Восемнадцать часов дурдома

– Угу! – Андрей не стал спорить, – сто пудов! Жалко только, что все места раскуплены! Как всегда, везде одни ворюги, и нормальному человеку не пробиться!

– Точно – Валера, не дожидаясь зеленого сигнала светофора, резко тронулся с места и чуть не сбил проходившую по пешеходному переходу женщину, – куда прешь, кобыла! Смотреть по сторонам нужно, а не в носу ковыряться! А насчет воров ты прав! Куда ни плюнь, сплошь одно ворьё!

***

Машина снова уткнулась в плотную пробку, Валера со злобой ударил по рулевому колесу и грязно выругался. По части ругани он был виртуозом, и Андрей часто ловил себя на мысли предложить ему соавторство в издании книги: «Крылатые русские выражения, колхозные присказки и страсть интеллигентов к ядрёному словцу»

– Вот так и стоишь вечно, как баран, нервы треплешь и закипаешь, как чайник! – Валера увеличил громкость радио:

Здравствуйте, уважаемые радиослушатели! В эфире передача «Удобрения» и сегодня мы с вами будем определять, кто по итогам недели является лопатой навоза, детским ковшиком навоза и ковшом от карьерного экскаватора. Само собой, ковшом навоза!

Итак, на голосование выставляется шесть кандидатур:

Удобрение первое: ведущий чиновник министерства образования Москвы с его высказыванием в прямом эфире нашего радио: «Каждый должен знать лишь то, что он должен знать! А за большее город платить не намерен!»,

Удобрение второе: руководитель департамента нано-очистки управления ЖКХ Москвы, подчиненные которого вчера слили в Москва-реку две цистерны фекалий из дачного поселка миллиардеров в Барвихе,

Удобрение третье: помощник губернатора по фамилии Ковшов-Навозов – просто по факту своей фамилии,

Удобрение четвертое: старший следователь района Буржуево, авторитетно заявивший, что: «Мусор бывает разным! С некоторыми из них можно даже водки выпить!»,

Удобрение пятое: президент Национального Комитета по распределению отработанных биологических масс господин Жлобов, который внес в Государственную Думу проект закона о дополнительном финансировании обустройства фильтрационных и аэрационных полей в пределах бульварного кольца,

Удобрение шестое: главный архитектор Лондона по фамилии Скот. Этот персонаж не был замечен ни в чем таком, но поскольку он Скот, и нам с ним не по пути, то мы решили включить его в наш перечень!

А теперь номера телефонов. Вариант первый: 111-11-11, второй – 222-22-22, третий – 333-33-33, четвертый – 444-44-44, пятый – 555-55-55, вариант со скотом: звонить не нужно, мы заранее ставим его в аутсайдеры и награждаем утешительным призом! Отправим в его адрес открытку с изображением Биг Бена и большой кучи навоза в центре Трафальгарской площади – пускай радуется! Для тех же, кто хочет выступить в прямом эфире, у нас есть специальный номер телефона: 000-00-00. Звоните!

– Что за бред? – Андрей никак не мог понять, шутит ведущий или нет. – Что это за передача такая?

– Во дает! – Валера громко хихикнул, – ты что, не в курсе? Это новый проект, специально по заявкам, уже целый месяц идет, я каждое утро слушаю! Ты из тайги только что вышел, не в курсе последних тенденций?

– Да нет! Я просто на машине на работу не езжу, поэтому и спрашиваю. И народ голосует?

– Еще как! Я сам пару раз звонил, особенно когда на голосование ставят кандидатуры известных людей. Сегодня что-то у них не очень, а вот недавно выставляли самого певца Андрея Дуревича, так, представляешь, семьдесят пять процентов позвонивших сказали, что он целый самосвал навоза! А всё потому, что нужно быть со своим народом, и если не хочешь зарабатывать в собственной стране – катись колбаской по Малой Спасской! Можешь валить хоть в хохляндию, хоть в жидовию, только кому ты там нужен со своей балалайкой? Глас народа, он такой! От него нет спасения!

