Фельдшер и Мармеладка

– Аника! Погоди! Остановись. У меня есть мысль…

– Чего тебе еще?

– Ну, – он взял ее за руку, пусть нахально, но ему это нужно. – Мы должны отнестись к этому по-взрослому.

– Что?

– Ну… То есть по-научному.

Ему нужно было срочно, очень срочно придумать для нее что-то убедительное. А вот что, пока не имел представления.

– Нужно проанализировать мое состояние и проверить. С научной точки зрения. Может ли буйство магии в моей крови простимулировать ощущение влюбленности. Вот, – вздохнул. – Есть одно место. Далеко, конечно, но почему бы не потратить немного времени и не проверить, фальшивы мои эмоции или нет. Как ты думаешь? Мне только ты нужна. Ты согласна?

– Ничего не понимаю.

– Ты прокатишься со мной в одно место? Это далеко. Я тебя сразу предупреждаю. Зато мы выясним, чем спровоцировано мое состояние. Поедешь со мной?

Смотрел на нее глазами верного пса и боялся, что откажется. План он пока не придумал, но был уверен: если удастся просто побыть с ней некоторое время наедине, это многое расставит по местам.

– Ладно, – нехотя кивнула Аника. – А потом ты от меня отстанешь и ей напишешь. Обещаешь?

– Обещаю.

А сам подумал: “Знать бы еще, куда ей писать”.

Глава 28

Фельдшер почему-то просил о встрече за десять минут до полуночи. Аника спрашивала его: как так? Министерство не работает по ночам, значит, и переходы все будут закрыты. Только фельдшера это совсем не смущало. Что-то странное болтал, про какие-то окна.

“Какие окна? Почему окна? Всем известно, что порталы открывают в дверях, – думала Аника, подъезжая к спящему пансиону. – Там нужные артефакты встроены, а без них совсем никак. Еще переносные есть и на рунной магии. Для больших объемов. Драконов, например. Машину его, тоже, скорее всего, так переместили. Но это опять без магов министерства не провернуть. И денег стоит. Что же он там удумал? Фельдшер делает какие-то дыры в пространстве. Но то дыры. Вдвоем я туда не сунусь. Ну его. И так подбил меня на очередное безумие”.

Она до сих пор не знала, зачем согласилась куда-то с ним ехать. В другое измерение. За каким-то, черт знает каким, экспериментом.

“Ох, чую, надо мной проведет эксперимент это сумасшедший”, – она поставила велосипед и направилась в сторону пансиона.

– Аника! – позвал ее Киф. – Ты почему так долго? Ведь ждут.

– Кто?

– Не важно, – быстро подошел и взял ее за руку. – Надо поторопиться. Опоздаем.

Он побежал, и единственное, что оставалось делать – поспевать за этим неуравновешенным. Вот кто их может ждать?

– Блаженный, не иначе.

– Что?

– Ничего. Куда ты так мчишься?

– В окно.

Они забежали в здание и стали подниматься по лестнице. Замедлились, чтобы не привлекать внимания и лишний раз не шуметь. Однако как только оказались на нужном этаже, услышали позади удивленное:

– Вот так номер!

Аника медленно повернулась, хотя и по голосу прекрасно знала, что застукала их Йолана. Врач держала в руках лампу и с нескрываемым восторгом разглядывала их с Кифом.

– Какую я, однако, парочку изловила. Отгул, значит. А ты, Аника, по семейным делам выходной взяла. Хм. Куда на ночь глядя направляетесь? Погулять под луной в каком-нибудь романтичном мире?

– Это не то, о чем вы подумали, – рассердилась Аника.

– Угу, – кивнула Йолана и пошла в сторону лестницы. – Приятного вечера.

Врач ушла, а Анике безумно хотелось наорать на Кифа. Все из-за него. Опять все испортил. Будут теперь учителя думать, что и она, Аника, за ним бегает. А она не бегает. Ее Киф вообще только злит. Всю ее размеренную жизнь разрушил. Придушить бы этого гадкого мага с нестабильной магией и влюбчивым сердцем.

– Аника, – осторожно тронул ее за локоть фельдшер.

– Отстань! – отмахнулась она.

– Нам пора, – настойчиво сказал он и вновь взял за руку. – Пойдем.

Подвел к окну, а она никак не могла взять в толк, что ему от нее нужно.

