Только одно желание появилось у меня:
– А вы можете открыть вид на звезды?
– Зачем? – удивился Сах.
– С самого детства вид звездного неба придавал мне сил и наполнял счастьем, я так хочу, чтобы они были рядом в его последние часы…
Сах понимающе кивнул:
– Конечно.
Одно движение руки, и стена, до этого глухая и серая, стала прозрачной.
– Сейчас мы пролетаем над сетями Астарха, гиблое место. Очень много душ покидают свои тела в этом секторе. А все благодаря таким, как Моран. Тут курсируют транспортные корабли, их владельцы и теряют свои жизни.
– Они везут рабов?
– Их в том числе… Не пытайся оправдать Морана. Отнятие жизни – это преступление, кем бы ни был погибший.
Я вспомнила мерзкую рожу хозяина рудников на Урме… Если Моран избавлялся от такой нечисти, то я его понимаю.
Мы остались одни.
Сах говорил, что энергия была внедрена в районе спины, где они заметили энергетические пробоины. Я провела рукой по его рубашке, Моран был настолько ослаблен, что лишь тихо застонал. Внешне никаких следов вмешательства не было. Целое тело, только измученное и изможденное.
Я села рядом и положила его голову себе на колени. Сейчас он был для меня, как ребенок, сбившийся с пути и потерявший родителей. Одинокий путник среди бесконечного мира звезд, как впрочем, и я сама.
Вдалеке проплывала туманность, ее причудливые очертания напоминали взмах крыльев бабочки или птицы, хищной птицы. Сколько случайных странников сложили тут свои головы. Корабли, которые пролетали за иллюминатором, старались не касаться границ туманности, опасаясь даже дотронуться до них. Если все так плохо, то что чувствуют люди, которые там живут?
Глаза сами собой закрывались, словно под влиянием того далекого тумана, наверное, я просто засмотрелась. Моран не шевелился, его руки были такими же ледяными.
Я не заметила, как уснула.
Мне снился необычный сон. Никогда сновидения не были настолько яркими и живыми. Я летела мимо звезд и проникала через тяжелую завесу из белого тумана. Сконцентрировав зрение, я заметила, что он состоит из множества осколков, которые, как крошечные лезвия, могли моментально убить. Но там была лишь моя душа, которой они навредить не могли.
Я видела, как множество случайных кораблей сбивались с курса и разбивались, не зная об особенностях этого места. Те же, что соблюдали тщательную герметичность, устремлялись куда-то в центр туманности. Я последовала за ними. Восторг от того, что все мелькает и я несусь с невозможной для человека скоростью, переполнял мою душу.
Впереди показалось скопление звезд, корабли заворачивали именно туда. Мимо огромных голубых светил они быстро неслись в некий отдаленный мир, скрытый еще одной завесой тумана.
Корабли опускались на безжизненные с виду планеты, но ко мне пришло понимание… Они прилетели сюда за товаром… Люди, совершенно беспомощные, становились предметом их охоты. Ничего сделать нельзя…
Но я здесь не для этого, нужно попасть туда, где ярко светится зеленоватым светом большая планета. Я прощупала ее внутренним зрением. Это не физический мир, а совсем иной. Человеку тут нечего делать. Но что-то внутри меня тянуло именно туда.
Почти на подлете к планете я уперлась в невидимую стену. В голове появились голоса:
– Кто она?
– Проверь доступ, если чужая, выведи за пределы сектора.
Мощнейшая вибрация сотрясла меня, и как отзвук на нее, откуда-то из глубины моей души поднялось красное сияние. Оно нарастало, усиливалось и покрывало меня огромным полем неведомой защиты.
– Ей можно, пропускай…
Я попала в поток зеленого ветра, он успокаивал и почему-то давал ощущение счастья. Буду там, где должна быть, все правильно…
В мгновение ока я очутилась в большой светлой зале. Огромные колонны, намного выше человеческого роста, уходили высоко в небо. Там стоял человек.
Я не могла сосредоточиться и рассмотреть его лицо, слишком много впечатлений испытала за такое короткое время. Но человек ли он? Или всего лишь образ человека?
Перед ним сидели другие люди, он явно их чему-то учил.
