Сказки Разноцветных Духов. Невеста ветра

© Василиса Глибина, 2021

ISBN 978-5-4493-4017-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сказки Разноцветных Духов. Невеста ветра
Предисловие

Список разноцветных духов, с которыми вы познакомитесь, прочитав эту сказку.

Описание цветов:

Бежевый – светло-коричневый, с кремовым или сероватым оттенком.

Серый – цвета пепла, дыма.

Золотой – желто-оранжевый цвет, которым описывается цвет металла «золото».

Червчатый – смесь багряного с синим, ярко-малиновый.

Ядовито-зеленый – цвета травы, насыщенный, резкий.

Бусый – темный голубо-серый или серо-голубой.

Жонклиевый – цвет нарцисса.

Лавандовый – цвета лаванды, оттенок фиолетового.

Синий – цвет неба.

Перламутровый – напоминающий окраску перламутра, переливчатый, серебристо-розовый.

Белый – цвета снега или мела.

Вермильон – ярко-красный, цвета алой киновари, от франц. vermil-lion.

Песочный – цвет песка.

Цвета лазури – небесно-голубой, цвет ясного неба.

Вердигри – зелено-серый, от франц. vert-de-gris.

Гиацинтовый – цвета гиацинта (камня), красный или золотисто-оранжевый.

Цвета фуксии – оттенок фиолетового, цвет лепестков фуксии.

Лавальер – желтовато-светло-коричневый. Вошел в моду, в отличие от юфтевого, только в середине XIX столетия.

Мордоре, мардоре – цвет из красно-коричневой гаммы с золотым отливом. Название происходит от французского more dore, буквально «позолоченный мавр». Этот цвет был особенно модным в 1-й половине XIX века.

Розовый пепел – нежно-серый цвет, отливающий в розовый.

Рыжий – оттенок оранжевого.

Болотный – коричнево-зеленый.

Грязно-желтый – желтый с примесью серо-коричневого.

Коралловый – розово-оранжевый цвет, ассоциирующийся с цветом кораллов.

Шоколадный – коричневый, цвета шоколадной плитки.

Темно-синий – оттенок синего, синий с примесью черного.

Древесный – включает разные оттенки коричневого, красновато-коричневого, серо-коричневого, цвета дерева.

Баклажановый – сине-фиолетовый.

Черный – ахроматический цвет, отсутствие светового потока от объекта.

Шарлах – багрянец, ярко-красный, от названия краски.

Перванш – бледно-голубой с сиреневым оттенком.

Янтарный – группа желто-оранжевых оттенков, цвет природного янтаря.

Глава 1. На новом месте веселее вместе

Зима в тот год выдалась лютая. Прохожих, рискнувших выйти на улицу по делам или на прогулку, нещадно кусали за нос и щеки резвые братья морозы-трескуны, а тоскливо гудящий в уличных проводах одинокий бродяга северный ветер то и дело подло подталкивал людей в спину прямо туда, где тускло поблескивали намертво заледеневшие лужи. Бежевая душенька тихонько сидела на подоконнике, разглядывая в большое окно своей теплой комнаты, как скользил народ, подгоняемый проказником-ветром. Кто-то неуклюже падал прямо в холодные объятия нордической царевны гололедицы, кто-то вытанцовывал потешную чечетку в ее честь, а потом, твёрдо встав на ноги, гневно ругал непогоду и дворников. А где-то далеко-далеко впереди, над синеющим горизонтом, тускло горели звезды. Небо было ясное. Еще с утра по нему весело разгуливал желтый солнечный блин, но совсем скоро январский город накинул на плечи вечернюю шаль и задремал, прогнав солнышко отсыпаться перед нескорым приходом весны.

