Драконы Корнуолла. Принеси мне шкуру любимого тирана

Это длилось бесконечно долго. Я только и могла, вздрагивая всем телом, всхлипывать и вскрикивать от особо сладостной боли.

Я чувствовала, как меня начинает уносить приливной волной экстаза. Еще чуть-чуть – и я потеряю сознание, а вместе с ним и саму себя.

Нет, я не делала это вслух, с моих губ срывались только стоны. Орать, звать на помощь – это было ниже моего достоинства, моих просьб он больше не услышит, а слез не увидит. Но мысленно я неизвестно кому кричала: Спаси!

Палец фаррийца, ласкавший мою щеку, скользнул в рот и задвигался, подражая иным пальцам. Это было как подарок. Я вцепилась в него зубами.

От неожиданности фарриец выпустил меня из своих рук. А то, что промелькнуло мимо, заставило полететь вниз.

Я только успела заметить стремительную тень и почувствовать рядом удар, не коснувшийся меня.

***

Я падала.

Над собой я видела быстро уменьшающегося алого дракона и растущую черную стрелу.

Ветер свистел в ушах, ноги и руки заледенели от высоты, волосы хлестали по лицу, мешая смотреть. Я убрала их, и то, что я увидела, заставило меня завизжать. Где-то в вышине заревел алый дракон.

На меня неслись огромные саблевидные когти, растопыренные, как у пикирующего орла. Испугавшись, что они сейчас проткнут меня насквозь, я закрыла лицо руками и сжалась. Это конец, чёрный дракон вернулся, чтобы сожрать меня.

Когти сомкнулись вокруг, стиснув, словно в клетке.

К моему удивлению я осталась цела и невредима, ни единой царапины.

Сквозь чешуйчатые пальцы я увидела огромный, оценивающий мое состояние глаз. И тут же клетка из когтей стала свободней, но не настолько, чтобы я провалилась в дыру между когтями.

В небе мы были не одни. Нам на хвост, плотно, не желая отлипать, сел алый дракон.

И какие бы кульбиты и повороты, выворачивающие мой желудок наизнанку, ни делал черный дракон, алый не отставал.

А вскоре появились и другие участники, и в небе сразу стало тесно.

Сквозь решетку из когтей я видела, как боевой клин ящеров наскакивает на моего, стараясь заставить его приземлиться. Их было слишком много, и в конце концов они прижали его к земле, заставили сесть, взяв и воздушную клетку из живых драконов.

Мы приземлились неподалеку от лагеря, там, куда нас гнали драконьеры, и тут же оказались в кольце из ящеров и наездников.

Драконов здесь было больше двадцати. Чтобы поймать меня и вернуть, Дайер не постеснялся поднять на уши всех драконьеров.

Меня аккуратно поставили на землю. Я попыталась встать, но мокрое драконье рыло сбило меня с ног. Подняться получилось только на четвереньки. Героическая попытка уползти не удалась, большая ноздря занюхивала меня и обнюхивала со всех сторон.

Убедившись, что я в порядке и не обмочилась от страха, черный дракон плюхнулся в пыль у моих ног и протянул ко мне морду. Как бы говоря: ну если с тобой все в порядке, то и я отдохну.

Держась за дракона, я поднялась на нетвердо стоящие ноги.

Нас уже со всех сторон обступали драконьеры, обходя мешки и наваленные кучей прямо под открытым небом припасы.

Они встали плотным кольцом, и я поняла: еще не все кончено. А после стоящие передо мной расступились, образовывая коридор.

Пинком убирая с дороги ящики, быстрым шагом к нам шел Дрейк Дайер. Меня порадовал грязный, потный и взъерошенный вид фаррийца.

Рубашка была заправлена только спереди, а штаны держала одна верхняя пуговица. Шаговый шов и вовсе был еще не застёгнут.

Проходя мимо висящих сбруй, фарриец резким движением сорвал один ремень, и это злое действие мне не понравилось.

Не останавливаясь, он прошагал прямо ко мне. Дрейк Дайер протянул руку, я шарахнулась от него так, что налетела на мешки с драконьей кормежкой и сбила их. Черный ящер встрепенулся и привстал, присматриваясь к ситуации и силясь ее понять.

