Фельдшер и Мармеладка

Глава 39

Анике было до зубного скрежета обидно. Она исстрадалась: шли последние дни с фельдшером – потом уедет – он же совсем не мучился по этому поводу.

“А еще говорил, что любит, – злилась Аника. – То-то и оно. Россказни. Обман смазливого пройдохи. Ему на меня плевать. Ага. Именно так. Сидит вот там в верхнем зале и ковыряется с папиным ребусом. Паразит”.

Киф так ни разу не спросил, где ее комната, ни разу не попытался провести с ней время. Вообще ничего ни разу! Как же это бесило. В первый же вечер залез с ее отцом в верхний церемониальный зал и, получив от Рихарда коробку с деталями, стал ковыряться в их фамильной головоломке. На все дни драконов там и застрял.

Нет, спал в своей комнате, спускался к обеду и ужину. Беседовал. Очень вежливо. В основном с ее отцом. Про политику, историю, спортивные соревнования. О рыбалке ее отец рассказывал. Эта тема, к слову, заняла больше всего времени. Фельдшер был поражен, что семья Аники уже не один десяток поколений выходит в море. Снабжает местное население рыбой и жемчугом. Сейчас, к сожалению, без жемчуга, потому что Аника подарила сердце небу, а не морю. Но ее отец мечтает, что когда-нибудь внуки заинтересуются семейным промыслом. Рихард отвел фельдшера в зал с трофеями – огромными скелетами морских чудищ, убитыми в далекие годы. Киф радовался как ребенок, бродя по, как ей всегда казалось, мрачным залам дома.

Аника горько вздохнула и глянула на часы. Пятнадцать минут седьмого.

– Паразит! Каменные пазлы ему интересней меня. Хоть бы на минуту погрустил, что расстанемся. Уже сегодня расстанемся. Гад!

Она расчесала волосы и пошла вытаскивать фельдшера из зала. Противный маг умудрился проигнорировать сон перед своей собственной инициацией. И что с ним делать? Как и говорила – безалаберный.

Аника дошла до зала. Выдохнула. Все! Остался завтрак, и все. Конец.

– А этому паразиту хоть бы хны! – открыла двери. – Киф! Уже утро. Пора спускаться.

Он сидел в центре. Притащил стул для того, чтобы маяться с запчастями, и сидел сейчас, задумчиво ковыряясь в ящике. Аника отметила, что деталей стало меньше. Все-таки нашел им применение фельдшер. Книги еще притащил. Читал, что ли. Нет, чтобы спать ночью. Сидел здесь. Дался ему этот зал.

– Доброе утро, Аника, – поздоровался Киф, но даже не посмотрел на нее. – Я не пойду. У меня осталось мало времени. Хочу успеть все решить.

Времени у него мало. Придушить бы паразита. Сидит в центре огромной площади, размером с Сад Камней – а если точнее, ровно под садом это место и располагалось – и пялится на бесполезные каменюки. На старые камни времени мало, а вот на нее – как бы он в нее вроде влюбился – вообще нет. Откуда такие ухажеры берутся?

– Зачем? – спросила Аника.

Посмотрел на нее. Надо же! Удосужился посмотреть.

– Мне интересно. Я такого давно не видел. Такой сложный алгоритм. Я тут сказки ваши почитал. Вон они. Оказывается, на сказках многое держится. А еще числа на стенах. Это из истории. Даты. Я вроде как сообразил, какие камни по стенам разложить. А вот с полом пока не понял. Это сложнее. Но я решу, – воодушевленно вернулся к своему ящику. – Обязательно решу.

– Может, помочь? – устало спросила Аника.

– Не вздумай! – заволновался Киф. – Нет, нет. Не говори ничего. Я сам.

Она фыркнула. Надо больно ему помогать. Пусть пыхтит, раз так нравится. Хотела уйти, но в зал заглянул ее отец.

– Колокольчик, позавтракаете без меня? К реке пойду. Разлетелись все. На обед у нас гости будут. Надо бы свежей рыбы.