– Сейчас. Погоди. Я просто тебе свой мир хочу показать. Не в смысле тот, откуда я родом. А мир. То есть магии мир. Мир магов. Понимаешь?

– Нет.

Он провел рукой перед собой, словно снимая что-то невидимое с окна, и оно засветилось. Не как портал, гораздо ярче, можно сказать, ослепляюще.

– Пойдем, – потянул фельдшер ее за руку. – Не бойся.

Аника шагнула вслед за Кифом и тут же оказалась в пустой комнате. Какой мир? Неясно. Какое измерение? Обозначений нет. Занервничала.

– Держи, – неожиданно подал ей вязаную шапку фельдшер. – Это промежуточный пункт. Между измерениями. А там, куда мы направляемся, тебе лучше не показываться.

– Это еще почему? – насторожилась Аника.

– Потому что существам без магии проход в данное измерение запрещен, – спокойно ответил Киф.

Почувствовала, как ком подступил к горлу. Что за человек?! Так и знала, что подставит ее этот чудик. И что дальше? Куда бежать? Куда сдаваться за нарушение? А какое наказание?

– Успокойся, Аника, – погладил ее плечи фельдшер и быстро убрал руки. – Ничего тебе не будет. Во-первых, никто не увидит. Об этом позаботится эта шерстяная прелесть. Во-вторых, вся ответственность на мне. Не переживай. Можешь даже сама меня сдать охране. Хотя бы сейчас. Как только выйдем на вокзале. Ну? Я готов принять наказание.

– Как же ты меня бесишь! – нахмурилась Аника и натянула глупую шапку.

Изменений никаких не почувствовала. Осмотрела себя – ничего не изменилось.

– Аника, дай мне руку. Я ведь тебя тоже не вижу.

– Как это не видишь?

– Не вижу. Зачем еще надевать эту шапку? Чтобы никто не видел. Так вот, Аника, руку дай. Если потеряешься, мне будет сложно тебя найти. Хотя, – он вдруг тревожно посмотрел сквозь нее, – все равно найду. Куда бы ни делась, все равно тебя найду. Об этом можешь не беспокоиться.

Она подошла ближе и взяла его за руку. Кажется, и вправду ее не видел. Смотрел в упор, а не видел. Удивительно. И очень волнительно. Не удержалась от соблазна поразглядывать.

Раньше она не замечала, что он хорошо сложен. То есть казался вполне обычным, но теперь она видела, что он действительно хорош собой. И сейчас это даже не благодаря шикарному смокингу. И губы у него красивые. Все на глаза заглядывалась, а ведь такие правильно очерченные губы еще поискать. Ни сухие, ни влажные. Нежные. Наверное, удивительно нежные. И кого он целовал этими губами? Девушку свою? Девушек? Хотелось бы Анике, чтобы он поцеловал и ее. Только мысль эта такая постыдная, что она отвела глаза.

“Какой же красивый. И какой легкомысленный. Правду папа говорил, опасайся привлекательных мужчин. Обманщики. Вот и этот обманщик. Неверный эгоистичный врун. И я совсем не могу от него избавиться. Говорит, что где угодно найдет. Как будто мне хватит сил от него сбежать. Терплю дурацкие выходки. В измерение запрещенное ради него пошла. На кой черт?”

– Аника, – он вложил свою руку вместе с ее в карман пиджака, – нам пора. Меня будут сторониться, иди спокойно и не бойся, что в тебя кто-то врежется. Главное – держись рядышком. В поезде снимешь шапку.

– В поезде?

Ее вновь ослепило, и они оказались на железнодорожном вокзале.

Первое, что бросилось в глаза – ажурная кованая крыша из железа и стекла. Такая вычурная в своих завитках и при этом геометрически строгая, что Анику почти закружило: словно гипнотизировала ее прозрачно-железная крыша. Решила на потолок не смотреть. Опустила глаза и поразилась. Правду говорил Киф, действительно дистанцию с ним все держат. На вокзале людно, а он словно камень в реке, обтекают со всех сторон проходящие мимо, стараются не касаться, глаза на него не поднимают.

“Как же странно, – подумала Аника, провожая взглядом существ, что обходили их. – Это ведь не люди”.

Ей стало жутко. Понятно, почему сюда без магии нельзя. Не простое измерение.

“Небезопасное, наверное, для таких слабаков, как я. А может, магическим сущностям неприятно такое соседство. Вот зачем он меня сюда притащил?” – хмуро покосилась она на фельдшера.