Внезапно, человек повернулся ко мне:
– Найди начало сама. Именно звезда является основой основ. Именно в звёздах начало и конец. Там смерть и возрождение нашей энергии. Поэтому, только через звезды мы можем попасть в ближайшие миры и излечиться.
Я удивленно слушала то, что он мне говорил и впитывала эту информацию, понимая, что это ключ к знаниям.
– А теперь возвращайся и попробуй все сделать сама.
Я проснулась. В голове продолжали звучать слова этого человека.
Попробуй сама… Я должна это сделать сама, иначе никто больше не сможет помочь ему.
Голова Морана, по-прежнему, лежала на моих коленях. Его волосы свалялись, и я осторожно убрала их с его лица. Если бы Келан не твердил постоянно, что передо мной убийца и не нужно расслабляться, никогда бы не подумала об этом. Сейчас его черты лица были как у беспомощного и растерянного ребёнка. Моран тихо спал. Но можно было легко заметить, что это нездоровый, лихорадочный и поверхностный сон, похожий больше на забытье.
«Именно в звёздах начало и конец. Там смерть и возрождение нашей энергии. Поэтому, только через звезды мы можем попасть в ближайшие миры и излечиться.»
Эти слова врезались в память больше всего.
И я посмотрела на звезды за прозрачной стеной.
Они всегда были рядом со мной. С самого детства, глядя на них, я успокаивалась или тосковала, но у меня было ощущение, что разговариваю с живым организмом, который, как зеркало, впитывает мои чувства.
Сегодня я тоже попросила Келана открыть звезды. Интуиция? Или я уже о чем-то догадывалась?
Не двигаясь физически, лишь обхватил голову Морана своими ладонями, я погрузилась в бездонное звёздное пространство.
И оно, словно этого и ждало.
Тысячи песчинок, миллиарды сверкающих точек ответили мне. Капля за каплей, я впитывала идущую от них силу, удивляясь её многообразию. Некоторые звезды давали мрачную энергию, и я никогда бы не подумала, что они могут дарить силу, но это тоже было так. Сила надежды, сила преодоления самого большого горя, именно от этих мест приходила самая ценная энергия.
Я почувствовала себя контрольной точкой, впитывающей эту энергию до бесконечности. И чем больше я её впитывала, тем сильнее загоралось красное пламя внутри.
Дальше я действовала инстинктивно, словно вместе со словами тот человек вложил в мою голову инструкцию, некий план действий.
Нужно включить больного в эту связь. На какое-то время я должна позволить ему напитаться этой энергией.
Я попробовала присоединить энергию Морана, установить с ним связь, но ничего не получалось. Тогда я вспомнила, что самое важное, это посыл. Только почувствовав любовь в душе, можно установить эту связь.
Я смотрела него и понимала, что это скорее острая жалость, сочувствие и желание, чтобы он жил.
Я хочу этого!
И связь восстановилась.
Постепенно красное пламя стало переходить на него, и я увидела, что звёздный поток идёт прямо через его тело.
Внутренним зрением я начала видеть намного больше, нежели внешним. Эти тёмные крупицы, самые ценные. Их нужно направить прямо в место поражения, туда, где внедрена энергия птицы кауф.
Это место напоминало зияющую дыру, которая в тёмном водовороте поглощала все вокруг. Не представляю, что чувствовал сам Моран.
Но звезды вливали в него силы, и постепенно диаметр раны становился всё меньше и меньше.
Я уже могла чувствовать себя более уверенно, поэтому встала и опустила его лицом вниз.
Спина, это самое уязвимое место. И в него я направила красное пламя, что было внутри.
Моран не шевелился, но я видела, что темнота исчезла, рана затянулась.
– Спасибо вам, – поблагодарила я мысленно звезды, останавливая поток.
Он незаметно стих, осталось лишь ощущение того, что я могу снова вызвать его, в любой момент. Это наполняло меня радостью.
Я опустилась на пол рядом с Мораном. Мне тоже нужно отдохнуть.
Силы остались на месте, я не пострадала, но волнение и чувство восторга от столкновения с такой мощной стихией очень волновали.
