Серия: «Зерно»
1 книга «Убить гения»
2 книга «Хамелеон»
3 книга «Ева»
4 книга «Перло»
5 книга «Они живы»
1. Вы опоздали
– Из вышесказанного можно сделать вывод, что фантом является частью цифрового мира и в то же время не соответствует коду основной программы Врадж. Это и доказал мой эксперимент и расчёты, которые были вам предложены для ознакомления. А значит, фантом не программа, а часть мыслительного процесса самого оператора. Тут надо ещё работать, поскольку научных исследований так и не было проведено. Фантом смог стать отдельной личностью в цифровом мире.
– Стоп-стоп, вы хотите сказать, что это искусственный интеллект?
– Нет! Он не искусственный, он самый что ни на есть натуральный, полученный от оператора.
– Что вы имеете в виду?
– Фантом живой. А теперь, если вы не против, перейдём к следующему отчёту…
Денис ещё неделю назад сделал объявление на корпоративном сайте, а также развесил множество объявлений в здании о том, что у него сегодня будет лекция. Но к назначенному времени в зале, рассчитанном не на одну сотню слушателей, сидело не больше десяти человек, а в конце остались двое, и те, услышав, что фантом живой, встали и пошли к выходу.
– Спасибо за внимание, что нашли время…
Дверь захлопнулась, и он остался один в большой аудитории.
– Ну и ладно, всё равно они не правы, я знаю, я доказал, это надо только просчитать, и все поймут.
Денис работал четвёртый год в аналитическом отделе корпорации «Врадж». В его обязанности входила всякая рутина, включая анализ посещаемости по возрасту, социальному, половому и ещё посотне пунктов. Всё это можно было заполучить нажатием одной кнопки. В итоге его взяли на работу.
– Я опаздываю!
Денис забросал письмами своё начальство, а после целый час грузил их своими схемами и доказательствами, что цифровой мир стал разумным. Те выслушали и послали его выше. Кто знает, может, так и есть, решили они и, отделавшись от мальчишки, занялись своими привычными делами.
Он схватил свой терминал, запихал его в сумку и, прыгая по ступенькам, помчался к выходу. Нужно было попасть в здание, где находилось руководство. Они согласились его выслушать, но потребовали личного присутствия, никакой удалённой демонстрации проекта. Денис мчался, как угорелый.
– Не хватало ещё опоздать.
Но стоило ему шагнуть за бронированные ворота, которые, кажется, могли бы выдержать и танк, Денис остановился. Шумная толпа протестующих заполонила улицу. В последние годы в городе творилось что-то ужасное. Сперва это были мирные демонстрации. Все что-то требовали: то снизить налоги, то дать еды, то повысить выплаты и выделения субсидий, то вход в мир Врадж сделать бесплатным. Но со временем демонстрации стали перерастать в беспорядки. Горели машины, дома, а дружная полиция, похоже, этому только радовалась.
Денис огляделся по сторонам. Знал, что близлежащие станции метро уже были закрыты, соседние улицы патрулировали военные, а бежать вдоль митингующих он не рискнул. Пересекая шумную толпу, вышел на Минскую и, свернув на Ожогино, быстрым шагом направился в сторону моста. Если ему повезёт и полиция его не задержит, то сможет пересечь площадь и сесть в трамвай, направляющийся в Академгородок.
Повезло или нет непонятно, – Денис опоздал на полчаса. Запыхавшись, вошёл в комнату для докладов, где, кроме секретаря, никого уже не было.
– Прошу извинить, можете сообщить, что я прибыл, – сказал женщине, которая явно чему-то улыбалась.
– Вы опоздали.
– Да, но там были анархисты и эти, как их там… А, те, кто ждут конца света. Улицы перекрыли, я ведь ненадолго, всего-то, – Денис посмотрел на циферблат часов, что в своё время ему подарил дед. – Всего-то 36 минут.
– Они ушли, и скажу вам, юноша, Селивёрстов, ваш босс, был в гневе, ему досталось от начальства. Так что готовьтесь.