В середине октября Скрепонька переехала в небольшой портовый городок. Еще два месяца назад она жила немного южнее и ближе к столице. Жизнь Скрепы до этого переезда была ровной и лишенной всяческих приключений. Она хорошо, но без отличий, закончила школу магии, как все приличные душеньки. Потом потрудилась немного стажеркой у серого духа Печальки, который в то время был духом тоски, грусти и уныния, но после известных событий прошедшего октября понял, что его призвание состоит в чем-то совершенно ином, и изменился в лучшую сторону (См. «История Печальки»). Теперь Печалька заново ходил в школу магии и постигал потихоньку профессию младшего духа по совести, учился помогать людям принимать правильные решения. Скрепонька же, добившись успехов в наведении тоски, была переведена главным Золотым духом в город Н-ск, где не хватало грусти и печали, хотя некоторые из местных жителей очень этого заслуживали.

Что бы ни случилось в мире, штаб духов исправно и четко работал. Главный внимательно следил за поддержанием Баланса Настроения, а все разноцветные духи исполняли каждый свою миссию.

С рождения Скрепа была спокойной и робкой душенькой. Она многого боялась, часто стеснялась и никогда не выделялась из толпы. «Как бы чего не вышло, лучше посидеть тихо в сторонке», – считала Скрепонька. Впрочем, все черты характера достались ей по наследству от родителей, таких же бежевых, как и дочь, духов стеснения и робости. Стеснительный папа и робкая мама с трудом уговорили Скрепу согласиться на новую работу в городе Н-ске, уж очень не хотелось домашней душеньке ехать в чужие края, да еще и в непогожую осеннюю пору: мало ли что может произойти! В конце концов, поддавшись на робкие уговоры родни и смирившись со всеми тяготами самостоятельной жизни, Скрепа, собрав все самое необходимое, отправилась в портовый город. Тем немногим, что радовало её при переезде, была ее миссия. Душенька должна была наводить грусть на жителей всего лишь одного дома, где ей и предоставили жилье. Единственным, что не устраивало неизбалованную Скрепу в ее прежней работе, было как раз то, что она целыми днями моталась по городу и разыскивала все новых и новых людей из своего списка, заслуживших добрую порцию скуки и тоски. Теперь же она могла, не покидая своего единственного дома, быстро привыкнуть ко всем его обитателям – ее клиентам.

Дом стоял недалеко от центрального проспекта городка. Это было старое пятиэтажное сооружение, давно нуждающееся в ремонте. Основными его обитателями были старушки-сплетницы и их квартиранты. Скрепонька поселилась у одной из таких бабушек, Евы Арнольдовны Веник, бывшей актрисы местного полу разорившегося театра, энергичной, эгоистичной и сварливой восьмидесятилетней старушенции. Детей она так и не нажила, променяв их на театральные подмостки, но даже теперь, состарившись и подурнев, продолжала мнить себя привлекательной известной актрисой, семью которой заменяют поклонники.. Но Скрепонька выбрала её квартиру не потому, что хозяйка обладала одним из самых противных характеров в доме и как никто другой нуждалась в наказании, смышленая душенька присмотрела себе самое большое и удобное жилище. Веник, будучи актрисой, получила его в подарок от одного их своих многочисленных поклонников. В молодости она была и вправду очень недурна собой, успела пять или шесть раз побывать замужем за состоятельными людьми, и только последний из них ни копейки Еве не завещал. Нетипичная для старого обшарпанного дома, просторная, богато обставленная квартира Евы состояла из двух, объединенных в одну. Четыре спальни, кабинет, гостиная, большая гардеробная, кухня и два санузла напоминали пещеру Али Бабы – столько всякого дорогого и ненужного барахла там хранилось. Доступ в квартиру Веник был открыт только для одной заклятой подруги хозяйки, гримёрши того же театра, Риммы Федотовой, которая приносила ей со двора свежие сплетни. Скрепоньку ничто не беспокоило. Она регулярно выполняла свою работу, насылая на местных жителей тоску, печаль и скуку тогда, когда это было нужно. Каждое утро душеньке присылали список с фамилиями жильцов, на которых она должна была навеять уныние. Скрепа, как и любой другой дух, ничего не решала сама. Все решения принимались в штабе, и каждый список украшала подпись Золотого духа. Списки Скрепоньке доставляли молодые духи – секретари. Ева не могла видеть Скрепоньку и естественно не знала о существовании духов, она вообще не верила ни во что, кроме силы денег и собственного актерского таланта.