Через минуту они, наконец, вырвались на стратегический простор, и Андрей немного повеселел. Тем временем голосование шло полным ходом. Лидировал помощник губернатора – уж больно знаковая была фамилия. Впрочем, лидировал не то чтобы очень. Вопреки решению заранее признать Скота аутсайдером и ограничиться подарком с видом на загаженный центр Лондона, общественность не собиралась сдаваться и продолжала голосовать за него.

Вот позвонил один мужик и стал с возмущением доказывать, что Скот легко отделался. Мужика долго успокаивали, но он так раздухарился, что начал декламировать нецензурные частушки, посвященные империалистической политике Англии, и его отключили.

– Во народ даёт! – Валера был в восторге. – А мужик-то красава! Как он их в прямом эфире! Не зря, ох не зря рейтинг у передачи зашкаливает! – Валера лихо затормозил у входа в метро, – остановка «Новогиреево!», с тебя бутылка водки к выходным! Благодарить не нужно!

Андрей посмотрел на часы. Было 8 утра.

8 утра

Андрей пулей заскочил в метро – у турникетов и у касс волновалось людское море.

– Черт! – он вспомнил, что вчера истратил последнюю поездку, нужно становиться в очередь за проездным. Можно, конечно, попробовать протиснуться к автоматам по продаже билетов, но возле них тоже не протолкнуться. – Говорила мне мама, готовь сани летом! – Андрей имел в виду многочисленные призывы покупать билеты заранее – он их всегда игнорировал, а потом ругал себя за расхлябанность. – Нет, определенно, нужно стать серьезнее! Ведь мне уже скоро на пенсию!

Впереди в очереди нетерпеливо переминалась с ноги на ногу привлекательная молодая девушка. – Наверное, в туалет хочет! Эк ее родимую приспичило! И наверняка, ее зовут Маруся! – мысль сразила Андрея навылет, – если бы у меня были такие формы, я бы обязательно был Марусей!

– Девушка! Здравствуйте! У меня к Вам предложение! – «Маруся» обернулась и удивленно посмотрела на Андрея, – коль нам все равно время терять, давайте я Вам прочитаю стихи собственного сочинения! У меня талант, я только что получил премию Международного Фонда имени Грибоедова «Басни ищут талантов!»

– Это Вы мне? – девушка уставилась на Андрея. Она окинула его взглядом с ног до головы, и на ее лице появилось презрительное выражение. – Нет, лучше не надо! И вообще, молодой человек, у Вас нет ни единого шанса, я в метро не знакомлюсь!

– А вот и напрасно! – Андрей моргнул правым глазом, потом левым, а потом сразу двумя глазами – и так несколько раз. Фирменный трюк – в такие минуты он становился похожим на Крамарова с его дебильной рожей, у него получалось так смешно, что никто не мог удержаться от смеха.

Вот и сейчас девушка не выдержала и громко прыснула, но все равно отвернулась.

– Ничего! – громко продекламировал Андрей, – я буду читать Вашей спине, тем более она такая красивая, аж дух захватывает!

Конечно, Андрей имел в виду не совсем спину, а нечто пониже, но в плотной людской толпе прямо сказать об этом не решился. – Итак, басня называется: «Не верь рекламе, или не все то хорошо, что на БМВ!»

 
Однажды попугай решил поесть зерна,
Поесть не просто так, а с чувством, с расстановкой,
Поесть не торопясь, красиво, чинно, ловко,
Поесть, чтоб стать его была видна!
 
 
На пальму он взлетел, поел, спустился,
Все сделал правильно, на обе лапы приземлился,
Почистил перышки, прочистил голосок,
Подумал и упрятал голову в песок.
 
 
Ведь попугаю мало красоты —
Ему про страусов цветные снятся сны!
Ведь голова в песке – суть привилегия немногих,
А только страусов – изысканных и строгих,
Могучих птиц, что смотрят свысока
На попугаев,
Доля чья сурова, нелегка.
 
 
«Отныне страус я!
Отныне страусы – моя семья,
Отныне я не попугай совсем,
Отныне страус – говорю об этом всем!
 
 
Отныне я большой, отныне страшный,
Мой гнев смертелен, взгляд ужасный!
Пусть почитают все меня вокруг,
Особенно, коль ты мой враг, совсем не друг!»
 
