Заря и Северный ветер. Часть I

Глава 4. Серебряная граница

Ирина замерла в дверном проёме, обдумывая, как пройти неслышно, чтобы скрипом половиц не разбудить гостя. Растерянно оглядывая зал, она остановилась на диване. На нём, скрестив руки на груди и чуть повернув голову вбок, спал Саша. Дыхание его было глубоким и ровным. Он казался одновременно волнующе близким и странно далёким. Заметив мелкие веснушки на его носу и гладко выбритых щеках, Ира улыбнулась. Эта находка делала лицо Саши мягким и простым и даже как будто сближала их. Саша шевельнулся во сне, и девушка опустила взгляд. Ей стало неловко. Она осторожно переступила порог, но половицы выдали её.

– Доброе утро, – спросонья хриплым голосом поздоровался Саша.

– Извини, не хотела тебя разбудить, – Ира обернулась.

Саша сидел в постели и тёр лицо руками.

– Я заспался. Который час?

– Начало одиннадцатого.

– Ничего себе! Да у тебя тут настоящее сонное царство.

– А это вместо петуха, – Ирина переступила с ноги на ногу, демонстрируя звуковое богатство пола.

Саша улыбнулся и запустил пальцы в растрёпанные волосы.

– Я сейчас умоюсь и сбегаю в магазин, – он собрал передние пряди в хвост.

– Погоди, я сейчас что-нибудь приготовлю…

– Я не завтракаю, – Саша опустил ноги на пол.

Ира отвернулась, чтобы не видеть, как он одевается.

– Может, кофе или чай? – спросила она, не оглядываясь у выхода.

Звякнула пряжка ремня.

– Чай, но потом.

Пока Ира возилась у плиты, Саша сходил в магазин. Когда он вернулся, она была уже в душе.

– Ирина, есть стамеска, отвёртки? – прокричал он в закрытую дверь.

– Что? – не расслышав, переспросила Ира и закрыла кран.

– Инструменты. Есть какие-нибудь?

– Посмотри в кладовке, пожалуйста. Что-то дедушкино оставалось…

Пока Саша врезал купленный замок незамысловатыми инструментами, хозяйка квартиры сушила волосы.

– Закончил, – он протиснулся в ванную, наполненную тёплым ароматом кокосового мыла.

– Спасибо! Сколько я тебе должна? – спросила девушка, выключая фен и пропуская молодого человека к раковине.

– Нисколько, – Саша повернул кран.

– Нет, так нельзя.

– Прекрати, пожалуйста. Замок стоит копейки, – строго рассудил Саша. – У тебя волосы вкусно пахнут… – тут же улыбнулся он.

– Спасибо…

– Ты готова?

– Да, – она откинула волосы за спину. – Можешь только помочь мне? – Ира протянула серебряную цепочку с крестиком.

– О… Нет, – растерянно пробормотал молодой человек. – Извини. У меня аллергия на серебро. Я жду тебя, – он спешно вышел из ванной.

В его голосе Ире послышалось какое-то еле различимое разочарование, и ей стало неловко от мысли, что он мог подумать, что просьба застегнуть цепочку – это уловка кокетства. Справляясь с мелким замочком, она с надеждой думала, что ей это всего лишь почудилось. Но когда она вошла в зал, сжимая от неловкости руки, то ощутила отстранённость Александра. Больно ущипнув себя за ладонь, Ира беззаботным голосом спросила:

– Какая погода на улице?

– Свежо.

– Я тогда джинсы надену и рубашку захвачу?

– Хорошо.

Ощущение странного напряжения тяготило Иру весь путь до парка. Чтобы избавиться от него и рассеять любые двусмысленные намёки, она старалась казаться беспечной. Смотрела в окно машины и болтала о разных местах, мимо которых они проезжали. Как оказалось, город оброс тайниками, в которых хранились её детские воспоминания. Но все попытки втянуть Сашу в непринуждённый разговор обламывались, как сухие хрупкие сучья. Отвечал он рассеянно, как будто слушал вполуха.