Посидев еще немного на подоконнике, заставленном горшками с землей – ни одно комнатное растение у Евы не приживалось – Скрепа собралась слетать взглянуть, чем занимается ее квартирная хозяйка, как вдруг через щель в старой оконной раме в комнату влетела червчатая душенька сплетен Ута.

– Привет, мечтательница! – воскликнула она.

– Привет, а почему мечтательница? – спросила Скрепа.

– Потому что сидишь тут, на небо таращишься, а сейчас все самое интересное начнется, уже почти 19.00!

– Ой, сейчас же Римма придет на чай!

– Вот именно, пошли, сейчас они сплетничать будут! Уж я позабочусь, чтоб они всем-всем косточки перемыли!

– Они сегодня обе уже получили большую порцию скуки, видимо, у тебя на славу получится. Ты давай, начинай, я догоню.

Ута полетела в гостиную, где жадная Ева уже ставила на стол самые плохие свои чашки, чайник с позавчерашней заваркой, специально для гостей, сама она пила только свежий чай элитных сортов, и блюдце с тремя кусками дешевого черствого печенья. Ни сахара, ни конфет она никогда никому не предлагала. Вскоре пришла Римма, и соседки принялись болтать, обсуждая всех, кого только могли вспомнить. Развеселая Ута ловко перелетала с плеча одной старушки к другой, а Скрепонька мирно сидела на софе напротив. Она даже не вслушивалась в старушечью болтовню, витала в собственных мыслях, но неожиданно ее внимание привлекла фраза Риммы.

– А я то! Я то, знаешь, кого встретила!!!

– Президента, никак, – крякнула Ева.

– Да ну, что ты, какой президент в нашей глуши! Я встретила Аньку! – торжественно произнесла Римма.

– Тьфу ты! И что! Это ж твоя невестка!

– А ты помнишь, у кого она нянькой работала?!

– Ну конечно помню! У этой выскочки, Марии, дочери моего последнего покойного супруга, великого человека! – Ева наигранно прослезилась и рассказала с упоением историю, которую Римма слышала уже в сотый раз.

Последний, шестой по счету, муж Евы был выдающимся ученым-биологом. В маленький портовый городок он приехал коротать старость в тиши и спокойствии, но Ева высмотрела жениха и на старости лет повела ученого под венец. Биолог был очень богат, и Ева страстно желала прибрать к рукам все его состояние. Но не тут-то было. Все свое богатство ученый оставил единственной дочери, Марии, которую любил больше жизни. Она была копией своей умершей матери, тоже ученой. После истории с наследством Ева возненавидела Марию, которая пошла по стопам родителей и успешно занималась биологией, а заодно и ее мужа, известного модного художника. Но совсем уж не заслуживал ненависти их крошечный сынишка Густав, которого назвали в честь умершего дедушки. Густав был очень милым, послушным и смышленым не по годам ребенком. В свои шесть лет он знал и умел больше ровесников. Малыша Густава Ева ненавидела просто потому, что он был ребенком. Из-за того, что бог не дал ей шанса стать матерью, она не выносила детей. С Марией и ее семьей старуха демонстративно общалась очень мило и приветливо, но все равно в каждом ее слове или улыбке светилась черная злоба и ложь. День и ночь она мечтала, чтобы несчастье обрушилось на этих людей. Но они были счастливы, успешны, да еще и мальчишка рос настоящим сокровищем, умницей на загляденье.

– Ну и что, они опять на дачу приехали всей оравой? Сидели бы в своей столице, я бы хоть их не видела и не слышала, а то опять навяжутся в гости со своим отпрыском, потом голова будет полгода болеть. Отвратительный ребенок! – продолжала Ева.

– А вот и нет! У них беда случилась! – прошипела Римма.

– Что??? – растянулась в золотозубой улыбке Ева, – Что же ты молчишь! Рассказывай, не медля!

– Да такое горе, такое горе! Они же уехали на новый год в страну какую-то, не знаю, где это, пузо греть!

– Да, деньги мои тратить!

– Твои?

– Моего покойного мужа. А значит мои!

