Волнообразие стихий

Птичий стих

 
Душа – полёт бескрылых птиц
Ядром из пушки, чаще снегом,
Голодной спутавшейся негой
Не оступившихся блудниц.
 
 
Закутанная в полумрак,
Порой к пульсации запястья
Переползёт, погреться в счастье,
Случайно капнувшем с пера.
 
 
Молчит на птичьих голосах.
Лишь чайки вскрик неосторожный…
Но скроет рану подорожник,
Замаскирует полоса
 
 
Рассвета чуткого. И уж
Слабеет сластью пытка ночи,
Смятенная проснуться хочет.
Крыло ей – жизнь из бурь и стуж.
Из бурь и стуж.
 

А день подходит к декабрю

 
А день подходит к декабрю
И засыпает в крыльях птицы.
Я знаю, он не будет сниться
И потакать календарю.
 
 
Ворвется утром вновь весна,
Перегородки и фиалки,
Я в них добуду яркий маркер
И дорисую легкость сна.
 

Как долго я тебя искал

 
Как долго я тебя искал,
Моя Родная!
Вокруг есть множество зеркал,
Но сердце знает,
Что только лишь в твоих глазах
Я отраженье,
В твоих объятьях и руках
Мое спасенье,
Что только ты, ТЫ мне нужна,
Мое ты счастье!
Моя любовь, моя княжна,
Ты возвращайся!
 

Ночь полярная

 
Города светотенью окутаны
И аркадой искусственных звезд.
В лунной смеси цикад с прибаутками
Деревеньки в березовый рост.
 
 
Там прозрачность почти обесцвечена,
Еженощный блестит Новый год.
В перламутровой узкоколеечной
Здесь как будто сам ангел живет.
 
 
Пересвистом ли, гомоном, эхом ли
Постучится, зайдет на ночлег,
Успокоить. Но глянцево-бэкхемы!..
Заметай, пролетающий снег.
 

Дедморозим

 
Круговерть снежинок дружно,
По стране огромной вьюжит.
«С лёгким паром!» иронично
Напевая в домофон.
 
 
Дед фанатик кока-колы,
Отпустив оленей в горы,
Прыгнул в поезд по привычке,
И пустился в марафон.
 
 
По пути залил все горки,
Все катки, да и пригорки.
Все ледовые скульптуры
Филигранно завершил.
 
 
Одарил детей румянцем,
Реки – зазеркальным глянцем.
Новогодние амуры
Также к празднику пришли.
 
 
Мишура, гирлянды, елки,
Мандарины, фейерверки!
Шуба, оливье, конфеты,
Детской песенки куплеты!
 
 
Пробки, люстры, тосты, лица,
Начинаем веселиться!
Белок стаи и рассолы
Оставляем на потом!
 

Не поющие в терновнике

 
Нервы, боль наречий.
Обними за плечи.
Подхватить за талию?
Милый, опоздали мы.
 
 
Не встречать у озера
Нам рассвет лазоревый.
Нам не петь в ильмовнике,
Нам не петь в терновнике.
 
 
Не купаться в голосе,
Не за солнцем в волосы.
Не тревожь уключины,
Станем неразлучными.
 
 
А заря над озером
Вспыхнет и без нас.
 

Истерзанный любовной болью

 
Истерзанный любовной болью,
Сжигаешь всё почти дотла.
И посыпая пеплом-солью
Язык, ты бьёшь в колокола.
 
 
Мир оглушён. Её – не слышит,
Сопит умильной кошкой сон,
Разбудит писк забредшей мыши,
Но слух не тронет перезвон.
 
 
Весна же головни затушит,
Всю боль уймёт иль притупит,
Бывает, не совпали души,
Гораздо горше не любить.
 
 
Судьба и жизнь – цепочка петель.
Душа в обмен. Песок клубит.
Дороже всех богатств на свете —
Сердца, способные любить.
 

Эхом

 
Не утаить уже,
Эхом душа в душе.
Миг от шипов до роз
Ждёшь.
 
 
Сгусток фрактальных душ,
Холст, где стекает тушь,
Дождь теплоты на гриф
Рифм.
 
 
Струи из рваных ран
Переглушит экран,
Нейтрализуя боль.
Пой!
 
 
Всех переливов рек
На перекатах век
Не передать в словах.
Ах!
 
