Глава 30
– Грубиянка, – сказал Киф, глядя себе под ноги. – Как она может так со мной обращаться? И куда ее понесло?
Он пошел по тропинке, не слишком торопился. Следующий поезд придет только через полтора часа, никуда его Аника не денется.
Вышел к платформе. Пусто.
– Куда она подевалась? – Киф повернулся. – Разве там есть ответвления?
Пошел назад. Действительно в одном месте тропинка уходила направо. Никогда не замечал этого. И надо же было Анике выбрать именно этот путь.
“Зачем вообще меня бросила? Ведь человек она. Нельзя ей тут одной бродить. Безрассудная. Обидчивая. Гордая. И ко всему прочему скандалистка”.
Вдруг он услышал в листве детский смех. Заливистый, ласковый. Киф поежился. Детей здесь быть не должно. В это время тем более. Если ребенок ночью заблудится в лесу, смеяться точно не станет.
Пошел в сторону веселья и вскоре увидел среди деревьев Анику, а рядом с ней смеющуюся девочку лет семи и мальчишку еще меньше. Девочка говорила какую-то глупость про красоту, что переменит любое настроение, и протягивала Анике что-то блестящее.
– Не трогай! – подлетел Киф к Анике и перехватил этот предмет.
Только тогда понял, что это маленькая сверкающая бутылочка с чем-то темным внутри. А дети тут же, хохоча, исчезли.
– Нельзя ничего брать у фэйри! – накричал Киф на Анику. – Нельзя! Тебе особенно.
Смотрела на него бездонными глазами, испугалась. Выбежал из темноты и начал орать. Не стоило. Тут его накрыло. Страх за нее и злость, на себя злость, невыносимая жажда прикосновения. Как же он хотел до нее дотронуться. Обнять. Земля задрожала, а Аника попятилась.
– Не бойся, – успел сказать Киф, и стекляшка в его руке треснула.
В следующее мгновенье черная капля развернулась опутывающими шипами и стянула его руки до локтей.
– Черт!
– Что это?
– Пакость. Типичная пакость от вредных фэйри. Чтоб их! – он посмотрел на еще более испуганную Анику. – Не подходи. Ни в коем случае не подходи. Эта колючка тебя убьет.
– А тебя? – с трудом выдохнула Аника. – Уб-б-бьет?
– Не должна. Попытается переварить. Но у меня есть время.
Он стоял и вспоминал, какое именно это растение. Нужная информация никак в памяти не выплывала, а Аника все больше нервничала. Как ей объяснить, что ее заламывание рук только сбивает? Хотя вдруг понял: она беспокоится. За него беспокоится. Так приятно стало. Может, и стоило сцепиться с дурацким растительным хищником, чтобы почувствовать на себе ее теплый заботливый взгляд.
– Аника, не переживай. Я знаю, как ее с себя снять. Нам соленое озеро нужно. Ты только не переживай. Хорошо?
Она кивнула.
– Немного задержимся в этом мире. Не против? Сейчас еще в одно место, а потом домой. Договорились?
Опять кивнула.
– Тогда иди за мной, – он осторожно пошел по тропинке, держа руки перед собой. Еще не хватало, чтобы у него и ноги оплелись гадостью. – Только не касайся. Лучше в нескольких шагах от меня иди. Хорошо? И не отставай. И не спорь. И ни с кем не разговаривай.
– Я уже поняла.
– Что ты поняла?
– Что я дура и мне не надо было от тебя уходить.
– Никакая ты не дура. Не называй себя так.
“Для меня нет никого поразительней тебя”, – подумал Киф и тут же прикусил язык.
Вышли на платформу. Аника смотрела на рельсы, скорее всего, ждала, что сейчас появится поезд. Однако поезд ему был не нужен. Нужно было просторное место, чтобы начертить руны. Только вот чертить было пока нечем. Киф бродил по платформе, выглядывая под ногами что-нибудь подходящее и в конце концов наткнулся на осколок кирпича. Сложно, конечно, но лучше чем ничего. Скрючился так, чтобы ноги не задеть, и начал выводить символы. Всегда ненавидел это дело. Закорючку неправильно поставишь и потеряешься. Сейчас еще и с Аникой. Если с ней потеряться и с заблокированными руками, будет сложно.