– Успокойся, все правильно, я смогла…
Как просто звучали эти человеческие слова, простые звуки, после того, что было…
Перед тем, как провалиться в сон, я снова, уже с закрытыми глазами просканировала Морана.
Да, он чист, ран нет, его жизни ничего не угрожает. Осталось только небольшое скопление материи в районе лопаток, но оно здоровое. Все хорошо…
Я уснула.
– Эй, принцесса, – будил меня далекий голос.
Только закрыла глаза… Неужели прошло время? Я постепенно начала возвращаться назад, вспоминая, что случилось.
Моран, я спасла Морана, это было наяву, не сон!
Я быстро села, с удивлением рассматривая его.
Вполне здоров, очень быстро пришёл в себя, если учесть, что сегодня ночью он был обречён на смерть. И даже чересчур весел…
– Слушай, ты как здесь оказалась? Они и тебя заперли?
Не помнит…
–Ты умирал…
– Да я помню, проклятые идиоты, они мне обещали, что отпустят, высадят, где надо. А по факту, чуть не убили. Да я в гробу видал их опыты.
– Ты чуть и не оказался в гробу.
– Но организм справился, – самодовольно заметил он.
– Не организм, а моя попытка тебе помочь. Знаешь ли, я не стала бы тебя разочаровывать в твоей уникальности, но ты обязан знать. Мало ли, какая побочка проявится.
Он с недоверием меня слушал:
– Хочешь сказать, эти отморозки не смогли меня спасти? Ты же сама их подопытная, так откуда…
– Я не знаю. Подозреваю, что все дело в кристалле, который я нашла. Он открыл возможности этого тела и не только его.
– А они? – Моран кивнул в сторону закрытого пространства.
– Они не смогли тебе помочь.
Его брови сдвинулись. Ещё несколько мгновений назад это было сияющее радостью лицо с открытыми наивными глазами. И вот, теперь он готов убивать:
– Значит, не смогли… Не ждут, что я останусь в живых…
Я встала прямо перед ним:
– Прекрати! Если ты снова не хочешь получить деформации, живи спокойно, прошу тебя. Если бы ты знал, какие силы тебя излечили, нельзя подорвать такое доверие!
Моран остановился, но тут же на его лице возникло беспокойство:
– А что эти придурки сделали-то?
– Попытались перенести в тебя энергию яйца птицы кауф.
Моран вытаращил глаза:
– Что?!
– Келан не сказал тебе?
– Этот тот самодовольный с хвостом? Нет, молчал, будто это самое яйцо проглотил. Слушай, а кауф, это такие хищные, чёрные птицы?
Я с улыбкой кивнула:
– Они самые.
– А куда они его засунули, это яйцо? – с опаской спросил Моран.
– Не засунули, а внедрили энергию, в районе спины. Там, где лопатки, была пробоина.
Он опасливо поежился, проверяя движениями свои ощущения.
Но вдруг его лицо изменилось:
– А почему там что-то скрипит? – с ужасом произнес он.
Скрипит? Это что-то новенькое…
– Ничего не должно мешать, я вчера проверяла, твои раны полностью зажили…
За время сна мое внутреннее зрение успело расфокусироваться с непривычки. Поэтому я не сразу поняла, что происходит.
Так, все по-прежнему, состояние Морана не вызывает опасений… Но что это?
Мое внимание привлек кусочек материи, которому я вчера не придала значения. По неопытности я решила, что это энергетический рубец, он сам пройдет, рассосется.
Ага, как бы не так.
За время сна материя уплотнилась и увеличилась, подойдя к коже Морана.
Он был в ужасе:
– Ты же говорила, что все прошло? Но что там? – он, выворачивая руку, пытался изучить уплотнение за спиной.
– Это не болезнь, ты не умрешь, и негативного я ничего не вижу, подожди…
А если рассмотреть эту материю с другой стороны, прощупать ее в плане перспективы? Я почувствовала в ней потенциал движения, желание вписаться в новый организм и облегчить ему жизнь. Стоп. Движение… Это место, уж не крылья ли это?
– Мне кажется, я поняла, что это…
– Что? – еще более встревоженно повторил Моран.