До недалекого мужского мозга начало доходить: что-то не так. Я встретилась с подозрительным взглядом предводителя драконьеров. Перевела глаза на руки фаррийца, это были всего лишь дополнительные постромки, но в них угадывалась какая-то опасность.

– Лорд, что вы хотите сделать? – к нам бежали другие наездники.

– Выдрать ее! – все шокированно остановились.

– Да, но она теперь драконьер! С ней так нельзя, это основы порядка и незыблемые права наездников. Кем бы она ни была раньше, теперь она леди, прошла запечатление и первый полет, а еще… ещё…

– Договаривай… – Дрейк Дайер просто-таки выплюнул это слово, столько презрения и ненависти было в одной краткой фразе. Все это время он не сводил с меня злобный, налитый кровью взгляд.

– Ваша жена, – пискнул наездник и, проявив поразительные способности исчезать, растворился в толпе.

Вокруг меня столпилось драконье братство, с любопытством рассматривая меня и сидящего у моих ног дракона.

– Долго не продержится. Ставлю золотой! – Оценил один из наездников. Настоящий исконный мужской серпентарий, он похлеще женского будет. Если в девичьем мире есть такая вещь как женская солидарность, то у мужчин одно понятие – соревнование. Замер, обмер и бесконечное сравнение, у кого больше.

– Куда ей с драконом справиться, через три дня запищит и попросится назад в постельку к Дрейку! Даю три монеты.

– Или ящер сдохнет. Ставлю пять, – измывались на все лады фаррийцы. Монеты переходили из одной грубой ладони в другую.

Но я при этом испытывала только неописуемый восторг и ликование. Мне было неважно, что на меня делают ставки, словно на лошадь. Пробегу ли я всю дистанцию или околею по дороге.

Я понимала только одно: получилось, я отсрочила свою казнь. Тут вмешался кисломордый.

– Фактически она еще не стала женой лорда! – но его ядовитое замечание никто не принял в расчет. Сразу становилось понятно, что храмовники не имеют большого влияния среди драконьеров, хоть и пыжатся его завоевать.

– Кгм… А вам не кажется, что необходимо дать вашей жене что-нибудь, чтобы она прикрылась?

Мужской гогот смолк, десятки глаз опустились в район моих неприкрытых колен и стали ползти по ногам вверх, жадно впитывая взглядом каждую клеточку кожи. Я, сгорая под тысячью прожигающих насквозь взглядов, натянула майку как можно ниже. Оголодавшие взгляды тут же переместились, будто стрелка разврат-компаса, вверх. Сбоку в растянутой донельзя пройме рубашки показалась грудь и розовый сосок.

В толпе послышалось еле слышное рычание, сопение и звуки сглатываемой слюны, будто голодный зверь почуял кусок мяса и сейчас подбирается к нему. А они и подбирались. Несколько драконьеров сделали медленные полушаги в моем направлении. И все это в звенящей тишине, даже драконы замерли, боясь всхрапнуть. Только черный как-то предупреждающе переместил одну свою лапу поближе ко мне.

– Р-р-р-разошлись все! Бездельники! – рявкнули прямо над ухом, так что я вздрогнула. И наваждение испарилось. Наездники и фаррийцы бросились врассыпную.

Тартан мне швырнули прямо в лицо, но я была рада и этой подачке. Другого от предводителя наездников не стоило ожидать.

– Можешь занять свободное стойло. Не подведи, я поставил на тебя золотой. – Шепнул один из драконьеров и растворился во тьме.

      За спиной я услышала приглушенные голоса погонщиков.

– Почему бы просто не отобрать у даррийцев их земли?

– Потому что был подписан договор, дурень.

– А разве не тому, кто женится на дочке даррийцев, достаются земли клана?

– Нет, наследство предается от отца к сыну, а у Мак Тайра не было сыновей. Земли достанется тому, кто заделает этой светловолосой ребенка.

      Я повернулась на звук голосов, но они уже скрылись за палатками и мешками с провиантом.

