Хоть распорядитель и позаботился о том, чтобы у хищников были намордники, когти пострижены, а на лапы надеты специальные перчатки – дух соперничества передавался и им. Гиппогрифы лягались на лету, фестралы атаковали помимо лап еще и хвостами.
Вебстер, под бурю аплодисментов, свистов и выкриков; фейерверков и гром барабанов, – летел к воротам, держа по мышкой квоффл. Чернопер же тащил обвив хвостом за ногу загонщика Жизни. За ними следом, не отставая, мчался бладжер, пущенный вторым загонщиком вражеской команды.
Достигнув нужной отметки, Вебстер стал на седло ногами, и крепко замахнувшись бросил мяч в левое кольцо. В момент броска за его спиной, раскрывшись, вспыхнули оранжево-красные магические крылья.
Вратарь Жизни не успел. Стадион взорвался бурей возгласов. Это были вторые десять очков.
"Фе-никс! Фе-никс!" – звенело в ушах у Вебстера. Чернопер зашёл в поворот, коротышка вновь стал на седло, а когда фестрал повернулся на бок, вертикально, Шакпи съехал вниз по крылу, ухватился за его конец руками и двумя ногами выбил загонщика столкнув того с преследовавшим их бладжером.
Болельщики от увиденного учинили настоящее землетрясение.
Чернопер выровнялся, Вебстер вновь полыхнул крыльями. Он заметил снитч, и схватившись за поводья резко дернул левой рукою на себя.
20-40. Они проигрывали. Но это, пока, думал Вебстер. Феникс умирает, однако, он тут же воскресает в огне. Умирает, исполнительный педант и министерский служака, а на сцену вновь выходит чемпион. Тринадцать лет спустя. Тринадцать лет, черт возьми.
"Фе-никс!" – кричала толпа. И Шакпи был готов откликнуться на её зов. Как же он за этим скучал.
***
– Дример? – обронила Зови в кромешный мрак. – Гномз? – прибавила, но и сейчас отклика не было.
Невыразимец сделала три осторожных шага вперёд, уперлась в дверь. Нащупав ручку, она повернула ту, открыла и переступив порог выкрикнула: эспеллиармус!
Кит увернулся, выставил вперед свою палочку-кость. Из неё выстрелила голубая плазма и на центре комнаты она столкнулась с желтой, выпущенной Зови.
– Здесь жил оборотень, – кричал Кит перекрикивая треск и хрип столкнувшихся лучей, – другой "оборотень" здесь погиб. Нет места лучше, мисс Элмерз, чтобы выяснить истинную природу вещей. Вы согласны?
Зови не могла ответить, впрочем, и не собиралась. Она целиком была сконцентрирована на удержании луча, который, пока, выдерживал напор полулицого. Однако, ей было трудно избавиться от мысли – не боятся её – что у Кита осколок Бузинной палочки, и что возможно, вот он её конец.
Приступ сомнения дал лучу Кита один дополнительный метр.
– Боритесь, мисс Элмерз. Не сдавайтесь. – весело кричал полулицый. – Настоящее оружие это вы, а не ваша палочка. Настоящая магия – внутри вас. Ну… Ну… Да, хорошо. Вы вновь уровняли счет. А сможете его приумножить? В свою пользу?
– Жизнь для вас пустышка, мистер Кит?! – прорычала невыразимец.
Кривое плечо болело, голова гудела от напряжения. Казалось, в желтом луче вся её энергия, вся сила, вся душа, целиком.
– Конечно, же нет. Однако, в волшебнике, мисс Элмерз все должно быть прекрасно: и палочка, – луч Кита резко прибавил метр, вены на шее Зови вздулись. Она задержала дыхание, – и, – Кит схватил за горло появившегося Гнозма, держал того над землей, – окружение, и – голубой луч развеял её, желтый, будто тот и ранее не оказывал сопротивления, и поглотил Зови без остатка, – внешность. Иначе – это не волшебник, мисс Элмерз, а горстка…
Она не разобрала чего.
Не было еще в жизни невыразимца боли способной сравниться с той, что она испытывала будучи поглощенной голубым лучом Кита. Казалось, каждая кость ломалась на маленькие острые осколки, которые вращались в непрекращающемся вихре, впиваясь в мышцы, изнутри, разрезая жили, рассекая кожу миллионами крохотных саднящих надрезов. Зубы лезли обратно в челюсти, путались в собственных нервах, превращали десна в варенье. Зови хотела кричать, но язык крепко вжался в горло не давая ей ни в вдыхать, ни выдыхать.
Невыразимец не знала, не понимала, сколько это продолжалось. Она была готова умереть. Она хотела этого. Грезила пустотой взамен всепоглощающей боли. Однако, пытка прекратилась, её озаглавил громким крик, а после глухой хлопок. Кого-чего, Зови не разобрала.
Девушка упала на устланную короткой травою влажную землю, хрюкнула и жадно вобрала легкими промозглый осенний воздух.
