«Ребенок на третьем месте после каких-то сотрудников?!» – удивятся «заботливые матери». А вы тем самым защищаете его от гиперопеки. Реализуетесь сами, а не пытаетесь самореализоваться через свое чадо.

Первый и второй пункты по этическим соображениям, с одной стороны, а также из-за кажущейся самоочевидности – с другой, не обсуждаются. Первый рассматривается в течение всей книги, второй будет обсужден в главе «Сексотерапия». Третий пункт был одним из основных мотиваторов трудоустройства и сохранения места работы. Об этом и пойдет речь в этой главе. С ребенком я виделся раз в неделю, выполняя роль воскресного папы. Это – номер четыре. А пятый выполнялся по остаточному принципу.

В чем заключается моя работа?

В те далекие времена, когда сварные соединения еще не вытеснили клепанные, на многих верфях мира существовала такая процедура – подсчет заклепок. Очевидно, она проводилась вручную, сопровождалась заполнением большого числа документов, в нее было вовлечено энное количество персонала. У этой процедуры имелась цель, ведомая представителям более развитых цивилизаций, но неведомая нам. Благодаря этой процедуре мы точно знаем, что на «Титанике» было около трех миллионов заклепок, а вот сколько их на «Авроре» – неизвестно, и сколько на «Варяге» – тем более. Очень легко начать считать заклепки, гуляя по пристани, особенно если вокруг тебя бегает толпа менеджеров и сует в руки блокноты. Но если посчитать нужно точно, то надо принять во внимание следующее:

1. Корабль большой, следовательно снизу не видно то, что наверху.

2. У него есть другая сторона, не заметная с пристани.

3. У него есть подводная и внутренняя части.

Чтобы посчитать точно, нужны системы документации и контроля записей, а также понимание того, как этим пользоваться. Результаты измерений должны с чем-то «биться», то есть соответствовать конструкторской документации, иначе эта работа вообще не имеет смысла.

По-видимому, люди древности, бравшиеся за эту работу, оговаривали сразу, что необходимо сделать:

1. Поменять название в подсчете другого корабля.

2. Сделать подсчет на дату нахождения в сухом доке.

Если необходима правдоподобность, то нужно поднять вопрос использования аквалангистов или промышленных альпинистов.

1. А куда аквалангист будет записывать результаты подсчета?

2. Предполагается ли сопутствующая разработка конструкторской документации на корабль?

И самые главные общие вопросы. Какова процедура сдачи документов заказчику и какая оплата труда?

По классике жанра у нас есть массогабаритный макет корабля, полное отсутствие документации, каптерка с кучей блокнотов тех, кто пытался посчитать заклепки до меня, полное отсутствие квалифицированного персонала, готового к предметному диалогу, и толпа менеджеров, которые делают стеклянные глаза при попытке решить любой оргвопрос, но все время назойливо спрашивают: «Когда?» Ведь без подсчета заклепок, то есть сверки их реального числа с указанным в технической документации, ни один аудит не пройдешь. Как эту проблему решали японцы с русскими кораблями, поднятыми со дна, ума не приложу, но ведь как-то они это сделали.

Замените слово «корабль» на «компьютеризированная система», и станет понятен род моих занятий.

В серьезных ИТ-компаниях естественным образом образуется система технической документации, благодаря которой вовлеченный персонал ориентируется в происходящем. Техзадание и спецификации актуализируются, параллельно продукту разрабатываются инструкции и руководства для пользователей и администраторов. В определенных пропорциях находятся программисты и тестировщики, аналитики и технические писатели, и обязательно есть красивые девушки для редактирования картинок и наполнения офисов.

В несерьезных есть человек-оркестр – программист, аналитик, бизнес-оунер и индивидуальный предприниматель. В лучшем случае – он и несколько эникейщиков. В этих компаниях документов нет никаких, от слова совсем. Все держится на мессенджерах, смартфонах и нецензурной лексике. Это дешево и гибко и, как говорят в определенных кругах, «российская классика». Но для прохождения аудитов нужна проверочная документация, которая делается на основе технического задания и соответствующих спецификаций. Я ее и создаю.

Да, я всю жизнь занимаюсь фальсификацией подтверждений якобы проведенных испытаний и проверок. Но для создания правдоподобных документов нужна какая-то связь с реальностью, необходим диалог со специалистами.

