Глава 25
Аника сидела перед зеркалом и наносила блестки на скулы. Олений носик и глазки уже нарисовала, осталось только присыпать как следует искрами.
Бумбо предлагал заменить грим иллюзией – он такое мог, – но Аника не любила связываться с магией. И уж тем более наносить ее на лицо. Да и рисовать ей нравилось. Поначалу не очень ровно получалось, но теперь она делала это лучше.
“Бумбо – маг, – размышляла Аника. – Сильный маг. Слабый никогда бы не добился таких успехов. И такие иллюзии роскошные делает. Почему же я никогда не видела, чтобы он из порталов вещи доставал? И воду он руками не подогревает. Маги могут несколькими силами владеть, особенно сильные, но вот Бумбо ничем таким не пользуется. Может, просто я не замечала? Может, спросить у него?”
– Аника, я войду? – отвлек ее стуком в дверь Илоро.
– Да, конечно, – закончила она с блестками и начала крепить к парику рожки с ушками.
– Хочешь, помогу? – спросил Илоро, когда подошел к столику.
– Да, если тебе не трудно.
Он встал сзади и начал осторожно прощелкивать застежки. Замедлился. Аника, все это время отвлеченная наведением порядка на столике, подумала, что с ее париком что-то не так. Подняла глаза.
– Аника, – хрипло сказал Илоро.
– Что?
– Я хочу пригласить тебя… Давай сходим куда-нибудь.
– Э… В смысле на ужин? Ну, мы вроде и собирались. Как обычно с ребятами.
– Нет. Не как обычно, – закончил он с волосами, сел рядом и беспокойно посмотрел в глаза. – Я хочу пригласить тебя на свидание.
– На свидание?
– На свидание, – кивнул Илоро. – Давно хочу. Боюсь только. Ты такая… Аника, ты идеальная.
– Я?!
“Нет, жизнь издевается надо мной. То фельдшер, теперь Илоро. Что со всеми ними случилось?”
– Сходим куда-нибудь. Куда ты хочешь? Можно потанцевать.
– Я? Танцевать? Я даже не знаю, как здесь танцуют. Илоро, что с тобой? Мы ведь… Мы друзья. Какие могут быть свидания? И мне учиться надо. У меня выпускной. А потом за Лилой надо следить. Директору помогать. Нет, мне совсем не до свиданий.
Он встал, вроде как разозлился, но, дойдя до двери, развернулся.
– Аника, – серьезно спросил Илоро. – А после? После выпуска и всего вот этого.
– Что? – он начинал ее раздражать.
– Мы сможем с тобой куда-нибудь сходить? Ты ведь будешь свободней.
– С чего ты взял? Я даже не уверена, что буду здесь работать после выпуска. То есть… – тут она поняла, что все еще не говорила об этом с Бумбо, а вообще-то старика надо предупредить. – Я ведь буду заместителем директора. У меня не будет времени. Не знаю, как я решу проблему с золотом, но придется что-то придумывать. Из мира драконов я никуда не поеду. Нет и не может быть ни одной причины, чтобы покинуть дом. Нет. Это совершенно точно невозможно, – еще увереннее сказала она. – Я буду с Лилой. Буду заниматься своим любимым делом.
– Эй, там твой синеглазый пришел, – крикнули из-за двери.
– Синеглазый? – не сообразила Аника.
– Хмырь тот смазливый, – зло сказал Илоро. – Твой, значит.
– А?
– Удачи, Аника, – сказал он и хлопнул дверью.
Несмотря на то, что (по слухам) фельдшер явился в театр, во время спектакля Аника его не видела. Это радовало. Последний разговор прошел совсем уже за гранью добра и зла.
“Влюбился. Главное – “кажется”. Кажется! Это надо же таким быть!” – злилась Аника, припоминая его признание.
Она попрощалась со всеми и направилась вглубь Театрально переулка. Здесь, в одном из домов, ей предоставлялась комната. Надо попробовать выспаться. В последнее время это дается с трудом.
– Привет. Ты свободна сегодня? – спросил фельдшер, который неизвестно откуда появился в переулке.
– Нет.
Пошла дальше, словно его не существует.
“Как ему удается каждым поступком все больше ее шокировать? Откуда он здесь? Что надо? Поговорить? Снова плести глупости про любовь? Или собирается просить показать ему еще какой-нибудь артефакт?”
Аника забежала в нужный дом. Закрыла двери и пошла в свою комнату.
“Если фельдшер попробует сюда забраться, можно смело вызывать охрану”.
С этими мыслями села на кровать и поняла, что ее трясет. Самое ужасное, что трясет не от страха. Сердце так колотится, словно она только что совершила “мертвую петлю”. Была бы здесь Лила, можно было хоть с ней поделиться. Как фельдшер выводит из равновесия?
Посидев немного, Аника поняла, что точно не уснет. Решила пройтись. Подышать свежим воздухом. Вот и сон нагуляет. Выглянула в окно – фельдшера не было – вышла из дома через запасной вход. И быстро пробежала Театральный переулок, чтобы как можно скорее затеряться в толпе ночной площади.
Заглянула в один из клубов. Бывала тут с ребятами из театра. Шумное, но уютное место, несмотря на центр, вполне доступное по цене. А еще здесь играли в дартс. То, что нужно было сейчас Анике – пометать что-нибудь острое в стену.