– Так они и сами зарабатывают очень неплохо!

– Что ты несешь! Они – транжиры и воры! Так что у них за беда???

– Мальчонка-то их сгинул!

– Густав? Как это?

– А потерялся, говорят. Пропал, да и все!

– Это точно?

– Зуб даю, Анька рассказала! Она ж нянькой его была!

– Ну, зубов у тебя и так уже нет. А новость занятная! Может отпразднуем?

Жадная старуха достала из шкафа коробку дорогого шоколада и щедро предложила соседке. Ничто не скрывало ее радости.

– Ну, хватит с них на сегодня сплетен, – сказала севшая рядом со Скрепой на софу Ута.

– Мерзкие старухи, мальчик пропал, а они радуются, – покачала головой Скрепа.

– А, ты об этом, да не обращай внимания, пропал и пропал. Ладно, я полечу дальше. Мне еще в пятнадцатую и в семнадцатую квартиру! Будь здорова.

– И тебе не болеть… странно звучит, мы же духи…

Скрепонке стало противно смотреть на гадких старух, и она полетела в бежево-коричневую спальню, где обитала последнее время. Старуха туда никогда не заходила, половина комнат была ею просто забыта и заброшена. Скрепа снова села на подоконник и посмотрела на небо. Его занесло облаками, и оно казалось совсем черным. Дорогу тускло освещал желтый фонарь. Квартира старухи располагалась на втором этаже, и Скрепонька видела все, что происходило на улице. Успел выпасть снег, и температура воздуха немного повысилась, но все равно было очень холодно и поэтому совершенно безлюдно. Горожане предпочитали коротать вечер в домашнем тепле. Вдруг один из снежных сугробов зашевелился и из него выпрыгнул маленький, дрожащий от холода, взъерошенный котенок. Его беленькая фигурка с серыми пятнышками была еле заметна на фоне чистого снега. Скрепонька немедленно вылетела на улицу. Котенок заметил ее и спрятался за тонкое голое деревце.

– Эй. Малыш, я ничего плохого тебе не сделаю! – ласково сказала Скрепа.

Котенок высунул испуганную трясущуюся мордочку.

– Ты кто, – спросил он.

– Я Скрепонька, я душенька.

– Душенька? Это как?

– Так же, как дух, только девочка, – Скрепа засмеялась, – ты что, никогда не видел духов?

– Нет…, а почему я тебя вижу, если ты дух?

– Какой ты забавный. Видимо, маленький очень. Ты же кот, а коты могут видеть духов и даже ловить их! Тебя как зовут?

– Я… я не знаю теперь, ни кто я, ни как меня зовут…

– Ты что, потерялся?

– Да, – котенок затрясся еще сильнее.

– Ой! Тебе же холодно и ты можешь отморозить лапки! Пойдем со мной!

– Я боюсь!

– Не бойся, я друг! Я тут живу. Если тебе некуда пойти, пойдем ко мне. Я живу у противной бабки, но у нее столько комнат, что она тебя ни за что не найдет. А потом мы что-нибудь придумаем!

– Как же я попаду в квартиру?

– А вот как!

Скрепа залетела обратно в комнату и распахнула окно. Потом ловко подхватила маленького котенка и аккуратно посадила его в большое мягкое кресло, быстро укутав пледом.

– Теперь сиди тихо и постарайся согреться, вылижись или что вы там делаете. А я слетаю, поищу у нее еды для тебя. Я быстро, не бойся.

– Как же мы теперь? – пискнул малыш.

– Мы теперь вместе, – улыбнулась Скрепа.

Глава 2. Сэр Бенжамин Франк Стюарт Браун младший, много в жизни повидавший

Через мгновение Скрепа снова была в бежевой спальне с блюдцем молока и тарелочкой творога в руках.

– Ты извини, я знаю, вы любите рыбную пищу, но, к сожалению, ничего такого не нашлось. Сейчас еще слетаю за курицей. – Скрепа исчезла в дверном проеме.