Тень прошла рядом, задев рукой мое плечо, я чуть не отлетела в сторону, вскочила и встала в стойку, готовая обороняться против всего мира, но это просто таким образом меня оттолкнули с дороги, как ненужную вещь. Уже после, когда я с ненавистью уставилась в удаляющуюся спину, я услышала тихий рык:

– Не думай, что добилась своего, дрянь. Все равно ты будешь моей!

Я думала, это конец, но оказалось – всего лишь короткая передышка.

Хуже не придумаешь: я в чужом мире, жена совершенно незнакомого мне человека, грозящего мне расправой, и наездница черного дракона.

***

Когда я зашла за угол загона, меня стошнило. Черный дракон стоял рядом, позволял опираться о свою лапу, всё-таки ящеры хоть и зубастые холоднокровные звери, но более отзывчивые, чем некоторые твари.

Не знаю, сколько я еще так простояла, вглядываясь во тьму, ни видя ничего, зябко кутаясь в колючий и вонючий тартан. Из забытья в чувство меня привел озноб, ледяными мурашками пробежав по телу в ночной сырости.

Ночевать негде, возвращаться в палатку к фаррийцу – верх идиотизма. Мне некуда было пойти в этом мире, и я пошла к единственному, кто у меня был: к дракону в загон.

Черный ящер валялся на соломе, довольный тем, что его выпустили из клетки. Железные прутья валялись по всему загону, перекрученные восьмёркой, завязанные узлом или свернутые спиралькой, – это порезвился мой ящер, пока я наслаждалась ночной прохладой.

Возле входа сидел и ждал меня верный слуга.

Лицо Бьерна было одной сплошной кровавой маской. Глаза заплыли, губы неестественно раздулись, но слуга стоически скалился натянутой клыкастой лыбой.

Скорчив гримасу, я зарыдала от бессилия, я была не в состоянии помочь даже себе, не то что свои людям.

– Ну что ты… Что? После полнолуния все пройдет… Разочек обернусь, и следа не останется. – А я продолжала реветь и не могла остановиться.

Все то время, пока я не уснула, широкая ладонь гладила меня по голове.

***

На рассвете я проснулась от скользкой розовой ленты, лежащей поперек меня. Через равные промежутки времени мое лицо обдавало смрадным дыханием. Из широко раскрытой драконьей пасти на солому натекла слюна.

Отлепляясь от стога, я чувствовала себя еще более грязной, чем от прикосновений потных лап фаррийца.

Пошатываясь, я встала, сползла на землю и пошла к выходу, дракон тоже проснулся и поплелся за мной.

За воротами загона было раннее утро, солнце еще не встало, но лагерь драконьеров уже просыпался. В предрассветном тумане подобно зомби шатались восставшие наездники, выползали из стойл драконы всех цветов, размеров и расцветок.

Где-то за моей спиной в загоне, зарывшись в стог сена, храпел Бьерн. Черный дракон шумно хлебал из поилки рядом с входом.

На меня сонную и взъерошенную никто не обращал внимания.

В лагере догорали костры, смердело дымом и сгоревшей едой. Окончательно гася огонь, сонные наездники мочились прямо в угли.

Большинство драконьеров спало на соломе со своими ящерами, так что я не совершила большого преступления, оставшись с драконом.

У соседнего загона два драконьера с явного похмелья, скинув тартаны и оголившись до того в чем мать родила, обмывались прямо в одной и стоявших в ряд поилок. Залезая туда с головой, отфыркиваясь, стараясь избавиться от перегара, полоскали рот и сплевывали туда же.

«И оттуда мой ящер пил? – меня передернуло от отвращения. – Фу-у!»

Я и мой черный красавец заслуживаем большего, чем грязная лужа с мутной водицей. Закрыв глаза, я представила себе чистые горные пики, прозрачный ручей. Вот бы улететь туда.

Прямо передо мной на землю легла огромная чешуйчатая лапа ладонью вверх.