 
Тут на беду тапир тупой
Бежал через саванну,
Стремился в реку он
Принять скорее ванну.
 
 
Он не заметил страуса
Размером в полтора мыша,
И растоптал его,
Оставив полумертвого, едва дыша.
 
 
Мораль – коль попугай ты,
Страусом не нужно становиться,
Ведь попугай не мене,
А, быть может, боле птица!
 
 
Чем страус, что летать не может,
А только бегает и лезет вон из кожи,
В потугах вечных и пустых стараясь доказать,
Что тоже птица он, и может он летать!
 

***

– Браво! – очередь встретила его домашнюю заготовку оглушительными аплодисментами, и даже «Маруся» соизволила вновь обернуться и одарила Андрея очаровательной улыбкой: – А ты парниша ничего, резвый! Меня, кстати, зовут Анжела! А тебя как?

– Андрей! Фамилия Орловский! Кстати, мой род один из древнейших в России, уходит корнями к самому Вещему Олегу! Знаешь такого?

– Не-а! – Анжела беспечно мотнула головой, – но, значит, ты дворянин? И большой у тебя двор, или ты так – из обнищавших?

– В самом расцвете! – Андрей гордо выпятил грудь, судорожно соображая, чем еще удивить новую знакомую, – надумаешь посетить мою виллу на Капри, милости просим!

– Знаем мы ваши кобелиные виллы! – Анжела насмешливо сложила губки лодочкой, – в лучшем случае, хрущеба на отшибе, а в худшем – вообще съемная комната или просто угол в общаге! Впрочем, мне до этого нет совершенно никакого дела! А лучше расскажи веселый анекдот!..

Очередь продвигалась вперед, и через пару минут они вместе загрузились в передний вагон поезда, следовавшего в центр. Андрей обратил внимание на новый рекламный плакат на стене: «Компания «Картон» Правило номер один: без квартиры ты кретин! Компания «Картон» – наши квартиры только для Вас!»

Плакат был огромным, метров восемь в длину, и буквы на нем были никак не менее полуметра. Вчера его еще не было, видно, за ночь успели наклеить.

– Ты до какой станции едешь? – Андрей надеялся, что его новая знакомая побудет рядом еще хотя бы минут десять. Уж больно хотелось поболтать с красивой девушкой, заретушировав унылую серость бытия.

– Скоро выходить, до «Авиамоторной»!

– А где работаешь, если не секрет?

– Не секрет! Я студентка, учусь в МЭИ на пятом курсе, а потом пойду в Мосэнерго! – в голосе Анжелы слышалась неподдельная гордость, как будто она только что вытянула счастливый жизненный билет, – у меня там папа начальником, так что и без древних феодалов – типа тебя, у меня все в шоколаде! Но если почитаешь еще стихи, я готова с тобой сегодня поужинать! Могу заодно и подружку пригласить!

– Опа! – Андрей немного опешил – вот так сразу, и крепость, казавшаяся неприступной, сдалась без единого выстрела! Что-то уж больно подозрительно, хотя, конечно, игнорировать такое заманчивое предложение глупо!

– Само собой, принцесса! Я даже сочиню специально для тебя оду к радости. А заодно и для твоей подруги, скажи только, как ее зовут!

– Снежана! Она отличная девчонка, тебе понравится! И страсть как любит стихи, особенно в постели! – Анжела словно ненароком прижалась к Андрею, и тот почувствовал, как ее ладонь легла ему на бедро. – Я тоже их обожаю, но сначала с тебя ресторан на троих, а потом можем подробно изучить твои владения! Павлины у тебя есть, мой барин?

– Есть, павлины есть! – Андрей помрачнел, – неужели я наткнулся на обыкновенную проститутку, которая разводит меня на деньги? Надо же было так вляпаться! Или здесь просто игра, или меня провоцируют, а, может, девушка совсем без папы из Мосэнерго, а приезжая из Кукуевки и таким образом старается зацепиться за московский угол?

Основываясь на своем жизненном опыте, Андрей точно знал, что никогда нельзя быть уверенным, что у новых знакомых на уме. Мотивы их поведения могут быть столь разнообразными, что никакой фантазии не хватит, чтобы их все оценить! Впрочем, Анжела была привлекательной и так шикарно выглядела, что от вечера с ней он отказаться никак не мог!