– К чему? К новому докладу? Я хоть сейчас готов.
– Боюсь, вы ошиблись, сдайте пропуск на выходе.
– Хорошо, а что они сказали, когда? Может, я могу зайти прямо сейчас?
– О нет, даже не рискуйте.
Она больше не сказала ни слова, развернулась и ушла.
– Вот надо же так, вот блин, – заскулил он от отчаяния.
Денис так долго уговаривал Селивёрстова об этой встрече, и профукал её.
– Ладно, может, и к лучшему. Может, мне удастся собрать больше фактов, и тогда поверят.
Денис со многими разговаривал о фантомах. Про них знали, писали, делали отчеты, но что это такое, никто не мог сказать. Они появлялись и уже больше никуда не девались из цифрового мира Врадж, что когда-то был создан человеком. Теперь существовало два мира: тот, что наполнен гарью и злобными выкриками анархистов, и цифровой – без воин, голода и смерти.
Мир Врадж существовал уже не первый век. Сперва его создали как антидепрессант. Если раньше можно было поехать в отпуск отдохнуть, то после того как города растянулись на сотни километров, пожирая всё вокруг словно спрут, ехать уже было некуда. Только цифровой мир Врадж и стал успокоением для души человека.
2. Я уйду
Расстроенный Денис вернулся на работу. Оставался ещё час до конца рабочей смены. Он вошёл в зал, где одновременно сидели человек сорок за своими мониторами, что-то там искали и стучали по клавиатурам.
– Это тебе, – протянула девушка бумагу, на которой был написан приказ об увольнении с формулировкой о корпоративном неуважении.
– Каком неуважении?
– Не знаю, он подписан, и твой пароль к сети уже не действует.
Денис не поверил, включил терминал, на экране появилось окошко с просьбой вбить личный код. Он быстро его вбил, появилась надпись «отказ в доступе».
– Козлы! И все из-за чего? Я ведь не виноват.
– Извини, правила. Я принесу тебе коробку, чтобы ты собрал свои вещи, – сказала девушка и куда-то ушла.
Денис был ошарашен новостью. «Да, опоздал, но это ведь не повод. А может, как раз повод?», – подумал и, открыв стол, стал доставать свои бумаги. Через пять минут было все кончено, еще хотел подойти к Селиверстову, но ему преградил путь охранник, что все это время стоял в стороне и ждал его.
– Не положено, пойдём, – вежливо показал рукой в сторону лифта.
Денис вышел за ворота, что как крепость огораживали несколько кварталов корпорации «Врадж». На душе стало противно, да ещё этот дождь с ветром. Посмотрел на дорогу, по которой вместе с бурными потоками текла грязь, что осталась после утренней демонстрации.
– Иди, здесь не положено стоять, – сказали ему на проходной.
Денис передёрнул плечами от падающей воды и, схватив коробку с бумагами, побежал в сторону станции метро.
– Цветков Денис?
В стороне остановилась машина, и из открытого окошка донёсся голос.
– Да.
Дверь открылась, его пригласили сесть.
– Можно с вами поговорить? – сказал женский голос.
– Да, но я спешу.
– Я не отниму у вас много времени.
– Хорошо, – сказал Денис и с трудом залез в машину вместе с коробкой.
С него ручьём текла вода. Немолодая женщина улыбнулась его виду, протянула салфетку, чтобы он вытер лицо.
– Спасибо.
– Денис, я предлагаю вам работу.
– Но у меня есть…
– Кажется, уже нет, – сказала она, посмотрев на коробку с вещами.
– Это временно, я найду.
– Я предлагаю работу у нас.
– У вас? А это где?
Денис всегда думал, что нет ничего более крутого, чем работать в корпорации «Врадж». Всегда считалось, что это пожизненный контракт, пока ему не подсунули бумажку с приказом об увольнении.
– Я предлагаю работу в институте «Жизнь».
– Но я ведь… У меня другая специальность.