Трудовая деятельность в компании «Мрак» обещала стать работой моей мечты без дураков. Это был последний не освоенный мною рубеж профессии, удаленка с офисом, находящимся в центре города рядом с метро. Появилась возможность перейти из фармы в ИТ. Мне казалось, я сорвал джекпот. А как я туда попал?

На основании всех прочитанных мною книг и приобретенного жизненного опыта для объяснения всего происходящего со мной я придумал следующую теорию, которая соответствовала моему уровню развития и объясняла, зачем я влез в трудовые отношения.

Есть четыре уровня проработки проблемы:

1. Сознание. Мы прочитали Литвака «Если хочешь быть счастливым», все поняли, и… ничего не изменилось.

2. Эмоции. «Я все понимаю, но, как вхожу в ситуацию, эмоции берут верх. Я не понимаю, что со мной происходит». С этим работают психотерапевты.

3. Тело. Если у вас заблокирована эмоция радости, то можно двадцать лет рыдать у психотерапевта, добиваясь ситуативного облегчения, но особого толка не будет. Здесь поможет йога или телесно-ориентированная психотерапия.

4. Реальная жизнь. Тут мы на практике проверяем все, чему научились. Как гласит китайская мудрость: «Легко быть святым, сидя на горе, гораздо труднее сохранять святость на базаре».

Эти принципы я сформулировал, когда вернулся в свою специальность, проведя год в поисках самого себя и смысла жизни. В общем, в поисках всего, кроме работы.

Выполняя ряд практик (дневник эмоций и вечерний гвоздодер), я заметил, что мне снятся вещие сны. Когда в твоей жизни нет ничего, кроме прогулок по парку и дневника эмоций, это легко. Мне приснилось, что я встретил женщину своей мечты и мы открыли веломастерскую. Утром в чате я увидел вакансию, позвонил, через месяц вышел на работу. Когда я задавался вопросом: «Зачем я иду в офис?», я отвечал себе: «Сновидение не случайно». Хотя на самом деле на работу я не шел, а бежал. Моей начальницей была женщина аристократической красоты. Бесконечно длинные кисти рук приковывали взгляд, нежный голос превращал кого угодно в настоящего мужчину и специалиста во всех областях. Окрыленный и замотивированный, я приступил к трудовой деятельности в компании «Мрак».

Первый вопрос, который я задал: «Что здесь происходит?» И получил ответ: «У нас такой требовательный заказчик». М-да. Происходящее оказалось кошмарным сном специалиста. Нарушено все что можно. Игнорируются все процедурные и организационные вопросы. Непрофессионализм как он есть. Естественно, большая текучка кадров… Понятно, почему взяли меня. Моя работа, при всей своей притягательности (распечатываешь бумажки с жесткого диска и получаешь кучу денег), содержит много подводных камней. Приведу аналогию со стройкой. Вас нанимают на чистовую отделку, а, приехав на объект, вы видите стройматериалы, сваленные в болото. Что делать? Получать ЗП, пока есть возможность, вести умные разговоры и переписку ни о чем. Главное – не пытаться самому вытаскивать из болота стройматериалы. Будут проблемы со здоровьем.

Когда первый раз мне нужно было распечатать несколько тысяч страниц документов и заполнить ими коробку, я простыл. Моей задачей, кроме уже названного, было следующее: проверить содержимое, аккуратно и точно заполнить нужные графы, скомплектовать все по папкам. Я заболел впервые за два с половиной года, прошедшие после развода. Приехав в офис в простуженном состоянии, я никак не мог понять, что со мной. Я как будто вернулся на семь лет назад, на свою старую работу. Но здесь-то все совсем по-другому. Другое все, кроме меня.

Когда нужно было заполнить вторую коробку с документами, я опять заболел. Неужели дело в заказчике, постоянно меняющем требования? Наблюдая за коллегами, я видел и слышал до боли знакомую картину. Есть те, кто постоянно усложняет задачу, и есть сотрудники, которые очень стараются… Сперва я пошутил: «Меня сюда Бог послал, чтобы научить вас говорить „нет“». Затем начал рассказывать про психологическое айкидо. Потом – настаивать на практических занятиях. Когда не помогло и это, сказал, что я готов внести очередные исправления, но только после расписки, и что такого больше не будет. Шутка не зашла. Но было принято решение, что мы документы печатаем последний раз и отправляем почтой России с описанием вложения. Дальше только официальная переписка.