Поезд тем временем остановился на станции «Перово». На стене висел огромный плакат: «Компания «Картон» Правило номер два: без квартиры жизнь не мила! Компания Картон – наши квартиры только для Вас!»

– А телефончик дашь? – Андрей вытянул из кармана китайский Vertu Ferrari F480 (выглядит точь-в-точь, как настоящий, за единственной разницей – подделка!). Впрочем, подделка очень качественная (она обошлась Андрею в двенадцать тысяч рублей), так что с налета распознать fake было сложно.

– Записывай! – Анжела взглянула на телефон, и ее глаза сверкнули, +7 969 00 717 19, звони часиков в пять, договоримся о встрече! Только не забудь о ресторане! А пока расскажи мне что-нибудь интересное! И, кстати, как насчет Снежаны? Одобряешь, или мы проведем время вдвоем, покатаемся на Ferrari и закусим омарами? Кстати, какая у тебя машина?

Да, машина! Как и многие наши сограждане, Андрей являлся счастливым обладателям Ford Focus – его был 2009 года выпуска. Машина ему нравилась, но сейчас Андрей почему-то застеснялся. Пришлось надуть щеки и с важным видом просипеть: – «Infiniti», джип»!

Кажется, Анжела была довольна.

– Отлично! А после рестораны мы куда поедем, к тебе загород, или ты примешь нас на съемной квартире, которую специально держишь для встреч с красивыми девушками, наподобие меня?

Андрей сморщился, как после доброй порции красной смородины. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять – над ним издеваются. Конечно, Анжела видит его насквозь и отлично играет роль наивной дурочки – она так точно обозначила все ключевые моменты его возможного благосостояния, что одним вопросом загнала его в угол.

Теперь выбор невелик – вернее, его нет вовсе: изображать из себя миллионера бессмысленно, поэтому нужно потянуть время и дождаться станции «Авиамоторная», чтобы прекратить этот бесперспективный и тупой флирт.

Андрей надулся, как мышь на крупу, а Анжела рассмеялась и легонько запанибрата щелкнула его пальцем по носу:

– Эх ты, богатей! И почему вы все мужики предсказуемы, как фарфоровый унитаз! Хоть бы раз встретить МЧ, который не станет понтоваться вымышленным богатством, а скажет без обиняков, что живет с мамой, работает инженером или техником в автосервисе и в метро ездит, потому что экономит на бензине! Так нет, обязательно нужно рассказывать сказки – как будто в стране еще остались дурочки, способные хоть чему-то верить!

Андрей обиженно молчал. А что он мог возразить – ведь не устраивать же скандал с девушкой прямо в вагоне, уцепившись за вольное сравнение с унитазом!

– Короче, с тобой все понятно! Никакой «Infiniti» у тебя, конечно, нет, работаешь ты в лучшем случае за 40 000 рублей в месяц и, скорее всего, неженат! И еще резвый, несмотря на недостатки, ничего не боишься и классно читаешь стихи! – диагноз был поставлен Анжелой мгновенно. Чего-чего, а проницательности ей было не занимать!

– Поэтому вот тебе мое предложение: сегодня мы с подружками вечером идем в кафе, хочешь, присоединяйся к нам! Я представлю тебя, как моего знакомого писателя, есть у меня небольшая нужда в представительстве! Но ты уж будь добр, не подкачай и сочини что-нибудь пристойное, чтоб не было стыдно в глаза людям смотреть! И оденься поприличнее! Договорились?

– А то! – Андрей воскрес. Он не ожидал такого щедрого предложения от своей новой знакомой! Добрый знак – пожалуй, компенсирует все утренние неприятности, которые с Андреем уже успели произойти. – Можешь не сомневаться, звание писателя оправдаю, в конце концов, есть Интернет – готовый всегда прийти к нам на помощь! Костюм, галстук, фрак, косуха, – что девушки предпочитают в это время суток?

Поезд выкатился на станцию «Шоссе Энтузиастов». Андрей мимолетно взглянул в окно и прочитал: «Компания «Картон» Правило номер три: квартиру быстро бери! Компания Картон – наши квартиры только для Вас!»