Я без слов поняла, что это приглашение. Желание чистой горной воды стало невыносимо острым. Поколебавшись всего секунду, я осторожно ступила на лапу. Когти сомкнулись над головой. Бесшумный взмах крыльев, и мы заскользили над лагерем, разгоняя туман, быстро набрали высоту и скрылись над облаками.

***

Летели недолго, черный дракон сразу свернул к ближайшим горам. Приземлился где-то в чаще, близ хребта, и, заковыляв на трёх лапах, опустил меня прямо в… ледяную горную воду! Подобно ошпаренной кошке я выскочила из воды. Одно радовало – драконьи сопли и прилипшая солома сразу же отстали от кожи.

В следующий миг меня перевернуло волной и утащило на глубину, это мой дракон плюхнулся в озеро.

Откуда-то снизу веяло теплом, возможно, часть горных пиков была спящими или потухшими вулканами. Я запуталась в тартане, вместе с ним меня и вытащили из воды. Поддев когтем, перенесли над озером и опустили на мелководье. Здесь было не так холодно. Сбросив с себя клетчатую тряпку, которая явно нуждалась в стирке, я огляделась. Никого.

Радовала тишина, чистый воздух и полное отсутствие грубых драконьеров, дыма костров и едкого запаха драконьего навоза.

Подумав, я сбросила с себя рубашку, оставшись без всего. Я намеревалась несмотря ни на что соблюдать самые строгие правила личной и драконьей чистоты, в основном потому, что от гигиенических замашек драконьих наездников меня передергивало.

Было непривычно мыться без мыла, гелей для душа, бальзамов и шампуней, но мягкая горная вода, лишенная примесей фтора и хлора, действовала на кожу лучше самого дорого косметического средства.

Дракона ничего не смущало, он радовался обычной воде, простому песку, восходящему солнцу и брызгам. Постепенно его радость от этих вещей передалась и мне.

Мы игрались как дети, плескаясь друг в друга водой, правда, брызги дракона обычно сбивали меня с ног.

Хохоча как истеричка, я повисла на морде дракона, а когда оторвалась от нее, взглянула в глаза дракона, и мир навсегда изменился для меня, я поняла, что влюбилась.

Не знаю, сколько мы так простояли, таращась друг на друга.

Я помню только, что долго-долго любовалась лучиками света, падавшими в глаза определенно МОЕГО дракона и только моего!

Это были королевские оттенки пурпура и фуксии. Поэтому и имя у такого замечательного дракона должно быть необычным. Подумав немного, я решила – этот красавец не кто иной, как Черный Принц.

***

Я догнал их, когда они уже вовсю плескались в озере. Отослав охрану, приставленную наблюдать за фальшивой даррийкой и дефективным ящером, я устроился на скале.

В том, что эта таинственная незнакомка не Дайра Тайра, я уже не сомневался, хотя она один в один была на нее похожа.

Всю ночь в ярости я метался по палатке, смотрел на полог входа и ждал, когда эта тварь придет с извинениями.

Когда багровая пелена бешенства спала с глаз, я обратил внимание на необычные вещи, в которые была одета наследница даррийского клана. Тряпки валялись в палатке, в припадке ярости содранные с женского тела.

Я никогда не видел такой ткани. Она тянулась во все стороны, как драконьи сопли, но стоило ее отпустить, принимала прежнюю форму.

Вся одежда до неприличия облегала тело девушки, будто вторая кожа. Я это заметил еще тогда, когда увидел ее в первый раз. Голубые бриджи и белая блуза были сшиты так узко, будто портному было жалко ткани, и он отрывал эти несчастные лоскутки с кровью прямо от сердца.

Когда я взял ее рубашку странного покроя и сравнил со своей, то поразился белизне. Я думал, что моя одежда, купленная в столице, белая, но по сравнению с ее тканью все мои рубашки были желто-серого оттенка, будто их обоссал дракон, страдающий недержанием. Одежда незнакомки сверкала чистейшей белизной снежных пиков в солнечный день.

И обувь очень странная. Огромная, будто чуни, которые крестьяне шьют и вяжут из кожи и звериных шкур. Только материал такой же запредельной белизны. С тонкими микроскопическими стежками иглы. А внутри обувь незнакомки мягкая, будто выстелена кроличьим мехом. Но снаружи сапожки прочные, словно крестьянские деревянные сабо. К ноге крепятся с помощью тесемок.