Когда мои коллеги покинули компанию «Мрак», я осознал, что теперь только я ответственен за взаимодействие с этим заказчиком. И тут я понял, что пришло время отвечать за базар. Показать самому все то, о чем я говорил. Я решил в письменном общении попрактиковаться в психологическом айкидо. Всю переписку не привожу, так как она вызывает восторг только у тех моих коллег, кто знает меня и давно в теме, других это лишь удивляет. Просто скажу, что в первом письме я устроил заказчику эмоциональное прогревание, заявив, что золотая рыбка уплыла, работать больше некому, документы утеряны, а вы идете лесом. Далее в течение месяца я отвечал на письма в духе: «Я все понимаю, но ничего не могу поделать». Не добившись своего от меня, они обратились в проектный отдел, применив «ногу в дверях»: «Мы со всем согласны, вы только вот здесь чуть-чуть исправьте». Но были ожидаемо посланы. В общем, я получил полугодовой оплачиваемый отпуск.

В течение «отпуска» появилась возможность взять проект «со стороны». Исходная задача выглядит всегда одинаково. «Мы ничего не знаем и не понимаем, у нас через месяц аудит, сделайте нам требуемый пакет документов». Люди, предложившие мне работу, были не первый год в теме, и мы сразу договорились, что задача минимум – поменять колонтитулы и получить свою кучу денег.

Конечно же, я понимал, что это ловушка, был предупрежден теми, кто от этой работы отказался, но уж очень хотелось попробовать что-то новое. Тем более что по основному месту работы – работы по факту не было.

Рьяно взявшись за дело, через месяц я обнаружил себя в следующей ситуации, похожей на треугольник Карпмана. Наниматель вместо организации деятельности торопит меня со сроками, а заказчик вместо предоставления необходимой информации занимается поиском недостатков, генерацией требований, идей, хотелок, задаванием каверзных вопросов и контролем моей работы. Коммуницировать с заказчиком нужно, и консалтинг является важной частью моих должностных обязанностей, но есть нюанс.

«Мать троих программистов просит кого-нибудь непсихованного объяснить ей, что такое интернет». Над чем мы смеемся в этой шутке? Я живо представляю себе женщину, которая после попыток объяснения сути протоколов передачи данных переводит разговор на госдеп США и порнографию. Я не возьмусь никому объяснять, что такое интернет, но вернемся к работе.

Люди, работающие в отделах качества на околофармпредприятиях, имеют родовую травму. Они несколько раз в год обучаются тому, как должно быть, затем приходят на свои предприятия, где не могут сделать ничего и это все никому не нужно. Но когда есть возможность попить кровь из поставщиков услуг, они этой возможности не упускают. Западные компании давно решили эту проблему. Последний платеж в договоре – десять процентов за документацию. И если они сталкиваются с неадекватной некомпетентностью, то плюют на деньги, ибо душевное спокойствие сотрудников дороже. Но нам нужно зарабатывать здесь и сейчас.

Этот нюанс не учли сотрудники компании «Мрак», привели к тому, к чему привели, и вынуждены были уволиться, оставив все разгребать неофитам. Как же я попал в эту круговерть, добровольно взяв халтурку? Видимо, карму подпортил или допек своих уволившихся коллег и они поставили свечку божеству, чтобы я оказался в их ситуации.

Впервые я начал применять в работе медитативные техники и узрел бурю чувств и вихрь мыслей, что во мне бушевали, но никогда ранее мной не осознавались. Я воочию увидел, как тяжело менять свою роль в жизни и выполнять «простые» вещи. И, чего не было раньше, упражнение «Бездействие» стало приводить к головным болям и судорогам.

Пришла пора включать психологическое айкидо. В первый раз для себя при личном общении я ни с кем не спорил и никому ничего не доказывал. Просто со всем соглашался. И видел, как неявные манипуляции становились явными, затем превращались в требования и открытое волевое давление. На моих глазах «беспомощная личность» становилась «тираном» со множеством личных проблем, в которых виноват был я. Когда пришло время заканчивать работу, я сказал, что сделал то, что можно было, и готов показать свою работу аудиторам. Операция спасения закончена. Править это можно бесконечно. Буду это делать в своем темпе по мере возможности.