– Крылья. Это могут быть крылья, следствие энергии яйца птицы кауф. Она все-таки прижилась, но никто даже не мог предположить, какие последствия могут быть у такого вторжения.
– Какие крылья… Я не хочу… А дальше что? Я перьями покроюсь?
– Нет, это было точечное воздействие, насчет перьев я не уверена. Произойдет смешение потенциалов, и только потом мы сможем увидеть, что это будет.
Моран был шокирован и испуган:
– Я их обрежу, сам, своими руками!
– Нельзя отказываться от нового дара, не испробовав его.
– Нет, обрежу и этому идиоту Келану их вставлю, пусть радуется!
Я дала ему время успокоиться и выместить ярость, особенно от души он прошелся по Келану. Я понимала, почему. Этот молодой человек, успешный и принадлежащий к могущественному народу, казался ему воплощением всего, чего он был лишен.
– Успокоился? – спросила я, заметив, что его пыл угас.
– Это я его еще не видел…
– А теперь послушай. Материя вплотную приблизилась к коже. Я не исключаю, что в ближайшие часы тебе может быть больно.
– Это насколько больно? – с подозрением поинтересовался Моран.
– Помнишь, как у тебя резались зубы? Наверное это будет что-то похожее.
Моран помрачнел, наверное, воспоминания детства снова налетели. Но я обязана была его предупредить.
– Я понял. Спасибо тебе, – тихо сказал он и сел прямо перед прозрачной стеной, рассматривая пролетающие мимо корабли.
– Не благодари, не могла поступить иначе. С твоей помощью я тоже открыла у себя новые навыки.
Я не звала саби, опасаясь, что они снова потянут еще ослабленного Морана для тестирования и изучения. Нет, пусть потерпят там без нас… Сейчас важна каждая минута:
– Не больно? – поинтересовалась я.
Моран обернулся. От пристального взгляда его больших темных глаз я почувствовала себя неловко.
– Ты единственная, кто заботился обо мне за такое долгое время. Я и не помню, чтобы за меня переживали. Только мама…
Как же жалко его, когда он так смотрит и себя ведет. Наверное, что-то в моем лице показалось ему притягательным:
– Я тебе нравлюсь? – неожиданно спросил он.
Можно было ожидать подобного вопроса… Как я не подумала о дистанции, слишком с ним сблизилась, вот и нафантазировал себе не пойми чего:
– Нет, я про это даже не думала! Ты просто несчастный человек, которому нужна помощь.
Он все также пристально меня изучал:
– А ты мне нравишься, правда, очень красивая… Как раз в моем вкусе.
Его напор выводил меня из себя:
– Лучше забудь обо всем этом, если не хочешь испортить наши отношения.
– Конечно, куда мне, – отвел он взгляд в сторону, с какой-то первобытной злобой уставившись на далекую туманность.
Пусть будет так. Пусть считает, что я настолько щепетильна. Это его немного остудит.
Он наблюдал за звездами, а я наблюдала за ним. Внутреннее зрение показывало, что прорезывание может начаться с минуты на минуту.
Его фигура казалась огромной на фоне мерцающих звезд. Как просто он судит о чувствах. Нравишься – не нравишься, для меня это все было гораздо глубже. Тем более, сейчас. Я видела, что мы с ним слишком разные и никаких точек соприкосновения или интересов у нас нет и быть не может. Это просто увлечение с его стороны, просто благодарность. Поэтому мне нужно оставаться такой же сдержанной, и он успокоится.
– Болит спина, – сказал Моран, не оборачиваясь.
Значит, начинается.
– Нужно терпеть. Я контролирую твое состояние, пока все идет нормально.
Несмотря на хорошие показатели, ему действительно было очень больно. Крылья хотели прорваться, я подумала о травматичности такого процесса. Нет, надо попробовать это облегчить.
– Подожди меня…
Я быстро дотронулась до серой завесы и вышла наружу. Прямо передо мной стоял обескураженный Келан.
– Почему ты так долго? Он уже мертв?
– Мне нужен инструмент, любой скальпель, все, чем вы обычно пользуетесь.
– Зачем? – вытаращил глаза Келан.