Тем временем Киф подошел к главному входу, двери сами собой распахнулись, Аника увидела поезд. Удивилась. Во-первых, вокзал огромен, выглядит величественно, а поезд один. Во-вторых, до чего странный поезд.

Ярко-изумрудного цвета и какой-то весь выпуклый, разрисованный. Тут Аника поняла, что руны на него нанесены. Значит, магический. Хотя, это не удивительно, зачем в магическом измерении простой поезд. Однако ей все равно было непонятно, что за странный вокзал. Чем местным не нравятся порталы? Почему поезд? Почему руны? Магия рун очень дорогая. Что вообще происходит?

– Пойдем, – тихо сказал фельдшер, – и так задержались.

– А билеты? – еще тише спросила Аника.

– Здесь не нужны билеты. Надо просто успеть в поток.

Они зашли в один из вагонов, в котором были одни сидячие места и жуткая давка за эти места. Потом долго брели по точно таким же вагонам, а Аника все не могла привыкнуть к тому, что магические существа согласны терпеть неудобства. Ссорятся друг с другом из-за полок, знакомым места занимают, едят тут же нечто диковинное, болтают и смеются на весь вагон. Кто-то даже флиртовать умудряется. Ощущение, будто Аника не в закрытом измерении для особенных, а в зале ожидания для беженцев с окраин королевства.

– Давай сюда, – неожиданно втянул ее фельдшер в появившееся после очередного сидячего вагона купе. – Все. Располагайся. Только шапку пока не снимай. Сейчас проводник пройдет, и можешь разоблачаться.

– Фельдшер, – осторожно спросила Аника, – а нас не выгонят?

– С чего?

– Ну… Там все чуть ли не дерутся за место. А тут пусто. Тут, наверное, кто-то важный поедет. Пойдем скорее отсюда.

– Не переживай, – улыбнулся он. – В этом поезде места распределяются по уровню магии. Там ажиотаж, потому что слабых и средних магических существ значительно больше. Вот и все.

У нее крутился в голове вопрос: “То есть ты не слабый и не средний?” – но спрашивать Аника не стала. Страшно. И совестно, что совсем ничего про него не знает, а узнавать еще страшнее, чем муки совести.

Еще ей хотелось спросить про этот поезд. Почему не порталы? Куда он едет? Куда они с ним едут? Только язык словно к небу прирос. Сидела и смотрела на фельдшера беспокойными глазами. Про себя радовалась, что он не видит ее такой беззащитной.

– Трогаемся через пять минут. Пассажирам просьба приготовить билеты! – гремел мужской голос.

Аника аж подпрыгнула. Какие билеты? Он ведь сказал, что здесь не нужны билеты. Их точно арестуют. Арестуют и страшно представить, как накажут.

– Спокойно, – уверенно сказал фельдшер.

Хотела на него накричать. О каком “спокойно” он может ее просить? Но дверь купе открылась, и внутрь влезло огромное каменное существо с полупрозрачными светло-голубыми глазами.

“Тролль!” – ужаснулась Аника и тотчас поняла, что проводник ее видит.

– Я здесь инкогнито, – как ни в чем не бывало сказал фельдшер.

– Принято, – отвел глаза от Аники тролль. – Освободить вагон?

– Нет. Не стоит.

Проводник вышел. Ничего не попросил, ничего не сказал. Она была совершенно точно уверена, что ее заметил.

– Что значит “вагон освободить”? Почему? Почему он это спросил?

– Просто вежливость. Шапку снимешь? Я бы хотел тебя видеть.

– Мне кажется, что этот проводник меня видел, – пробормотала Аника и стащила с головы шапку. – Я прямо до затылка почувствовала его взгляд.

– Да, такое вполне возможно, – улыбнулся фельдшер и поправил ей волосы. – Ты очень красивая.

Она опешила от такого заявления. Не то чтобы это было неожиданно после его признания, но вот нашел же время и место. Она изнервничалась вся, едут неизвестно куда, проводник спалил, а он… Красивая.

“Блаженный”.

– Тебе нравится? – нежно спросил он.

– Что?

– Что мы вместе. И это место, – он открыл занавески, – смотри, как тут красиво. Это очень красивый мир. Очень необычный. Очень разный. Очень большой. Самый большой среди всех измерений. Только поездом руническим его пересечь и можно. К тому же такие поезда не отслеживают. То есть… Перемещения в порталах министерство одобряет. Не всем такое нравится. Ночными поездами можно двигаться, не отчитываясь. Свобода.