 
Вряд ли смягчат запрет
Даже сто тысяч лет.
То, что не снится нам —
Спам.
 
 
И безутешно вновь
Примет свой крест любовь
Как доброту души —
Щит.
 

Не смогу всё тебе рассказать

 
Не смогу всё тебе рассказать,
Просто знай, я готова на вечность.
Умилительные словечки
Пусть останутся как образа
Наших общих с тобою невстреч,
Но совпавших пульс-в-пульс одиночеств.
А бескрылые белые ночи
Будут наши украдкой беречь.
 

Живой мир

 
Бескрайние просторы зелени и света, могущественных стихий непредсказуем нрав. Влекущей глубиной и тонкой зазеркальностью души пронзает совершенное великолепие мгновений. И чувствуешь: Живешь! Настолько хрупок и силен одновременно мир природы. Рождается, растет и продолжает путь в века.
 

Ты уходишь. Так взлетают птицы

 
Ты уходишь. Так взлетают птицы
Медленно, мучительно на юг.
Журавлиной грусти неперевлюбиться,
Как не может сердце не пролиться в звук.
 
 
Тихим Мы по сердцу отдаются
Близнецами ставшие слова.
Видимо, уйдя, не расстаются,
Если недосказанность жива.
 
 
Беспокоят векторы симптомов,
Что встревожил с глубины полей.
… Что стихи, когда до южных склонов
Долетают стаи журавлей!
 

Есть какая-то властная сила в стихах

 
Есть какая-то властная сила в стихах,
Есть какие-то клещи искусства.
Это глубже, чем боль в воспалённых висках,
Это выше любовного чувства.
 
 
Когда накаляет вселенская плоть
Тоску, что не в праве наружу —
Усладою строк утешает Господь
Мою одинокую душу.
 
 
Мистична, надрывна природа мазков
На холст иль в обрывок тетради.
Быть может, отравных ты выпил глотков…
Последствий уже не ослабить.
 

Стихи

 
То размеренно, то быстро,
Как в замедленности выстрел,
Упоительно и чисто
Вожаки летят на лист.
 
 
Стая же слегка кренится.
В напряжённости не спится.
А желание разбиться
Гонит двигаться на свист.
 

К стихам

 
Обнаружьте мгновения счастья,
Пообщайтесь со мною, стихи.
Превратитесь в росинки причастья,
Сокрушений простите грехи.
 
 
Скороходами станьте моими,
Чтоб увидеть планету смогла
Я глазами, мечтами твоими
В растушёванных красках угла.
 
 
В вас находит душа утешенье,
Если в венах ветвится вопрос,
Это к вам подает обращенье
Из ночи электронное S: OS.
 
 
И минуту, сочтя осторожной,
Осознать подползаю я к вам.
Уж не кажется цель невозможной —
Ощутить Отношенье к словам.
 

Сонет трёх П

 
Поэзия – души правдивая ромашка,
Ты можешь погадать на белых лепестках,
На клавишах судьбы ветрами нараспашку,
А можешь подарить, согрев ладонь в руках.
 
 
А проза – это как закрытые фисташки,
Оставшиеся зреть на дальних берегах,
Играют в голове в логические шашки,
Обдумывая ход за друга и врага.
 
 
Надлом и резкий срыв в основе этих песен
Манящих за собой мистических синильг.
Положь да снова вынь! И хоть ты трижды тресни,
А предоставь душе счастливую ваниль.
 
 
Когда твой мир ужат до клетки в пару лестниц,
Слова становятся, как для дельфинов криль.
 

Сад бабочек

 
Тепло… И бабочек порханье…
Мы над землёй…
С тобой… Садов благоуханье…
И шёпот твой…
Вдвоём на крыльях двух вселенных
Летим на свет.
Поём… Счастливее влюблённых
В саду том нет.
 

Наши души вселенной повенчаны

 
Наши души вселенной повенчаны,
Тонкий лед возрождает весну.
Ты со мною, любимый, завещанный!
Так две реки сливаясь в одну,
 
 
Вдруг становятся все полноводнее,
Живописнее берега,
Чудодейственней и свободнее
Дышит грудь, обнимает рука.
 
 
Очень хочется даже облаку
Всю любовь свою подарить,
С милым счастливо рука об руку
В бесконечности воспарить.
 