– Все потом, прошу, срочно…
Через минуту он вернулся, передав мне серебристую коробочку.
– Тут все необходимое, но не уверен, что ты поймешь, как этим пользоваться.
Я схватила инструмент и вернулась в комнату Морана, закрыв наглухо серую завесу.
Бедняга согнулся в три погибели и скрепя зубы терпел.
– Сними рубашку, – скомандовала я.
Он еще и смущается! А совсем недавно, какой был смелый…
– Быстро! – повторила я.
Моран стянул рубашку, не понимая, что я хочу сделать, но со страхом косясь на металлическую коробку.
– Я помогу твоим крыльям прорваться наружу, как можно более аккуратно, потерпи.
Он кивнул и сжал зубы, приготовившись.
В коробке были всевозможные скальпели, что-то еще, непонятного назначения, раствор… Так, наверное, сначала этот раствор, я видела, что Келан использовал его перед разрезом.
Резкий запах ударил в нос. Быстро, все надо делать быстро.
Я окунула тонкий скальпель в этот же раствор и резким жестом помогла крыльям вырваться на свободу.
Моран заорал, но я встряхнула его за плечи:
– Все… Все… Теперь не будет больно.
Передо мной раскрывались огромные, черные, блестящие крылья.
– Попробуй ими пошевелить, – попросила я Морана.
Нужно проверить, насколько хорошо он может их контролировать? Каковы они в движении? Насколько выносливы?
Я была права, это не крылья птицы кауф. Получилось нечто совсем иное. Черные, с острыми, как лезвия границами, эти крылья в размахе достигали роста Морана.
– Смотри, смотри! – закричал он и распахнул их.
Выглядело впечатляюще.
– Я могу ими управлять, они шевелятся, представляешь?
Моран был поражен, удивлен и полностью захвачен этим чудом.
– Я смогу летать?
– Понятия не имею, птицы тоже не могут летать сразу. Этому нужно учиться, – осторожно заметила я.
Но его уже было не остановить:
– Я попробую!
Он замахал быстро крыльями, круша мелкие предметы, до этого расставленные у импровизированных стен.
– Да прекрати же ты! Еще будет время!
Действительно, как ребенок, получивший новую игрушку. А ведь еще недавно грозился их вырвать.
Больше всего меня беспокоило два момента. Величина крыльев и обработка места разреза.
Но оба мои опасения были напрасны. Одно дело, крылья у птицы, которые естественны и не мешают ей в обыденной жизни. Но тут… Хотя сейчас у Морана неимоверный восторг, но надо убедиться, что он с ними будет делать.
– Попробуй их сложить… Ты понял, о чем я?
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять. Моран сосредоточился, я видела, как он пытается найти нужное положение, чтобы сделать это максимально комфортно.
На моих глазах крылья сжались, прислонились друг к другу и вплотную припали к спине Морана.
– Смотри, получилось! – с восторгом ответил он.
Да, действительно, если натянуть сверху рубашку, то выпуклость сзади может сойти за горб. Так он не привлечет к себе излишнее внимание, если не захочет.
– Замечательно, я больше всего беспокоилась о комфорте.
Остается наблюдение за раной.
А она, как ни странно, очень быстро затянулась. Я не знала, как долго заживают подобные ранения, но мне казалось, что в этом было что-то ненормальное. Надо понаблюдать за ним еще…
– Я могу сказать тебе одно, ты здоров, – наконец улыбнулась я.
Он только этого и ждал, от радости подхватив меня на руки.
– Спасибо! Если бы не ты, не знаю, что было бы со мной. А теперь… Теперь я все смогу!
– Опусти меня! – запротестовала я.
Он аккуратно поставил меня на место.
– Пожалуйста, больше так не делай.
– А то, что будет? – в его глазах бегали веселые огоньки.
Опять он пытается перейти границы…
– Думаю, что время моего нахождения здесь истекло, я должна проинформировать саби о твоем спасении. Они ждут и не нарушают уговор, оставив меня в одиночестве.
– Саби? Видеть их не желаю! – сразу сменил интонацию Моран.
– Прекрати, без них у тебя бы не появились крылья, если о том идет разговор.