Через полчаса она вновь появилась ужасно довольная собой. На этот раз она притащила упитанного отварного цыпленка. Душеньке так хотелось как следует накормить малыша, что она даже умудрилась сама его сварить. Старуха тем временем уже давно выпроводила Римму и легла спать, пребывая в восторге от чужого горя.

– Ты такая хорошая, все очень вкусно, спасибо. Я и не знал, что у Евы есть что-то съестное кроме поеденного молью печенья, – удивился котенок.

– Ты знаешь, как зовут каргу? – спросила Скрепа.

– К сожалению… – внезапно его слова прервал громкий шорох в углу.

– Ты слышал? – испуганно проговорила Скрепа, – это странно, я тут живу два месяца, но никаких похожих звуков ни разу не слышала.

– Ну, может, это другой дух, как ты.

– Нет, духа бы мы увидели.

– Может, окно плохо закрыла?

– Закрыла на все шпингалеты.

Шорох повторился.

– Ааааатьчхааа! – громко раздалось из того же угла.

Скрепа подскочила и спряталась за котенка.

– Ты чего боишься? Ты же дух! – улыбнулся котенок.

– Ну, мало ли что это!

– Ааааааааааааааааатьчхааааааааааааааа! – раздалось совсем громко, и клочья пыли разлетелись в разные стороны. Котенок выгнул спинку и шепотом прошипел:

– Шш!

Пыль осела, но в углу никого не было, там, как всегда, возле старинного трюмо стоял коричневый меховой пуфик, и больше ничего.

– Странно, да? Я уж думала из-за пуфика вылезет кто-то, – тихо сказала Скрепонька.

– Я не пуфик!

– Да, я знаю, что ты не пуфик! Ой, а что с твоим голоском, малыш? Простыл совсем, охрип! – запричитала Скрепа над котенком.

– Да нет, вроде все хорошо, раз-два-три, видишь, голос в норме, мяу! – тоненьким звонким голоском промяукал котик.

– Но ты же только что сказал, что ты не пуфик, и голос явно осип! – возразила Скрепа.

– Это не я, – сказал кот.

– Кхм, прошу меня простить, это был я! – послышалось все из того же угла.

Котенок снова выгнул спину колесом, а Скрепа спряталась за него.

– Вы кто? – еле выдавила она из себя.

Пуфик зашевелился, поднялся на ножки, повернулся, неожиданно показалась голова с длинными ушами, открылись два круглых глаза. Пуфик напоминал бассет-хаунда.

– Разрешите представиться, сэр Бенжамин Франк Стюарт Браун младший!

– Собака! – пискнул котенок и метнулся в сторону окна, живо вскарабкался вверх по шторе и замер на карнизе.

– Юный друг! Я не собака, я пес благородных кровей из старинного рода! Не стоит так бурно реагировать, я с котами не враждую, поддерживаю нейтралитет.

– Так! Мне кто-нибудь объяснит, что в моей комнате делает пес!!! – вмешалась Скрепонька.

– Юная леди, я здесь спал, не более, а теперь проснулся от этого неповторимого аромата дичи!

– Это курица, – пискнул котенок с карниза.

– Юный друг, для вас это просто курица, для меня это изысканное кушанье, я не ел уже очень долгое время, – пес заскулил.

Котенок спрыгнул с карниза.

– Сэр эээ младший, угощайтесь, мне одному этого слишком много.

– Вы так любезны! – пес кинулся к тарелке.

– Аккуратнее с куриными косточками, вы же собака! – позаботился котенок.

– Сэр Бенжамин Франк Стюарт Браун младший! Когда покушаете, будьте так любезны рассказать, откуда вы тут взялись! Я живу тут два месяца, и никакими собаками в этой квартире не пахло!!! – разозлилась всегда спокойная Скрепа.