– Нет, вы именно тот, кто нам нужен. Ведь именно вы доказали существование фантомов.
– А откуда вы знаете? – в компании, где он работал, были жесткие правила и высокая секретность.
– Вы хотите доказать свою гипотезу?
– Да, но…
– Тогда я буду ждать вас завтра в восемь утра, вот, – женщина протянула ему визитку с координатами. – Она же и пропуск для вас, не потеряйте. Мы договорились?
– Да, но…
Денис растерялся, ещё не пришёл в себя от того, что его выкинули за дверь, как котенка, а теперь эта женщина.
– Да, конечно же, – ответил он.
Тут же открылась дверь машины, говоря тем самым, что разговор закончен. Он посмотрел на поток воды, что лил с неба, плечи сами сжались, и вышел из машины.
– Я буду, – сказал Денис. Машина тронулась.
Придя домой, он осторожно поставил уже изрядно размокшую и разваливающуюся коробку.
– Это что? – спросила его Нонна, девушка, с которой жил уже почти полгода.
Она как-то прилипла к нему в баре, когда отмечали день рождение его брата Лёвы, и с того самого момента они были вместе. Нонна работала в школе. В меру грустная, в меру весёлая, в меру вспыльчивая.
– Ах, это, ну, попросили меня…
– Уволили? Лопух, я же говорила тебе сидеть смирно, а ты всё со своими глупыми идеями. Кто ты теперь? Пустое место. Ну, за что мне такое наказание? Что делать?
– Я завтра иду на другую работу.
– Куда? – сощурившись, спросила она.
– Вот, – Денис протянул визитку.
– Ты с ума сошёл. Ты знаешь, что они там делают? Они же…
– Сказали, что я смогу доказать свою гипотезу фантомов, что…
– Ты точно чокнулся. Если пойдёшь туда, я уйду.
– Не надо так, они, может, не такие монстры, как про них говорят в новостях.
– Я тебя предупредила.
Нонна уже не первый раз ставила ультиматум Денису. Хотела спокойной жизни, а не скитаний по съемным комнатам.
Денис проснулся рано утром, не хотел опоздать на встречу, может, это его единственный шанс найти истину.
– Ты уходишь?
– Да, мне надо спешить.
– Я уеду к маме, ключи оставлю…
– Ну, потерпи ещё немного, всё будет хорошо.
– Ничего хорошего не будет. Иди, – как-то равнодушно сказала она и повернулась к нему спиной.
3. Эмбрионы
Уже через час Денис подходил к охране. Высокий забор, словно за ним тюрьма, кругом камеры и водяные пушки, отпугивающие любителей приключений. Аккуратная территория: газончики и подстриженные деревья. Вежливые охранники, которые, проверив визитку, выдали временный пропуск и показали в какой корпус надо следовать.
– Идёмте, – без лишних слов обратилась к нему женщина, что разговаривала с ним в машине. – Добрались нормально?
– Да, спасибо, всё хорошо.
– Наш институт располагается немного в стороне, но это и понятно почему. Наверно, наслышаны про нас?
– Да, всякое говорят. А конкретно, чем вы занимаетесь?
– Мы спасаем человечество.
– Спасаете? Это как так?
Денис видел новости, как институт осаждали митингующие, чтобы запретили эксперименты с человеческими эмбрионами. Он и сам считал, что это неправильно, – хватит того, что люди наэкспериментировали с животными и растениями, отчего в экосистеме произошел дисбаланс.
– Да, спасаем. Когда ты последний раз слышал детский смех?
– Вчера, у нас за стенкой живёт семья, у них ребёнок, а что?
– Тебе повезло, идём сюда.
Они прошли в длинный коридор. Денису выдали медицинский халат, шапочку для волос и попросили сменить обувь.
– Так положено, потом поймёшь почему.
Через несколько минут он был готов.