Только в парке он наконец вынырнул из своих неприятных размышлений. Услышав грудной, тёплый голос и какой-то диковатый, грубый смех, Саша вслед за Ирой повернул голову в сторону шума. Молодая женщина с тугой чёрной косой вела дочку по краю каменной чаши фонтана. Девочка тянула свободную ручку к шуршащим, пенящимся струям и неестественно громко, краснея всем лицом, смеялась – и в этом выражении лица, в смехе было что-то пугающее, ненормальное, болезненное. А за их спинами на земле, обняв голубоглазого щенка хаски, сидела вторая девочка, как две капли воды похожая на первую, но тихая и молчаливая. Ира залюбовалась её по-взрослому строгим, светлым личиком.

– А ты помнишь свою мать? – вдруг спросил Саша.

– Не особо, – задумчиво ответила Ирина, когда они миновали фонтан. – Ярко помню только одно утро: мама пьяная на диване, рядом табуретка с пепельницей и сухарями. Помню запах томатной кильки. Помню, что ползала рядом и просила есть. Хотя… Если честно, я не уверена, что это настоящее воспоминание. Может, я его придумала.

– Как это?

– Ну, – пожала плечами Ира. – Я слышала, что наша память избирательна и мозг… ну, как бы искажает воспоминания, дорисовывает с годами.

– М-м-м… А долго ты пробыла в приюте? – спросил Саша, сворачивая на узкую тропинку, ведущую в лесистую часть парка.

– Около года. Пока бабушка сражалась с бюрократической системой, – невесело усмехнулась Ира.

Саша хотел что-то спросить, но она опередила его:

– Почему ты всегда об этом спрашиваешь?

– По глоткам узнаю тебя…

– Ты так странно говоришь, – с ноткой подозрения заметила девушка, – такие выражения, которые я никогда не слышала… Как там было?.. Что-то про закат, типа утро вечера мудренее, но по-другому.

– Закатные мысли утро не скрасят, – дёрнув сосновую ветку, улыбнулся Саша.

– Да! И ещё про братьев ты странно так говорил, типа весенние дети…

Молодой человек, растирая пальцами хвоинки, осторожно переступил через кривые корни и ничего не ответил. Ирина не стала продолжать этот разговор, она подняла голову и окинула взглядом окрестность. Их дорожку обступали высокие стройные сосны, тянувшиеся острыми макушками к ясному небу. На одной из сосенок девушка заметила деревянный домик-кормушку, из которого невесомая белочка таскала орешки. Чуть дальше, за кустарниками калины, Ире вдруг почудились тёмные фигуры. Едва показавшись, они беззвучно исчезли в зелёной гуще.

– Прости, что я всё расспрашиваю, – осторожно начал Саша. – Я много думал о тебе и твоём одиночестве.

Эти слова почему-то были неприятны Ире. Может, так на неё повлияло странное видение. А может, ей не нравилась жалость, сквозившая в них. Почувствовав её настроение, Саша поспешил оправиться:

– Я это к тому, что… Тебе, наверно, хочется семью?

– Не знаю, – неохотно ответила Ира. – Моя единственная подруга очень рано вышла замуж – и счастлива. С одной стороны, я тоже бы так хотела, с другой, мне всего двадцать два, и пока это не моё. Не моя дорога.

– А какая твоя дорога? – с интересом спросил Саша.

– Не знаю…

Так в пространных разговорах они незаметно вышли к изумрудному карьеру, окаймлённому серебристыми зарослями цветущей дикой маслины. От неё на всю округу распространялся тонкий медовый аромат.

– Ого! Я тут никогда не бывала, – удивилась Ира.

– Пойдём обратно, – предложил вдруг помрачневший Саша. – Я, кажется, по привычке свернул сюда.

– А что плохого? Здесь никого нет, тихо и хорошо, – Ира скинула рубашку и, повязав её на бёдрах, побежала к карьеру.