Сэр Бен жил у Евы с раннего детства. Щенком его подарил ей предпоследний муж. Собаки, как и дети, никогда не интересовали актрису. Бассетом занимался муж. И пока он жил с Евой, пес прекрасно себя чувствовал. После развода жадная Ева резко начала любить Бена, и мужу пришлось оставить собаку жене вместе с остальным имуществом. Вскоре женщина совершенно забыла о собаке, и Бенжамин существовал сам по себе, как мог. Еду тайком воровал на кухне – унизительное занятие для породистого пса, единственное, что хозяйка делала для него – выгоняла на улицу, но вот вечером впускать в дом частенько забывала, и псу приходилось спать в подъезде на коврике. А с появлением последнего мужа, биолога, Ева и вовсе переехала к нему на дачу. Бен остался на это время один. До приезда Скрепы в бежевой комнате у старухи жил другой дух. Это был Арни, дух зависти, ядовито-зеленого цвета. Если не принимать во внимание его работу, он был неплохим малым, и пес подружился с ним. Арни помогал собаке достать еды и, когда было нужно, закрывал и открывал ему входную дверь. Пережив ученого, старуха вернулась домой, вспомнила про собаку, но не найдя ее, решила, что пес однажды не вернулся с улицы, пропал, и обрадовалась исчезновению обузы. А Бен все это время продолжал жить у нее под носом, теряясь в заброшенных комнатах.

– После того, как этот Арни улетел, как же вы справлялись с дверью? – удивилась Скрепа.

– Мне Ута помогала, – спокойно ответил пес.

– Она знала, что вы тут живете, и ничего мне не сказала!

– Да, тут еще столько ваших крутится. Это вы, сударыня, сидите в бежевой спальне и лишь изредка вылетаете, ни с кем не встречаясь кроме Уты, которая сама вас навещает.

– А кто тут еще живет? В этой квартире?

– Постоянно я и вы теперь. А вообще ваши духи все время кочуют по дому из одной квартиры в другую. То там переночуют, то тут. Повсюду можно встретить кучу народа, если по комнатам походить. Например, над бабкой, пока она спит, висит бусый дух пустых снов, чтоб ей ничего не снилось, не заслуживает она ярких сновидений. В кладовке постоянно ошивается жонкилевый дух жадности, а в гардеробной часто можно встретить лавандовую душеньку самовлюбленности и эгоизма, Приму, которая не дает старухе усомниться в ее талантах и превосходстве над всеми.

– Ой, а я и не знала… – растерянно промолвила Скрепа.

– Ну, ничего, успеете еще познакомиться, вы тут надолго, как я понял. Вы извините, что я напугал, я просто привык еще задолго до вашего приезда спать тут, очень люблю бежевые и коричневые тона! Они такие спокойные, благородные! Вот так, юная леди.

– Значит, собаки тоже могут видеть духов? – спросил котенок.

– Видеть-то можем, – ответил пес, – но вот поймать – нет. Это только вы, кошки, умеете.

– Ну ладно, сэр Бен… младший, тогда я рада новому другу и соседу. Приятно познакомиться: Скрепонька, душенька печали и скуки.

– Для вас обоих, просто сэр Бен, если что нужно, буду рад служить.

– А я… – грустно пискнул котенок… мне тоже очень приятно, но я даже теперь не знаю, как меня зовут и кто я. Я потерялся.

– Сэр Бен, а давайте ему поможем? – с жаром воскликнула Скрепа.

– Ррраф! С радостью! Это же дело чести! Но только как?

– Вы когда-нибудь были в лесу? – спросила Скрепа?

– Ррраф!!! Лес!!! Да, конечно! Мой хозяин часто брал меня на охоту! Мы искали дичь!

– Нет, нет, нет, забудьте про всякую эту вашу охоту! Мы не станем причинять никому вреда. Мы поможем малышу отыскать семью!

– Я тогда был молод, теперь уже и одышка замучила, да и ноги не такие быстрые. Вот нюх! Нюх меня не подводил ни разу!

– Это прекрасно. Тогда собирайтесь. С рассветом мы отправляемся в другой город, а точнее в лес, где живут мои друзья, они точно нам помогут.

– А как мы доберемся? Ты нас не донесешь одна! – вмешался грустный котенок.

– Гав!!! Элементарно! У меня есть идея!

– Для начала, может, перейдем с сэром Беном на «ты», раз мы теперь одна команда? – спросила Скрепа.

– Гав!

– Мяу!

– Ну, я так понимаю, все согласны!