– Свобода для тех, у кого есть магия, – уточнила Аника.

– Да, – и, подумав, добавил: – К сожалению.

Аника выглянула в окно. Живописно, это точно. Самые разные города пролетали в ночи; еще пестрые поля, подсвеченные дорожными фонарями; мелкие поселения, с желтыми лампами возле дверей; потом хмурые скалы, вновь город, озеро. Поезд набрал обороты, и пейзаж помчался с безумной скоростью. Даже дракон такую не развивал. Аника вскоре перестала улавливать очертания пространства, лишь смазанные цветовые пятна засверкали перед глазами.

– Давай закрою, чтобы тебя не закружило, – сказал фельдшер.

Аника наблюдала за его спокойными действиями и отчего-то тоже начала успокаиваться. В конце концов, он маг. Должно быть, во всем тут разбирается. Скорее всего, обо всем позаботился.

“Хотя… Зная, как он прямо сейчас поступает с девушкой… Нет. Веры ему нет. Безалаберный”.

– А долго нам ехать?

– Около трех часов.

Аника разглядывала потолок. Очень не хотелось смотреть на фельдшера. Особенно такого довольного фельдшера.

– Ты хочешь есть?

– Нет.

– Хочешь, нам принесут патефон?

– Нет.

– Какую ты любишь музыку?

Аника задумалась. Действительно, какую? У них в мире музыка была не так чтобы в изобилии. Ее отец, уходя на рыбалку, играл на губной гармошке народные песенки, а если совсем вдохновлялся, то мог и на стареньком аккордеоне пиликать в нижнем зале. Ей нравился этот звук, растекающийся по безлюдным темным коридорам. Теплый. Наверное, это ее любимая музыка.

– Аника.

– Что?

– Тебе понравился фокстрот?

– Ну да.

– А вальс? Тебе нравится вальс?

– Вроде, – пожала она плечами. – Фельдшер, ты меня сюда затащил, чтобы расспрашивать?

– Да, – улыбнулся он, и Аника поняла, что все-таки обманул ее маг. – То есть… Я считаю, что раз уж мы вместе проведем столько времени, то неплохо было бы узнать друг друга получше.

– Зачем?

– Хотя бы для того, чтобы я понял, что к тебе чувствую. Разве не для этого ты согласилась поехать со мной?

Аника нехотя кивнула.

– Если не хочешь говорить о себе, я могу ответить на твои вопросы. Ты хочешь что-нибудь обо мне узнать?

“Как тебе не стыдно ухлестывать за мной, находясь в отношениях? – нахмурилась Аника. – А если спросить, то что? Ах, Аника! Все совсем не так. Там у меня не то, а ты то… И я, дура, на это поведусь. Вечно ведусь на его болтовню. Мастер зубы заговаривать”.

– Спросишь что-нибудь?

– Нет.

Он вроде как обиделся. Откинулся на сиденье и долго смотрел на пустую стену.

– Мне жаль, что ты совсем не хочешь меня узнать. Жаль и так привычно. Никто не хочет.

– Да уж, – усмехнулась Аника, которую эта драматичность только разозлила. – Судя по всему, на вокзале тебя каждый встречный знал. Обходили важного мага. Проводник даже имя не спросил. Нашел чему жаловаться.

– Имя… В нем-то все и дело.

Опять замолчал, и вот теперь Аника поняла, что его задело. По больному рубанула. А почему? И что ей стоило хоть что-нибудь у него спросить? Сидит теперь и унывает парень. Бесчувственная она все-таки. Папа не зря ругает за холодность.

– Люди меня не знают, – вдруг сказал фельдшер. – Но это не мешает им ожидать от меня что-то. Что-то придуманное ими. Основанное ни на чем. Только на их ожиданиях. А потом они разочаровываются. Если я плох. Но если я хорош, они тоже разочаровываются. Ныряют в какую-нибудь ересь, пытаясь найти вторичную выгоду. Известное имя делает тебя напрочь ненужным. Что угодно можно творить, главное – не выходить из образа, придуманного незнакомцами.