Саша сердито окликнул её, и она удивлённо обернулась. Не слыша, что он говорит, Ира застыла – позади друга в деревьях она увидела пять человек в странной, глухой, чёрной одежде. В одном из них она сразу узнала мужчину с кладбища. Незнакомцы двигались удивительно быстро и беззвучно, словно не касались земли. Они рассыпались в разные стороны, беря их в кольцо.

– Саша! Это он! – крикнула не своим голосом Ира.

Молодой человек, напряжённо вслушиваясь в тишину, глянул в сторону, где только что в ельнике скрылся силуэт. Не успела Ира опомниться, как Саша подлетел к ней, схватил за руку и потянул за собой. Огибая водоём, они бежали в сторону пышных, тесно разросшихся серебристых зарослей. Ира не слышала звуков погони, но ощущала её всем своим существом. Какая-то неведомая сила с хладнокровием хищника дышала в спину, зажимала беглецов с обеих сторон. Казалось, ещё чуть-чуть – и путь впереди будет перерезан. Раздались громкие хлопки, напоминающие выстрелы. Ира вскрикнула, но не остановилась. Сердце бешено колотилось в её груди, и всё, что могла она – только бежать. Бежать, не чувствуя под собой земли.

Скоро она услышала странный свистящий звук, словно мимо пролетали невидимые стрелы. Испуганно сжавшись, Ира не заметила, как сбавила темп.

– Быстрее! Немного осталось! – крикнул Саша, крепче сжимая её ладонь.

Но тут в предплечье Иры что-то вонзилось. Вскрикнув от боли, она дёрнула руку и свалилась в белёсые кусты с мучнистыми плодами. Забыв о том, что нужно выбираться и бежать дальше, Ира инстинктивно потянула из кожи тонкую иголку, которая тут же обломилась. Оставшаяся под кожей «заноза» растворилась, и в глазах Иры стало темнеть. Через миг перед ней мелькнуло испуганное лицо Саши. Его голос прозвучал как на зажёванной плёнке. Девушка часто-часто заморгала, чтобы прогнать застилающий сознание мрак. Но раздались новые выстрелы, и на светлой рубашке Саши появились красные, быстро растущие пятна. Это была кровь. Ира хотела крикнуть, но что-то неосязаемое крюком дёрнуло за живот, и она ухнула в плотную, тугую мглу.

Приходила в сознание она тяжело. Ира была как хмельном чаду. Всё тело её налилось раскалённой, иссушающей тяжестью. Она открыла и закрыла глаза – в голове шумело, всё шло кругом. Девушка жадно втянула густой, неподатливый воздух и закашлялась. Она дышала с усилием, словно через облепившую её плёнку.

– Осторожнее, – ласково предостерёг её певучий девичий голос. – Надо привыкнуть. Постарайся пока контролировать: вдыхай и выдыхай медленно и спокойно, можешь даже считать в уме, это обычно помогает.

Ира постаралась приподняться на локтях, но не смогла пошевелить даже пальцем. И тут её захлестнула паника – дыхание перехватило, уши заложило. Но чьи-то тёплые, нежные руки сжали её кисть.

– Тише! Через минуту-две ты сможешь подняться, не бойся. Просто дыши.

Следуя совету незнакомки, Ира с закрытыми глазами стала мысленно считать. Воздух постепенно становился лёгким и текучим, хотя ощущение стеснённости ещё сохранялось. Открыв наконец глаза, она при тусклом электрическом свете увидела миловидную круглолицую девушку с огромными сизыми глазами и льняными волосами до плеч. Девушка, склонившись над ней, улыбалась сочувственно и дружелюбно. На её шее висело необычное золотое украшение – узорчатая ива с вплетённым в её кроны оленьим черепом.

– Как ты? – участливо спросила незнакомка.

– Саша… – прохрипела Ира.

– Сейчас-сейчас, – девушка потянулась к прикроватной тумбочке.