– Фельдшер, у тебя кровь.
– Знаю.
“Конечно, кровь. Это ведь шипы. Залечивать руки придется еще недели три. Потом об этом подумаю. Надо быстрей добраться до озера”.
– Может, тебе помочь чем-нибудь? – взволнованно спросила она.
– Просто не подходи. Я в порядке.
Наконец он закончил с кругом перемещения. Хватит ли его магии с проглотом в виде колючки и дополнительным объектом в виде Аники, он не знал. Радовало только то, что почти взрослый маг, сил в нем должно быть больше, чем во время учебы. И нервы сейчас на пределе. Сердце колотится с бешеной скоростью.
– Должно хватить, – сказал себе под нос Киф.
– Чего?
– Сюда вставай, – указал он на приготовленное для нее место. – Сейчас будет кружить. И, возможно, щипать. Ломота в теле. Хотя я очень постараюсь… Не паникуй. Хорошо?
– Хорошо.
– Отлично.
Киф закрыл глаза и сосредоточился.
Аника тоже закрыла глаза на всякий случай. Страшно ей было до чертиков. Кружить. Щипать. Непонятное перемещение. Как у него на такое мощи хватило? Говорил, магия перемещений слабая. Рунные порталы из ничего делать – магия слабая?
Голова в самом деле закружилась. Земля из-под ног ушла. В теле вес как будто исчез. Мгновение ― и вновь вернулось ощущение реальности. Пахло травой и жужжали насекомые.
Открыла глаза. Небольшое озеро. Даже крошечное. Лужа. И цвет необычный. Зеленоватый. Только не цветущая вода, как иногда это бывает с застойными водоемами, а сама по себе зеленоватая, вроде чем-то подсвеченная. Прозрачная и такая неестественная. Вспомнила, что фельдшер про соленое озеро говорил.
– Это из-за соли цвет такой?
– Да, – ответил фельдшер и стал заходить в воду. – Но не только в соли дело. Подожди меня здесь. Не уходи. Я сейчас вернусь.
Как будто она могла куда-то уйти. Нет, нет. Она уже один раз ушла и чуть его не убила. А еще он из-за нее поранился. И неизвестно, сколько боли вытерпел. Вида не показывал, но уж она-то понимает, что если в руки столько игл до крови впилось – дело дрянь.
Через пару минут Киф вышел из воды, глупо улыбаясь.
Аника подумала: “До чего странный человек. Чуть не умер, а такой счастливый, словно в лотерею выиграл. Нет, определенно у него как-то не так работает голова. По-видимому, все из-за того, что маг. Простой человек точно на попытку жуткого вида колючки его съесть, реагировал бы иначе”.
– Все? Можно сказать, что мы тебя спасли? – спросила Аника.
– Да.
Фельдшер остановился в полуметре от нее и еще шире улыбнулся.
– Это ты так радуешься, что не помер?
– А? – как будто очнулся от мечтательных размышлений фельдшер. – Нет. Сейчас будет красиво.
Аника наклонила голову набок, соображая, что ему опять “красиво” и как ей на это реагировать. Решила просто игнорировать.
– Ты мокрый. Надо возвращаться, а то простудишься.
– Смотри! – перехватил ее руки фельдшер и развернул к озеру.
Аника хотела возмутиться, но увидела, как по поверхности воды растекаются сверкающие линии. Они набирали силу и цвет, закручиваясь друг с другом, огибая камни и подползая к берегу. Потом водоросль пустилась по стволам деревьев, преображаясь в светящийся узорчатый плющ с разлапистыми листьями. Растение переливалось, заливая берег пустынного озера мягким волшебным светом. А затем и всполохами ярко-красных тончайших, а возможно, даже призрачных, цветов.
– Что это? – зачарованно рассматривала огненные цветы Аника.