– Гости?

– Колокольчик? – отвлек на себя внимание Киф.

– Колокольчик, – кивнул папа. – Это ее мама затеяла. Аника смеялась в детстве так звонко, что разлетался ее хохот по туннелям звонким эхом. Лавра звала: где мой колокольчик? И тоже смеялась. Еще платья ей синие шила. Говорил ведь, Аника с младенчества о небе помышляет. Ребенком ничего, кроме синего и белого, не терпела. Эх! Хорошо тогда у нас было. Лавра ― она другая. Не такая, как мы с Аникой. Мы молчаливые и угрюмые. А Лавра ― она наше солнышко.

– Па-ап, – закатила глаза Аника. – Прекрати.

– Ладно, ладно. Пойду я, – он вроде как приободрился. – Ты, Киф, про уговор наш не забудь.

– Я помню, – улыбнулся фельдшер и вновь впился глазами в оставшиеся запчасти.

Папа вышел, а Аника вдруг вспомнила про гостей, которых почему-то они ждали. И что за уговор?

– Кстати, о чем он? – спросила она у Кифа.

– Мы поспорили, – спокойно ответил тот.

– Поспорили?

– Ага, – кивнул Киф. – Если успею разгадать до семи утра, то Рихард не заставит меня нырять за жемчугом.

– О.

Она настолько опешила, что стояла еще какое-то время молча, а потом чуть ли не выкрикнула:

– За каким еще жемчугом?!

Поднял на нее удивленный взгляд.

– За обычным. Мы в море собирались завтра утром. Рихард сказал, что недалеко пойдем. Покажет, как раньше здесь жемчуг добывали. Мне интересно. Только он сказал, что раз интересно, то и магией нечего пользоваться. Я, конечно, неплохо плаваю, но что-то мне боязно, – сдержал смех фельдшер. – Ну, то есть… Я бы, может, и мог без магии. Но с ней лучше. В общем, мы поспорили. Надо бы успеть.

– Как это завтра? – пробормотала Аника. – Не понимаю. Как это?

– А что? – кажется, тоже не понял, что ее смутило.

Смотрел внимательно. Раздумывал.

– Аника, ты что же… Ты подумала, я уеду? Но куда же я? От тебя никуда. И Лилу я не могу оставить. Практика, да, закончилась. Но это ведь ничего не значит. Вселенная, какой я идиот! – вдруг выпалил он. – Ты, значит, все три дня думала, что они последние? А я… Я совсем не уделял тебе внимания.

У нее аж ноги подкосились и покраснела, должно быть, до кончиков ушей.

– Ничего такого я не думала, – буркнула в ответ и прислонилась к стене. – Ты это… Загадку свою решай. Думала я о нем. Пфф. Надо мне больно.

– Хорошо, – широко улыбнулся Киф. – Я уже почти. В целом я понял принцип…

– Чудно. Потому что красиво будет, только если успеешь до семи утра. А часы почти пробили.

– Красиво? О, значит, так вот это к чему? Солнечный свет! А я думал, что за закорючки такие. Отлично! Аника, ты прелесть. Значит, солнце. Точно.

Заметался по залу. Лохматый и суетливый. Выглядел очаровательно. Усталый, правда. Не спал совсем. Еще и в море собрались. Какое ему море? Ему бы отоспаться.

Фельдшер начал расставлять оставшиеся цилиндры.

“Надо же, действительно понял систему символов. Какой, однако, догадливый маг”, – улыбнулась Аника.

Довольный, остановился в центре зала. И ждал. Правильно понял. Время должно пройти, пока изменения увидит. Потихоньку за стенами нарастал гул, потом перекинулся на потолок. Каменные плиты дрогнули, осыпав на пол пыль и крошку, а затем потянулись каждый в свою нору, открывая изнанку Сада Камней.

Киф стоял, глядя на идеально-гладкие каменные конусы разных размеров. Явно растерялся.