– Побудь со мной еще немного, я не хочу…
Что это? Неужели за такое короткое время он успел так привязаться? Я посмотрела на него внутренним зрением. Так и есть… От всего его энергетического существа тянулись по направлению ко мне слабые золотистые нити… Благо, что не черные. Значит, я вызываю у него светлые чувства. Это уже хорошо, но я ничего не могу ему дать.
– Чем дольше я буду с тобой, тем тяжелее для тебя будет расстаться потом. Поэтому…
Моран перегородил мне дорогу:
– Я не оставлю тебя.
– Что это значит? – сдвинула я брови.
– Здесь ты останешься или вернешься на Серраду… Тебе же понадобится защитник? Я могу им быть…
Ага, защитник…
– Ты должен жить своей жизнью.
– А какая она была, моя жизнь? Ты хоть немного себе представляешь задворки сетей Астарха? Смерть и нищета каждый день, попытки отстоять землю от бесконечных набегов со всех сторон. А недели ядовитого тумана? Ты знаешь, что это такое? В это время все должны укрываться под землей и ждать, пока не появится луч света в маленькой щели. Значит, туман ушел. Но, если ты ошибся, то тысячи острых песчинок изрешетят тело внутри и снаружи. Это адское место.
– И тебя там никто не ждет?
– Ждет? – захохотал Моран.
– Просто ты хотел вернуться…
– Потому что я не знал другой жизни, но там нет ничего, за что можно держаться. Привязался к человеку, а завтра он погиб или похищен. Построил дом? Так ветер снесет его и не оставит и следа. Знаешь, как мне удалось вырваться из тех мест?
– Как? – спросила я, но уже заранее знала ответ.
– Я убил их всех, всех, кто прилетел в тот день на мою родину. Я подкараулил их корабль и просто уничтожил, только так я смог оттуда выбраться. Мне еще много негодяев попалось на пути… Я уничтожил всех и ни капли не жалею…
Теперь понятно, почему Келан ужасался и сторонился этого человека. Да, на нем лежала темная тень того, что он совершил, но он просто отвечал на зло. Имею ли я право судить его за это?
– Я слышал, тебя тоже предали, твой отец… Если ты вернешься на Серраду, обещаю, что восстановлю справедливость.
Ага… Ну, тут не только бескорыстность, судя по его полю. Он уже размечтался о благах, которые может получить на Серраде с моей помощью. Да, все, как на ладони… У него одно другому не мешает.
– Мне ничего не нужно от отца. Никаких благ. Если я вернусь туда, то только, чтобы увидеть мир, из которого я родом.
Моран был разочарован:
– Нет, ты должна…
Я резко провела рукой по серой тени, закрывавшей проем. В мгновение она исчезла. Меня уже ждали.
– Если ты украдешь эту ручку, то я отдам тебе шоколадку.
Олеся прищурила хитрые светлые глазки и ждала ответа одноклассницы. Та колебалась:
– Ну что, украдешь?
Ольга посмотрела на шоколадку, хотелось сразу ее забрать и съесть, мама не баловала девочку сладостями, а у Олеси они постоянно были с собой. Только она их ела сама и никогда ни с кем не делилась. Оля вздохнула:
– Ладно, я заберу ручку на большой перемене, когда все наши будут в столовой.
– Значит, решено, – засмеялась Олеся и положила шоколадку обратно в портфель.
На большой перемене она пошла вместе со всеми в столовую, а Ольга осталась в классе.
Когда Олеся, пообедав, возвращалась назад, то встретила ее, почти белую, у дверей класса.
– Олесь, забери быстрее ручку, – дрожащим голосом попросила девочка.
– Взяла?
– Да…
Ручка немедленно перешла из кармана в карман.
– А шоколадка?
Олесе совсем не хотелось отдавать обещанное.
– У меня есть дома такая же, я завтра тебе принесу.
– Правда?
– Угу.
Олеся отвернулась и пошла в туалет. Там, вдали от любопытных глаз, она достала ручку. Это же настоящее сокровище! Анжеле ее привезла богатая мама из очередной поездки. Ну ничего, пусть теперь поищет и поплачет.