– Та самая колючка, – тихо сказал фельдшер. – Пока сухая, то очень вредная. Но стоит напитаться жизнью ― превращается в самое прекрасное растение этого измерения. В другие ее нельзя перевозить. Погибнет.
Только почувствовав его дыхание на своей коже, поняла, насколько он близко. Подкрался лис, а она совсем не хочет его отталкивать.
– Киф, отойди, пожалуйста, – попросила неуверенно.
Прижал к себе, отчего ее тонкое платье тут же намокло. И вода вроде холодная, а остыть не помогает.
– Как же я отойду, если ты первый раз назвала меня по имени?
– Больше не буду, раз тебя это так будоражит.
– Как хочешь называй, – ответил он и впился в нее губами.
Аника поддалась этой горячности и закрыла глаза. Целоваться она совсем не умела, потому просто расслабилась в его руках. Пусть все идет как идет. Пусть неправильно. Люди обязательно их осудят. Она сама, как только закончатся эти мгновения, будет осуждать и его, и себя. Но сейчас хотелось лишь нежиться в жарких порывистых объятьях. Осмелеть самой. Отдать ему всю свою нежность. Только вот как это сделать, она не знала. Просто плавилась в его страсти, позволяя себя любить.
– Аника, ты мне нужна, – сказал он шепотом между поцелуями.
– А еще кто? – отстранилась она, мгновенно протрезвев. – Что насчет твоей девушки?
Лицо его подернулось нервно, глаза замерли с выражением такой боли и тоски, что если бы Аника не понимала: никуда эта “его девушка” не денется, – непременно бы разжалобилась к заплутавшему в своих чувствах фельдшеру. Только вот жалеть его не хотелось. Избалованный маг, который не привык себе отказывать.
– Я ее люблю, – тихо сказал фельдшер.
Аника сделала шаг назад, а он попытался вернуть. Безуспешно.
– Не могу тебе врать. Не могу и не хочу. Я тебя люблю. И ее люблю. Знаю, что бред. Что нельзя так. Только что мне делать? Ведь правда люблю. Она – свет мой. Представить не можешь, как сильно я к ней привязан. Как долго мы с ней вместе. Как близка она мне. Знает меня. Истинного меня. Ничего не требует. Лишь делает меня счастливым. Она ведь мне жизнь спасла. Я только ради нее и выкарабкался, когда в это уже все перестали верить. Знаю, что не должен. Что измена это. Но и без тебя не могу. Будто колдовством каким к тебе привязан. Все время думаю, хочу видеть, ухаживать хочу, радовать. Тянет меня к тебе, Аника. Каждой крупицей к тебе тянет.
– Тянет, значит, – похоронным голосом ответила Аника. – Я, по-твоему, совсем идиотка?
– Аника!
– Не подходи, – остановила она фельдшера. – Сейчас ты вернешь меня в мое измерение и больше никогда не подойдешь ко мне. Никогда не подойдешь. Никогда не заговоришь. Никаким образом не будешь искать общения.
– Не надо так, – еле слышно сказал фельдшер, и по берегу промчался порыв ледяного ветра. Цветы скрылись, и стало совсем темно. – Не бросай меня.
– Я не могу тебя бросить. У нас с тобой ничего не было. Ничего не было и никогда ничего не будет.
Киф судорожно выдохнул, дрожащими руками прикоснулся к своим вискам и потерял сознание.
Глава 31
Киф очнулся от жгучей боли в висках. Вспомнил: последнее, что видел – кружилось все, с резью в глазах, цветными искрами.
“Обморок. Я упал в обморок. Как же глупо. Аника! Это видела Аника! Черт! Какой слабак. Как стыдно”.
Его переполняло целительство. Магия носилась по телу, не находя себе применения. Сводила мышцы, разгоняла сердце. Никогда так сильно не травился. Сейчас бы ему в военный госпиталь. Сбросить с себя все это. Изведет иначе сила, сожжет изнутри. Попытался поднять тяжелые веки. Получилось с трудом, но хотя бы увидел, что Аника все еще рядом.
“Не сбежала”.
– Киф, – позвала осторожно, – ты меня слышишь? Нет?
