Самолет по имени Сережка

Это сбудется, сбудется, сбудется,

Потому что дорога не кончена.

Кто-то мчится затихшей улицей,

Кто-то бьется в дверь заколоченную...

Кто-то друга найти не сумел,

Кто-то брошен, а кто-то устал,

Но ночная дорога лежит

В теплом сумраке августа...

Разорвется замкнутый круг,

Рассеченный крылом, как мечом.

Мой братишка, мой летчик, мой друг

Свой планшет надел на плечо...

Сказка стала сильнее слез,

И теперь ничего не страшно мне:

Где-то взмыл над водой самолет,

Где-то грохнула цепь на брашпиле...

Якорь брошен в усталую глубь,

Но дорога еще не кончена:

Самолет межзвездную мглу

Рассекает крылом отточенным.

Он, быть может, напрасно спешит

И летит он совсем не ко мне.

Только я в глубине души

Очень верю в хороший конец...

Просто нельзя же все время жить одними и теми же радостями.

- А сон... это ведь не всегда просто сон. Это...

- Что? - спросил я с нарастающим замиранием.

- Бывает, что это... ну, вполне настоящий мир. Только он за пределами трех измерений...

- Сережка, что здесь было раньше, а?

- Говорят, военные заводы. Потом они сделались не нужны, а на мирные переделать их не смогли. Вот и забросили...

- Ты же говорил, что люди уходят, а душа на Безлюдных Пространствах остается...

- Ну да.

- Но на военных заводах душа не может быть добрая. Оружие - оно же для смерти... А почему тогда здесь так хорошо?

Сережка подумал.

- Наверно, потому, что душа Пространства теперь отдыхает. Может быть, она измучилась от того, что столько здесь было всего... убийственного, и нынче довольна, что все это позади... Знаешь, Ромка, я в какой-то книжке читал: "Нет более мирных мест, чем заброшенные крепости и форты, где на солнце спят старые, никому не нужные пушки..." Вот и здесь так же...

Эту бесконечность я ощущал всей душой. Нет, страха не было, но в меня входило понимание, какая она, эта бесконечность, непостижимая и загадочная. И еще - она была живая. Она то ли дышала, то ли пульсировала. Равномерный пульс доносился из самого-самого далека, из-за пределов звездного пространства. Словно короткие вздохи сверхгромадного дремлющего существа или эхо великанских барабанов. Вроде бы и неслышные, они отдавались внутри меня мягкими "замирательными" толчками.

Я думал про них: "Гулкие барабаны Космоса..."

Мне надо, чтобы вокруг были родные стены, которые я люблю до последней трещинки. Чтобы рядом все было привычное, мое. Мой стеллаж с книгами, мой телевизор, мой булькающий и ворчливый кран на кухне, мой пылесос, с которым я управляюсь не хуже мамы. Мой балкон и мой двор за окнами. И чтобы мама была рядом каждый день.

– У меня это знаешь как сложилось в голове? Ну, такое понятие… Одномерное пространство – это точка, это как бы человек внутри себя, и вот он бросает взгляд на другую точку. Получается линия… А потом человек оглядывается – и возникает ширина плоскости, двухмерность. А трехмерное пространство – это как взмах во все стороны! Когда открывается простор: и вокруг, и в небе, везде! – Серёжка широко раскинул руки. И я сразу вспомнил, как он превращался в самолет.– А четвертое?.. Четырехмерное? – спросил я шепотом.– Это… будто вздох… – Серёжка и правда глубоко вздохнул, медленно опуская руки. – Когда вбираешь в себя все… все, что близко и далеко, и вообще… все, что можешь представить…

Дорогу мы выбирали наугад. Наугад – это же здорово! Везде можно ждать интересного!

Сказка стала сильнее слез,

И теперь ничего не страшно мне...

Наугад - это же здорово!