Ручка переливалась всеми цветами радуги, подсветка завораживала, странные фигурки внутри нее меняли цвет. Олеся восхищенно вздохнула и спрятала ценный трофей. Анжелка сама виновата, если бы не ее постоянные насмешки… То платье слишком простое, то волосы жидкие… Но последней каплей было ее язвительное замечание:
– Я, когда вырасту, буду красавицей, а ты сейчас уродина и в будущем ничего не изменится.
Ох, как она хотела наброситься на нее прямо там и расцарапать эту наглую рожу! Но силы были не равны. Вокруг Анжелки всегда крутилась маленькая кучка ее шестерок, они бы просто дали сдачи. А глупые поступки, это не про нее.
Когда начался урок, Анжела подняла страшный шум:
– У меня пропала ручка! Где моя ручка?
– Как она выглядела, Анжела? – спросила учительница.
– Яркая, лимонная, а внутри разноцветные фигурки, она светится!
– Кто видел ручку? Может она куда закатилась? Нужно осмотреть пол.
Все стали с недоумением переглядываться. Олеся обернулась, на Олю было жалко смотреть, она затравленно озиралась по сторонам, пылая алыми щеками.
Она же выдаст, запросто…
На полу ничего не обнаружили. Анжела размазывала слезы по щекам.
Положение спасла учительница, недовольная затянувшимся началом урока:
– Анжела, возьми мою ручку и попиши пока ей, ничего страшного не случилось.
Девочка с отвращением взяла простую ручку учительницы и раскрыла тетрадь. Олеся ухмыльнулась, ворованное сокровище приятно грело карман. Щеки Ольги приобрели естественный цвет. Все, казалось бы, шло хорошо… Но, одно неосторожное движение, и ручка упала на пол, предательски звякнув. Олеся попыталась быстро наступить на нее ногой, но не вышло.
– Это она, она! Я так и знала! – взвизгнула Анжела, и вскочив с места, схватила ручку.
Учительница тут же подошла к девочкам, разведя их по разные стороны.
– Анжела садится. А ты… Задержишься сегодня после уроков. Я сейчас же позвоню отцу и сообщу директору.
– Зачем папе говорить? Ему некогда! – возмутилась Олеся.
Но ее уже никто не слушал. Класс погрузился в гул, пока учительница вышла.
– Мы тебя еще встретим после уроков, – шипела Анжела.
Но Олеся уже не обращала на нее внимания. Главное, чего она не хотела, это тревожить папу.
Уроки закончились, и он пришел. Наверное, они не понимают, как тяжело ему отпроситься, когда его ждут в больнице. Этого она совсем не хотела. Почему из-за Анжелки они снова должны испытывать дискомфорт?
Папа заглянул в класс и Олеся сразу почувствовала спокойствие. Если он рядом, то все обязательно разрешится, все закончится хорошо. Этой уверенностью он всегда обладал.
Учительница что-то говорила, обличая ее поступок, но Олеся молчала и лишь смотрела на отца. Нет, он не принимает все так, как сказано, он хочет услышать ее. И она ему обязательно все расскажет, он поймет…
Снег искрился под ногами, а шею приятно грел большой шарф, завязанный папой. Это был один из тех счастливых вечеров, когда он забирал ее домой, очень редких. Обычно она возвращалась домой одна и там уже сама разогревала ужин и делала уроки. Папа приходил поздно. Но бывали такие дни, как сегодня.
Лунный свет от фонарей обволакивал сугробы большими кругами. Каждый шаг, как по серебряному полю. Если бы можно было превратить этот снег в драгоценные камни, как было бы прекрасно…
– Она тебя обидела, да?
Олеся не сомневалась, что он примет ее сторону.
– Анжелка меня всегда дразнит, а недавно сказала, что я уродина и вырасту такой же…
Слезы сами проступили на глазах. С папой Олеся чувствовала себя совсем маленькой, можно пожаловаться, уткнуться в его пальто…
– Не плачь на морозе… Помнишь, что будет?
– Помню, веко может заболеть.
– Правильно, а у тебя самые красивые глазки, их нужно беречь. И не слушай никого.