– Да уж. Церемониальный зал умеет производить впечатление, – усмехнулась Аника. – Отошел бы ты лучше оттуда.

– Я?

– Ты. Это истинный вид Сада Камней. Смысл его. Слышишь, часы бьют. Сейчас проявится.

Как только по залу разлетелось эхо седьмого удара, открылись небольшие ромбовидные отверстия в потолке, впуская в темный зал солнечные лучи. Они отразились от конусов потолка и мгновенно над головами Аники и Кифа засиял парящий дракон, сотканный как будто из солнечных узлов.

– Это отражение точек души. Магия дракона в этих узлах. Если пробить, дракон частично обессилен будет, – спокойно сказала Аника. – Отойди, говорю. Иначе провалишься.

В полу тоже началось движение. Плиты заходили, катилось под ними самое главное сокровище дома Алешей. Киф едва успел отскочить, когда центр зала провалился, выдвигая наружу зеркала и каменный цилиндр с мечом. Свет с потолка отразился, наполняя алый камень на рукояти плотным потоком света.

– Лучи, пропущенные через наш сад, ядовиты для драконов. Вот и вся отгадка. К слову, ты первый маг, который стал этому свидетелем. Поздравляю, – спокойно сказала Аника и посмотрела на Кифа. Растерялась, встретившись с ним взглядом. – Что это с тобой?

Глава 40

– Это ты, – еле слышно сказал он. – Ты! Человек, которого я ищу – ты!

– Неправда, – испугалась его взгляда Аника и, вспомнив, кого он искал, добавила: – Я ничего у тебя не крала.

– Украла! – еле сдерживая неуместный смех, крикнул он.

Как же это жутко смотрелось. Не зря подозревала, что фельдшер блаженный. А он еще предупреждал, что сильные маги опасны. Все! Спекла мозги ему сила.

– Сердце мое украла! – выпалил он, а Аника вжалась в стенку. – Значит, колокольчик? Ка! Хорошо.

Аника еще больше растерялась. Что за “Ка”? Что он несет? И нервозный такой неадекватный.

– Самое время назвать мое имя. Хочешь его услышать?

Аника отрицательно замотала головой

– Давай, ты лучше станешь нормальным.

– Я все равно скажу! Слушай. Киф. Риган. Ллир. Или, как пишут в газетах, принц Риган. Пятый принц династии сапфировых магов. У меня есть четыре старших брата и младшая сестра. Я родился и жил в столице. Я выпускник Университета Медицины. А еще, как положено всем представителям знатных семей, я учился военному делу. В моем случае – это летное училище. Оставил учебу, когда по приказу отца принял участие в конфликте на границе. Там же служил фельдшером. Там же мои навыки управлять самолетом очень пригодились. Там же я разбился и несколько месяцев болтался на границе между жизнью и смертью. Аника! – крикнул он, вырывая из оцепенения после сказанных слов. – Почему ты со мной порвала?!

Тишина в зале чудовищно давила на голову. Как будто и дышать нечем стало. А он смотрел на нее шальными глазами и никак не верилось, что все сказанное ― правда.

– Ты написал, что у тебя появилась девушка, – с трудом выговорила Аника, переваривая все произнесенное. – Ты живешь с Роззи.

– Роззи? – опешил Киф. – Розалинда?

Перестал моргать. Аника из-за прожигающего взгляда еще сильнее вжалась в стенку.

– Я думал, ты испугалась. Ведь я принц. Ненаследный и никогда не буду ничего наследовать, но ведь это не важно. Сам титул и сила страшат простых людей в каждом из миров. И я решил, что ты испугалась. А потом я подумал: что, если они отобрали тебя у меня? Служба безопасности короля. Вдруг узнали о наших письмах. Вдруг они прочитали, что я признался тебе? Что я готов быть с тобой несмотря ни на что. Запугали тебя. Заставили порвать со мной. Отец говорил, что никогда не вмешивался в мои дела, но я не верил ему до конца. Как же я ненавидел жизнь, которой живу только потому, что родился в особой семье. Все те обязанности, что накладывает на меня имя. Думал, что помимо свободы, имя отобрало у меня и любовь. А ты… Ты всего-навсего приревновала меня к вороне.