– Предпочитаю что-нибудь модное! Только без бабушкиного нафталина, пожалуйста, и постарайся выглядеть богемно! Ты же, как-никак, лауреат конкурса! И вот еще что! Давай-ка я тоже запишу твой номер телефона – мало ли, вдруг ты решишь кинуть добропорядочную девушку, и я буду без тебя скучать! А самое главное, кто еще утешит мой тонкий слух на ночь глядючи?

***

Через несколько минут Анжела вышла на «Авиамоторной», а Андрей, прочитав: «Компания «Картон» Правило номер четыре: квартиру быстро тыри! Компания Картон – наши квартиры только для Вас!», достал планшет и подключился к Интернету. Первым делом он ткнул в ссылку «В контакте» и проверил новые отзывы к своей фотографии, на которой он верхом на белом медведе в унтах и толстой бобровой шубе позирует на фоне голубого айсберга на горизонте.

Фотка была что надо – его хороший знакомый и по совместительству профессиональный фотохудожник недавно открыл фирму, специализирующуюся на оригинальных портретах и пейзажах для соцсетей. Андрею он все сделал бесплатно, для начала предложив на выбор: его лицо в кабине космического корабля, он на поверхности Луны, в Марианской впадине в батискафе или на медведе на северном полюсе. Андрей выбрал последнее и немедленно убедился – качество фотопродукции было отменным.

Комментариев хватало: кто-то писал, что на его лице явно недостает рыбьего жира против обветривания, кто-то предлагал отправиться на медведе на рыбалку, а кто-то сетовал, что не имеет возможности слетать в Арктику и самому поучаствовать в таком занимательном сафари. В общем, обычный ни к чему не обязывающий треп, которым отличаются все социальные сети.

Пока Андрей изучал новые записи, поезд остановился на станции «Площадь Ильича». Почетное место на стене вестибюля занимал рекламный плакат: «Компания «Картон» Правило номер пять: квартиры отличные – только на пять! Компания Картон – наши квартиры только для Вас!»

В принципе, «В контакте» больше ничего интересного не было – кроме свежего изображения очаровательной красотки в группе «Самые завидные женихи и невесты столицы», в которой Андрей тоже состоял. Группа была многочисленной, все участники, как один, хвастались бьющими через край богатством и щедростью – что же касается Андрея, он скромно писал, что коллекционирует дорогие старинные автомобили и холодное оружие.

Девушка с фотографии была страсть как похожа на его новую знакомую, внизу стояла подпись: «Елизавета Вертинская, наследница империи Вертинских на Гавайях одна. Скучаю, жду!»

Андрей нажал на флажок: «Вау, класс!», не удержался и написал комментарий: «Будь у меня такая роскошная грудь, я бы тоже не вылезал с Гавайев! Захочешь выпить пивка, только позвони!»

Всё, с «В контакте» покончено, и Андрей решил почитать только что вышедшую книгу модного автора – вчера приобрел ее в интернет-магазине. Реклама книги, как всегда, обещала разрыв шаблона, вынос мозга и гарантированный интеллектуальный экстаз, который непременно охватит читателя, стоит ему только увидеть первые строки, а после углубиться в повествование.

– Так, Виктор жЛОБ, «Логический церебрализм», – Андрей загрузил файл, – аннотация:

Здравствуйте, мои дорогие сладкие читатели и почитатели! Я – Виктор жЛОБ – рад представить на ваш суд мою новую форму самовыражения, которая смело подходит под категорию «Кино не для всех». Для моих книг характерен вызов, эмоциональный накал и процесс сопереживания, отчетливый выброс адреналина главных героев и поле для размышлений, обильно сдобренное философскими темами. Поэтому читать мои книги не только долго, но и увлекательно! И я желаю вам насладиться и слогом, и текстом и жду вас у себя в гостях для обсуждения продолжения, которое обязательно последует!

Ваш Виктор жЛОБ.