Она хотела обрушить на него сотни своих вопросов, извиниться, сказать, что она очень, очень, очень хочет узнать его, говорить с ним, проводить время. Ей нравится проводить с ним время. Если бы фоном не маячила его таинственная девушка, то обязательно попыталась бы стать ему ближе. Хотя бы попробовать. Все-таки она совсем не умеет сближаться с людьми. Но стоило бы попробовать.

– Ты знаешь, я, пожалуй, вздремну, – угрюмо сказал фельдшер. – Права ты. Я слишком приставучий. А тебе неприятны маги. На том и остановимся.

Он разлегся на сиденье и отвернулся к стенке.

Глава 29

Киф разглядывал стену и думал: как его угораздило так сильно влюбиться в настолько черствую девушку. И почему он ей так неприятен? Заранее причем неприятен. Неинтересен. Только и делает, что подчеркивает это.

“Фельдшер… Просто назойливый практикант. Мечтает, небось, чтобы я поскорее уехал. А я, дурак, подумал: раз согласилась провести со мной время, то хоть какой-то шанс растопить этот айсберг имеется”.

Он водил пальцем по холодной раме и понимал, что даже остывший металл теплее объекта его мечтаний. А почему? Он был уверен, что выбравшись из мира драконов, Аника вновь станет очаровательной Мармеладкой. Нежной. Приветливой. Будет улыбаться, если повезет, смеяться. Три часа наедине. Это могло стать чудесным приключением. Нет, все три часа холода и печали.

– Извини, если я тебя обидела, – прервала она молчание.

Попросила прощения таким тоном, что Киф так и не понял: она действительно сожалеет или говорит это из вежливости. Повернулся к ней: по внешнему виду тоже не определить. Решил улыбнуться.

– Ничего. Я понимаю, что ты чувствуешь себя здесь не в своей тарелке. Да? А хочешь, я…

– Не хочу. Хватит уже, – оборвала она. – Не веди себя так, словно это свидание. Ни к чему это. Ты практику закончишь и уедешь. Зачем пытаться понравиться, если все это не имеет никакого смысла?

– А если я останусь? – спросил Киф. – После практики. Йолана уходит на пенсию. Я могу работать вместо нее.

Смотрел на ее ничего не выражающее лицо и гадал, что творится в сумасбродной голове. Прикидывает, сможет ли выдержать его соседство? Решает, хватит ли ему умений заменить Йолану? Не сожрут ли его драконы? Но Аника на самом деле думала о другом.

Как только фельдшер сказал, что может остаться, она тут же поняла: заявится, значит, в мир драконов и его девушка. Приедет. Домик себе купят, а может, построят, будут жить скромно, но беззаботно. У нее под носом. Изо дня в день. И как только образ счастливой фельдшерской жизни оформился в ее голове, Аника поняла, что уже через неделю натравит Лилу на это уютное гнездышко, чтобы спалил все дракон и желательно с женской особью. Нет уж. Пусть катится фельдшер. Подальше от нее. Целее будет.

– Так что? – неуверенно спросил Киф. – Я могу остаться в твоем мире?

– Ни в коем случае.

Видела, что опять обидела его. Жаль с одной стороны, с другой, сам виноват.

– С одной ничего не решил, а ко мне лезешь. Фу таким быть.

– Аника, – посмотрел на нее удивленно и даже радостно, – так ты меня ревнуешь?

– Вот еще, – отвернулась к окну и стала разглядывать пролетающий в окне лес. – Просто поражаюсь твоей непорядочности.

Он вновь разулыбался и откинулся на сиденье, словно сытый кот. Анике стало неприятно. Не должен человек радоваться, когда его обвиняют в бесчестии. А этот, кажется, удовольствие от ее слов получил. Непонятный. И куда ее везет, до сих пор не ясно. Три часа вроде как прошло, а станции на горизонте не видать.

Вдруг по поезду прокатился звон. Не громкий и довольно приятный, однако от неожиданности Аника дернулась.

– Приехали, – спокойно сказал фельдшер. – Пойдем.

Она потянулась за шапкой.

– Можешь не прятаться. Здесь пустынно.

Киф взял ее за руку, и вышли из купе. Вагон оказался пуст. Аника подумала, что приехали на конечную, но по лицу фельдшера поняла, что и он удивился.

– Что-то случилось? – спросила она.

– Ничего, – сухо ответил Киф. – Просто просил ведь… Ладно, не важно. Пойдем.

