Глава 5
Облегчение было таким, что у него отнялись ноги. Демьян прикрыл ладонью глаза. И тяжело опустился на пол.
– Ты не представляешь, как я рад тебя слышать.
И к черту правила ведения переговоров. К черту, как оно должно звучать. Все к черту. Он сказал то, что хотел. И что должен был.
В ответ раздался смешок. Поняв, что шеф дает добро на неформальное общение, Пятый заметил:
– Тогда не обделайся от радости, потому что на связи еще Шестой, Седьмой и Восьмой. Прием. Как понял?
Демьян сглотнул. Понял он хорошо. И от этого у него внутри что-то заворочалось, зашевелилось… Волна облечения прокатилась по телу. Наполняя его непривычной тяжестью. Глаза немилосердно жгло. Еще немного, и он бы расплакался, как последняя тряпка.
Видит бог, он бы не пережил, если бы потерял их всех. В истории такое уже случалось. Демьян знал, что иногда ребят теряли целыми группами. Редко, но такое тоже бывало – слишком опасной была работа, которую эти мужики делали на благо своей родины. Делали просто потому, что кто-то достаточно мужественный должен был заниматься и этим тоже. Но если и его группе была уготована подобная участь, Демьян хотел бы умереть вместе со своими ребятами. Чтобы не объяснять женам и матерям, почему он выжил, когда те погибли. Чтобы не жить. Без них. Потому что они были не просто братьями по оружию. Эти парни были его семьей. Кто-то отцом, кто-то братом, а кто-то непутевым сыном. Которого он, майор Богданов, воспитал. И выучил всему.
Каждому из этих взрослых, крепких мужиков принадлежал маленький кусочек его сердца. Потеряв одну его часть, еще как-то можно выжить. А без сердца вовсе… как жить?
Он и не жил. Он эти сутки провел, будто в коме.
– Понял вас хорошо.
Демьян запрокинул голову к потолку. Он столько всего хотел им сказать! Но, наверное, слова были лишними. Во-первых, потому что его ребята и так все знали. Когда ты бок о бок сражаешься столько лет, здорово прокачиваешься в чтении мыслей на расстоянии. А во-вторых, потому что эфир и впрямь для этого не предназначен. В целях безопасности им бы лучше вообще было поскорее свернуть переговоры.
– Доложите обстановку. Прием.
– Седьмой огреб по полной. Пришлось… эм… навестить местный госпиталь.
– Дерьмо. Как он сейчас?
– Стабилен. Прием. Но вояка из него херовый. Какие будут распоряжения?
– Действуем согласно крайнему плану. С поправкой на состояние Седьмого. С ним останется Восьмой. Как понял? Прием.
– Понял вас хорошо. Прием.
– Выполняйте.
– Так точно.
Демьян отложил гарнитуру. Ударился затылком о стену. Еще и еще. Приходя в себя. Нет, с этим точно надо завязывать. Он еще раз такого испытания не выдержит. Может, поэтому бойцов после тридцати пяти и списывали в утиль? Опасаясь за их изношенное сердце? У него, вон, в груди огнем пекло.
Живы… Четверо все-таки живы. Но там, где жизнь – там и смерть. Судьба троих до сих пор оставалась неизвестной. Он думал, что хоть за Восьмого можно не волноваться. Тот находился на крыше соседнего дома, и должен был огрести меньше других. Но несмотря на то, что Иса схлопотал пулю. А скорее несколько, если его ребятам даже пришлось «навестить» госпиталь. Это, в свою очередь, означало, что Второй не выбрался. А у него жена. И дочь. И мать старенькая болеет. Как означало и то, что даже их местоположение, которое он обозначил в последний момент, слили.
Нет, об этом сейчас нельзя было размышлять. Слишком много боль отнимет сил. Тогда как ему нужно думать о том, как отсюда выбраться. Вариантов было несколько. Самый простой – по воде. До соседних *Э всего ничего по морю. Но интуиция Демьяну подсказывала, что там их уже ждут.
Отвлекая его от мыслей, что-то зашуршало. Майор резко обернулся. Девчонка сидела на кровати и пялилась на него во все глаза. Очевидно, она была все еще голой. Под одеялом, в которое завернулась.
Твою ж мать! Он лишил невинности президентскую дочку! И как только в это вляпался? Не иначе повредился умом. К тому же… откуда ему было знать, что она девочка? Думал, хер с ним, пожалеет. Ему и самому не мешало напряжение сбросить. И вот… Пожалел, бл*дь, на свою голову. А дальше что?
Демьян опустил взгляд на собственный немного испачканный ее девственной кровью член. Который за каким-то чертом опять окреп, стоило только вспомнить, чем они занимались.
– В-все хорошо? – неуверенно уточнила Алина.
– Сейчас узнаем.
Демьян поднялся с пола и, пересев на кровать, потянул на себя одеяло, в которое та укуталась.
– Ч-что вы делаете?
– Хочу убедиться, что все хорошо.
– Убедиться? Что… Какого…
Демьян потянул Алю на себя, заставив снова лечь. Мягко, но неумолимо развел ее ноги. Хотя она, конечно, сопротивлялась. И краснела мучительно, как если бы это кто-то другой еще совсем недавно прижимал ее к себе. В том самом нежном местечке.
– Почему ты не сказала, что девочка?
– Это неважно.
Она выглядела немного… воспаленной, как и должна была выглядеть женщина, после двух оргазмов кряду. Но никаких серьезных повреждений Демьян не обнаружил.
– Конечно, важно. Этого бы не произошло, если бы я знал…
– Почему? – Аля еще раз взбрыкнула, сбрасывая с себя его руки.
А он завис. И правда – почему? Что это меняет? На самом деле многое. Сейчас Алина видела в нем своего спасителя. Гребаного рыцаря в сияющих доспехах. И ничего такого в этом не было. Любой, даже самый захудалый психолог объяснил бы, как формируется такого рода привязанность… А он вместо того, чтобы это все ей разложить по полочкам, трахнул. И тем самым еще больше все усложнил. Ударной дозой выброшенных эндорфинов.
– Потому что сейчас ты в отношении меня придумала то, чего нет. Мы оказались в стрессовой ситуации. И это нормально, что тебя ко мне потянуло…
– Тогда я тем более не пойму, в чем проблема!
– В том, что ты пожалеешь об этом, как только вернешься к своей привычной жизни.
– Думаете, мне не хватает мозгов, чтобы понять, чего я хочу?
– Я не считаю тебя глупой, если ты об этом. Как будущий врач, ты наверняка знаешь, как все устроено в организме. Сейчас у тебя постадреналиновый отходняк. А резкий спад надпочечниковых гормонов автоматически повышает уровень половых…
Демьян замолчал. Все еще голый, с чудовищным стояком, он в самом деле толкал девчонке лекцию по эндокринологии. Очуметь. Он не знал, плакать ему или смеяться. А та… надо заметить, молодцом держалась. И даже спорить с ним не стала. Пробормотала только:
– Да, я понимаю, о чем вы…
Все еще ему выкая. Вскочила с кровати. Предварительно снова закутавшись в одеяло. Пряча от него свою довольно ладную фигуру. Очень женственную, несмотря на худобу. Демьян перевел дух, решив, что вопрос закрыт. Тоже встал и наклонился, чтобы поднять с пола гарнитуру. И тут она его удивила…
– Но даже если так. Даже если это всплеск гормонов на почве стресса… Что мешает нам выпустить пар?
Демьян медленно выпрямился. Уставился на Алю, не совсем уверенный, что все правильно понял.
– Ты его выпустила. Дважды. Если мне не изменяет память.
Он думал, что румянец не может быть ярче. Но Аля сумела его удивить, став по-настоящему пунцовой. Черт. Дразнить ее оказалось так приятно, что он не смог себе в этом отказать. Наверное, это тоже был один из способов расслабиться. Но все же этим не стоило злоупотреблять. Пожалев о том, что ляпнул, Демьян потянулся к своим штанам.
– Да, но речь не обо мне.
И снова она его удивила. Член качнулся. Будто она приласкала его своими словами. Демьян выругался под нос.
– Ты не знаешь, о чем говоришь.
– Может быть. Так покажите мне. Девственность мне уже не вернуть, а в остальном… не вижу никакой проблемы.
Он сыпался. Натуральным образом. На каждый его разумный аргумент у неё находился свой. Вроде бы тоже разумный. Ну, или он окончательно свихнулся.
– Тебе будет больно. По ране… Ты… не зажила.
Демьян блеял, как последний кретин! Но кровь так стремительно отливала от мозга, что это было, наверное, даже закономерно.
– Ничего. Я уверена, что…
– Что?
– Вы не причините мне больше боли, чем будет необходимо.
Говоря это, Аля опустила взгляд в пол. И хорошо. Потому что ему тоже нужно было переварить ее слова. Да и ей бы их тоже не помешало обдумать. Еще раз. Демьян все равно не был уверен, что она отдает отчет тому, что говорит. Тогда как искушение согласиться прямо сейчас росло с каждой секундой. Присмиряя свои желания, он все же натянул штаны. Пряжка ремня щелкнула.
– Вы не хотите меня?
– Не в этом дело. Просто я должен уйти.
– Как уйти? – всполошилась Алина. – Зачем? Куда? Я могу пойти с вами?
Ну, вот! Об этом он и говорил. Она бы сейчас сделала все что угодно, если бы он попросил. Чтобы только не остаться одной. Демьян боялся, что это «все что угодно» впоследствии для нее может оказаться слишком травмирующим фактором. Дерьмо.
– Нет. Ты останешься здесь. Я постараюсь вернуться быстро.
– Может быть, вам тоже пока лучше не высовываться?
– Мне нужно позаботиться о нашей безопасности в дороге. Потому что больше это некому сделать.
– Мы куда-то едем? – Аля взволнованно облизала губы.
– Нет. Пока с этим не стоит спешить. Прямо у них под носом мы в гораздо большей безопасности, чем где-либо еще. Но на будущее нам нужно найти надежный транспорт. И документы. А для этого мне нужно кое с кем встретиться… эм… с одним человеком.
В этих краях Демьян работал не один раз. И, к счастью, знал, к кому обратиться. Люди не слишком простые, зато надежные. У них можно было купить все. От бэушного внедорожника, способного пересечь пустыню, до небольшого ядерной боеголовки. Вот уж где настоящий арабский рынок…
– А что мне делать?
– Поспи. Сейчас самое время.
Он бы и сам с радостью прикорнул. Хоть на полчасика. Но пока не мог себе этого позволить. Демьян достал из кобуры пистолет. Была у отечественного спецназа одна отличительная особенность – они могли выбирать оружие сами. Его любимое – австрийский Глок. Убойный даже под водой. Переделанный под него. Ну, и усовершенствованный одним умельцем. У Демьяна с этим красавчиком давняя любовь сложилась. А вот теперь придется отдать… Прости, брат. Это ненадолго.
– Умеешь стрелять? – спросил он, протягивая оружие девчонке. Она уже тоже успела одеться. Все в тот же халат. И теперь стояла, внимательно за ним наблюдая расширившимися от паники глазищами.
– Да. Папа учил…
Демьян поморщился. Вот о ее папе ему сейчас вообще вспоминать не хотелось.
– Тогда держи. Чего стоишь?
Нет, конечно, он не думал всерьез, что ей придется отбиваться от врагов. Иначе никуда бы не ушел. Просто так ей будет наверняка спокойней. Зная, что при случае она сможет себя защитить.
– А как же ты?
– За меня не беспокойся.
Оружия у Демьяна было столько, что он в одиночку смог бы продержаться против целого взвода. Впрочем, лучше бы этого от него не потребовалось. Не то что он не хотел размяться…
Он быстро оделся, отсекая мысли о девчонке, проверил оружие. И снова на нее посмотрел, лишь когда пришла пора прощаться.
– Да не бойся ты так. Я вернусь.
– Хорошо.
Он кивнул, обулся и пошел прочь. А через некоторое время услышал за спиной её торопливые шаги. Оглянулся. Аля спрятала за спину руку, которую подняла, чтобы… осенить его крестным знаменем. Демьян всю дорогу улыбался. Потому что это было смешно. Он ведь как есть араб с виду. Надо ей сказать, чтобы не думала нигде на людях повторить этот номер. Потому что вся их конспирация накроется медным тазом. В мусульманской-то стране… Дурочка. А вот ведь черт, кроме смеха. Это было как-то даже… трогательно. Его только мама крестила. В те редкие случаи, когда им позволяла видеться его работа. И молилась за него. В группе Первого называли везунчиком. Он каждый раз, в какой бы ни был передряге, выходил сухим из воды. Сам Демьян это объяснял своей подготовкой. Но иногда, когда на него накатывал приступ сентиментальности, а такое тоже случалось, он думал… В общем, думал о том, что, может, мамины молитвы ему помогают тоже.
И вот теперь девчонка туда же. Смешная. И красивая. Очень.
Глава 6
Поначалу она держалась неплохо. Чтобы скоротать время, обошла квартиру. Заглянула в каждую дверь, в каждый шкафчик. Кроме гостиной, спальни и кухни здесь обнаружились еще одна спальня и комната, которую Алина нарекла библиотекой из-за установленных в ней стеллажей с книгами, уходящих под самый потолок. Она ходила, разглядывая корешки выстроившихся в ряд томиков, брала какие-то из них, открывала, листала дрожащими пальцами и возвращала обратно. Переходила к другим полкам. Но если бы кто-то спросил, какие книги успели побывать у нее в руках, она бы вряд ли ответила. И не потому, что те были исключительно на арабском. Это не так. В большинстве своем здесь были собраны англоязычные издания.
Резкий гудок клаксона, донесшийся с улицы, заставил Алю вздрогнуть. Очередная книга вывалилась из рук, ударив ее по ноге. Алина подняла увесистый томик и подошла к окну. Дом, в котором располагалась их квартира, имел полукруглую форму. А потому ей было отлично видно окна соседей. И мужчину, который, стоя на террасе, разговаривал по телефону… Он улыбнулся чему-то. Взмахнул рукой. И… уставился прямо на неё. Аля шарахнулась в сторону. Сердце ухнуло в пятки, и страх, который она гнала, вернулся непрошеным гостем.
А что, если за ними следят? А что, если этот араб – преступник? Он ее видел? Он же смотрел на нее, правильно?! Почему майор не сказал ей держаться подальше от окон?
Аля выглянула тайком из-за шторки. Мужчины на террасе не было. Скорей всего, араб вернулся в квартиру, но… Что, если он ей просто почудился? Что, если она сходит с ума? Или уже сошла, не выдержав свалившихся испытаний? Чуть не плача, Аля резко задернула шторы. И не с первой попытки – разобраться с пультом от умного дома оказалось непросто – выключила свет. Чтобы ее не увидели в темноте, даже если каким-то образом занавески вдруг станут прозрачными. Пробежалась по квартире, закрывая их на каждом окне. Нащупала в кармане рукоятку Глока. Коснулась прохладной стали пальцами. Сделала глубокий вдох. И медленно выдохнула.
Еще совсем недавно Аля думала, что ни за что не сможет выстрелить в живого человека. Она была пацифисткой до мозга костей. А сейчас… Сейчас она и сама не знала, чего от себя ждать. Случившаяся беда настолько изменила Алину, что ей было натуральным образом страшно! Посмотрев в зеркало, не узнать себя в отражении.
К тому же… Изменения произошли не только с ее психикой. Она, наконец, стала женщиной! И об этом тоже забывать не стоило. Аля остановилась посреди коридора. Прижалась лбом к стенке, ощущая легкие спазмы внизу живота. И тянущую боль внутри.
Щеки горели. Может, она, конечно, и повзрослела слишком быстро, но девичье стеснение никуда не делось. И воспоминания о том, как откровенно её ласкал майор, где он ее ласкал… смущали Алину ужасно. Конечно, она читала в книжках, что так бывает, но абсолютно не была готова к тому урагану чувств, что её подхватил и понес куда-то к звездам, когда она кончила. А впрочем, можно ли к этому в принципе быть готовой? У всех ли это проходит… так? Аля не знала. Но была уверена, что оно точно стоило той раздирающей боли, что ей пришлось испытать, когда он в нее погрузился. Боль в самом деле была чудовищной. Ненормальной. Несмотря даже на то, что Демьян самым тщательным образом подготовил её к происходящему. Просто, может быть, она была для него слишком маленькой. Потому что он… Он был большой. Не то чтобы Аля была таким уж специалистом в размерах.
Воспоминания о Демьяне отвлекли. Он прав. Он, конечно, прав. Она попала от него в зависимость. Это было неминуемо. Для нее он стал островком безопасности. Рядом с ним Аля чувствовала себя защищенной впервые за много дней. Но… только ли поэтому она в нем так нуждалась? Или все объяснялось гораздо проще? Например, тем, что к такому мужику, как Богданов, в принципе не могло не потянуть. Ведь он был самым сильным самцом в стае. Он завораживал исходящей от него силой и был умопомрачительно сложен. А еще он точно знал, что нужно женщине. И не брезговал это дать.
Он был опасный.
Нет… Вряд ли бы она перед ним устояла. Её бы один черт к нему потянуло, даже если бы их знакомство произошло в той, прежней, спокойной жизни. Другое дело, что в той ее жизни они бы с ним никогда не встретились.
А ведь он ей подходил. Они совпадали. Если не размерами, то всем остальным точно. Аля усмехнулась. И сильней сжала ручку Глока.
Что бы Демьян ни думал, он был тем самым. Кого она ждала. Это до встречи с ним Алина не понимала, почему у нее с парнями не ладится. Как-то не везло ей в личной жизни. Она два раза была в отношениях с ровесниками. И один раз – с достаточно взрослым мужчиной. Помощником отца, к связи с которым тот ее упорно подталкивал. Одногодки казались Але ужасно мелкими и ограниченными. А Кириллов, в принципе, был ничего. Но сходив с ним пару раз на свидание, и один раз почти переступив черту, Алина, поняла, что и он – совсем не то, что ей надо. Она поэтому остановилась. А вот он сдержался с трудом.
– Нельзя так дразнить мужчин. Давай, Аля, не ломайся, как целка… – пыхтел он ей в ухо. Но она извернулась и таки умудрилась встать.
– Почему как? – бросила она, одергивая одежду. Глядя куда угодно, но не на него. Удивляясь то ли тому, что позволила ситуации зайти так далеко, то ли своему отвращению, которое за этим последовало.
Однозначно майор не показался ей отвратительным. И то, что он делал, не будило в ней ничего, кроме ответной страсти. Куда только девалось ее смущение, когда он впился ртом в ее истекающую соком плоть?
– Господи… – шепнула Аля, – пусть с ним будет все хорошо!
Не зная, чем еще себя занять, как убить время, будто застывшее в этом месте, Аля толкнула дверь в ванную. И только закрыв ее за собой, щелкнула выключателем. Над джакузи вспыхнула роскошная люстра. Яркий свет резанул по глазам. Алина поморщилась.
В каком-то глупом женском романе она читала, что теплая вода может облегчить боль. В том самом месте. Наверное, ей нужно было позаботиться о себе, ведь если майор действительно вернется, может быть… может быть, он захочет воспользоваться ее предложением. Ей лучше быть готовой.
Если он только вернется…
Аля включила кран. И опустилась на пол, наблюдая за тем, как наполняется джакузи. Открыла баночки, понюхала содержимое. В одной оказалась морская соль, и она добавила ее в воду. В ванной тут же запахло амброй и чем-то еще. Восточным, скорее всего… ладаном? Аля пожала плечами. Скинула халат, предусмотрительно вынув из кармана пистолет. Положила тот на бортик и хотела было уже ступить в воду, но задержалась. Поймав свое отражение в зеркале.
Она теперь женщина. Да… И вроде ничего глобально в ней не изменилось. Но Але казалось, что изменилось все вообще. Истерзанные соски стали ярче, зацелованные губы – пухлее. Вся она будто отяжелела и налилась.
Аля потрогала пальцами небольшие ссадины. Последствия воздействия его щетины на её нежную кожу. Коснулась уже начавших желтеть синяков, оставленных прикосновениями других… чужих рук. Далеко не таких обходительных. Волна озноба охватило тело.
Нет. Они не били ее нарочно. Но и особенно не церемонились. Отец был ее иммунитетом от прямого насилия. Но не от унижения. Которое Аля испытывала, когда ее хватали за задницу, или толкали в спину, или щипали за грудь, говоря о чем-то на своем языке и хохоча, будто это было действительно весело. Имя отца не защищало ее от сальных черных взглядов, которыми ее лизали, от их пошлых намеков. И скабрёзных шуточек.
И то, и другое – метки. Но если метки Демьяна она носила на себе даже с какой – то гордостью, то тех, других – ужасно стеснялась. Хорошо, что на загорелой коже те не особенно бросались в глаза.
Аля села в воду и откинула голову на бортик, продолжая одной рукой касаться Глока. Чуть развела ноги, позволяя воде омыть ее, и потом резко сжала. Поражаясь тому, какие острые ощущения вызвала в ней эта небольшая шалость. Аля все еще оставалась непривычно припухшей и возбужденной. Хотя с их первого раза прошло вот уже несколько часов.
«Боже, где же он? Почему не возвращается к ней так долго?» – Алина всхлипнула. Ну, и черт с ним! Она одна. Кого ей стесняться? Можно хоть в голос выть. Никто не услышит. А можно, напротив, представить, что он рядом. И лучше второе, ну правда… Чтобы не сойти с ума.
Аля зажмурилась. Воскрешая в памяти облик майора. Это было легко. Слишком уж он был запоминающимся. Теплая вода обнимала. Пузырьки гидромассажа ласкали одеревеневшие от напряжения мышцы. Можно было представить, что это он… Ласкает ее и нежит. С силой вцепившись пальцами одной руки в ствол, второй Алина провела по лицу, опустилась по шее, к груди. Замерла, не решаясь коснуться саднящих вершинок. Закусила губу и все же легонько сжала. Точно повторяя то, как это делал он. Потерла подушечками, потянула. Представляя, что это руки Демьяна… В животе будто образовалось маленькое солнце. Раскаленное. Выбрасывающее в космос ее тела обжигающие потоки плазмы.
Ниже… Ниже… По животу. Вниз. Остановилась, задыхаясь. С трудом справляясь со слезами, которые почему-то набежали на глаза. И решительно скользнула дальше. Одно легкое касание подорвало. Аля испуганно дернулась и ушла под воду с головой. Вынырнула, захлебываясь. Вскинула руку с зажатым в ней пистолетом, чувствуя, что больше не одна.
– Опусти оружие.
– Вы до чертиков меня напугали! – закричала Аля, откладывая пистолет. Руки, которые теперь, кажется, дрожали постоянно, задергались, словно с ней случился эпилептический припадок. Она обняла себя, впилась ногтями в предплечья.
– Тише… Тише! Все хорошо.
«Все хорошо… Все хорошо! Теперь все хорошо». – Аля всхлипнула громче.
– Вам нужно было дать мне знать, что вы вернулись.
– Да. Нужно было, – легко согласился майор. Эта неожиданная покладистость так удивила Алю, что она даже глаза открыла. И уставилась прямо на его. Майор подошел поближе. – Просто не хотелось тебе мешать.
Ей показалось, или его голос и правда немного осип?
– Не хочешь продолжить? – спросил он и легонько повел подбородком, указывая известно куда.
– Нет, – сглотнула и отвела взгляд Аля. – Как все прошло?
– Хорошо. Я же здесь, – пожал плечами.
– И… что теперь? Мы уедем?
– Да. Через пару дней. Когда они решат, что упустили нас на границе.
– И почему они так решат?
– Потому что у них появятся свидетели, которые подтвердят, что видели похожую на тебя девушку.
– Ясно, – пробормотала Аля. – Тогда у нас есть в запасе несколько дней.
– Угу.
– И чем же мы займемся?
С ответом майор не спешил. Некоторое время в ванной были слышны лишь звуки, с которыми в джакузи пузырилась вода.
– Это зависит исключительно от тебя.
Аля догадалась, о чем он толкует. И было бы глупо делать вид, что не поняла. Но с другой стороны, она не знала, как ей сказать Демьяну о том, что не передумала. Он ведь её не спрашивал. Ну, не предлагать же себя… опять?
– Значит, я могу выбирать?
– Сто процентов.
– А между чем и чем?
– Мы можем посмотреть телевизор.
– Я не фанат арабского телевидения.
– Или поиграть в шахматы. Я, кажется, видел шахматную доску.
– И не фанат шахмат.
– Ну, тогда я мог бы закончить то, что ты сейчас начала…
Аля задрожала. Стиснула бедра…
– Х-хорошо. Вообще-то я п-представляла именно вас. Но, думаю, реальность будет намного лучше мечты, – прошептала, непонятно где взяв на это силы.
Пару секунд понадобилось Демьяну на то, чтобы обдумать ее слова. Еще несколько, чтобы раздеться. Снять с себя оружие и бронежилет. По крайней мере, Алина решила, что легкая с виду жилетка – это именно он.
А потом майор шагнул к ней в воду. Но сел не напротив, как было бы логично. А на одну сторону с ней. А потом и вовсе одним стремительным движением пересадил Алю, устраивая ее между собственных ног. Она почувствовала попкой, как он возбужден. Завозилась, и смущенная, и заведенная до предела.
– Тебе понравилось? – шепнул он на ухо.
– Что именно?
– Игры с водой.
– Не знаю. Мне просто хотелось отвлечься, – пробормотала Аля. – Вот и все.
– Ясно… Тогда ты будешь не против небольшого эксперимента. Ну-ка… – Демьян вынул лейку из держателя, включил кран и неожиданно направил струю воды к изнывающему местечку чуть пониже её живота.