– Какое однако интригующее начало! – зачитавшись, Андрей не заметил, как поезд выкатил на станцию Марксистская, и люди стали выпрыгивать из вагона, как селедки из сплющенной ударом гидромолота консервы. – Осторожнее, чучело! – буркнул он, когда какой-то мужик со всего размаха наступил ему на ногу, – не для тебя я сегодня ботинки чистил!

Склоки не получилось: мужик то ли не услышал, то ли спешил, а то ли просто не захотел ругаться. Зато отвлекшийся от планшета Андрей с удовольствием обозрел на стене: «Компания «Картон» Правило номер шесть: без квартиры жизнь – жесть! Компания Картон – наши квартиры только для Вас!»

– Действительно, жесть! Почти как в моей хрущебе – только еще хуже! Впрочем, ребята явно стесняются! Если они хотят привлечь внимание, им нужно действовать агрессивнее! Например, вот так:

«Компания «Картон». Наши квартиры только для вас, а кто не купил, тот пи… рас!»,

«Компания «Картон». Только для вас наши квартиры, а кто не купил, тот полный муд…ило!»,

«Компания «Картон». Только для вас квартиры наши, а кто не купил, тому жить у параши!»,

«Компания «Картон». Наши квартиры для вас только, а кто не купил, тому по жизни горько! А потому что козел!»

И наконец: «Компания «Картон». Квартира от «Картона» – пристанище гандона!»

– Или лучше кондома? А, без разницы! – Андрей широко улыбнулся, пролистнул пальцем страницу на планшете и углубился в Телегина.

Глава первая. Сочные грезы недоавгустина

Динамически все шло хорошо, агрессор присутствовал, но тьма сопротивлялась. Она уносила пылинки здравого смысла, и сквозь нее просвечивала трясина серости, переходящая в ноктюрн. Надежд а человечества плыла во мгле, и не было на свете материи, способной остановить ее!

Но нашелся герой, ощетинившийся во мрак. Он вскинулся, расправил плечи и бросил насмешливо: «Ау! Где вы, остатние члены? Где вы, прошедшие сквозь время, где вы, окопавшиеся в тылу усредненности бытия, где вы, слабые и униженные, вставайте, и да прибудет с вами господь, и отзовется в вас целенаправленность и сила, и придет к вам видение пути!»

Ответом ему явился свирепый хохот лютого волка, который разнесся по степи подобно древнему забытому проклятью, сковывающий и подавляющий, воскрешающий чудовищ из древнего ужаса, хмельной и яростный, ледяной и бронзовый! Хохот нарастал, и ему вторило поверженное пространство, и вдруг тени забытых несчастий вышли в свет, вдруг возомнило о себе невежество и пошло вскачь, разнеслось, расширилось, увеличилось в размерах и поглотило сияние мудрости, прежде обитавшей в этих землях.

Злонамеренное торжество, оно шаг за шагом поглощало крупицы смысла, грозилось затопить сознание и ввергнуть в наполненный кошмарами сон, но герой не сдавался. Он проламывал хребты безумия, стягивал, сковывал зло, выкручивал руки, осознавая, что только движение есть жизнь, только в нем есть светлое присутствие ангелов, только оно может спасти и спастись, и только ему можно вверить самое ценное.

Его борьба переросла саму себя, она трансформировалась в состязание мишеней, она поочередно тянула и шла следом, она вышла, она скользила, она печалилась и веселилась, она и была тем сущим, что мог предложить герой. И не было против нее защиты, и не глумилась она, но только помогала пережить и понять, и свершилось! Тьма стала пятиться, тьма вошла в подобие преамбулы, тьма просила пощады, но нигде не могла заполучить её и вынуждена была спасаться, прятаться в норе, устремиться в безвестность и смотреть оттуда жалкой и побитой.

Герой торжествовал, он пел гимны, он читал осанны, и те, кто присутствовал, отзывались ему, они шли, и они же были на равных. Они пополняли его воинство, и оно становилось могучее, теперь оно не боялось, но дрожали от страха враги, разбегались и жалели о былых устремлениях, о падших бесцельно, о жертвах и варварах, что были повержены и остались лежать трупами на мерзлой земле.