Они вышли из поезда на крошечную платформу. Ни вокзала, ни даже маленького домика. Ни следа цивилизации. Только фруктовые деревья и узкая тропинка.

– Где мы? – спросила Аника.

– О, – улыбнулся фельдшер и потянул ее за собой по тропинке. – Это мое самое любимое место в королевстве. Тут очень красиво. Решил тебе его показать.

Хотела спросить: зачем, – но не стала. Ясно ведь, что никакого плана по проверке его чувств нет. Обманщик. Просто затянул сюда, чтобы показать какой он обольстительный. Аника посмотрела украдкой на Кифа.

“А он в самом деле обольстительный. Дамский угодник. Подхалим и подлиза. И как противостоять очаровашке, непонятно”.

Неожиданно они вышли к полукругу водопадов. Их расположение и одинаковость смотрелись так необычно, что мысли о фельдшере из головы вылетели.

– Они искусственные, – сказал Киф. – Здесь все создано руками. Без использования магии. Представляешь?

Аника прекрасно такое представляла, и совсем не понимала, почему объекты, сделанные без магии, вызывают в фельдшере такой восторг. Для нее все скорее наоборот. Как только поняла, что волшебное окружение – просто красивая монументальная композиция из сада, камней и воды, то сразу же потеряла к ней интерес. Если бы он сказал, что это маги наворотили такую громадину, тогда да, интересно. Можно представить, как они мыслью, силой, как-то еще – руками не касаясь – глыбы двигали, водопады-близнецы формируя. Как поднимали растения из земли. Ух! Зрелище, наверняка, захватывающее. А так… Пришли люди, покопались с инструментами, спину гнули, потом обливались. Скучно.

– Сейчас еще кое-что покажу, – потащил Киф ее на плоский камень. – Это место полностью механическое. Как игрушка. Вернее, часы. Видела, часы такие бывают, где после боя фигурки выезжают и делают разное? Так вот это место вроде таких часов. Здорово, правда?

– Ага.

Они стояли на простом камне, фельдшер смотрел в небо, что-то там считая и бормоча одними губами, а потом камень вдруг двинулся с места.

– Не бойся, – сжал фельдшер руку Аники. – Это безопасно. Нас сейчас в центр выкатит. И начнется представление.

– Какое представления?

– Красивое, – улыбнулся он. – Говорю же, это часы. Сейчас трехчасовой бой.

Выкатились они и вправду в самый центр искусственного пруда, и водопады как будто стихли. Вода лилась ровно и подсвечивалась чем-то со стороны камней, стало тихо и мечтательно. Действительно красиво. Тут под камнем началось какое-то движение. Если бы не уверенный Киф, Аника бы уже бросилась со всех ног. Вдруг там монстр какой водяной. Но фельдшер стоял спокойно, воодушевленно даже. Вот умеет он получать удовольствие от созерцания. Она так не умеет. Было бы неплохо научиться.

Из воды поднялась каменная пластина и ловко пристроилась к их камню, а потом еще одна такая же и еще. Аника смотрела на них и понимала, что это циферблат, а они с фельдшером в его центре. Скорее всего, когда пластины соединятся в целый круг, то начнется бой. Еще представление фельдшер обещал. С фигурками. Аника посмотрела на водопады. Из них, что ли, фигурки повылезают? Пока не ясно, но уже интересно.

Последняя пластина пристроилась, Аника хотела зажать уши, но часы не били. Фельдшер просто повернул ее к берегу, где в кустах жимолости началось какое-то движение. Очень быстро зажглись три очень яркие зеленые лампы – скорее всего, то самое удивительное электричество – и внезапно из кустов выкатился рояль.

– Э…

Не успела проморгаться Аника, как рояль этот еще и заиграл, оказавшись механическим, наигрывал какой-то легкий вальс; но двигающиеся фигурки вынырнули не из водопадов, а были танцующими садовыми гномами, которых можно было разглядеть среди деревьев.

– Потанцуешь со мной? – отвлек от гномов Анику фельдшер.

– Что?

– Ты сказала, что умеешь танцевать вальс.

– Я сказала, что ужасно танцую вальс!

– Но умеешь ведь. К тому же, фокстрот ты вообще танцевать не умела. Но была обворожительна.

– Фельдшер…

– Киф. Я Киф. А ты поразительна, – сказал он и притянул ее к себе.