Подождала немного и сказала самой себе:
– Показалось.
– Нет… Я…
– Киф! – бросилась к нему и обхватила лицо руками.
– Нет! Нет. Только голову не трогай. Пожалуйста. Не трогай.
Отпустила и отползла.
– Ты! Как ты… Ты знаешь, как я испугалась?! Я не знаю, где мы! Ты такой тяжелый. Все тут оббегала. Никого нет. Как на помощь позвать? Трясла тебя. А ты! Ты, кажется, даже не дышал!
– Аника, пожалуйста, можно не так громко?
Замолчала. Смотрел, как скуксилась, сидя на земле, кусала губы. Понял, что опять она напоминает ему ворону. Ну, точно. Если и говорит, то рубленное: “Кар”. Клюет его постоянно. Фатальная свободолюбивая скандалистка.
– Тебе лучше? – еле слышно спросила.
“Нет”, – подумал Киф и сел, а по голове словно молотом ударили.
– Аника, у меня действительно проблемы со здоровьем. И мне очень нужна помощь.
– Хорошо, хорошо, – вскочила она на ноги и засуетилась. – Позвать кого-нибудь? Или принести что-то надо.
– Нет.
Он долго не нее смотрел и все никак не мог решиться. Хотя, под его взглядом Аника еще больше разнервничалась.
– Э… Понимаешь… Мне нужна ты.
– В каком смысле?
– В смысле ты единственный большой и сложный живой организм в округе. Птички мне не помогут, зайцы тоже. А вот человек сгодится.
– Для чего сгодится? – отступила она осторожно.
– Чтобы полечить.
– Зачем меня лечить? Не надо меня лечить! Ты что такое говоришь?
– Ну, я определенно что-нибудь найду полечить. Мне бы только твое согласие. То есть… Аника, можно я влезу в твою голову? Я осторожно. Это просто очень сложный процесс, у меня много магии уйдет. Мне очень надо. Обещаю ничего не трогать. Сниму усталость, нехватку сна, мышцы расслаблю, шрам у тебя какой-то был, может еще что-нибудь. В воспоминания не полезу…
– Ты псих!
Ушла.
Должно быть, перешел грань. Целовал ее, потом сумасшествие это про любовь к другой наговорил, отрубился, попросил влезть в сознание. Нет, он определенно вывел ее из себя. Вот и бросила здесь корчиться от боли. Пожалуй, права.
– Придурок! – крикнула Аника, возвращаясь. – Всегда знала, что вы, маги, отвратительны. Только и можете, что пользоваться людьми. Надо ему… Вот же.
Села рядом. Смотрела на него зло, а Киф был благодарен, что не оставила одного. Что будет рядом. Ему очень нужно, чтобы она была рядом.
– А мне что делать надо? Как ты в голову мою заберешься? Что, вот так просто сказать: “разрешаю”, – и ты магию свою на меня направишь?
– Не надо ничего говорить. Не сопротивляйся и все. Это не потому, что я не смогу. Просто тебе неприятно будет. Может, даже болезненно. А я не хочу, чтобы тебе больно было.
– Приехали. Еще и больно будет. Не сопротивляйся, говорит. Расслабься, говорит. В сознание вползу. Ага. Сама невинность. Милая процедура. Каждый день так делаю. У меня вообще не голова, а проходной двор.
– Давай по-другому.
– По какому?
Обнял ее и поцеловал. Осторожно, в его шатком положении лучше не наглеть. Боялся, что оттолкнет – с учетом недавно сказанного, – но Аника не двинулась с места. Наоборот, в его руках обмякла. Затем к нему прильнула, целовала сладко и доверчиво. Почувствовал ее страх. Вначале и сам испугался, хотел отстраниться даже, а потом понял, что совсем не магии она боится. За него испугалась. И не потому, что осталась одна без защиты в незнакомом опасном мире. Просто боялась, что он не очнется. А сейчас боялась, что он опять потеряет сознание. Боялась его потерять.
“Моя храбрая, – разомлел Киф от нежности и скользнул рукой между пуговиц на спине, тут же приказал себе: – Не забывайся”.