– В школе, где я училась, когда пошла в первый класс, их было 12, десять лет назад их было 6, в прошлом году только 2. Мы не решаем проблему, почему так происходит, – для этого есть другие институты. Европа в своё время пыталась исправить ситуацию, устраивая войны на африканской территории. Беженцы частично компенсировали нехватку рождаемости, но и они оказались подвержены болезни. Её не видно, но она проникла глубоко в геном человека. Тут много причин: экология, социальная обстановка, экономика, но главный удар был нанесён питанием и медициной. И теперь человечество стоит на грани вымирания.
– Шутите?
Денис никогда над этим не задумывался, наоборот придерживался мнения, что численность населения надо сократить.
– Если так пойдёт, то уже через 70 лет школы закроются. И что тогда?
– Не знаю, – ответил Денис и пожал плечами.
Они спустились на лифте на несколько этажей вниз и вошли в светлое помещение, а оттуда в длинный коридор, где с одной стороны шла стеклянная дверь.
– Вот наше богатство.
Денис остановился. Ровные ряды, похожие на широкие столы, в которых посередине размещалась продолговатая колба, похожая на прозрачное яйцо.
– Человеческие эмбрионы.
– Дети?
– Нет, это ещё не дети, но скоро ими станут. Именно этим тебя и пугают в новостях. Современные женщины не могут выносить плод, – он отторгается организмом. И пока медицина борется, как это исправить, мы выращиваем людей.
– Это неправильно, – прильнув к стеклу, сказал Денис.
– Институт имеет лицензию на право работать с человеческими эмбрионами. Вырастить их не так уж и трудно.
Денис помнил, как его мать ходила беременной, а после у него родилась сестра. Он был совсем маленький, клал голову ей на живот и слушал, как бьётся её сердце сестры, а после она стала пинаться. Это было чудо, и он так всегда считал. Но теперь, смотря на столы, где лежали зародыши, ему стало не по себе.
– Но это неправильно, так не должно быть.
– Верно, не должно быть. Но если мы ничего сейчас не сделаем, то через 120 лет на Земле никого не останется. Да, против нас многие, и те же самые фанаты, что ждут конца света, корпорации, военные, политики и религиозники всех мастей. Но все они думают о деньгах. Мы – о жизни.
– А зачем я вам нужен?
Вдоль столов-инкубаторов ходил персонал и проверял показания на экранах. Они прошли дальше. Денис прикинул, что в одном зале было около пятидесяти колб. А таких залов он насчитал не один десяток.
Валерия, так представилась женщина, повела его дальше.
– Как-то бесчеловечно, а по-другому никак?
– Можно, но долго и нет гарантий. Это ведь не означает, что мы заменяем естественный процесс размножения. Вспомни голод в Ирландии, грибок уничтожал картофель. Со временем вывели устойчивый сорт и накормили им Европу. А после точно так же вывели коров, баранов, свиней, кур, и опять прилавки были заполнены едой.
– Но там еда, а тут, – Денис до сих пор не мог поверить в то, что увидел своими глазами. Детей выращивали, как кроликов.
– Идём, я познакомлю тебя с командой.
– Но вы не сказали, зачем я вам нужен.
– Сейчас узнаешь, но сперва приложи руку к экрану, чтобы сканер считал твои капилляры.
4. Команда
Валерия вошла в длинный зал со множеством приборов, значение которых Денису было непонятно. Персонала было немного: кто-то, уткнувшись в монитор, строил графики, кто-то ковырялся в микросхемах с паяльником.
– Познакомься, Кира, наш генетик, Феликс, цифровой мир – его стихия. Милена, она знает столько языков программирования, как никто другой на свете. И Влас, он познал, что такое зерно.
– Зерно? Здравствуйте.
Все, кто занимался своими делами, подошли к Валерии и с любопытством посмотрели на юношу, который, стесняясь, словно попал в новый класс, жался к женщине.
– Здравствуйте, – ещё раз сказал он и протянул руку Феликсу.
– Здесь мы пытаемся разобраться в причине сбоя, что пошло не так. Кира, какие у тебя показатели?