Пока она возилась с кувшином, Ира смогла медленно приподняться. Сидя в большой просторной кровати с шёлковым молочным бельём и пологом, она рассмотрела туалетный и письменный столики, шифоньер, кресло, софу – мебель казалась старинной, но крепкой, словно изготовленной у мастера на заказ. Вся она была богато украшена резьбой и позолотой.

– Держи, – незнакомка протянула хрустальный бокал.

Ира жадно прильнула к нему губами и выпила всю воду без остатка.

– Сейчас станет совсем хорошо, – улыбнулась девушка, забирая бокал.

– Где Саша?

– С Александром всё в порядке. Ему, конечно, пришлось непросто, но он у нас каменное солнце.

Ира поморщилась, снова эти непонятные, странные выражения.

– Где я? – с усилием спросила она, вставая с постели.

– Ты дома. Я, кстати, Аврора…

– У кого? – Ира схватилась за витой столбик кровати.

Слабость размягчила её руки и ноги. Она села на краешек постели и, спрятав лицо в ладони, повторила вопрос:

– У кого я дома?

– Тебе лучше прилечь, а то голова закружится…

– Ты можешь ответить?

Аврора виновато покачала головой.

– Не могу. Скоро Виктор сам всё объяснит.

При этом имени внутри Иры что-то вспыхнуло, но она не успела ничего сказать. Открылась дверь, и в комнату вошёл Саша. Он был бледен, но улыбался.

– Саша! – Ира вскочила, но тут же, как от тяжёлого тупого удара, отшатнулась.

– Всё хорошо, не вставай. Ты слишком слаба, – Саша подоспел к ней и, присев на корточки, ласково сжал руку.

– Как ты? Я видела кровь! В тебя стреляли? – беспокоилась Ира.

– Всё в порядке. Я только очень проголодался, – Саша по-свойски подмигнул Авроре.

– Что со мной? Что это за иголка была? – Ира тяжело приподняла ноющую руку.

– Сыворотка сна.

Девушка удивлённо вскинула на него глаза и тут увидела мужчину, закрывающего дверь. Виктор молча прошёл к вытянутому стрельчатому окну и задвинул изумрудную портьеру.

– Аврора, оставь нас, – приказал он, пододвигая к кровати кресло.

Ира испуганно посмотрела на Сашу, но он ободряюще кивнул и отошёл в сторону. Когда Аврора удалилась, Виктор сел напротив Иры и вкрадчивым голосом обратился к ней:

– Ирина, я расскажу тебе о вещах, в которые ты не сразу поверишь. Прошу тебя не волноваться, понимание придёт постепенно. Но прежде я отвечу на твои вопросы.

– Где я? – выпалила она, жадно ухватившись за возможность узнать наконец, что происходит.

– Дома…

– Я это уже слышала!

Виктор приподнял ладонь, останавливая её.

– Ты за границей.

– В другой стране что ли? – снова оборвала его речь девушка.

– Пожалуйста, не перебивай, если хочешь услышать ответы, – сдержанно, но с нажимом попросил её Виктор: – Ты за границей своего привычного мира. Это мой дом, дом Александра, Авроры и твой.

Ира попыталась возразить, но Виктор повысил тон.

– Тебе ещё предстоит с ним познакомиться. Ты потеряла этот дом когда-то…

– Только не говори, что я твоя сестра! Я не эта, как её… Мирослава.

– Пусть так. Оставь своё привычное человеческое имя.

– А что, Мирослава не человеческое что ли? – Ира горячилась всё больше.

– Ирина, пожалуйста, выслушай, – сердито вмешался Александр.

Она бросила на него нервный взгляд – и её вдруг осенило!

– Ты с ним заодно? Да? И сразу был! Ты всё нарочно подстроил!

– Нет! Я правда встретил тебя случайно! И я не знал, что ты…

– Что это за фигня? – игнорируя Сашу, мотнула в сторону «ужаленной» руки Ира. – Это наркотик какой-то?

– Нет, – спокойно ответил Виктор. – Это сыворотка сна.