Я не знал, в каком клане могла быть сшита такая обувь и из чего. На драконью кожу это мало проходило.

В полог палатки поскреблись, и я даже что-то ответил.

Будто мышки внутрь скользнули женщины. Принесли еду, унесли нужник, зашуршали, убираясь, и так же неслышно, глядя в пол, удалились.

Я все еще стоял и смотрел на сложенные аккуратной стопочкой вещи самозванки, не зная, к какому решению прийти.

А как эта странная одежда пахла! Будто ее облили духами с тонким и благородным ароматом. Освальд засунул свой нос в палатку и вдыхал этот запах, пока сапожок незнакомки не застрял в его ноздре, и мне пришлось отобрать у него эти непонятно как созданные вещи.

Очнувшись только под утро, я понял: она так и не придет! Бросился за ней следом и обнаружил премилую картину: всю ночь даррийская выскочка продрыхла в загоне с своим недоношенным драконом, а утром как ни в чем не бывало решила вновь сбежать.

И вот теперь я сидел на скале и гадал, из какой неизвестной страны прибыла эта незнакомка с лицом предводительницы даррийцев, и самое главное: к какому клану она относится?! В том, что эта девушка не Дайра Тайра, я уже убедился. Во-первых, она сама призналась в этом, не было причины ей не верить. Во-вторых, дочь мак Тайра уже была наездницей и не могла пройти запечатление с другим драконом.

В-третьих, благодаря скромности девушки. Настоящая наследница даррийцев, попав в такую ситуацию, скорее всего, самостоятельно предложила бы свое тело или мастурбировала бы у меня на глазах в надежде вызвать стойкую эрекцию.

И все ради того, чтобы переспать со мной и получить себе живот с наследником. А это какое-никакое положение в обществе. По крайней мере, с ребенком драконьера ее никто не посмел бы тронуть или обидеть.

Эта же, самозванка, несмотря на заявление о том, что у нее было много мужчин, стеснялась обнажённого мужчины как девица в первый раз.

Больше всего бесила стойкая реакция организма на самозванку и ее поведение. Один только запах этой одежды, что лежит на моем колене, вызывал дубовый стояк. Если так и дальше пойдет, у меня спереди килт будет топорщиться дыбом, к радости всех зубоскалов в лагере.

Уже сегодня пришлось поддевать вниз бриджи, чтобы прижать к ноге это безобразие.

Я закрыл глаза, обратился внутренним взором к своему дракону и увидел мир его глазами.

Освальд в очередной раз жрал как не в себя. Перед ним лежала придавленная лапой туша вилорога, которую он усердно, кусок за куском, пережёвывал и проглатывал.

Вокруг на ветвях и кустах, капая слюной, собрались файры в надежде поживиться остатками. Наивные: Освальд не оставит от туши ни рогов, ни копыт.

Мысленно спросив своего питомца: «где черный дракон?», услышал вердикт: «недалеко» и «ловит кроликов». Этот ущербный еще и ест не то, что остальные ящеры.

Я моргнул и вновь посмотрел на чужестранку собственными глазами. Она бродила по мелководью, а после, соорудив из вулканического песка подушку, легла на воду, покачиваясь на волнах.

Больше всего мне понравилось, как она, зачерпывая пригоршни озерной воды, растирала руками свою грудь. Мне тоже захотелось провести ладонями по ее коже.

После того как эта самозванка отказала мне дважды, одна мысль о ней сводила меня с ума, то ли от ярости, то ли от желания.

Пришлось расстегнуть штаны и выпустить наружу зверя, а то я рисковал вернуться в лагерь с прорехой в бриджах. Подражая ее рукам, я стал водить ладонью вверх-вниз.

Мысли текли плавно, подобно волнам, что омывали ее затвердевшие и торчавшие в небо соски – следствие нашей вчерашней прогулки на драконе. Вот бы укусить один напрягшийся холмик и облизнуть другой, или сжать в своих ладонях все, зло, жестоко, заставляя подчиниться.