Нужно сказать, что те ребята, которые обычно работают с моим нанимателем, отказались сотрудничать с этим заказчиком, поэтому и позвали меня. Вскоре я узнал, что женщина, контактировавшая со мной от имени заказчика, уволилась, и на этом все было закончено. Деньги я получил и убедился в том, что психологическое айкидо работает.

Полугодовой оплачиваемый отпуск закончился внезапно тем, что мне дали нового начальника. Заказчик, истосковавшись по свежей крови молодых специалистов, пошел на хитрость: объявил о своем желании выкупить арендуемое оборудование. В воздухе запахло большими деньгами.

У меня никогда не было опыта работы под руководством мужчины, и я решил его приобрести. Или привык получать заработную плату и смирился с тем, что других обязанностей в этой компании для меня нет. Или не хотелось отказываться от иллюзии о сложившемся образе жизни.

Почти отовсюду я увольнялся в декабре и тут решил сделать исключение и не конфликтовать до Нового года. Я поделился с начальником всеми своими соображениями, аналитикой и проблемами, но задача человека-менеджера – заставить исполнителя работать. Мне пришлось на своей шкуре испытать то, что чувствовали мои коллеги на моем месте ранее. И я приболел в третий раз.

Двадцать седьмого декабря, когда я получил ряд невыполнимых требований, которые нужно было завершить до конца года, меня поставили в тупиковую безвыходную ситуацию, в которой я не мог ничего делать. Месяц попыток что-то объяснить ни к чему не привел, и я принял непростое для себя решение уволиться, но, как ни странно, приняв его, я испытал облегчение.

Крах надежд и иллюзий не стал трагедией. Я не всесилен, и у любой теории есть границы применимости. Не отвечая на письма, я просто решил приехать в офис и сказать: «Я устал, я ухожу». Как мастер психологического айкидо, я не стал предъявлять никаких претензий, попросил извинения, что из-за непроработанных проблем не могу ничего сделать в данной ситуации.

Но в этот день состоялось совещание, на котором меня назначили на должность технического писателя в отдел разработки. Когда я вышел из офиса, у меня было такое чувство, что психологическое айкидо – это Святой Грааль, благодаря которому я из фармы наконец-то попал в мир информационных технологий.

В кинофильме «Бойцовский клуб» есть эпизод, в котором герой приходит к своему начальнику и просит ставку независимого консультанта. После чего начинает избивать сам себя. Эта сцена прекрасно описывает мои чувства и переживания в глубине души, но на поверхности был заяц, пролетевший над бездной, готовый к работе на новой должности.

О суицидальных мыслях через год меня спросит врач. Отсутствие в моей изменившейся жизни возможности выпить, поговорить с коллегами, пообщаться с близкими и просто уйти с работы домой делает, на первый взгляд, простую проблему нерешаемой.

Мне пришлось заново прочувствовать ситуацию многолетней давности. Я уволился в никуда, был вынужден уехать с семьей из съемной квартиры и начать новую жизнь, испытав все прелести обладателя редкой профессии. Жена с дочкой жили у бабушки, я в Москве искал работу, которая позволила бы оплачивать аренду жилья. Тогда семейная жизнь и дала трещину, которую так и не удалось заклеить. А страх неспособности прокормить близких сидит во мне до сих пор. Экзистенциальные вопросы и проблемы тоже никуда не делись.

У нас ничего нет. Мы сами не знаем, что мы делаем. Тебе нужно выковыривать информацию из технических специалистов. Но у нас все – на удаленке. ГОСТ почитай пока. Давай пообщаемся в час. Нет, в пять. Нет, давай завтра.

Где-то я все это слышал.

В первую неделю нового года наш офис переезжал в соседнее здание. Я упаковал никому не нужный архив, просто чтобы себя занять себя и сымитировать деятельность. Случайно я заметил большую коробку с документами, которые нам вернул заказчик. Десять тысяч страниц – это очень много. Я вынул файлы из папок и закидал их старыми документами в надежде на то, что они затеряются при переезде. Полтора года работы, куча человеко-часов наших специалистов, бесконечное число поездок к заказчику. Менеджерам просто нравится «менеджерить», и больше ничего им не нужно. Что-то во мне это знало и не давало заниматься ерундой. Поэтому я и болел.