И тогда случилось! Тогда из неведомых глубин космоса прибыл ветер. Он принес бурю, полыхали молнии, били наотмашь, и друзья сказали, что отныне покидают они, пришло их время – ведь долго еще будут слышны объятия потревоженных, долго еще никто и никогда не откликнется на зов, и долго вороны будут петь свою грустную песнь, зажатые в тисках безвременья.

Явилась развязка. Все уснуло, все погрузилось в жидкость, все замерло, закостенело, остановившись и предавшись созерцанию. И не было боле ничего, и молекулы, и атомы прекратили разбег, но уподобились Будде сияющего солнца, который смотрит свысока, и нет, и не дано ему другой кармы, но только созерцание и тишина, что правит миром снов и сновидений.

Герой остыл. Остыли его чувства, слова, и даже разум впал в уныние и прекратил мятущийся бескровный бой за понимание и сути, и размеров предстоящих битв и потрясений, он уподобился вопросу, который навис над всеми и был распят поочередно то одним, то третьим, то шестым. И явь взошла и скопом взорвалась многоголосицей, и раздался рокот, который вряд ли мог быть услышан помимо воли и намерения о том, что суть, и что есть истина в последней воле торжества. Божественно, и хочется еще алкать и прикоснуться к благодати реальной тишины и смерти, вопреки всему!..

***

– Хочется алкать и прикоснуться к благодати реальной тишины и смерти, вопреки всему! Вот это его заплющило! – Андрей отключил экран и вышел наружу. Станция «Третьяковская», на стене: «Компания «Картон» Правило номер семь: без квартиры ты дурак совсем! Компания Картон – наши квартиры только для Вас!»

– Лузеры, и этим все сказано! – Андрей сравнил убогий плакатный слоган со своими свежими находками и, окрыленный, рванул на переход. Три минуты, и он оказался на станции «Новокузнецкая», где первым делом уткнулся в плакат: «Если вам говорят, что в «Картоне» лучше, правило первое: это неверно! Компания «Элитные дома от Палыча» – недостойны только сволочи!»

– Обалдеть! – Андрей, действительно, слегка обалдел и протиснулся в вагон, пытаясь понять, что же такое за ночь случилось с руководством метрополитена, что оно позволило обклеить все станции такой рекламой. – Наверное, хорошо заплатили! – в итоге пришел он к логичному выводу и снова уткнулся в планшет. Впрочем, нет! Было слишком неудобно, в поезд набилась жуткая толпа, так что Андрей просто не смог поднять руку с планшетом на уровень лица. Пришлось так и ехать до следующей станции «Театральная», где стало немного полегче.

Само собой разумеется, на самом видном месте красовалось: «Если вам говорят, что в «Картоне» лучше, правило второе: не верьте этому отстою! Компания «Элитные дома от Палыча» – недостойны только сволочи!»

– Парадокс! – Андрей прочитал рекламное объявление и даже чуть-чуть взгрустнул. – И вот эти люди с интеллектом белого гриба и ягеля живут, как сыр в масле катаются, а я не могу себе позволить даже на Канары бобылем слетать, не говоря уж о девушке за мой счет! Где, спрашивается, справедливость?

Он тяжело вздохнул и вслух процитировал недавно услышанную им понравившуюся эпиграмму из «Правдоруба и лихоборца товарища Неплоского», который шел по каналу «Культура на дне». Смысл программы был прост: вместе собирались писатели и поэты и острили один другого тупее. Впрочем, были и такие, которых хотелось слушать, и которым хотелось сопереживать. Например, основатель партии Сермяжные Лапти (ПСЛ), борец за социальную идею товарищ Многожильный. Именно его стихи больше всего нравились Андрею. Андрей негромко продекламировал::

 
Вот он на «Порше»
Весь из себя видный,
Весь из себя чинный,
Весь из себя дивный!
 
 
Весь из себя при деньгах,
Весь из себя при блате,
Тупой, как пень, он
И налогов не платит!
 
 
Даешь пролетарское восстание
Против упырей-кровопийц!
Устроим им в наказание
Обед без трюфелей и устриц!
 
 
Пускай почувствуют,
Как народ живет,
Как народ воет,
Как слезы льет!
 
 
Кормясь с помоек,
Кормясь с подачек,
Кормясь с помидоров,
Выращенных на дачах!
 