При этой мысли я кончил удручающе быстро. Правда, это не помогло, застежка штанов все еще отказывалась сходиться в паху.

А после я просто упал на спину, положив на лицо ее одежду и вдыхая аромат, закончил дело еще раз.

Самозванка она или нет, намеренно она выдает себя за наследницу клана даррийцев или это просто совпадение – неважно. Все принимают ее за Дайру Тайру, а значит, мою законную жену. В наследство за которой по договору даются все владения клана Земли, вернее, их наследует ее сын. А значит, и отец ребенка как опекун будет владеть всем, что принадлежит клану по праву. Вопрос только в том, кто заделает наследника.

Неожиданно эта мысль мне понравилась. И перед глазами пронеслась вереница картинок, где я беру свою законную супругу в разных позах.

Хоть прямо здесь на песке, в озере, не вылезая из воды. Я представил, как резко врезаясь между ее бедер подобно морскому прибою или ласково скользя, пробираюсь внутрь, как угорь, почти выходя из сладкой пещерки или забираясь обратно в самые потаенные глубины.

Голова закружилась от предвкушения. Ладонь, сжимавшая каменную мужественность, давно была влажной от пролитого семени.

Радовала мысль о том, что законная супруга в ответе пред церковью и храмовниками за появление наследников. И пока пара не обзавелась двумя живыми сыновьями, женщина не вправе отказать своему мужчине. Жена обязана подчиняться мужу, даже у драконов так заведено.

Еще важно было то, что она драконьер, а значит, хоть и безземельная, но какая-никакая дворянка. Леди. Мало кто посмеет оспорить ее права. Ее дети не будут бастардами.

Это уже давало ей какие-то права, даже окажись она членом совершенно другого клана.

Решено! Если место нахождения настоящей наследницы клана даррийцев неизвестно, пусть матерью моих детей будет она. Девушка из неизвестного клана, как две капли воды, не отличишь, похожая на дочь мак Тайра. Она станет даррийской наследницей и родит мне двух сыновей, вместе с ребенком ко мне перейдут все владения старого Вульфа мак Тайра, чтобы этот ублюдок перевернулся в могиле.

Я объединю под своей властью все четыре клана. Фаррийцев и даррийцев, маррийцы и сельфийцы присоединятся сами, увидев мощь объединенных кланов.

Мой сын возглавит единый клан, а эта незнакомка станет моей Леди.

Тем более мой дружок не протестует против этого. Я посмотрел вниз. Плоть все так же уныло топорщилась и не собиралась опадать.

Вздохнув, я энергично задвигал рукой в третий раз, лаская взглядом лежащую на песке фигуру.

***

Несмотря на сон, который бывает после хорошего секса, сейчас я себя чувствовала разбитой и рассеянной.

Всю ночь мне снились тревожные сны совсем безобразного характера. Мерещилось голое загорелое тело фаррийца. От этих видений я выгибалась во сне как кошка и стонала. Его грубые ласки, жестокие поцелуи и настырные пальцы истерзали мое отвыкшее от такого обращения тело.

Руки и ноги горели огнем, поруганное место ныло и щипало.

Но тем не менее, это был первый раз в моей жизни, когда я осталась неудовлетворенной. До этого подобного не случалось, я каждый раз кончала со слезами или проклятиями на губах, но всегда дело было доведено до логического конца, до онемения и опустошения в груди. Подобно голодному монстру, мой персональный кошмар выжирал меня изнутри.

Он брал всегда, брал все без остатка, оставляя после себя гулкую пустоту в душе.

А сейчас после встречи с фаррийцем я все еще чувствовала жар и наполненность. Дрейк Дайер, чтобы ему с дракона свалиться, зажёг в теле бегущий по венам огонь, он вспыхивал на различных участках кожи, не желая гаснуть.

Чтобы не воспламениться изнутри, я легла в прохладную воду, остужая возбужденные клеточки тела. На короткий отрезок времени это помогло.