Он сел на пол.

– Какая же ты чокнутая.

Так и сидел на полу, раздумывая.

– А я идиот. Все на тебя и указывало.

Аника вздохнула, чем вновь привлекла к себе внимание. Хотя этого очень не хотелось. Хотелось испариться. А взгляд его бешеный пробирал до костей, хоть и не злой. Что там внутри фельдшера творится, Аника не знала, она даже не понимала, что внутри творится у нее.

“Риган. Как он может быть моим Риганом? Нет, это невозможно. Риган он… Какой?”

– Аника, – чуть спокойнее сказал Киф и поднялся с пола. – Я тебя очень прошу, не убегай сейчас. Знаю, ты любишь это. Останься. Нам очень нужно поговорить.

Она кивнула, хотя от стенки все никак не могла отлипнуть.

Фельдшер вроде успокоился. Не до конца, конечно, однако бешеным не выглядел. Нервным. Бледным. Но потерянным не казался. Собрался. К какому-то выводу пришел.

– Аника, послушай. Три раза я встречал тебя в трех разных мирах. И три раза влюблялся. Понимаю, что ты видела во мне предателя. В твоей картине мира Риган тебя предал, я пристаю к тебе, несмотря на то, что несвободен. Но Аника, каждая из твоих соперниц – это ты. У меня есть только ты. Разная, непредсказуемая ты. Больше никого нет. Я тебя люблю.

Киф медленно подошел, что-то достал из небольшого портала.

Смотрел на нее уже совсем спокойно. Аника от этого возвращения в норму и сама расслабилась. Шаг вперед сделала. Не знала, что ему сказать и как вообще теперь быть. Риган? Надо бы свыкнуться с мыслью, что он Риган. А как?

Вроде уже пережила, что его больше никогда не будет в ее жизни. Отстрадала. Потом смирилась, что с фельдшером надо порвать. Отпустить. Чтобы все было правильно. Думала, что уже сегодня уедет к своей любимой. А как теперь? Получается, что он уедет к ней. Точнее, приедет к ней. Придет. Никуда ему не нужно. Ничего не мешает. Вообще ничего. И нет в нем ничего таинственного. Уж Ригана она знает. Как никого другого знает. Все его вкусы, радости. Семейные переживания.

“Семья! Как же так? Принц? – посмотрела на Кифа ошарашено. – Как это принц? Как это сапфировый маг?”

– Аника, ты будешь моей невестой? – он протянул кольцо с небольшим зеленым камушком.

– Невестой?

Кажется, прямо сейчас у нее лопнет голова. Вот и ощущается все так, словно контузило.

– Да. Ты ведь моя любимая, моя спасительница, моя мучительница…

– Твой страж, – вяло взяла кольцо, соображая, что делать со всеми навалившимися на нее сведениями.

– Страж, – упал на колени Киф и обхватил ее ноги, чем окончательно превратил привычную действительность в фантасмагорию. – Всего себя тебе отдаю, – прижался щекой к ее бедрам и закрыл глаза. – От чего захочешь можешь защищать.

– Ки-иф, – попыталась она его поднять, – если сейчас сюда зайдет мой папа, то защитить тебя я точно не смогу.

– Поцелуешь меня? – с мольбой посмотрел на нее. – Как тогда у озера.

– Я тогда тебя не целовала, – возмутилась Аника. – Это ты…

Не успела договорить, как Киф поднялся и, прижав к стенке, поцеловал. Совсем не как у озера. Аника и не подозревала, что можно так пылко целоваться. Безумный. Порывистый. И руки запустил ей под рубашку, а она ему. Удивительно, что на такое способна. Определенно он пользуется какой-то магией. А иначе отчего так дух захватывает от каждого прикосновения? Отвлекся на мгновение – отдышаться не успела – кольцо ей на пальчик нацепил и начал целовать шею и плечи. А останавливать ни на секунду не хотелось.