Ира вскинула бровь, но он продолжил в том же тоне.

– Раз это не серебряная пуля, а всего лишь сыворотка, значит, пока ты нужна им живой.

– Кому им?

– Северянам.

– Каким ещё северянам?

– Нашим соседям, – Виктор впервые улыбнулся, но глаза его остались холодны; поглядев на её цепочку с крестиком, он добавил: – Им пришёлся бы по вкусу твой дар. Иммунитет к серебру – это необычно даже для южанки, коей ты являешься. Да, Ирина, ты одна из нас. Ты моя сестра.

– Господи! Что за бред!.. – Ира схватилась за голову. – Какой бред… Нет у меня никаких братьев!

– Двадцать два года назад северяне объявили охоту на мою сестру, и я спрятал её…

Отказываясь слушать, Ира раздражённо отвернулась.

– Ты не по своей воле попала в мир людей, – невозмутимо продолжил Виктор. – На Той стороне в обычной семье инженера и повара ждали позднего первенца. Он родился мёртвым, и его подменили тобой. Никто ничего не должен был знать. Здесь ходили толки о том, что моя сестра пропала или умерла. Мы хотели, чтобы они дошли до северян. Но эти слухи лишь на время притупили… их интерес. Много лет я не мог связаться с тобой, это сразу бы привело их. Я ждал твоего возраста зрелости, чтобы вернуть тебя домой окрепшей и защищённой. Александр, как и многие другие, думал, что ты пропала, и, когда действительно случайно встретил, то сразу узнал – ты копия нашей матери. Так невольно он привёл за собой северян: кладбище, квартира и парк – ты сама всё видела.

– Да кто эти ваши северяне?!

– Вампиры, – коротко ответил Виктор.

Ирина прыснула.

– Ну-ну. Вот к чему серебро тут всплывало. А вы, видимо, воображаете себя охотниками на вампиров? Привет ванхельсингам, – отсалютовала она Саше.

– Нет. Мы полукровки.

– Вы больные, – помотала головой девушка.

Когда она осторожно покосилась на дверь, Виктор, словно прочитав её мысли, спокойно сказал:

– Мы не погонимся за тобой. Но сбегать бессмысленно, одна ты не найдёшь границу.

– Может, ещё скажешь, что мысли читаешь?

– Если бы это было так просто, – с сожалением произнёс Виктор. – Я только чувствую намерение.

– И какие у тебя ещё суперспособности? Может, продемонстрируешь?

– Ты не в цирке. А я не фокусник.

– Ирину можно понять, ей нужны хоть какие-то доказательства, – Саша приблизился к ним.

Ира настороженно отодвинулась.

– Пожалуйста, не бойся, – попросил он. – Тебя никто здесь не обидит.

Расстегнув свежую рубашку, он обнажил торс. Ира, насупившись, отвернулась.

– Ирина, посмотри внимательно. Что ты видишь? – Саша подошёл ближе.

Она неохотно посмотрела на него. На его животе было несколько круглых шрамов.

– Это пулевые ранения, но… – растерянно прошептала девушка. – Сколько я была в отключке?

– Не больше десяти часов.

– Не может быть, – помотала она головой и вдруг округлила глаза. – Вы и это подстроили? В тебя никто не стрелял!

Саша вздохнул с досадой и протянул руку. Ира отпрянула. Она увидела острый удлиненный кинжал с грубой плетёной ручкой.

– Проверь, настоящий ли он.

– Зачем?

– Проверь, пожалуйста.

Ира боязливо коснулась пальцами холодного металла.

– Настоящий…

Саша чиркнул лезвием по своему запястью.

– Что ты делаешь?! – вскрикнула она, глядя на кровоточащую царапину.

– Рана настоящая? Это я уже не могу подстроить?

Виктор раздражённо встал с кресла и отошёл к окошку. Саша опустил раненую руку.

– Настоящая? – повторил он вопрос.

– Да!

