Батальон «Нордост» в боях за Кавказ. Финские добровольцы на Восточном фронте. 1941–1943

ствии с полученным приказом выступили на северо-запад. В то время как 111-я пехотная дивизия, прикрывавшая подходы к Батайску, еще некоторое время занимала позиции на батайском плацдарме, части дивизии «Викинг» двинулись дальше – по дамбе и через мост на Ростов-на-Дону. Дон, который только полгода тому назад был форсирован в ходе победного наступления на Кавказ, остался теперь за спиной германских солдат и европейских добровольцев, в том числе солдат из Финляндии, но в их разговорах и воспоминаниях будут жить эти дни, этот судьбоносный Дон, будет жить и Ростов-на-Дону – ворота Кавказа. Дивизия «Викинг» со всеми ее подразделениями, с солдатами со всей Европы, входившая в состав 57-го танкового корпуса под командованием генерала танковых войск Кирхнера, внесла свой вклад в то, что Ростов-на-Дону не стал вторым Сталинградом, обеспечив отход 1-й танковой армии генерала фон Макензена. И значительная часть этого вклада пришлась на долю добровольцев из Финляндии. Приказом по корпусу были отмечены заслуги дивизии «Викинг»:

ошеломлены. Великолепно тактически ведомая наша танковая группа за краткое время уничтожила всю ударную группу неприятеля. На заснеженной плоской равнине не было ни одного места, где бы враг мог укрыться; тщетно русские пытались уйти из-под огня оружия германских танков и штурмовых орудий». Вскоре после 09:00 сданный было наш опорный пункт снова был занят солдатами 11-й роты. Трофеями роты стали 6 ручных и станковых пулеметов, 4 противотанковых ружья и два миномета. Потери роты оберштурмфюрера Дека составили 1 убитый и 8 раненых. К 3-му (финскому) батальону полка «Нордланд» в Гаврилове подошли и перешли под его командование две роты 50-го мотопехотного полка (111-й пехотной дивизии). Между ними и соседом с севера, расположенным в селении Казачий 70-м гренадерским полком, зияла изрядная брешь. Вечером 4 февраля 1943 года части дивизии «Викинг» оставили свои последние позиции в Кавказском регионе. В 17: 00 3-й (финский) батальон полка «Нордланд» с двумя приданными ему ротами 50-го мотопехотного полка и одним

Буквально за несколько минут были уничтожены 3 танка противника; остальные быстро отступили. По бегущим красноармейцам был открыт огонь из танковых пулеметов; около 300 убитых врагов осталось лежать на поле боя. Об этом сообщил командир действовавшей слева 9-й роты унтерштурмфюрер Эртель: «Обход врага нашими танками является примером тактического мастерства Мюленкампа (командира танкового батальона дивизии СС «Викинг»). Мы с опаской следили за продвижением группы вражеских пехотинцев, которая наступала наискосок справа от нас. Находившийся справа от меня пулеметчик – с МГ-42 – выпустил несколько очередей по приблизившимся метров на шестьсот подступающим русским, которых сопровождали несколько танков. Русские, очевидно, замышляли нанести удар по южному флангу моей роты. Внезапно мы увидели за группой русских пехотинцев еще несколько танков. Нам стало муторно на душе, поскольку мы решили, что к русским подошли дополнительные силы. Но тут же вслед за этим мы пережили драматическое чувство: подходящие к русским с тыла танки оказались нашими. Грохот их орудий заглушил

финский) батальон у поселка Гаврилов. Ранним утром около 150 красноармейцев просочились между двумя опорными пунктами, которые на правом участке фронта батальона занимала 11-я рота. Оборонительную линию было необходимо удерживать, чтобы весь плацдарм не подвергся опасности захвата. Что ж, финны пошли в контратаку, отбросили русских и снова восстановили оборонительную линию. Около 05:00 в контратаку пошел оберштурмфюрер Дек с 20 солдатами 11-й роты. Маленький отряд обошел вражеские силы и неожиданно нанес по ним удар во фланг. При этом были уничтожены 3 вражеских противотанковых орудия и взято 50 пленных. На заснеженном поле боя осталось лежать 30 убитых русских. Около 08:00 7 русских танков и 400 красноармейцев атаковали правый опорный пункт 11-й роты. При этом германское противотанковое орудие подбило танк типа «Mark III» 110 . Гарнизон опорного пункта отступил к находящемуся северозападнее колхозу и усилил оборону в том районе. Около 08:30 танки и штурмовые орудия дивизии СС «Викинг» нанесли ответный удар. Они окружили вражеское подразделение

4 февраля войска на плацдарме у Батайска были отведены к речушке Кагальник. Дивизия СС «Викинг» также снова произвела перегруппировку. Теперь полк «Вестланд» плотно примыкал к Новобатайску, а полк «Германия» занял позиции между ним и полком «Нордланд» и оборонял в долине реки Кагальник село Иваново-Шамшевское. В соответствии с планом 4 февраля следовало удерживать плацдарм у Батайска и в течение наступающей ночи отвести войска с него, на узкий перешеек у переправы через Дон у Ростована-Дону. В ходе этого последнего передвижения плацдарм должны были покинуть также 16-я моторизованная дивизия и 5-я моторизованная дивизия СС «Викинг». После этого 111-я пехотная дивизия должна была еще несколько дней одна удерживать сузившийся плацдарм. Уже на рассвете 4 февраля полки «Вестланд» и «Германия», а также 1-й батальон полка «Нордланд», разместившиеся в крестьянских дворах вдоль реки Кагальник, были атакованы крупными силами неприятеля. Сражение продолжалось весь день с переменным успехом. «Викинги» держались – они знали, что должны держаться.