Событие тринадцатое. Простые волшебные вещи
Долговязый рыжеволосый мистер Дример бежал не помня себя. Он бежал, а за ним гнался, криво ступая, гигантский черный кот.
"Агуаменти!" – прокричал Деклан метая заклинание за спину.
Большая по его меркам, однако не особенно – по меркам преследовавшего его кота, струя воды брызнула в мышелова. Черный оборванец встал на дыбы, выставил хвост трубой. Дример остановился, выкрикнул: "Не нравится?!"
Кот зашипел, прижался к земле, завилял задом. Дример помнил, что его кот Ржавь, всегда так делал перед броском. Он помнил, и это ему не нравилось.
Кот прыгнул.
"Ваддивази!" – прокричал Дример и благо, стул подчинился чарам.
Кривой табурет сбил пушистого в полете, отбросив того к заколоченному окну.
Кот упал, но тут же вскочил и бросился в сторону Деклана.
"Еще?! – бросил Дример и взмахнув палочкой произнёс – Инкарцеро!"
Тонкие верёвки принялись оплетать тело кота. Его голова завертелась, челюсти защелкали. Мышелов срывал с себя лишнее, вырывая попутно клочки шерсти. Дример же понял, что это ненадолго.
"Соппоро!" – выкрикнул долговязый.
Кот зевнул. Он больше не пытался воевать с веревками (они, к слову, и не лезли больше). Лохматый потянулся, потоптал лапами пол, обернулся несколько раз вынюхивая место под собой и свернувшись калачиком уснул.
Деклан наклонился, отдышался. Это следовало сделать. Категорически, следовало. Не каждый день он столько бегает, столько думаете, столько колдует. Черт возьми, – борется за собственную жизнь. Не каждый…
– Эй! – услышал он до боли знакомый, полный приятного ему яда голос. – Вы все сдохли там, что ли? Ей, мерзкие при-зра-ки? Э-эй!
– Я здесь Банти! – как мог громко ответил на её голос Дример, но тут же понял, что сейчас, его баритон больше напоминает высокий-высокий сопрано. Вряд ли у человечка ростом в два дюйма может быть глубокий грудной голос.
"Энгоргио", – указав на себя палочкой проговорил Деклан. Он держал её до тех пор, пока его рост, плюс-минус, не стал, как раньше.
– Банти! Ты меня слышишь?
– Деклан?.. Я здесь! – донеслось до него откуда-то сверху.
Дример взбежал по лестнице на второй этаж, открыл спальную и вновь оказался в гостиной, но только теперь, там не было кота, а на кривом стуле сидела связанная, зарёванная Банти Хоггарт.
Делкан развязал её, и она… Он, если честно не ждал, что Банти набросится на него, однако она сделала именно так, поцеловала. А потом выхватила палочку направила её в сторону двери и яростно выкрикнула:
– Эта дверь, чертов боггарт. Редикулус!
Стены задрожали, заскрежетали половицы. Не прошло и двух секунд, как пол под ними исчез и Банти вместе с Дримером полетели вниз. Полетели, точно на… мистера Кита, держащего за горло Гномза.
***
Снитч метался по полю крохотным золотистым колибри. Он резко сворачивал в сторону, проносился в метре от Вебстера и Чернопера. Но Шакпи не сдавался. Рыжий Феникс не знает, что такое поражение. Он умирает, и воскресает вновь из горстки золы.
Шакпи потянул поводья на себя, Чернопер полетел вверх. И только когда до купола оставалось не больше десяти футов Вебстер отпустил их, и повернувшись отправился в свободное падение. Он летел быстро, его широкие щеки трепыхались встречая густой воздух. Снитч летел казалось мимо, казалось он должен был пролететь за миг до коротышки, но…
Магические крылья вспыхнули, Шакпи схватил рукою золотого крылана и пасовал того в сторону балкона. Он метил прямо в мистера Эгансвила, и это тоже ему удалось. Секретарь выставил руку, поймал мяч и подняв его над головою энергично выкрикнул: Смерть – победила! Рыжий Феникс Шакпи поймал снитч!!!
Купол превратился в экран, который показал на повторе, как крылатый Вебстер ловит маленького шустрика и пасует того секретарю.
Чернопер поймал Шакпи хвостом в футе над замелей, забросил в седло и полетел минуя трибуны и восторженных болельщиков. Шакпи кричал, улыбался и плакал. Этого не было видно ведь на скорости его слезы срывались не оставляя даже потеков. Вебстер летел в седле срывая с себя защиту и бросая её части в сторону трибун, он раз за разом выпускал магические крылья и кричал чувствуя, как именно жизнь, а неё следы на песке зажигают его огромную рыжую душу.
***
Перед её кабинетом стояли двое мракоборцев, а в голове у Зови до сих пор крутилась фраза секретаря: только вам, так он сказал.
"Только, мне", – повторила Зови и вошла в свой кабинет.