– А теперь что? – Саша снова вытянул руку, но кожа на ней оказалась ровной и чистой, царапина на запястье исчезла. – Ничего нет, потому что это сталь. Тут, – он ткнул пальцем в живот, – остались следы, это было серебро. Я жив только благодаря Виктору, он вовремя подхватил нас на границе, – вложив кинжал в висевшие на поясе ножны, Саша стал застёгивать рубашку. – Регенерация, как и смерть от серебра, – это то немногое, что осталось в нашей крови от племени вампиров. Ещё, конечно, встречаются иногда особые, скажем так, таланты.

– Твой иммунитет к серебру – исключительный в своём роде талант, – не оборачиваясь, добавил Виктор.

– Кто вы?.. – потерянно спросила Ира.

– Мы, – Саша сделал ударение на этом слове и сел рядом с ней, – Виктор, я и ты – полукровки, яры, южане. В наших жилах течёт кровь вампиров и людей, поэтому мы хоть и живём дольше обычного, но не бессмертны, в отличие от северян. Помнишь, ты спрашивала, сколько мне лет? Мне пятьдесят, Ирина. Тебя эта цифра напугала бы, но по нашим меркам я ещё очень молод, – Саша тепло улыбнулся.

Виктор вернулся в своё кресло.

– Ты ещё не достигла возраста зрелости, – обратился он к девушке. – Поэтому, как и обычный человек, ты очень уязвима: можешь заболеть, пораниться, умереть. Ты ещё не испытывала голода, твой организм принимает любую пищу.

– Вы пьёте кровь? – ахнула Ира. – После этого возраста зрелости…

– Нет, – добродушно расплылся в улыбке Саша, – от этого проклятия наш род очистился. Хотя любовь к непрожаренному мясу после двадцати пяти никуда не денешь. Я не прочь сейчас подкрепиться: после тяжёлых ранений всегда очень хочется есть.

– Но всё это придёт после. Сейчас наша главная задача – уберечь тебя от сиверов, – резюмировал Виктор.

– Северян? Почему они хотят меня убить? Ну, если я ваша эта…

– Они знают пророчество Оксаны, – просто ответил Виктор.

– Какой Оксаны?

– Это ясновидица из рода сиверов.

– Не понимаю, – покачала вновь потяжелевшей головой Ира.

– Время от времени в нашем мире появляются яры и сиверы, одарённые редкой силой, – терпеливо начал объяснять Саша, – это ясновидцы. Им доступна мудрость жизни и смерти, они знают прошлое и видят будущее, без оружия могут спасти или убить. Ясновидцы никогда не принимают чью-то сторону в войне, главное для них, как и для врачей, – не навредить. Оксана – из рода бессмертных, но именно она принесла тебя сюда. Она отдала тебя Виктору и изрекла пророчество.

– И что это за пророчество?

– Если вкратце. Между нашими кланами – Югом и Севером – много столетий идёт война.

– Сколько существует наш род, столько и длится противостояние, – дополнил Виктор.

– В этой войне нет победителя. И, согласно пророчеству, именно ты принесёшь нам победу, – закончил Саша.

– Я ничего не умею… – тихо проронила Ира, чувствуя, как её тело снова слабеет. – Ничего не знаю…

– Александр тебя всему обучит, он будет твоим проводником и наставником. Ты талантлива, сила раскроется постепенно, – вставая с кресла, сказал Виктор. – А сейчас пора отдохнуть.

Ирина опёрлась о столбик кровати, веки её тяжелели, и она не могла справиться с этой тяжестью, лоб покрылся испариной. Саша легко подхватил её на руки и осторожно уложил в постель.

– Это остаточное действие сыворотки, завтра утром ты будешь полна сил, – прошептал он. – Главное, что теперь ты в безопасности, – он нежно погладил её по волосам.

– Саша… – с трудом выговорила Ира, – но это же всё… какой-то бред…

– Закатные мысли утро не скрасят, – сочувственно сведя брови, грустно улыбнулся Саша.