Принц тщетно пытался заниматься рыбной ловлей, но только наглотался воды. Пойманная рыбешка не утоляла зверского голода ящера. Я впервые пожалела, что улетела из лагеря: там были мешки с кормёжкой.

Все-таки эти огромные чешуйчатые звери немного пугали. Сожрет ли меня мой дракон, если в ближайшее время не добудет еды?

Но как оказалась, чешуйчатые ящеры сами заботятся о своем прокорме. Дракон виновато взглянул на меня, видно, сильно голодуха несчастного скрутила, убедился, что в данную минуту мне ничто не угрожает, и решил подзакусить местным зверьем. Пару раз втянул носом воздух, сделал охотничью стойку и залег в траву, так что в небо торчал только зад с остроконечным хвостом. А после мой бравый хищник пополз в кусты за учуянной добычей. Еще какое-то время я видела драконий зад, раздвигающий деревья во все стороны, потом остались только подрагивающие макушки сосен, а после замерли и они. Я осталась одна у озера.

Меня же терзал совершенно другой голод и иные проблемы.

Чертов фарриец!

С того момента, как моя мать второй раз вышла замуж, у меня не было ни одного бойфренда. Стоило мне познакомиться с интересным парнем и сходить с ним на пару свиданий, как он исчезал в неизвестном направлении. Телефон не отвечал, мои sms'ки игнорились. Ни разу дело не дошло до постели.

Только спустя какое-то время я начала догадываться, кто приложил руку к исчезновению моих парней, но было уже поздно. Никто больше не горел желанием ходить со мной на свидания, слухи вроде Стаса Орлова разносятся слишком быстро

Я только надеялась, что с бывшими бойфрендами все в порядке, и брат ничего им не сломал.

Поэтому, несмотря на то, что меня тошнило от одного его вида, фарриец был первым моим мужчиной за долгие месяцы.

Желая продлить ласку, я раздвинула ноги пошире, чтобы волны ритмично ударяли по горящему местечку. Может быть, это остудит полыхавший в чреслах пожар.

Мой маленький побег к горному озеру был бесплодным бунтом души. Все мое существо восставало против невероятной реальности, окружающей меня. Меня шокировали и пугали: чуждый мир, грубые очерствевшие драконьеры, невероятные, но, несомненно, существующие драконы. Нельзя не поверить в их существование, когда такой гигант, начиненный клыками и когтями, затянутый в чешуйчатую броню, сидит рядом с тобой. Оставался только один вопрос: как вернуться в свой родной мир из этого наполненного хищниками мира. Я вспомнила о камнях. Где они, в какой стороне? Мы так долго блуждали по лесу с Бьерном, что теперь я даже не знала, где нахожусь.

Первым пунктом для возвращения домой я поставила добычу информации. В каком я мире? Как он называется и так далее. Часто ли встречаются подобные камни, и как они работают? С первой минуты, как я очутилась в этом мире, мне мучительно не хватало знаний, и поэтому я раз за разом совершала ошибки. Ушла от камней с Бьерном, попала в лапы драконьеров и самое главное – позволила Дрейку Дайеру думать, что я какая-то там Дайра Тайра. Если бы я не наделала всех этих глупостей и сразу вернулась к камням, была бы уже дома. Впрочем, пока они думают, что я некая девица по имени Дайра, то не убьют. Все дело осложняло только одно: то, что эта Дайра якобы была женой этого фаррийского урода, страстно желающего продолжить свой род. Правда, это еще требовалось доказать. Судя по всему, настоящая невеста сделала ноги от муженька с замашками садиста, а я по случайности очутилась на ее месте.

Резюмируя все вышеперечисленное, я понимала: в лагерь фаррийцев мне придется вернуться как минимум ради Бьерна. Без помощи местного мне в этом мире не выжить.

Но теперь, когда у меня есть мой Черный принц, – никто не посмеет меня обидеть! Дракон явно на моей стороне.

Внезапно солнце померкло. Надо мной нависла черная тень. Открыв глаза, я вскочила как ошпаренная и натянула на себя мокрый край тартана.