– Молодой человек, – ткнул его в плечо удочкой появившийся на пороге папа, – вы сами остынете, или вас в реку окунуть?

– Папа, – с дрожью в голосе сказала Аника, – Киф сделал мне предложение.

Рихард перевел взгляд с фельдшера на дочь и обратно.

– А твой знакомый осведомлен, что, когда делают предложение, то предлагают, а не распускают руки? Рыбы, значит, хотел им наловить. Наловил бы сейчас, – хмурился папа.

– Я…

– Молчи уж лучше, – перебил Кифа папа. – Завтракать спускайтесь. Все и обсудим.

Глава 41

Старый дракон сидел на краю утеса и прислушивался к миру. Несмотря на годы, он не был слаб или нездоров. К этому возрасту шкура дракона окаменела до той степени, что мало кто мог навредить ему. Порой и отличить его от утеса, на котором старик любил размышлять, было невозможно. Лишь глаза, тлеющие углями, иногда открывал он, пугая несмышленых еще детенышей.

Молодые самцы пролетали над ним. Возвращались с другого материка. Им еще это было нужно. Старый дракон и не помнил, когда последний раз пересекал море. Зачем. Весь мир перед ним. Его разум видит многое, каждого своего брата, каждое движение жизни на материке этом и дальнем. Всюду пышет жизнь, можно наслаждаться, наблюдая за ней, вдыхать.

Старик приоткрыл огромную каменную пасть, желая втянуть гари, принесенной ветром с дальней земли. Молодому дракону было весело жечь деревья и солому. Пепел смешался с пыльцой и морским воздухом. Занимательно. Старику и самому было бы весело что-нибудь испепелить. Но он слишком стар, слишком смиренен и сто лет как не соблазнялся бестолковыми развлениями. Вдруг ощутил что-то иное. Неземное. Неясное. Но такое будоражащее его безмятежное сознание. Глаза распахнулись, мгновенно вспыхнув чернотой лавы. Ему нужно было увидеть, откуда, из какого места прилетел этот уникальный аромат, разжигающий в его сонном теле неусмиримую жажду юности и господства.

Тотчас дракон увидел другое. Не источник неземного запаха, более восхитительное. Пусть далекое, но ему необходимо, абсолютно, во что бы то ни стало необходимо это получить. Яркую сочную синюю магию. Она пульсировала на том материке уже много недель, но сейчас разливалась настолько мощным потоком, что опьяняла даже здесь едва уловимыми отголосками. Рябь магии накрывала раз за разом берег, а вместе с ним одурелого одинокого старца.

Дракон поднял голову, разрушив не одну сотню гнезд на своем теле. Медленно расправил онемелые крылья, разминая неоперенных птенцов в жалкую кровяную массу, и без колебаний поднялся в небо.

Аника осторожно наблюдала за сестрой Кифа. Деллма была на него похожа. Только невысокая и кудрявая. Забавный барашек в мелких заколках и с ослепительной улыбкой. У нее были такие же глаза, как у брата. Разрез, пушистые ресницы – которые придавали взгляду фельдшера мягкость – и самый удивительный цвет радужки. Только сейчас Аника сообразила, отчего их семью повелось называть сапфировой. Что же получается? Все магические сущности знали, с кем имеют дело, а она нет. Радовало, что не одна такая необразованная. В Мире сладостей ведь на Кифа особо не пялились.

– Аника, подойди, – попросил фельдшер и поставил ее в двух метрах от Деллмы.

Когда отошел, Аника столкнулась взглядом с принцессой.

“Ну, надо же, принцесса! – никак не верила в происходящее. – Неподдельная. Живая. Ведь, правда, принцесса. Из королевской семьи. Как я вообще встретила ее в своей жизни?”

Самое удивительное, что фельдшер тоже принц. Хотя в это верилось с еще большим трудом. К тому факту, что Деллма королевских кровей, Аника хоть как-то адаптировалась, но фельдшер… Она даже не определилась, как его теперь называть. Даже в мыслях. Киф? Риган? Когда она переварит все это?

“Пусть пока будет просто фельдшером”.

Церемонию маги решили провести в Саду Камней. Уж не знала она, необходимость такая или фельдшеру просто сад понравился. Выглядел ведь сад довольно эффектно. Если бы ей, Анике, сказали выбрать место для какого-нибудь очень-очень важного ритуала, она бы тоже сюда пришла. Еще попросил меч взять. Говорил, таким чудом он не упустит возможности похвастаться перед Домиником. Странно это. Меч, хоть и редкий, но просто меч. С другой стороны, Анике не пришлось гадать, куда деть руки.

Осмотрелась по сторонам. Никаких особенных атрибутов не заметила. Доминик чуть ранее начертил какую-то фигуру с рунами – в один из секторов которой и поставили Анику – потом рассыпал цветные порошки по линиям. Немного свечей. Киф сказал, что это потому, что у него огненной магии не хватает.

Вообще он выглядел хорошо. Утром был такой потрепанный. А сейчас сиял, как начищенная монета. Улыбался. Шутил с сестрой о чем-то своем. Аника совсем не понимала, на каком месте смеяться. Радовало, что Доминик тоже не смеялся. Она подумала, что маг в принципе смеется не часто. Строгий такой. Вытянутый, с крючковатым носом, весь в черном, с посохом.

Посох этот Анику очень смущал. Вначале Доминик снял с шеи шнурок с каким-то когтем. А потом ― бах! И посох. Явно из лапы какой-то. Хотя вроде как камень. Непонятная штука. На расстоянии чувствовалась от атрибута иномирного леденящая душу сила. Сразу же решила, что к посоху она приближаться не будет. И к Доминику тоже. На всякий случай.

– Ты как себя чувствуешь? – спросил Доминик у инициируемого.

– Превосходно, – улыбнулся Киф. – Немного покалывает по всему телу. Хотя бывало и хуже. Я бы сказал, что сейчас меня магия пьянит. Чувствую себя именно так. Пьяным.

Доминик никак не прокомментировал. Аника не знала, стоит ей расспрашивать их о чем-то или просто стоять помалкивать. Решила помалкивать. На всякий случай.

– Аника, не переживай! – неожиданно обратилась к ней Деллма. – Все быстро закончится. Как только посох образуется, мы свободны. И не смотри так с опаской на Доминика. Он только выглядит угрюмо, – перешла на таинственный шепоток. – Это потому что герцог. Считает, что магу из древней семьи не положено разгильдяйство. А какое разгильдяйство? Разве быть серьезным и пугающим – одно и то же? Ах, Аника! Не обращай внимания на то, что ведет себя словно ворчливый грач. Доминик на самом деле очень хороший.

Аника кивнула, не то чтобы поверила, но надо было согласиться. Тем более, папа у нее тоже выглядит не слишком дружелюбно. А сам душка. Кифа не прибил. Хотя, судя по испепеляющему взгляду, которым отец сверлил внезапно появившегося в ее жизни жениха – Рихарду было очень сложно сдерживаться.

“Жених, – посмотрела на счастливого Кифа. – Это как так получилось? Еще несколько часов назад я рыдала в подушку, потому что больше никогда не увижу фельдшера. А теперь… Жених”.

Представлял ее родственникам, только после того, как сам с ними поговорил. Аника не знала, как фельдшер объявил о внезапной невесте. Она вообще понятия не имела, как у них в семье такое происходит. Подозревала, что у отца должен разрешения спросить. Или нет? Как бы там ни было, встретили ее хорошо. Ничего не расспрашивали. Доминик вообще относился как к предмету-функции, говорил только по делу. Деллма с любопытством поглядывала, но вела себя очень дружелюбно.

“Ох, чувствую, прочистил им мозги фельдшер. Интересно, что он там про меня наговорил?”