 
Пускай безжалостна
Поступь капиталистов,
У нас задача одна —
Вытащить маузер и застрелить их!
 

Над ухом раздалось одобрительное покряхтывание. Андрей обернулся – рядом стоял дед, расплывшийся в улыбке:

– Молодец, сынок! Так их, паразитов, три шкуры с нас спускают, и никто ни за что не отвечает! Вот при Советской-то власти их бы всех прижали к ногтю, а сейчас что – один бардак и анархия! На вот, возьми визитку, активисты нам нужны, звони, приходи, бригада еще не полностью набрана, будешь за главного!

– Какая бригада? – Андрей пытался понять, что дед имеет в виду.

– Как, какая? Могильщиков антинародного режима, конечно! Манифестации, митинги, волнения и недовольства – это все наше, всё оплачиваемое! А ты парень подкованный, будешь у нас за горлопана-главаря, вон и стихи знаешь, так что считай, обеспечен работой на годы вперед!

– Нет, спасибо, дедуля! – Андрей твердо оттолкнул протянутую ему визитку, – я еще в ЦРУ не продался, чтобы в такое тяжелое время против собственного народа идти! Мне и без этого проблем на работе хватает, хочешь, чтобы меня за сто первый километр выслали?

– Ну, как знаешь! А мог бы и подкалымить! – дед мгновенно сник и отошел в сторону. По его лицу блуждали тени минувших сражений, побед и неудач.

– Похож на Чапаева в старости! – Андрей в последний раз кинул на него взгляд и отвернулся.

«Станция Тверская. При выходе из вагона не забывайте свои вещи!», – прогудел электронный мужик, и двери распахнулись. Поверх всей станции шла перетяжка: «Если вам говорят, что в «Картоне» лучше, правило третье: отстою этому не верьте! Компания «Элитные дома от Палыча» – недостойны только сволочи!»

– Какие, однако, настырные! Есть мнение, пока доеду до работы, захочу купить квартиру – или просто отобрать у «Картона» переселить туда Палыча, а самому въехать в его хоромы! А что по этому поводу скажет господин жЛОБ? Заглянем в ответы!

***

Колесо вечности провернулось, оставив после себя послевкусие беды. Филигранный стержень был вынут, Толстая встала и покачнулась, как от удара битой. Глухой звук извне поколебал устои, спружинил и ушел, покинул пространство, наполненное страданием и болью.

Трясина была упразднена, картина вскипела и вылила сплеча настойку – медленно и с расстановкой. Толстая недоуменно воззрилась и пришла к выводу о несущественном, она хотела выговориться, но вдруг ее охватил страх, перемежающийся пониманием ненужности и сугубой кривизны проделок, поскольку иначе чем проделками сие назвать было невозможно.

Где-то вспорхнула птица, но пусть! Толстую несло. Могучий огненный поток подхватил ее и стремительно опрокидывал, а она, не в силах противиться, лишь жалко вращала белками глаз, печально уносясь в неведомые глубины мироздания без всякой надежды спастись.

Ее не было видно долго. Глас из тишины не нарушал рассвета, опричники не трубили в барабаны, ловко и подспудно пытаясь отгородиться от злодеяний венценосного монарха. Зов пучины был нескончаем. Ему вторило эхо, наполнявшее пространство удалью и лихоимством, стонущее и вызывающее на дуэль ошметки разума, все еще бывшей у Толстой и ее неразделенной души.

Вскоре все было кончено. Сарказм, как проявление всеобщего жизнеописания, здесь был лишним – и без него понятно проявление момента. Толстая очутилась обнаженная на древе, куда ее занесло ручьем сознания, улыбаясь и веря, что все, что сделано, было не зря, и благодарность последует, но если ее не теребить, но просто прикоснуться.

– Так и запишем! Готовый наш пациент! Зря потратил сто рублей! – Андрей выключил планшет и кинул его в сумку. Вот рту стоял мерзкий привкус Толстой, которая качалась обнаженная на древе. И ладно бы просто качалась, а то издавала примитивные и неприличные звуки и пела «Интернационал», время от времени превращаясь в потомка Чапаева в старости.