Закрыл глаза и стал погружаться в ее сознание. Медленно, опасливо. Главное – не спугнуть, пройти аккуратно, незамеченным, словно всегда тут был. Магия наполняла тело Аники, а она все еще этого не чувствовала.
“Это хорошо”, – подумал Киф и растворился в ее теле.
В воспоминания и мысли, как и обещал, не пошел. Остался на поверхности, облегченно ощущая, как с него самого сходит напряжение. Все-таки верно рассчитал, на овладение сознанием человека потребуется много сил. Если побудет здесь достаточно долго, то, вполне возможно, голова перестанет гудеть и можно будет призвать Инноджен.
“Вылечу мою девочку, и вернемся домой. Да. Что у нее тут есть?”
Молодое тело Аники никакими недугами не страдало. Опять синяки, которые она так и продолжала игнорировать. А ведь просил. Несколько царапин, мозоль на пятке. Так и не понял, как умудрилась ее получить. Вроде обувь удобную носит. В любом случае все совсем несерьезно. Шрам нашел. Хотя какой это шрам? Плохо залеченная ссадина с порезом. Небось, свалилась откуда-то и проигнорировала. Рубец остался.
“Ох, получишь ты у меня. Что за наплевательское отношение?”
Нашел следы от переломов. Хоть что-то более-менее важное. Пока занимался костями, подумал:
“Странно, что у нее они такие серьезные. Мелкие драконы не летают. Подростки летают невысоко. Разве можно сломать кости при таких полетах? Без защиты, что ли, тренировалась? Хотя, нет. Глупости. Без защиты даже эту безумицу никто бы не пустил”.
Гудение боли из его тела почти затихло, а значит, можно возвращаться. На перемещение в мир драконов его состояния хватит. А там отлежится до инициации. Попросит Инноджен отпоить его чем-нибудь из их культуры. Наверняка, фея имеет какие-нибудь травы, чтобы голова не изводила.
Киф начал забирать магию, почти вернулся в свое тело, как вдруг его потащило назад и вниз.
“Нет. Так не должно быть”, – успел подумать он, и его затянуло во тьму.
– Аника меня прибьет, – вздохнул Киф, осматривая поляну, на которой оказался. – Хорошо хоть не в воспоминания попал. С другой стороны, неизвестно, что хуже. Но в воспоминания обещал не лезть. Я не в воспоминаниях. Верно? Верно. Нет, ну точно прибьет.
Он пошел вперед, размышляя, почему его сюда затянуло. Первый раз в жизни основная магия вышла из-под контроля. Настолько из-под контроля. Даже не думал, что такое возможно. Сила просто взяла и пошла в разнос. Куда податься? Как вернуться? Хорошо, что они с Аникой сейчас в безопасном месте. Можно не беспокоиться за сохранность тел.
– Главное не затеряться здесь, – обеспокоенно смотрел Киф на пустое пространство. – И почему сила привела меня в это место? Ого.
Увидел перед собой скалу с дверью. Дверь при этом почти незаметная. Открывается, судя по всему, небольшим медным кольцом. Киф подошел ближе и почувствовал от скалы холод, словно это не камень, а ледник.
– Ну, теперь понятно, почему рядом с Аникой меня знобит. Эта, значит, махина морозит. К ней стремилось целительство? Любопытно.
Повернул кольцо, и дверь медленно отъехала в сторону, открывая Кифу темный коридор. Жутко и холодно. Ни лампы, ни огня. Идти в неизвестную ледяную черноту не хотелось.
– Нет, нет. Я лучше осмотрюсь и попробую вернуться. Потом почитаю, что делать с такими объектами. Да, это разумней. У дяди спрошу. Он должен знать. Он опытный.
Позади что-то грохнуло. Киф обернулся и увидел Лилу. Дракон обходила его, разглядывала. Вроде как не признала.
– Лила, – улыбнулся Киф. – Ты чего? Мы ведь друзья.
Нет, дракон определенно не собирался демонстрировать дружественность. Хотя, с чего? Это ведь голова Аники. Дракон – стражник. Чужакам здесь не рады.