В пепел сгорят озверевшие плети

 
В пепел сгорят озверевшие плети,
Ты позабудешь однажды о нём.
Ровно тогда оголтелые черти
Станут плясать у него под окном
Вечно, без продыху, жаля и жаля
Ум и сознание, тело и псих.
Все преисподни к тебе приглашаю,
Ты никуда не отлынешь от них.
 

Хотите стих-эксперимент?

 
Хотите стих-эксперимент?
Подкиньте строчку с чётким ритмом,
Черты, штрихи, любой момент,
Наброски мыслей колоритных,
Заметок позабытых плот,
Воспоминания и лица,
Вспорхнувших рифм застывший взлёт.
Им всем ведь нужно приземлиться!
Рисунки, чувства, рай, грехи…
Дострою в лёгкую цепочку,
И смогут тёплые стихи
Прилечь у ног живым клубочком.
 

Кудель

 
Ну вот и всё. Заправлена постель
колючим пледом как венцом разлуки.
Без лишних слёз затянута кудель,
чтоб по нему не так скучали руки.
 
 
Но после всплеск скомандует: «Бунтуй!»,
гонимый дрожью и волной прибоя,
охватит блеск неоновых тату,
коротких встреч и тишины запоем.
 
 
Одетой в ночь, испробуешь на вкус
всю Ибицу, купальню Баден-Баден…
Но это прочь не изгоняет грусть,
не лечит рвань и множественность ссадин.
 

Вечер. Свечи. Розы. Бархат

 
Вечер. Свечи. Розы. Бархат
платья, туфель, тембра, чар.
Из того же материала
ювелирочный футляр.
 
 
Граней блеск на фоне окон
городских лагун-лантерн,
в дальней тени полубоком
блеск софитов и модерн.
 
 
Панорамные love story.
Сказки на ночь. Босичком.
Вечер. Свечи. И неволя…
Стук сбежавших каблучков.
 

По скошенной траве упругой и хрустящей

 
По скошенной траве упругой и хрустящей
ритмичные шаги и сотни бах-бах-бах,
Художественный свист исконно-настоящий,
берёзовый орган под дирижёрством птах.
 
 
Щетине два-три дня, рецепторы в кроссовках,
у-упс, и не продлить сей фантазийный ряд.
Но вот и камыши, шмелиная массовка,
озёрных лебедей задумчивый наряд.
 
 
Гармония в лесу, в пруду и в подреберье.
Волнения и груз становятся хлипки.
И новые шаги, летящие как перья,
воздушных пузырьков шуршащие хлопки.
 

Мои Дюреры

 
Достаточно вокруг да около ходить,
Мои вы многочисленные боги.
Внимания подобного немногим,
Другим не вдохновить.
 
 
С полотен, фресок, милых сердцу строк,
Запрятанных в коллекцию под кожей,
Вы внешне изумительно похожи —
Самой не отличить.
 
 
Мне каждого из вас стихами не воспеть,
Во «Сне» уже есть ваше отраженье,
Мои герои и моё крушенье.
(Язык здесь жаждет что-нибудь сострить.)
 
 
Ваш образ не набит, но как тату,
Горячими иголками на пяльцах,
Узорами в подушечках на пальцах,
Не вышит, но иконами висит.
 
 
Давай уже являйся, воплощайся,
Мой Альбрехт, но не искуси.
 

Если быть словом

 
Если быть словом, то словом ЮНЕСКО,
Храмом наследия нашей Земли,
Центром содружества, мира и резко
Перерубать неприязнь меж людьми.
Милый народ, кулаки разожми.
 
 
Если быть силой, то силой природы,
Мощью ростков, водопадов и гор,
Чтобы кружили тебя небосводы,
Сердцу дарили бескрайний простор,
Вечер с гитарой и пылкий костёр.
 
 
Если быть танцем, то танцем фонтанов.
Незатухающих брызг фейерверк,
Радости слёзы от встреч долгожданных,
Меньше таких, когда кто-то отверг,
Близких людей горизонт не померк.
 
 
Если быть цветом, то ярким и жёлтым,
Если искусством, то песней любви,
Если девчонкой, то с рыжею чёлкой,
И засмеяться, как тёплый зефир.
Если быть солнцем, то только твоим.