– Да, пап…
Он присел на колени и посмотрел мне в глаза:
– Только больше никогда не бери чужое без спроса, хорошо? Обещаешь?
Олеся заплакала, именно сейчас ей стало стыдно. Она сама понимала, почему. Анжелка отвратительно себя ведет, но она поступила еще хуже…
– Я больше никогда так не сделаю, правда, – всхлипнула девочка.
– Вот и хорошо. И не беспокойся ни о чем. Если кто обидит, скажи мне. Все можно решить, со всем разобраться. Не бывает неразрешимых ситуаций.
Глядя на него, так уверенно идущего рядом, Олеся верила, что это так и есть. Только одну ситуацию он не смог исправить, спасти ее маму. Ту, которую она никогда не видела.
Келан стоял в дверях и не сводил пораженных глаз с пленника. Он рассматривал его, не понимая, как такое могло произойти. Он же был абсолютно уверен, тот не выживет, это просто вопрос времени. Так почему же сейчас проходимец стоит перед ним, да еще и так нагло ухмыляется?
– Он не умер? Но как? Это исключено, все системы его организма находились на критическом уровне, я был уверен…
Моран не выдержал, слишком долго он мечтал ответить этому напыщенному саби. Я не успела сориентироваться и перегородить дорогу, Моран быстро подлетел к лекарю и грубо толкнул его к стене. По сравнению с саби, он был гораздо сильнее, поэтому бедный Келан не знал, куда ему деться.
– Говоришь, я уже умер? А благодаря кому? Не тебе ли? – угрожающе заговорил Моран.
– Это необходимость… Без опытов нет прогресса… Ты сам согласился., – залепетал саби.
– Я был уверен в ваших способностях, а вы просто неучи! Я тоже так могу! Сделал вид, что засунул яйцо куда-то и ходи с умным видом. Теперь, мол, помрете, я ничего не знаю, зато, вон какой умный!
Я подбежала к Морану и разжала его железную хватку. Только почувствовав мои прикосновения, он ослабил сжатие, и его руки опустились вниз, освободив Келана. Тот с непривычки даже не мог отдышаться.
– Что здесь происходит? – удивленно заметил Сах.
У него была реакция не хуже, чем у Келана, но он сразу понял, что пленник не просто вылечился, произошла трансформация.
– Что у тебя за спиной? – глухо спросил Сах.
– А, это, – гордо улыбнулся Моран и стянул рубашку. Теперь ему это даже нравилось.
В его жестах появилась театральность и радость от того, что он не такой, как другие.
Огромные черные крылья развернулись за спиной Морана, зрелище было настолько впечатляющим, что саби даже отшатнулись:
– Ну, как? – самодовольно спросил он.
Сах не поверил своим глазам и сразу набросился с допросом на ученика:
– Почему ты не известил меня, что процесс возможен? Когда я последний раз его смотрел, ничего не предвещало излечения.
Келан только недоуменно покачал головой, не зная, что ответить.
– Да вы хоть мозгами своими немного пораскиньте! Если бы не она, мне крышка! – Моран подошел ко мне и взял за руку, а я почувствовала себя неловко.
Все взгляды устремились на меня:
– Это правда? – спросил Сах.
– Не верится, что кто-то посильнее вас есть? А, вот так! – Моран не успокаивался, пришлось с силой сжать его ладонь, намекая, что хватит раздражать саби.
Он послушал меня, глазами давая понять, что терпит только из-за этой просьбы.
– Не знаю, что вам ответить… Но я постаралась сделать все возможное, чтобы исцелить его, – ответила я.
Сах внимательно сканировал мое состояние:
– Ты же сама недавно еле пришла в себя… Откуда такая сила? Ведь даже у нас не получалось провести внедрение чужой энергии. Дай, я тебя посмотрю…
Старый лекарь изучил мое энергетическое поле вдоль и поперек, но только с недоумением сжал губы:
– Не понимаю… Она даже не обессилена… При такой попытке человек теряет энергию, как ты это сделала?
Я хотела рассказать, но не была уверена, что можно говорить все. Только то существо, что вскользь поделилось со мной знаниями, могло дать разрешение. Безопаснее пока сохранить истину в тайне: