Невеста на уикенд

Колчановский догнал меня у лифта, оперся ладонью на стену и посмотрел на меня:

– Лизавете ум не нужен, у нее другие таланты, – сказал он с улыбкой.

– Рада за нее, – ответила я прохладно и вошла в лифт.

Шеф шагнул вслед за мной и поздоровался с полноватым мужчиной, уже стоявшим в широкой кабине. Мужчина окинул меня взглядом, после перевел его на моего КГ, и тот вдруг, широко улыбнувшись, произнес:

– Моя невеста.

– О, – ответил сосед Костика. – Неожиданно, но давно пора. Я знаю родителей девушки?

– Сомневаюсь, – мой начальник продолжал жизнерадостно скалиться. – Любовь не ищет выгоды.

– О, – повторил мужчина с новым интересом оглядев меня. – Понимаю, но с тобой не вяжется.

– Судьба, – склонил голову Колчановский.

Я переводила взгляд с одного мужчины на другого, но так и осталась призраком. Костик не спешил меня представлять, его собеседник не проявил желания познакомиться со мной. Это было обидно и унизительно, однако правила игры я помнила – я эпизод более временный, чем пресловутая Лиза. Ну и ладно, переживу. Договор, премия и сохранение рабочего места – вот всё, что меня касается, остальное пусть идет лесом вместе с полным дядечкой.

Глава 3

Мы вышли на первом этаже, так и не доехав до парковки. Я с интересом осмотрела большой чистый холл с консьержем, а после и благоустроенный ухоженный двор, который охранял мужчина в униформе. Мой двор сторожила гвардия горластых любопытных пенсионерок, и еще неизвестно, кто надежней: лощеный тип у шлагбаума или мои старушки, от чьего бдительного ока не укроется ни один неблагонадежный элемент. Они-то душой радеют за родной дом, а не за зарплату.

Усмехнувшись своим мыслям, я прошла мимо охранника, пожелавшего нам с Костиком приятного вечера. КГ сказал спасибо, и я даже покосилась на него. Почему-то его вежливость показалась мне чем-то невероятным, но свои размышления я оглашать не стала. Зато вздрогнула, когда он обнял меня за плечи. Немного подумав, я ответила любезностью на любезность и положила руку на талию шефа. Разница в росте сказалась на удобстве такого способа передвижения, и Колчановский просто подставил мне локоть. Этот галантный жест вызвал прилив смущения.

– Вера, вы забавная, – сказал Костик. – То лапаете меня, то краснеете.

– Когда это я вас лапала? – опешила я.

– Дома лапали, сейчас обнимали.

– Вы обняли меня, я вас, мы же репетируем, – ответила я, поднимая на него взгляд.

– Верно, и мне нравится, как быстро мы продвигаемся, – произнес шеф. – Я – хороший учитель.

– У вас хороший коньяк, – возразила я. – А учитель из вас… не очень. Иначе мы бы сейчас не шли менять деньги.

Костик остановился и развернулся ко мне лицом. Он некоторое время рассматривал меня, а затем произнес:

– Ты – маленькая блошка, Вера. Я даже не подозревал, что на меня работает такой кусачий кровосос. Мы общаемся не больше пары часов, но я уже столько гадостей выслушал в свой адрес, это же просто невероятно!

Я скромно потупилась. Если бы он знал, сколько возмутительных гадостей я уже успела подумать о нем, то, наверное, уволил бы прямо здесь и сейчас, не сходя с этого места.

– Вы мне тоже мало приятного сказали, – заметила я, глядя на носки его ботинок. Они были чистыми и блестящими.

– Например? – заинтересовался шеф.

– Во-первых, ты сказал, что я плохо выгляжу… – произнесла я, снова перейдя на «ты».

– Когда это?

– В офисе, когда тыкал в меня пальцем и говорил, что я нуждаюсь в деньгах, – напомнила я. – Сейчас вот обозвал блохой. Еще сказал, что не воспринимаешь меня, как женщину. Я уже не говорю о том, что ты хочешь сделать меня козлом отпущения. И шантажировал, чтобы втянуть в свою аферу. И это не полный перечень.

– Ну, не уговаривать же мне тебя было, – искренне удивился КГ. – Шантаж – действенное средство, которое помогает достичь желаемого в короткие сроки. К тому же я сначала выдал тебе пряник, кнут показал, как аргумент, закрепляющий результат. И потом, что ты теряешь? Выходные, проведенные на диване? Или поход в магазин, чтобы загрузить холодильник на неделю вперед? Или болтовню со своей подругой? – Я с подозрением посмотрела на него. Следил за мной что ли? С этой минуты я слушала внимательно и смотрела на Костика, не отрывая испытующего взгляда. – Взамен я предлагаю тебе провести время в хорошей веселой компании. Развлечься и поиграть. Почему нет? Что там еще? Твой внешний вид? Если бы он меня не устраивал, ты бы уже узнала об этом. Мне хватает того, что ты выглядишь опрятно, а на каком рынке одеваешься – это уже твое дело…

– Я не одеваюсь на рынке!

– Плевать, – отмахнулся шеф. – Главное, не голая и не в бабушкиной юбке.

Я открыла рот, но что сказать, так и не нашлась. Колчановский вернул мою руку на сгиб своего локтя и продолжил нашу прогулку, игнорируя мое недовольство. Он шествовал с видом повелителя мира, а я мысленно сворачивала ему шею. С каждой новой фантазией всё изощренней.

– Насчет козла отпущения, это только твои опасения. Я уверен в нашем триумфе. Завтра мы будем самой влюбленной из влюбленных пар. Я у твоих ног целых два дня! Уже одно это стоит того, чтобы ощутить предвкушение и удовольствие.

Бросив на него хмурый взгляд, я вдруг подумала – а ведь верно! Ты же два дня будешь целовать мне ноги, изворачиваясь ужом, чтобы изобразить влюбленного идиота. Два дня он будет моим послушным песиком. Два дня я буду начальником над начальником. Два дня я буду центром его вселенной. И я осклабилась, предвкушая, как отыграюсь на заносчивом мерзавце за всё, что он мне сейчас говорит, и как относится. Не знаю, что думал мой самовлюбленный шеф о том, как я должна воспринимать сомнительное счастье, находясь с ним рядом, а я понимала одно: два дня абсолютной власти над раздутым индюком! Да-а-а… Счастье есть!

На волне этих мыслей я прижалась щекой к его руке и счастливо вздохнула. Кажется, я нашла для себя мотивирующий аргумент. Ничего-ничего, господин Колчановский, вы еще узнаете, что такое каблук и теленок. Ваш друг будет доволен, в этом я уверена. Мы выиграем, но без насмешек, боюсь, вы не останетесь. Но сначала договор! Вот это действительно важно. Иначе мне еще аукнется.

– Вера, меня настораживает это выражение безграничного счастья на твоем лице.

Голос КГ привел меня в себя, и я поспешила умерить накал кровожадного предвкушения. Впрочем, и сами планы на ближайшее будущее я решила продумать получше, все-таки нам еще вместе работать, так что действовать надо тонко. Ладно, с этим разберемся.

– Так чему ты улыбалась? Минуту назад ты скрежетала зубами, и вдруг эта пугающая улыбка, похожая на оскал. Что задумала?

Чертов экстрасенс.

– Я просто подумала, что я и вправду засиделась в своем болоте. Перспектива провести выходные так, чтобы после было, что вспомнить, мне нравится. К тому же ты действительно привлекательный мужчина. Так что я нашла плюсы в твоей затее. Всегда хотела попробовать себя на сцене.

– Вот, – он озарил улицу широкой улыбкой, – а я о чем? Будем шалить.

– Будем, – согласилась я и отвернулась, чтобы скрыть новый приступ кровожадной радости.

Чуть позже я стала счастливым обладателем коробки шоколадных конфет и ста рублей, которые мне сунули со словами:

– Держи, зануда.

– Я их честно выиграла, – ответила я, пряча купюру в карман.

– Ничего, я еще поглумлюсь над твоими попытками быть достоверной, – пообещал мне шеф. – Куда дальше? – я пожала плечами, и Костик решил за нас двоих: – Будем бродить по улицам, держась за руки. По-моему, очень романтично. Как считаешь?

– Будем бродить, – согласилась я.

И мы, взявшись за руки, неспешно пошли по улице, особо не выбирая направления. Костя нес мою коробку конфет, а я поглядывала на него время от времени, размышляя, о чем нам можно поговорить, и не видела ни одной общей темы, кроме работы. Но мы ведь сейчас не начальник – подчиненная, мы знакомимся заново, как сказал шеф. Однако спросить о детстве как-то не поворачивался язык, а больше я ничего не смогла придумать.

– Смотри, кофейня, – прервал молчание КГ. – Давай-ка, зайдем туда и посмотрим, где ты работаешь. Точней… – он посмотрел на меня и подмигнул: – Где началась наша любовь.

– Безумие какое-то, – сказала я себе под нос, и меня утянули к маленькой уютной кофейне.

Нас встретил негромкий звон колокольчика на двери и запах кофе и корицы. На столах были постелены чистые красные скатерти, и на стенах развешаны небольшие картины с пейзажами.

– Миленько, – констатировал Костик. – Отличное место для зарождения чувств. Что скажешь?

– Да, неплохо, – согласилась я, озираясь по сторонам.

– Продолжим фантазировать.

И мы продолжили. Точней, креативил шеф, а я слушала и фыркала, потому что по его версии выходило так, что это я потеряла от него голову и названивала, привлекая внимание. А он попросту вдохновился моей настойчивостью и сдался на милость победительницы.

– Тоже мне принцесса нашелся, – съязвила я. – Вообще не пойдет. Глупость, а не история. Измором взяла, что тут может быть романтичного? Навязалась, а ты решил, что легче ответить, чем прятаться.

– Тогда предлагай! – возмутился Костик. – Критик доморощенный. Сама вообще ни одной версии не дала.

И я дала. В моей версии меня преследовал одержимый маньяк. Он пускал слюни на мою неземную красоту, метил углы и выл под окнами серенады. Ну, фигурально выражаясь. Короче, не давал прохода, и теперь я сдалась на милость победителя. Шеф слушал мою вдохновенную историю, приоткрыв рот. Потом покрутил пальцем у виска и вопросил:

– Что за кофе ты себе заказала? Туда что-то подмешали? Это же полный бред!

Я оскорбилась. Моя история вполне отвечала моим фантазиям, а опошлять их и обзывать бредом не позволено даже шефам. Я надулась, Колчановский задумался. Так как я еще переживала крах своей заветной мечты, не воплотившейся даже во вранье другу Костика, то ничего нового мне в голову не шло. Хотя стоит признать, что мы с начальником как-то часто зеркалим друг друга. Взять ту же «историю любви». Мы говорили об одном и том же, но не желали таскаться друг за другом с розовыми пузырями на губах, отдавая эту роль другому. Но ладно я! Мне положено мечтать о том, чтобы нашелся такой поклонник, который будет закидывать меня цветами и признаниями, а я ломаться и бегать от него. А он догонит и покорит. Непременно покорит! Будет рвать на груди волосы и рычать: «Моя!». Ах…

Но шеф-то у нас мужик, и мужик видный. Еще и с достатком. За ним и так должны увиваться хищницы, потому как жених завидный. Вон, та же Лиза его… Додумать я не успела. Телефон Костика разорвало требовательной трелью. Он достал гаджет из внутреннего кармана пиджака, посмотрел на экран и чему-то усмехнулся, однако на вызов ответил:

– Да, детка… – Лиза – поняла я. Как почувствовала, что о ней думают. КГ помолчал, слушая щебетание своей «резиновой Зины», после посмотрел на меня и произнес: – Я буду занят эти выходные. Освобожусь, позвоню. Целую.

– Как-то быстро ты, – отметила я.

– Я же с невестой, – весело подмигнул мне шеф.

– Брачный контракт еще не подписан, – напомнила я.

– Зануда.

– Какая есть.

– Не враг давал, сам ковал, – глубокомысленно произнес Костик и покивал на народную мудрость, соглашаясь с ней. – Допила кофе? Идем.

– Куда?

– Контракт писать. Похоже, пока он тебе душу не начнет греть, ты с места не сдвинешься. Кстати, – он подозвал официанта, а я преисполнилась внимания, готовая слушать новую идею начальника. – На черта нам изобретать велосипед? Нам не нужны замороченные и неправдоподобные истории. Поэтому пойдем естественным путем. Что скажешь?

В этот момент подошел официант. Я подождала, пока шеф рассчитается по счету, отметила, что на чаевые он не пожадничал, и, как рачительный бухгалтер, вздохнула, глядя на впустую растраченный ресурс. Ну да ладно, чужие деньги мы считать не будем, нас свои еще ждут. Костик первым поднялся из-за стола, затем помог встать мне, галантно отодвинув мой стул, и я даже немного задрала нос, когда заметила слегка завистливый взгляд двух женщин, сидевших за соседним столиком. Да, милочки, этот мужик мой… со мной. На целых два дня. И я даже никому не смогу рассказать об этом! Досадно.

– Ау, душа моя, что-то ты притихла, – с иронией позвал меня шеф. – Коньячок отпустил?

Я независимо повела плечами и первой направилась на выход из кофейни. Костик опередил меня, открыл дверь, и я вышла на улицу, чувствуя себя королевой. Правда, ненадолго, потому что шеф, взяв меня за руку, окинул оценивающим взглядом и задумчиво произнес:

– Может все-таки приодеть тебя? Как-то удручает меня твоя унылая блузка. И этот плащ…

– Ага, как в кино, – покивала я. – Ты такой на диванчике с кофе, вокруг бегают продавцы и облизывают тебя. Я кривляюсь в разных нарядах, а ты только вертишь пальцами, типа, не то, а это в точку. И всё это под песню «Pretty Woman».

Колчановский остановился и воззрился на меня изумленным взглядом, я ответила вопросительным.

– Слу-ушай, – протянул шеф. – Я даже не подозревал, что ты такая ядовитая. Думал, милая тихая девочка, послушная и старательная. А ты язва, – он покачал головой. – Нет, Вера, ты не блошка, ты… кактус.

Я прищурилась, вглядываясь в холеное самодовольное лицо Колчановского, сиявшее белозубой улыбкой. А ведь явно хотел назвать гадюкой… После освободила руку и, развернувшись, зашагала прочь. С меня хватит. Мое терпение дало сбой, и выносить дальше шутки своего начальника я больше не желала. Черт с ней, с премией, обойдусь. И с этой работой тоже, найду другую. Не в этом городе, так в другом. Я умею сжигать мосты и начинать всё заново. В понедельник напишу заявление на увольнение, всё равно он мне не даст уже работать у себя. Накопления у меня имеются, так что с голым задом не уйду.

Оглядев себя, я остановилась. Сумочка! Моя сумочка осталась дома у КГ. Да и плевать, я снова зашагала вперед. Всё можно восстановить: и паспорт, и карты. Ключи только от съемной квартиры… Ерунда, переночую у подруги, а завтра найду слесаря. Он и старый замок откроет, и новый поставит. Это тоже не проблема.

– Дорогая, – сильная мужская рука легла мне на талию и притиснула к телу самодовольного павиана, носившего человеческую фамилию – Колчановский, – ты кое-что забыла.

На секунду оставив попытки освободиться от начальничьей длани, я бросила на него хмурый взгляд:

– Сумочку? – сухо спросила я.

– Почти. Меня, – ответил он, кажется, и не думая злиться на мой уход.

– А зачем мне чемодан без ручки? – спросила я, уже без всякого страха глядя ему в глаза. – Милый, я тебя бросаю. Всё кончено.

– Черта с два, – уверенно ответил Колчановский. – До понедельника мы – сиамские близнецы.

Я все-таки вывернулась, шлепнула по руке, вновь протянувшейся ко мне, и сделала шаг назад. После покачала перед его носом пальцем, показывая, что не позволю прикоснуться к себе, и шеф нахохлился:

– Злюка.

– А ты – клещ! – сердито воскликнула я. – Клещ и хамло. С меня довольно оскорблений, я увольняюсь. Мне плевать на то, как ты будешь выкручиваться. В конце концов, если разок проиграешь, ничего с тобой не станет. А я больше не хочу выслушивать неприятные эпитеты в свой адрес. И не надо делать невинные глаза, я вас насквозь вижу, Константин Георгиевич, – он с интересом наблюдал за мной. – Вы никогда не сможете изобразить влюбленность. А знаете почему? Да потому что вы никогда не любили, никогда и никого. Любовь к себе не считается, – отмахнулась я, заметив, что Костик готов возразить. – Вы даже не представляете, как можно влюбиться, раз вам нужно придумывать версии.

– Ради справедливости замечу, что ты тоже не показала особой осведомленности в этой области человеческих отношений, – прервал меня шеф. – И твоя история мало отличалась от моей, разве что поменяла плюс на минус.

– То есть я унылая, невзрачная не-женщина, еще и без фантазии?! – взвилась я. – А знаете что?! Идите вы в… в баню, – выдохнула я, развернулась и, сунув руки в карманы, устремилась от уже бывшего начальника прочь. Вопрос смены работы я считала решенным.

– Зарплата за полгода, включая все премии, – услышала я, когда успела отойти на пару метров и… остановилась. Черт.

Медленно обернувшись, я с полминуты рассматривала Колчановского. Затем неспешно приблизилась к нему и склонила голову к плечу. Мне вдруг стало любопытно, сколько он выиграет, если с такой легкостью готов сорить совсем немаленькой суммой. Хотя немаленькая она, конечно, для меня…

– Вы чего ко мне прицепились? – спросила я, тем не менее, сбавив обороты. – Наймите актрису, и то дешевле выйдет.

– Я не могу лапать незнакомую мне женщину, – ответил Костик. – Тебя я знаю, привык. Сашка с ходу вычислит, что я пришел с чужой для меня женщиной. Я не хочу рисковать.

– Но я ведь тоже чужая…

– Ты – мой бухгалтер. Работаешь на меня два года, и я тебя выбрал.

Я открыла рот, чтобы спросить, что это значит, потеряла бдительность, и оказалась снова притиснута к телу лже-жениха. Он уверенно повел меня в обратном направлении, и я не сразу заметила это, продолжая пялиться на Колчановского – слишком уж странно для меня прозвучала его фраза.

– Поясните, – потребовала я.

– Хорошо, – мы как раз остановились, пережидая, когда загорится зеленый, и шеф, бросив на меня взгляд, заправил мне за ухо прядку волос. – На самом деле, ты – не случайный выбор. Я подошел к этому делу ответственно. Лизу я отверг сразу. Во-первых, она является тем типом женщин, которых высмеял мой друг, а во-вторых, услышав слово – невеста, она примет это за чистую монету и вынесет мне мозг, а он мне слишком дорог. Ну ее. Нанятую актрису я тоже отверг. Мало того, что я действительно не хочу провести с незнакомой мне женщиной два дня в близком общении, так я еще не представляю, насколько она будет благонадежна. Не хочу рисковать ни своей репутацией, ни спокойствием. И тогда я обратил взор на тех, кто меня окружает, точней, работает на меня. Присмотревшись к женщинам нужного мне возраста, я остановился на тебе. Ты не болтлива, по крайней мере, среди офисных трещоток и сплетниц замечена не была. Достаточно сдержана, особо близко к себе никого на работе не подпускаешь. У тебя есть свой круг общения, и за него ты не выходишь. Прилежная, старательна, не скандальна. Вдобавок миленькая, что имеет дополнительный плюс. Я навел о тебе справки, понаблюдал некоторое время и уверился в своем выборе. Ты мне подходишь.

– Отлично, – хмыкнула я. – Значит, я все-таки миленькая?

– Когда не занудствуешь, – усмехнулся начальник.

Мы уже перешли дорогу и двигались к его дому. Я, в общем-то, уже успокоилась, и признание Колчановского даже немного польстило мне. Может, он и не рассматривал меня, как женщину, но оценка личностных качеств мне понравилась – она была достаточно точной. Однако…

– Ты следил за мной, – уверенно произнесла я.

– Ну, я бы так это не назвал, – пожал одним плечом Костик. – Я наблюдал и делал выводы. Следить у меня нет времени. Для этого есть специально обученные люди. Я нанял частного детектива.

Я остановилась и воззрилась на шефа. Он повернулся ко мне и развел руками, спрашивая: «Что?». Медленно выдохнув, я покачала головой. Это выходило уже за грань моего понимания. Что вообще творится в голове у этого человека?! Ради того, чтобы выиграть спор с приятелем, он готов тратиться на слежку, на оплату услуг лже-невесты, терпеть ее в своем доме и имитировать любовь с совершенно чужим для него человеком, которого даже не воспринимает, как женщину. Нет, я решительно ничего не понимаю. Ни-че-го!

– Что ты получишь, если выиграешь спор? – прямо спросила я, пытаясь понять своего начальника.

Нет, конечно, можно было возомнить, что всё это ради того, чтобы сблизиться с моей неотразимой персоной. Что на самом деле КГ давно и безнадежно влюблен в своего бухгалтера, и сейчас готов стоять на голове, чтобы заполучить желанную женщину. Я даже почти услышала треск волос, вырываемых с широкой начальничьей груди, и рев дурниной: «Моя!». Однако для таких фантазий я была слишком трезвомыслящим человеком. И как бы ни мечталось в тишине моей спальни о неземной любви, которую я могу пробудить в мужчине, но мечты оставались мечтами, и в реальной жизни ничего подобного ждать не приходилось.

Да и имей Колчановский ко мне интерес, он бы вряд ли стал разыгрывать весь этот спектакль со спором. К тому же он уже признался, что на работе он работает, и интрижек вне офиса ему вполне хватает. Нет, он не врал – Костик действительно поспорил с другом, и теперь из кожи вон лез, чтобы не опростоволоситься и выиграть. Вот это было реальностью, а не те бредни, которые мне на секунду пришли в голову. Потому я отмахнулась от блажи и снова воззрилась на шефа, ожидая его ответа.

– Во-первых, это дело принципа, – чуть помедлив, ответил Колчановский. – Это долгая история, и по сути тебя никак не касается. Твоя задача помочь мне, получить свое вознаграждение и наслаждаться жизнью и воспоминаниями.

– Обалдеть, – покивала я, – воспоминаниями в первую очередь, куда без них. А что во-вторых?

– Я с тобой не разговариваю, – фыркнул Колчановский. – Я обиделся. Ты не оценила своего счастья, меркантильная женщина.

И только я открыла рот, чтобы снова съязвить, как меня взяли под руку и дернули с места, словно репку из грядки. Я пыталась упираться и высказать протест против такого обращения с бухгалтерами, но шеф теперь хранил гордое молчание. Он снова обнял меня за талию, приподнял над землей и легко понес в сторону своего дома. Такой способ передвижения меня не устроил, и я пообещала без тени иронии:

– Не отпустишь, разведусь еще до субботы.

– Пойдешь сама?

– Пойду, но вопрос остается открытым, – заверила я, и меня вернули на земную твердь.

Независимо тряхнув головой, я зашагала в нужную шефу сторону, и больше он не стал хватать меня ни за руки, ни за талию. Шел рядом, как приличный человек, и продолжал молчать. О чем думал Костик, не знаю, но физиономия у него была сосредоточенная. Я поглядывала на него время от времени, и, пользуясь затишьем, заново изучая знакомое лицо.

Я привыкла видеть его непроницаемую маску. Иногда лицо Колчановского казалось усталым, и это, пожалуй, была единственная эмоция, которую я привыкла на нем видеть. КГ мог вежливо улыбнуться, мог нахмуриться, изучая документы, но никогда не издавал громких звуков: не смеялся, не орал, не стучал кулаком по столу. Это был индеец. Не вру! Всегда уравновешенный, он не повышал тона, даже если был зол. Чеканил слова, был сух, иногда отстраненно холоден, и потому воспринимался не то, чтобы не человеком, но чем-то вроде каменного истукана, которому мы дружно поклонялись всем коллективом.

Я знала, что некоторые мои коллеги женского пола были если и не влюблены, то совсем не против «замутить» с шефом. Он, как сказал сам, не замечал никого, и это порождало тихие сплетни, порой совсем не добрые. Уязвленные красавицы мстили за невнимание и равнодушие колкими замечаниями в адрес пассий Колчановского. Иногда проходились и по нему, но шепотом и в компании единомышленниц. Правда, посудачить с ними любили и мужчины. Да кто не любит перемыть кости начальству?! Все мы люди. Ну вот и наши время от времени обсасывали шефа и его слова и поступки во всех подробностях. Я больше молча слушала, предпочитая воздерживаться от сплетен. И это привело меня в пособники афериста…

Но, в общем-то, я не об этом. Просто я вдруг увидела в Колчановском живого человека. Всё его поведение в этот вечер, эти шуточки, подначки… Будто я с другим человеком общаюсь. Я еще раз пригляделась к шефу и спросила с подозрением:

– У тебя случайно нет близнеца?

– Нет, близнеца нет, – рассеянно ответил Костик. – И не близнеца тоже. Я вообще один такой. Эгоист.

– Самокритично, – с уважением отозвалась я.

Он покосился на меня и спросил:

– А у тебя?

– Нет. Я у себя одна.

– Сам по себе бухгалтер, – усмехнулся шеф, переиначив фразу из мультфильма: – Свой собственный.

– Все мы в какой-то степени сами себе бухгалтеры, – философски заметила я.

– За это стоит выпить, – подмигнул Костик, открывая передо мной дверь подъезда. – По коньячку?

– Сначала контракт.

– Зануда, – коротко вздохнул Колчановский.

– Я за безопасные отношения, – возразила я.

– Верный подход. Риск – дело благородное, но необязательное. – Согласился со мной шеф, и мы вошли в лифт.