– Быть может, ты покажешь мне, как из этого места выйти? – с надеждой спросил Киф. – И я уйду. Ничего не буду тут трогать. Договорились?
Но вместо помощи она распахнула пасть и обрушила на него пламя. Киф едва успел забежать в коридор. Если бы происходящее было реальным, то не успел бы. Двери закрыты, хотя он так и не сообразил, когда они успели захлопнуться. А может, и не были открыты. Все глупость. Ерунда. Просто фантазия в голове.
– Еще бы свет найти, – прошептал Киф, перебирая руками пространство. – Куда же идти?
Бродить по темному коридору на ощупь неприятно и бесполезно. Тьма и холод. Хорошо, никаких чудовищ в голове Аники не обнаружилось.
– Так, с этим надо что-то делать, – обессиленно сел на пол Киф. – Иначе я застряну неизвестно насколько. Аника! Покажись!
Ни на что не надеялся. Просто решил, что это единственный шанс выбраться. Она не откликнулась, но в стенах началось какое-то движение. Словно бы и не камни. Как-то зажужжали они, задвигались, вроде мягкими стали. Непонятно. Киф протянул к каменной стене руку и ощутил неприятную холодную жижу, а не стену. А потом на несколько мгновений камни разъехались, показывая вдали что-то маленькое яркое.
– Огонек! – вскочил на ноги Киф и побежал сквозь стены, надеясь, что успеет, пока скала не вернется в свой угрюмый вид.
Не успел. Врезался во вдруг появившуюся каменную кладку. Опять оказался в темноте, посреди коридора.
– Хорошо, – выдохнул Киф. – Хотя бы знаю направление.
Стало действительно проще. Попетлял немного, а потом за одним из поворотов увидел отсвет на стене. Ускорился. Дошел быстро и оказался в просторной комнате.
В центре два пузатых кресла и круглый столик с низенькой лампой под стареньким абажуром. На одном из кресел сидела Аника в ярко-синем платье, с юбкой колокольчиком. Выглядела и мило, и печально. На Кифа не обратила внимания. Вроде и нет его в комнате. Решил пока не показывать, как он рад наконец до нее добраться. Кто его знает, что у нее в голове. Навредить нельзя. Надо осмотреться. Аккуратно пошел вдоль стены и вдруг наткнулся на еще одну дверь. Дотронулся до ручки, покрытой инеем.
– Не открывай! Там бродят плохие сны.
Киф послушался и отошел, положил руки в карманы. Это всегда придавало ему вид непринужденности.
– Кто ты? – встревоженно спросила Аника.
– Должно быть, хороший сон, – улыбнулся Киф.
– Для хорошего сна здесь слишком мрачно и холодно, – вяло сказала Аника.
– У тебя есть огонь. Ты можешь попробовать зажечь факелы. Я видел их там, – указал на туннель, из которого пришел, – в коридоре. Станет светлей. Уютней. И, уверен, теплее.
– Нет! – резко сказала она и нахмурилась. – Эту лампу уносить нельзя!
Он хотел узнать, почему, но потом вспомнил, что беседует с Аникой. Нет, с ней так просто не сладить. Выгонит еще. Напряженная сидит, опасливо озирается. И замерзла совсем.
– А погреться можно?
Посмотрела недоверчиво, но кивнула. Киф подошел к круглому столику и сел в кресло. В этом островке света было вполне комфортно. Аника грела пальцы в желтом круге – будто их можно согреть таким странным способом – и смотрела на огонек не отрываясь.
“Какая красивая. Какая красивая и замученная девочка”.
Где-то там, в реальности, этими тонкими пальчиками она зарывалась в его волосы. Сейчас, скорее всего, они оба спят. Где-то там. На траве. Вдвоем. Непонятно, зачем он сюда явился, зачем Аника прячется в этой угрюмой норе и как прогнать окружающий ее холод.
“Что ж… – подумал Киф. – Разговоры ее пугают. Это я успел уяснить. Подождем. Привыкнет ко мне и сама заговорит. Обязательно заговорит”.