нулся пропавший ранее финн Мансикка. Его история достойна отдельного рассказа. Этот финн попал в русский плен, однако ночью ему удалось сбежать, и тогда он отправился на запад, где, по его предположениям, находились германские позиции. В первой половине дня 3 февраля он подошел к немецкой передовой в районе хутора Злодейский 109 . Но здесь располагалась не дивизия «Викинг», а восточнобранденбургская 111-я пехотная дивизия, которая в ночь на 3 февраля заняла этот участок фронта. Около полудня офицер 111-й пехотной дивизии позвонил своему правому соседу, в 9-ю роту полка «Нордланд», и сообщил командиру роты унтерштурмфюреру Эртелю, что говорящий на ломаном немецком языке человек в германской форме перешел на его участке линию фронта и утверждает, что он финн. Для хорошего прусского офицера было совершенно непонятно, каким образом здесь мог оказаться финн. Унтерштурмфюрер Эртель подтвердил, что такое вполне возможно, и объяснил, как обстояло дело. После этого разговора финн Мансикка был отправлен в расположенный в поселке Гаврилов 3-й батальон, где его радостно

3-й (финский) батальон расположился в поселке Гаврилов, имея на передовой слева 9-ю, а справа – 11-ю роту, хотя в действительности эта передовая состояла из отдельных узлов сопротивления. Слева у батальона был довольно слабый контакт с 111-й пехотной дивизией, справа зияла брешь протяженностью в 4 километра вплоть до 2-го батальона, который занял оборону в долине реки Мечетка у селения Васильево-Шамшево. Последовавшая 3 февраля во второй половине дня атака неприятеля на Гаврилов была отбита еще на дальних подступах к позициям 3-го (финского) батальона полка «Нордланд». Во время сражения за станицу Кагальницкая

долго, очень долго ждал подхода роты. Когда я исполнил приказ и мост взлетел в воздух, о судьбе роты ничего не было известно, ни звука. Когда, казалось, я прождал в этом месте целую вечность, то услышал наконец рычание дизельного мотора «Клекнер-Дойтца», а вскоре появились и три грузовика 10-й роты с личным составом. Я доложил о ситуации Похьянлехто, и мы, съехав с пологого берега, пересекли по льду небольшую речку и отправились догонять батальон. 10 солдат 10-й роты остались в колхозе, скорее всего убитыми». Вечером 2 февраля начался последний этап сдерживающей обороны 57-го танкового корпуса южнее Маныча и Дона. Постепенно вокруг Батайска, города южнее Ростова-на-Дону, образовался плацдарм. В ходе этого процесса 3-й (финский) батальон полка «Нордланд» добрался до Гаврилова и снова занял там оборонительную позицию. Тем временем большая часть 1-й танковой армии по дамбе и мосту около Батайска перебралась на северный берег Дона. Изнурительный марш сквозь холода и снежные вьюги подошел к концу. 1-я танковая армия была спасена. Второй Сталинград не состоялся. Но севернее

тным караваном. Рота получила приказ с наступлением темноты прорываться к нашей передовой». В то же самое время, когда 10-я рота под командованием оберштурмфюрера Похьянлехто своим отчаянным сопротивлением до крайности затрудняла русским продвижение вперед, «загорелось» также и на юго-восточной окраине Кагальницкой. Здесь около 14:30 были задействованы в бою последние резервы – 11-я рота полка «Нордланд» под командованием Дека и противотанковое орудие 12-й роты. Около 16:30 выдвинутая вперед перед восточной окраиной станицы рота была вынуждена отойти к самой окраине. Когда бой за Кагальницкую достиг критического положения, командир 12-й роты гауптштурмфюрер Ладау отдал приказ уводить все ненужные грузовики 3-го (финского) батальона полка «Нордланд» в поселок Гаврилов. К вечеру фронт у Кагальницкой и на реке Кагальник пришлось оставить. Эркки Луикконен, связной 10-й роты, находившийся в тот момент в батальоне, получил задание дождаться подхода роты и увести ее в тыл. Он этом он вспоминал так: «В 18:00 я должен был взорвать мост

часов были окружены вражескими танками и пехотой. После этого пропали Куутти, Нюрке, Мансикка, Сюреени и Аалто – погибли или взяты в плен?» Другой солдат роты, Латва-Ранттила, написал об этом позднее так: «Мы тоже бежали перед русскими танками – и очень быстро. Этот день был самым трудным из всех. Больше я не могу писать об этом». О борьбе за Кагальницкую повествует также и финн Эркки Лиукконен: «Ситуация сложилась для нас неблагоприятная, поскольку за Кагальницкой надо было перебраться через речку Кагальник, причем сквозь игольное ушко – по мосту, а последующий, длинный и хорошо просматриваемый сход с него позволял врагу видеть все наши передвижения как на ладони. Русские видели также и наш транспортный караван, на котором вскоре после полудня вывозилось в тыл наше тяжелое вооружение и бое припасы, и атаковали с еще большим ожесточением. 10-я рота была окружена на территории колхоза. Там вражеские танки кругами двигались вокруг сенных сараев и небольших зданий колхоза. Командир роты Похьянлехто требовал помощи от батальона и усиления, но никаких резервов уже не существовало, а тяжелое