Аника совсем не помнила, как нужно танцевать вальс, но почему-то ей это совсем не мешало. Что он с ней делает такое, раз ноги сами собой куда нужно встают и тело слушается? Порхает и она, Аника, и все внутри нее. Точно магию к ней применяет. По-другому никак.

“Оттолкнуть не хочется, спорить не хочется и про девушку его думать не хочется. Гад, все-таки фельдшер. Милый нежный гад, с которым стоило бы порвать прямо сейчас. Потребовать, чтобы не подходил или чтобы с той порвал. Нет же. Таю в лапищах этого ловеласа”.

– Ты хочешь узнать мое полное имя? – неожиданно спросил фельдшер.

– Нет.

– Почему?

– Потому что чувствую, как только узнаю его, все изменится.

– Ты права. Но не думаю, что все изменится в худшую сторону. – Киф помолчал. – В любом случае, ты скоро узнаешь его. На моей инициации.

– Что я забыла на твоей инициации?

– Разве ты не пойдешь? – удивился Киф.

– Нет. Мне это неинтересно.

Рояль перестал играть. Аника остановилась, хотя фельдшеру отсутствие музыки явно не мешало. Пластины начали по одной уходить под воду, камень двинулся к берегу, а шум водопадов вернулся, еще больше отрезвив.

“Надо с ним заканчивать, – решила она. – Нельзя давать надежду. Ни себе, ни ему. Пусть сам разбирается со своим сердцем и своими желаниями. Мне страдания не нужны. О Лиле нужно заботиться. К экзаменам готовиться. Нет. Никаких любовных переживаний”.

– Аника, я тебя люблю, – прошептал Киф, глядя так преданно и трепетно, что она поняла: еще и поцеловать ее надумал.

Запаниковала. Это совсем плохо. Назад пути после такого точно не будет. Поцелуи с другой не прощают. И она себе не простит. Разлучницей станет.

– Верни меня домой, – грубо сказала.

– Зачем тебе домой?

– Я поехала с тобой. Как просил. А теперь пора домой.

Видела, как заблестели металлом его потемневшие глаза.

– Тем более, ты и не думал ничего проверять никаким способом. Навешал лапши на уши, а я, дура, повелась.

– Конечно, дура, – раздраженно сказал Киф. – Не существует ни научного, ни магического способа проверить истинность любви. Оттого все беды.

Аника смотрела на него злобно и думала: как он вообще посмел ее называть “дурой”? Она может. Она как угодно может себя называть. А он-то с чего такой дерзкий? Куда хваленое воспитание улетучилось? Милота испарилась. Хам!

– Надеюсь, поезда в вашем мире ходят достаточно часто, – обиженно сказала она и пошла в сторону тропинки, по которой сюда пришли.

– Если ты так спешишь, могу отправить домой прямо сейчас порталом, – уязвлено ответил фельдшер.

– Что? – она развернулась. – Какого черта тогда мы тряслись в этом поезде? Ты, значит, сразу мог нас сюда переместить? Так?! Что за человек? Почему ты все время что-то мудришь?!

Она так хотела ему сказать еще что-нибудь жутко обидное, что-нибудь, чтобы он тоже себя чувствовал марионеткой в руках эгоиста. Только ничего достаточно едкого в голову не приходило.

– Обманщик! Врун, мошенник и трепло! – бросила Аника.

– Я просто хотел как можно больше провести с тобой времени и попытаться узнать тебя. Показать себя. Но все это бесполезно, потому что ты – бесчувственная колючка!

– Зато ты очень чувствительный! – крикнула ему в лицо.

– Чувствительнее тебя? Да! Любой камень в этом саду чувствительнее!

– Зарядить бы тебе этим камнем промеж глаз.

Отвернулась и пошла. Куда направляется, не имела представления. По тропинке. Выйдет к платформе. Дождется поезда. Как-нибудь попросится. Не бросят же ее в лесу. Пусть везут в ближайший город, а там сдают службе безопасности. К черту фельдшера! Неизвестно, конечно, чем ей аукнется нахождение в закрытом мире, вполне возможно, что с должностью замдиректора пролетит, но как-нибудь выкрутится. Пройдет несколько лет, может, и забудется. Больше она такие глупости совершать не станет. Никаких магов. Никаких смазливых парней с красивыми глазками.

Обернулась. Фельдшер за ней не следовал.

– Вот и замечательно, – сердито сказала Аника, хотя сама замедлилась. – Наслаждайся своим красивым местом, паразит.