носу авто, потянулись муравьиной полоской после руководителя. Целой очередью они проезжали КПП. Матвей соблюдал протокол и опускал шлагбаум после каждой машины. После каждого «Патриота», положенного по статусу и креслу, либо «Гранты» заведующего лесопарковым хозяйством, наименьшей величины в ряду второстепенных начальников. Полосатый ствол шлагбаума вздымался и опускался с равной скоростью, наступала секундная пауза. За паузу эту Матвей успевал поставить в графе «Выезд» номер автомобиля, что знал по большому счёту наизусть. Полгода на КПП плюс врождённые качества аналитика и высшее образование сделали из Матвея идеального дежурного КПП. Прослушав все газы каждого автотранспорта, рывок от первой скорости ко второй каждого механического агрегата в недрах машин, работник КПП отложил журнал и включил уличное освещение. Закат сегодня ранний, зима, какой-то злобливый, второй или третий по счёту месяц, 18:18. Проезжающие уже не давали ему, как раньше, советы не опускать шлагбаум после каждого, а просто поднять и ждать. Они знали, что Матвей не пойдёт на нарушение. Они приняли его какой он есть.
Матвей, пользуясь тем, что теперь до 20:20 движения по линии враг снаружи – секретный объект внутри не будет, до самого обхода Росгвардии, отлучился поменять памперс. Вернее, он менял не памперс, как «Памперс», а «Йоко», йоко-трусы, подгузники для взрослых. Это был самый популярный и средний по стоимости китайский бренд. К счастью, выбор такого товара очень большой. «Йоки» нравились Матвею тем, что хорошо сидели, когда он был на работе. Именно на рабочем месте. Не в постели, не в кресле, а именно в рабочем КПП, на своей каталке. Все неровности, складки футболки или укороченных штанов, эта модель изнутри скрывала идеально. Выполняла роль подкладки и препятствовала трению там, где трение это вызывало у Матвея беспокойство. Часть неудобств можно было списать на психологические, на психосоматику. В таких случаях йоки не сильно помогали. К примеру, сменщик Вадим, испытывал нескрываемое отвращение к Матвею в связи с этими дополнительными штуками. Памперсами, то есть йоки, с колостомой и катетером. Вадим не умел имитировать нейтральное лицо, не умел не смотреть в упор на торчащий краешек йоки. Он был настоящим куском чугуна без капли культуры на поверхности. Этим он не только портил дежурство себе, но и вгонял Матвея в тяжёлую нелюбовь к людям, обществу, заводу и КПП. Хоть Матвей на порядок ловчее открывал и закрывал шлагбаум, чем однорукий Вадим, для последнего это не было преимуществом. Не было даже равенством двух дежурных. Матвей был для Вадима крайней степенью инвалидности, изгоем, бациллой, после которой он постоянно мыл под краном свою руку, вытирая её весьма неоригинально о свой анатомически целый безпамперсный зад. Культя Вадима торчала немного назад и задевала монитор при повороте тела к окошку, он сморкался прямо на пол, не знал, что буквы в госномерах машин латинские, но всё же инвалидом под крышей КПП, судя по его поведению, был определённо не он, а Матвей. После смены йоки, скрипа колёс назад, к пульту управления шлагбаумом и воротами, Матвей терпеливо ждал что произойдёт скорее. Варианты были следующие: наполнится калоприёмник, Вадим уйдёт курить на час за гараж, где он терпеливо зажигал своей рукой спичку о стену или всё же наступит вторая смена, вторая работа, так отличная от первой, заводской. Матвей любил работать на заводе. На КПП. Авиамоторный секретный, давно производил артиллерийские снаряды, вместо истребителей, но горделивое название не менял. Вся символика подчёркивала связь с небом. Вырезанные из покрышек лебеди, самолёт 1970-х с задранным носом, установленный на бетонном основании, граффити с пропеллерами и парашютами на заборе. Снаряды, в конце концов, тоже летают. И люди летают. Почему бы и нет. Матвей знал о подобных вещах не понаслышке.
Вторая работа не давала большого куска радости или денег, но возвращала в жизнь Матвея, давно забытые ощущения. Усталость глаз от монитора. Злость на западающую клавишу или нечуткую мышку. Необходимость вытряхивать крошки из пространства между рядов букв и протирать пыльный экран. Цифры часов в правом нижнем углу. Вечные 22:22. Работа при всей её простоте однозначно относилась к АйТи индустрии, чем принято было дорожить. Матвей зарегистрировался на портале Профи.профи и решал задачки для школьников. Ленивые поганцы просто фоткали страницы учебников и скидывали их на сайт, размещая сбоку срок исполнения заказа и сумму из своих электронных карманных денег. Они не искали решения в интернете, не спрашивали одноклассников и тем более, не пытались сделать самостоятельно. Задачки были невероятно просты. Из серии – по трубе текло столько-то литров в бассейн, вмещающий столько-то, а вытекало столько-то. Когда наполнится бассейн? Особую тяжесть для детей представлял не поиск ответа в графу «Ответ», а именно написание алгоритма решения. Что на что умножали, куда делся остаток и прочее. Что было, так сказать, в уме. Именно такие заказы и подхватывал Матвей. Вторая, АйТишная работа занимала его до самых 00:00. Там пятьдесят, здесь сто, глядишь, за один присест накопилось триста рублей, в среднем. Индикатор заработка был прост как сами задания. В первые три дня недели заказов было мало, не более чем на двести рублей. В четверг и пятницу, когда нужно было закрыть все долги перед выходными, чтобы получить обещанный подарок или поход в парк аттракционов, школьники выкладывали больше задач. Раскошеливались, понимая, что если сейчас не показать родителям результат, уикэнд может пройти грустно. В пятницу заработок достигал пяти сотен. Матвей раньше не любил детей потому что их не понимал. Потом, потому что понял, что их у него никогда не будет. А сейчас не любил их за малое количество денег. И ещё немного за то, что вместо того чтобы играть на улице в палатках с опцией тёплого пола, они сидят в интернете. За остальное он их простил.