Бросила взгляд на кольцо, им подаренное. Зеленый камешек, такой простой с виду, оказался изумрудом. Но не это удивляло в кольце. На камне была выгравирована гвоздика. Теперь на ее пальчике переливался поразительный, редчайший цветок, встретить который можно только в одном месте во Вселенной. И Киф подарил его ей. Вначале настоящий подарил, который замер сухостью под стеклом, став лишь напоминанием о трогательном жесте. А сейчас каменный. Вечнозеленый. Несокрушимый. Как и их с ним чувства.

– Мы готовы, – сказал Доминик. – Аника, тебе ничего не нужно делать. Но сейчас высвободится много магии, может трясти. А еще… Легкое головокружение. Может, судорога…

– Доминик, прекрати! – перебила его Деллма. – Не надо ее пугать. У тебя получится не выпустить магию из круга.

– Очень бы хотелось, – пасмурно ответил маг. – Но я считаю, что лучше девушку предупредить.

– Я готова к странному влиянию магии на мое тело, – сказала Аника. – Не заколдуете ведь вы меня? Я надеюсь. Все остальное можно потерпеть. Ну… Я думаю, что смогу это потерпеть.

– Все будет хорошо, – подскочил к ней Киф и вдруг поцеловал. – Все, ладно, не пристаю.

Вернулся на свое место в центре и закрыл глаза.

– Я готов. Лила!

Аника почувствовала ее. Посмотрела в небо и изумилось своему дракону. Действительно сбросила шкуру. Но если рыжая она удивляла, то сейчас была ослепительна. Именно ослепительна. Золотое чудо, спускающееся с неба.

Лила грациозно села на камень рядом с фельдшером и положила перед ним хвост. Доминик бормотал без остановки, Деллма чуть ли не прыгала от восторга, а Киф был горделив. Какой же он в действительности величественный. Уверенный, благородный и при том очень-очень мягкий. Разве бывают такие деликатные властители? А ведь он именно из них.

“Принц, – думала Аника, наблюдая, как шип дракона в его руках засветился синим, а затем поразительной зеленью. – Точно, принц. Мой любимый очаровательный и ласковый принц. И за что мне так свезло?”

Она услышала шум со стороны пансиона. Не успела сообразить, как добавился рев драконов. Страдальческий рев. Пугающий. А вслед ему гром драконьего рычания, такой силы, что у Аники сердце ухнуло.

– Что это? – испуганно спросила Деллма. – Аника… Им нельзя. Сейчас нельзя. Ритуал совсем нельзя прерывать. Последствия…

Аника уже ее не слушала. Она видела, как приближается к саду великое чудовище. Древний самец, неизвестно с чего появившийся на материке. Огромный – раза в три больше любой самки из драконьих гор – глаза огнем и тьмой ужасают, крылья ветер разгоняют такой силы, что свечи ритуальные потухли, травы пригнулись, и Аника зажмурилась от песка, поднятого этим ветром.

Его догоняли драконы учителей. Без всадников. Никогда прежде не видела Аника битву драконов. Порой дрались они по ночам, но все-таки играючи. А тут насмерть бились. Махина, примчавшись из-за моря, совсем обезумела.

– Долго еще? – спросила она нервно у Деллмы.

Киф не подавал никаких признаков сознания. Стоял столбом, словно в другом мире находится. А Доминик все бормотал и бормотал. Фигура под ногами светилась, как и шип Лилы.

– Не знаю, – тихо ответила Деллма.

Переживала принцесса, только что делать, она не знала. Не знала и Лила, которая смотрела на попытки ее наставниц усмирить дракона.

Когда Мора упала, Лила дернулась. А потом взмыла в небо, хотя Аника кричала ей не вмешиваться. Не слушала. Мчалась к ним, несмотря на страх, одолевающий все ее юную натуру, мчалась к своим родным, помочь им, пусть ценой собственной жизни, но помочь.

