Пределы мира

Даосские рассказы о возможностях познания пределов чувственного мира

1. Не только мудрецы могут стать духами

(О чём не говорил Конфуций)

Сюцай Ли Хай-чжун ехал на экзамены в столицу.

В Сучжоу он взял джонку, как доехал до Хуайана,

Ван перед ним, его сосед, явился бледнолицый,

И попросил с собою взять, он был немного пьяный.

Ли согласился, Ван спросил: «А вы по жизни смелый»?

Ответил тот: «Да, смелый». Ван, довольный, рассмеялся,

Сказав: «Тогда признаюсь вам, но здесь такое дело,

Не человек я, бес, шесть лет как с вами я расстался.

Был голод прошлый год, неурожай у всех случился,

Он и довел меня, у мёртвых только вещи были,

Разрыл могилу я, меня поймали, осудили,

Затем казнили, и я в Царстве мёртвых очутился.

По-прежнему страдаю я от голода и хлада,

В столицу нужно мне, чтоб получить долг с человека,

Поэтому прошу вас взять меня, и буду рад я

Служить всегда вам с преданностью до скончанья века.

– «С кого хотите получить долг»? – тут спросил Ван беса.

– «Есть некий Ван, раньше служил в палате наказаний,

Он обещал уладить всё, но ради интереса

Его, я отдал золотых пятьсот за обещанье.

Но меня казнили, я покарать его желаю».

Ли испугался, этот Ван был родственником близким,

Сказал: «Но казнили вас справедливо, как я знаю,

Но то, что он посмел взять деньги с вас – поступок низкий.

Я отвезу к нему вас, и вернуть деньги заставлю,

Тогда вы просто сможете от мести отказаться.

Но вы мертвы, зачем вам деньги? Чтоб обогащаться»?

Но бес сказал ему: «Я их моей семье отправлю,

Моя жена и дети по соседству живут с вами,

И если получу я долг, его передадите».

Ли обещал. Сказал бес: «По приезду не ищите

Меня в столице, так как буду занять я делами,

Я к Вану попаду в дом, напустить чтоб наважденье,

Наверняка, отдать мой долг он вам не согласится,

Так как он жаден и свои не тронет накопленья,

Но деньги он отдаст вам, так как нечисти боится».

Исчез бес, сказав это. Ли нашёл жильё в столице,

А через три дня родственников разыскал, встав рано,

Узнал там, что у них несчастье, бес вселился в Вана,

Кричал тот голосом чужим, не узнавая лица.

Домашние гадателей и магов пригласили,

Те лишь руками разводили, челядь суетилась,

Когда привратники перед сюцаем дверь открыли,

Больной кричал: «Звезда моя спасения явилась»!

Расспрашивать Ли стали, рассказал тот, в чём тут дело,

Жена семье сжечь жертвенные деньги предложила.

Больной захохотал, крича: «Что?! Обмануть хотела?!

Фальшивки дать за настоящие, что получила?!»

Всё сделали, как бес велел, и Вану полегчало,

Бес к Ли пришёл, стал уговаривать, чтобы вернуться

Домой, но Ли сказал: «А как экзаменов начало?

Ведь ожидаю я, когда экзамены начнутся».

– «А вы их не сдадите, – бес сказал, – всё безнадёжно».

Но слушать Ли не стал, сдавать стал, что бы ни случилось,

Когда же в списке сдавших имя Ли не появилось,

Сказал с улыбкой бес: «Сейчас и возвращаться можно».

Неловко было Ли, так как он беса ждать заставил,

И сразу с ним в обратный путь домой засобирались,

Пока на джонке плыли, слуга блюда на стол ставил,

Понюхает их бес, все блюда в лёд вмиг превращались.

Когда же прибыли в Суцянь, бес сделал предложенье:

– «В деревне ставят пьесу, мы идём? Здесь театр давний».

Пошли смотреть. Когда же кончилось там представленье,

То бес исчез, лишь слышно было, как летели камни.

Вернувшись к джонке, Ли стал беса ждать, уже стемнело.

И наконец в одежде он парадной появился,

Сказал: «Домой я не поеду, здесь нашёл я дело,

Так как я местным богом стал войны». Ли удивился.

– «Но как так получилось»? – стал он задавать вопросы.

– «Богини милосердия, как и другие боги, -

Сказал тот, – за бессмертных выдавали и даосов

Себя, но все они – простые духи и убоги.

А пьесу, что смотрели жители этой деревни,

Давали по желанию бога войны. Вот чудо!

А он преступнее меня, к тому ж погряз весь в лени,

Я в гневе с ним сразился и прогнал его отсюда.

Разве не слышали, как камни здесь летели эти»?

Бес поблагодарил Ли и мгновенно испарился.

А дома деньги Ли отдал жене беса и детям,

Так просто, духом став, в бога войны бес преврат