Ткань, хоть и влажная, теперь определенно годилась для носки. После того как дракон постучал по ней хвостом, вода вокруг стала черной, а клетка на ткани засветилась яркими красками. Они в этом мире что, совсем не моются? Это был риторический вопрос.

На огромном камне, широко расставив ноги, так что под юбкой все было видно, (я брезгливо опустила глаза), стоял невысокий радостный фарриец в точно таком же клетчатом килте, что мне вчера бросил предводитель драконьеров. Только не стиранном и поблекшем. Нечёсаный коротышка скалился во все далеко не тридцать два зуба, а гораздо меньшее их количество. Но от этого лыба драконьера не казалась менее пошлой.

Рядом с ним стоял высокий, всем недовольный бородач.

– Вылезай, а то кожа сморщится и все такое, – предложил один из наездников. Я не на шутку испугалась. Эти двое пришли по мое тело. Возможно, они видели, как я улетала из лагеря, последовали за мной и нашли меня. Что будет правильнее сделать: просто закричать или позвать на помощь дракона? Придет ли он по первому зову или так увлечен охотой, что не услышит мой голос?

Впервые я почувствовала себя совершенно беззащитной, в лагере со мной был Бьерн, а здесь никого. Мало того, что в чужом мире, так еще каждый встречный здесь норовит тебя обидеть.

– Но ты можешь остаться, если хочешь, чтобы я спустился и потер тебе спинку! – внес вторичное предложение шутник. Это замечание заставило меня одним прыжком вылезти из воды. Но драконьеры не двигались с места и даже не собирались меня хватать. За их спинами высились драконы – зеленый и бронзовый.

Внезапно до меня дошло – эти люди не выслеживали меня, они просто шпионили, следили от самого лагеря. Я даже не сомневалась, кто отдал им такой приказ.

– Лорд приказал возвращаться в лагерь, – презрительно бросил мой более серьезный тюремщик.

***

Исключительно ради моего дракона мне пришлось вернуться.

Я совершенно не задумывалась о том, бежать или нет. Мне с жестокими и беспринципными драконьерами не по пути. Но вставал вопрос Принца. Даже если мне удастся улететь на драконе, я совершенно не знала, как о нем заботиться, чем кормить и так далее. Тысяча вроде бы простых вопросов, на которые я совершенно не знала ответов.

И поэтому я как неприкаянная бродила по лагерю, наблюдая за суетой и стараясь набраться знаний в драконоведении.

Два обалдуя, приставленные ко мне фаррийцем, довольно топорно следили за мной. Они даже не старались хорошо спрятаться. Толстый и бородач, как я их про себя называла, нарочито небрежно следовали за мной, куда бы я ни пошла. Эти двое довольно прозрачно намекали: мне от них никуда не деться.

Драконьеры занимались своим обычным делом. Чистили драконов, таскали мешки с кормежкой и какими-то черными камнями с резким кисловатым запахом, в которых я узнала кокс. Все это они грузили на телеги. Вокруг сновали женщины. По ведрам с водой и одежде становилось понятно: это нечто вроде маркитанток, обслуживающих лагерь. Только они не торговали продовольствием, они продавали нечто иное – услуги. Стирали, чистили, готовили, обслуживали и убирали за плату.

Среди людей лагеря резко выделялись деревенские. Мужчины с угрюмыми лицами и женщины в серых чепчиках. Они выполняли совсем уж черную работу и смотрели исключительно в землю или украдкой, но тут же отводили взгляд. Женщин в лагере можно было пересчитать по пальцам. Детей вообще не было.

Наездники-драконьеры были в этом мире кем-то вроде элиты. Лорды, как их все называли. Все остальные беспрекословно подчинялись им. В принципе я понимала их, драконий огонь – веский аргумент в любом споре.

Правда, этот высокий титул означал просто-напросто то, что тот или иной человек прошел обручение с драконом, зверь принял его, и ничего больше. Воспитанием и благородством здесь и не пахло. Наездники походили на банду организованных разбойников.

Я наметила для себя пару приобретений для моего Принца. Сбрую и седло для дракона, щетки для чистки чешуйчатой шкуры и так далее. Про себя отметила, что и ящеры и наездники страдают от насекомых.