Глава третья. Велосипед

«Праздник, который всегда с тобой» – так назвал американский писатель Эрнест Хемингуэй книгу воспоминаний о своей жизни в Париже. Москву тоже можно назвать таким праздником. Правда, с некоторой натяжкой. Через три дня после того, как я начал ездить на работу на велосипеде, у меня появилось ощущение, что я в отпуске. Через пять – что я уехал в Париж. Я там никогда не был, но думаю, что так себя должны чувствовать люди, которые живут в столице Франции. А ведь я всего лишь перестал спускаться в метро.

Идея была прекрасна: если я люблю кататься на велосипеде, а вечером на это нет сил и времени, то почему бы не ездить на нем на работу? Увы, после «тяжелого» рабочего дня дорога до дома не доставляла удовольствия от беззаботного катания, пока я не придумал трюк. Надо проехать в парк, потом вокруг фонтана или пруда, переключить голову из режима «Дорога» в режим «Прогулка» и ехать куда захочу.

Расположение организации, в которой я работал, превратилось из недостатка в достоинство. Я получил возможность побывать в тех местах города, в которые целенаправленно никогда бы не поехал. Сиреневый сад, городок имени Баумана, усадьба Кусково. Во все крупные парки я ездил просто за хорошим настроением, в Измайловский – заезжал ежедневно.

Сформировалась привычка использовать велосипед регулярно, и утром я радовался тому, что не спускаюсь в метро, а вечером – что день прожит не зря. После работы иногда возникала необходимость прибыть куда-то к назначенному времени. Тогда я ехал с велосипедом на поезде или автобусе. Город позволял это делать.

Как-то раз мне пришла мысль: что, если в период отключения горячей воды по месту жительства переночевать в хостеле рядом с работой? И когда я реализовал эту идею, то обнаружил, что можно и в отпуск не ехать, – настолько сильно меняется восприятие окружающей действительности.

В результате моих велопрогулок город стал сшиваться в единое пространство, а не состоять из фрагментов. Я стал чувствовать себя москвичом, а не жителем деревни Зюзино.

Вечным праздником быстро бегущая

Жизнь очнуться тебе не дает.

Н. Некрасов. Размышления у парадного подъезда

Город менялся. «Похорошела», действительно похорошела Москва. Больше не нужно было ехать в Европу: вау-эффект сам пришел сюда. Даже с хамоном и пармезаном, правда, за другие деньги. А стоило лишь вылезти из метро и начать ездить на велосипеде через центр города.

Летом Москва гораздо демократичнее, чем зимой. Все одинаково легко одеты и гуляют по паркам. Каждый день. Толпами.

Отказаться утром от велосипеда в пользу метро я мог только в случае сильного дождя. За те два летних месяца велосезона, что я каждый день ездил на работу, таких дней не было. Невероятно, но факт. А проливной дождь, заставший меня по дороге домой, заставил лишь сразу по приезде принять душ и кинуть вещи в стиральную машину.

Кататься на велосипеде, заезжая по пути на работу, чтобы поесть, поспать, принять душ и пообщаться с умными людьми, очень здорово. Но приходится осознавать горькую правду анекдота про белую и зеленую зиму. Зеленой зимой ты вынужден защищаться от ветра и постепенно утепляться, но закрытие велосезона происходит не из-за холода, а из-за отсутствия эстетического удовольствия от созерцания окружающей действительности. Утром – мрачное небо и голые деревья, а вечером – только свет фонарика. Много раз я принимал тяжелое решение об отказе от личного транспорта в пользу общественного.

Но нашлась соломинка, которая сломала спину верблюда. Маленькая ветка метро, состоящая из двух станций, закрылась, и ездить на работу в зимнее время стало совсем неудобно. В результате я уволился, как тогда казалось, в никуда.

Этот рассказ будет неполным без упоминания таких понятий, как «статус» и «везенье». Сочетание душевой, раздевалки, охраняемой велосипедной парковки, лояльного коллектива и удобного маршрута «дом – работа» – все-таки редкость. Чтобы воспользоваться этим удачным стечением обстоятельств, пришлось пожертвовать такими элементами корпоративной культуры, как разговоры о времени, потраченном в пробках, цивилизованная уличная одежда и замученное выражение лица. Что и привело к потере статуса офисного работника. На работу в компанию «Мрак» на велосипеде я уже не ездил.

To koniec darmowego fragmentu. Czy chcesz czytać dalej?

Poprzedni 1 23