Как только Аника уловила ее мысли, как только поняла, что не пройдет и пары минут, жуткое чудовище достигнет места проведения церемонии – в тот же миг впрыгнула на ближайший камень и промчалась по саду, готовая достать меч. Сама дрожала, понимая, какую ошибку совершает, но сожалеть не было времени. Ее дракон летела к смертоносному монстру, а монстр всей душой стремился проглотить ее возлюбленного.

– Лила! – крикнула Аника, надеясь, что одумается, повернет вспять и спрячется подальше отсюда.

Не слушала, примкнула к Эме, кусала окаменелые крылья громадины. Старика не сильно это задерживало, главным противником он считал дракона директора. Хотел ухватить, перекусить глотку, чтобы не мешалась. А Эма отклонялась, пряталась в слепых зонах, вгрызалась в слабые места.

– Не успеет, – решилась Аника.

Позвала Лилу. Та брыкнулась мысленно, но, поняв напарницу, подлетела незамедлительно. Нервничала. Сердца обоих были разбиты грядущим бедствием.

– Нет времени, – утвердила Аника. – У нас нет времени.

Лила сбросила ее на крыло старца. Только вбив меч в узел силы, и удержалась Аника. Дракон взвыл, на миг растерянный, а потом со всей дури ударил Лилу хвостом.

Та потеряла равновесие. Аника чувствовала, как ее Лила падает. Как крутится, не в силах справиться с онемевшим от боли телом. Видела, как раскрывает пасть старый дракон, желая испепелить нахальную драконицу. Мелкую. Бестолковую маленькую девчонку, осмелевшую, но совершенно беспомощную.

Аника соскочила с крыла и промчалась по могучей спине, запрыгнула на великую щучью голову, вонзив меч в сердцевину души старого чудовища. Огнем опалило пальцы, свело мышцы от боли дракона, которого она как себя сейчас чувствовала. Разжала пальцы, и в то же мгновение старик стряхнул ее. Выбросил прочь. Словно назойливую мушку. Пролетели перед глазами камни, кажется, где-то вдали лежала на земле Лила. Или не Лила. Может быть, Мора. Или Эма. Уже никого ей было не слышно. Только боль раненого великого существа разрасталась во всем теле. Такая сильная, что Аника даже не заметила, как влетела в один из валунов сада. Сползла, словно тряпица, на землю и забылась.

– Доминик? – все еще темнело в глазах, голова раскалывалась от боли, мутило.

– Да, – ответил маг, укладывая ее тело рядом с камнем, будто Аника кукла. – У меня не много целительства, но вернуть тебя в сознание хватило. Ты только не вставай. И головой не мотай. Киф освободится, приведет тебя в порядок. Я пока с тобой посижу. Деллма брату помогает.

Аника смотрела на окровавленную одежду – нет, это точно не ее кровь, – а потом на плотное изумрудное сияние, которое запрудило весь сад.

– Что происходит? Что за зелень? Или у меня галлюцинации после удара?

– А? Нет, – мягко засмеялся Доминик. – Сапфировый маг родился. Служит своим подданным.

– Не понимаю. Что с Лилой?! – запаниковала Аника и попыталась встать.

– Сидеть! Сказал: не дергайся. Нормально все с вашей Лилой. Как и с другими. Видишь же, принц выполняет свой долг.

Аника смотрела на зеленый сияющий туман и не верила, что все это дело рук ее милого Кифа.

– Ты только, – осторожно сказал Доминик, – только… Не мучай его. Ему тяжело будет. Столько силы… Знаешь, не каждый вынесет столько ран через себя пропустить. Ты потом обними его. Утешь. Больно ему будет. Хорошо?

– Хорошо, – кивнула.

– И еще… Дракон мертв. Ты его убила. Не знаю наверняка… Но мне кажется, в этом мире вам с Лилой будет сложнее, чем раньше.

– Но у меня не было выбора.

– Только поэтому ты все еще жива.

Он показал в сторону, и Аника увидела, как вокруг сада столпились драконы с гор.

– Подумай о своем будущем. Надо его менять.