Кит сидел в кресле, где обычно любил умоститься Гномз. Его семипалые, в сумме, руки лежали на столе, закованные в магические кандалы. Черная волнистая челка спадала на увеченную часть лица и так, волшебник, даже казался привлекательным, но Зови прекрасно помнила, что она чувствовала будучи в его голубом луче, и что тот сделал с ней после.
– Вы и раньше были красивы, госпожа Элмерз, – говорил Кит наблюдая, как невыразимец закрывает дверь, как идет, и как садится в свое кресло, – но теперь, я не могу от вас оторвать мой единственный глаз.
Зови громко выпустила носом воздух. Она уже успела себя убедить не швыряться в заключенного непростительными заклятиями. Однако, ей очень, очень хотелось противоречить себе.
– Кто вы? – холодно спросила Элмерз не распыляясь на словестные игры.
– Эльф, – к её радости коротко ответил полулицый. Коротко, да только…
– Я верю свои глазам, мистер Кит. А они говорят мне, что вы человек.
– С вашими прелестными глазами, мисс Элмерз, я спросить права не имею. Однако, вынужден повторить: я эльф.
Зови молчала, Кит продолжил:
– Просто, оказывается, что у эльфов есть тайны, которые они сами о себе не знают. Я вот не знал, что если совершать не свойственные эльфам поступки, злые поступки, ужасные поступки, – то можно стать очень сильно похожим на человека.
Теперь помолчали они оба.
– Ладно, – осмотревшись бросил Кит. – Я знал, что придётся так, знал. Хотя и хочется как-то по-другому.
Меня действительно зовут Лаладж. И я, действительно, эльф, мисс Элмерз. Несколько веков назад, мой бывший хозяин, Клетис Кит, у которого было две любимые сестры, потерял одну в следствии дуэли. Против неё вышел очень сильный волшебник и госпожа Кит проиграла. Тогда хозяин решил, что он создаст палочку, которая не даст волшебнику проиграть. И он создал – Бузинную палочку. Он сделал сердцевину для неё из волоса фестрала, ведь после смерти сестры он уже мог видеть этих прекрасных существ. Однако, так уж вышло, что в наш дом пришёл маг по фамилии Певерелл. Антиох Певерелл. Хозяин, не послушал меня, и стал хвастаться перед ним своим творением, а ночью, этот прохвост обокрал нас.
Я знаю, что потом его ждала не добрая судьба, однако, недобрая судьба ждала и нас с хозяином. Когда Клетис узнал о краже, то обвинил во всем меня. Он сказал, что тот, кто не остановил вора, сам не лучше вора и за это он получит кару достойную воров. Хозяин отрубил мне руку. Эту руку, – Кит показал Зови двупалую кисть в магических кандалах, – Я же, – он продолжал, – долго мучился с порывом отомстить хозяину.
И вот однажды, – я хранил её – я использовал кость своей руки, как палочку и стал мучать хозяина. Я мучал его, госпожа Элмерз, целый век используя заклятие humano cruciatus rem. Заклятие круцио, только в эльфийском исполнении. В сотню раз сильнее и страшнее.
Когда-то, когда эльфы были наравне с людьми, один злой эльфийский маг с помощью него создал дементоров. Вот и я, сотворил из Клетиса нечто подобное. Впрочем, вполне себе дементора. Пока я днями и ночами, на протяжении лет подвергал хозяина мукам, я сам менялся. Я стал выше, у меня вновь выросла рука, правда пальцы выросли не все. И лицо, в моем новом обличии, стало не полным. Оно будто бы шрам, все время напоминает мне, что я больше не могу видеть жизнь, а только её следы на песке.
Вот такая история, мисс Элмерз. Грустная, жестокая, но другой, увы, нет. Если конечно, вам интересна правда, а не мои выдумки.
– Зачем вы все это делали? – решив осмыслить сказанное Китом после спросила невыразимец, – Зачем мучали Дримера? Зачем подвергали Банти опасности? Зачем вам палочка? Зачем вы… Зачем выровняли мне спину? Зачем, Кит?
Кит молчал.
– А дом-боггарт. Вы знаете, что сказал мне Дример? Он сказал, что если боггарт может прикинуться домом, то что если окружающий нас мир, мир полный страхов…
– О-о-о, – затянул полулицый перебив её, – Нет-нет-нет, госпожа Элмерз, так вы далеко заберетесь.
– Да, – Зови кивнула. – И все же, Кит, зачем?
Полулицый хмыкнул.
– Я не собираюсь все вам рассказывать, – ответил глядя ей в глаза. Признаться, делал он это искренне и тепло. – У меня и так уже язык устал. Но… Вы мне нравитесь, Зови, правда. Не как волшебница, а как женщина. Понравились еще тогда, у автобуса. Помните? Уверен, помните. А потому, я дам подсказку: стоит внимательно смотреть на то "что" делают, ведь именно там настоящий ответ "зачем".
Кит помолчал продолжая не моргая смотреть на неё.
– Выпьете со мной кофе, госпожа Элмерз. Сегодня в восемь.
Глаза невыразимца округлились.
– Скажите да, Зови. Ваше молчание разбивает мне сердце. Хотите, покажу?