– Проверила эмбрионы, что вчера разморозили, всё идет по плану, деление клеток началось. С теми тремя, которые вчера перевели в инкубатор, тоже всё хорошо. Я бы сказала, инкубаторная работает отлично.
– Видишь ли, Денис, как ты это говоришь, люди давно научились выращивать людей в пробирке, – сказала женщина. – Не мы это первые изобрели, всё изначально заложено в яйцеклетке: она сама знает, что делать. Мы лишь поставляем питательный раствор и всё. Но тут-то и проблема.
– Вот именно, что проблема. И я не знаю, что с этим делать. Они здоровые, – Кира посмотрела на Дениса и добавила. – Рождённые дети по всем показателям самые что ни на есть здоровые, но они резко отстают в развитии по умственным параметрам.
– Это животные, – закончила за неё Валерия. – Они не могут думать. У них отлично развиты рефлексы. Они заучивают действия, как животные, но не как человек.
– После того как подрастают, приобретают простые навыки, но что бы мы ни делали: думать они не могут.
– Думать? – удивился Денис.
– Да, они тупы, как мой Нежить, это у меня дома был кролик, он только ел и гадил. Но был в то же время милым и пушистым, но глупым.
– Думать, – повторил Денис и подошёл к монитору, на котором демонстрировались кадры камеры наблюдения, что, по всей вероятности, находилась в комнате, где жили дети. – Они безумны?
– Нет, они нормальны, – пояснила Валерия. – У них нет психического отклонения, в этом отношении они здоровы.
Ребенок на мониторе очень аккуратно причесывался и делал это, похоже, постоянно. Другой же ходил и рассматривал на стенах картинки и что-то бубнил себе под нос. Третий сидел на полу и пел непонятные песни. Все выглядели вполне нормальными детьми. Если сейчас сделать стоп-кадр, то даже не подумаешь, что они не такие, как другие дети.
– А почему?
– Вот над этим мы бьёмся уже не первый год, – сказала Кира и отошла в сторону.
– А все дети такие?
– Да, все, – сказала Валерия. – Мы решили, что виной питательный раствор или излучение. Но потом подвернулся случай: нам удалось изъять несколько эмбрионов у женщин. Они не могли их вынашивать, организм стал отторгать. Поместили в инкубаторы. Были сложности, но Кира справилась. Как положено, дети родились в срок.
– Смешно звучит, родились, – сказал Денис, понимая, что ребёнка просто вынимают из инкубатора и заставляют дышать воздухом.
– Как бы то ни было, но они родились. И вот эти дети, – Валерия подошла к мониторам, и Кира включила запись. – Они нормальные.
На экране появилось изображение девочки, которая читала вслух, а мальчик, сидевший рядом, лепил фигурки из пластилина.
– Да, нормальные. Ничем не отличаются от остальных детей, рождённых от матери, – сказала Кира. – Поэтому мы и выдвинули теорию «зерна».
– Зерна?
– Как угодно можно это называть. Но на практике получилось, что дети, зачатые и выращенные в инкубаторе, не обладают главным – человеческим сознанием. Они рождаются животными.
От этого вывода Денису стало противно, и он непроизвольно поморщился. За спиной с лёгким шипением открылась входная дверь, Валерия повернулась и пошла навстречу вошедшему мужчине.
– Добрый день, Яков.
– Здравствуй. Думаешь, он добрый, этот день?
– Хочется в это верить.
– Есть успехи?
Яков почти каждый день появлялся в институте, это была его обязанность. Он был связующим звеном между учёными и советом основных акционеров института.
– Нет, – коротко сказала женщина.
– Завтра заседание правления, мне надо им хоть что-то сказать.
– Это тебе не растения, это…
– Знаю, но пятнадцать лет…
– За это время мы смогли научиться выращивать, это само по себе большой прогресс.
– Им нужны здоровые дети, а не лысые обезьянки, – Яков посмотрел на монитор с камеры наблюдения.
– Нам нужно время, ты же знаешь. Мне кажется, что мы где-то очень близко. Ходим рядом, вот только не можем пока понять, что ищем.