Именно этим она и занялась. Заодно пообщалась со знакомыми и немного расслабилась. А потом еще немного. Скоротала час и успела выиграть у одного из посетителей тридцать золотых. Была счастлива. Ровно в тот момент увидела в зеркальной стенке бара сверкающие магически-синим глаза.
– Фельдшер, – прошептала Аника и обернулась.
Не растерялся – в отличие от нее – в тот же миг встал и подошел.
Вел себя так, словно совсем ее не преследовал.
– А не хочешь выиграть еще золота? – заговорщически произнес. – Три тысячи, если быть точнее.
– Э… Ты бредишь?
– Нет, – широко улыбнулся фельдшер и достал из кармана яркую брошюру. – Увидел и подумал, что тебя заинтересует. Это здесь. Чуть ниже площади. Возле пруда открытая площадка. Думаю, Лила будет счастлива если ты добудешь для нее столько золота.
“Манипулятор проклятый”.
Но брошюру в руки взяла.
– Танцы? Три тысячи за конкурс танцев? Да там уже толпа в несколько сотен профессионалов. Иди, гуляй, фельдшер, – вернула ему брошюру и пошла к бару.
– Ты настроена очень пессимистично, – догнал ее у стойки. – И там не будет толпы желающих. В этом я уверен. Для той публики несколько тысяч – мелочь. И площадка закрытая. Только для магов.
– Тогда тем более я в пролете, – безразлично заключила Аника.
– Почему же? Я ведь маг.
– Что ты хочешь? – развернулась она к нему. – Хватит сказки рассказывать. Зачем ходишь за мной?
– Я ведь сказал, – смотрел на нее и о чем-то своем думал. – Просто хочу помочь. Мне, между прочим, тоже небезразлична Лила.
“А все-таки манипулятор”, – вздохнула Аника.
– Я ужасно танцую, – призналась она. – И не помню, когда последний раз танцевала. Когда-то приезжала к нам делегация. Там был старичок, пытался научить нас э… вальсу. Да, вроде ему. Ну, так вот… Я просто ужасно танцую. Совсем не умею. И все время ошибаюсь.
– Аника, – фельдшер взял ее за руку и посмотрел с такой теплотой, что, казалось, через прикосновение согрел ее своей магией. – Я совсем не умел кататься на велосипеде. И мне было очень неловко ошибаться. Особенно перед тобой. Но ты научила меня, что это нормально. Что нужно просто слушать человека, который разбирается лучше. Стараться. И я научился. Благодаря тебе. Ради тебя. А это всего лишь танец, – он опять улыбнулся, – глупость. Можно просто поразвлечься. Ничего ужасного не произойдет, даже если ты отдавишь мне ноги. Хотя я уверен, я абсолютно уверен, что ты покоришь всех и каждого на той скучной площадке. Особенно если у тебя будет такой партнер, как я. Я очень хорошо танцую. Не сомневайся.
– Фельдшер, нельзя просто взять и выиграть конкурс танцев, не умея танцевать.
– Может, и нельзя. Но кто мешает нам попробовать, – он наклонился к ее уху и сказал шепотом: – Три тысячи, Аника. Три тысячи. Разве это не повод просто попытаться?
Отстранился, заметив ее колючий взгляд.
– А еще… Давай пари.
– Что?
– Я ставлю три тысячи золотом, что мы выиграем этот конкурс.
– Совсем спятил?
– В любом случае ты только приобретаешь, – довольно улыбнулся фельдшер.
– Мне кажется, или ты сейчас пытаешься меня купить? – подозрительно она на него посмотрела.
– Аника! Ты только вчера обещала, что не будешь видеть во мне плохое и обвинять.
Закусила губу и отвернулась. Задумалась.
– Ладно, – тихо сказала Аника, – поучаствую в этом конкурсе. Но ты мне обещал. Если не выиграем, ты все равно заплатишь эти три тысячи. Уж не знаю, где ты их достанешь…
– Обещаю, – он вдруг поцеловал ее руку, – мы выиграем. Я очень замотивирован.
Глава 26
Киф ликовал.
Шел быстрым шагом, больше всего боялся, что его взбалмошная Аника передумает.
– Погоди, погоди, куда ты так спешишь? – еле поспевала она.
– Я присмотрел один магазинчик…
– Какой магазинчик? Зачем магазинчик?
– Надо переодеться.
Остановилась. Смотрела на него исподлобья.
– Тут распродажа недалеко, – соврал он. – Мне смокинг, тебе платье. Прости, мне очень нравится твое платье, но для ресторана оно совсем не годится.
– Какого ресторана? Ты говорил, там танцплощадка.
– Верно. При ресторане. Я говорил, это место для магов. Не переживай. Я уже все подготовил.
Вновь вернулся ее недоверчивый взгляд. Киф нервничал. Если сейчас передумает, он с ума сойдет от сожалений.
– Дай-ка мне эту брошюру, – протянула она руку. – Что там за танцы?
– Фокстрот.
– Фокст-что? – распахнула она свои красивые глаза. – Что? Это что такое? Как ты… Почему не вальс? Я думала, там вальс. Это ведь так типично. А это… Какой фокстрот? Как оно вообще? Как это выглядит?
Он решительно притянул ее к себе, занимая танцевальную позицию. Застыла. Даже рот открыла от удивления. Какой же манящий рот. Киф перевел взгляд на глаза. На всякий случай. Если поцеловать ее вот так на улице, страшно представить, какие будут последствия.
– Аника, – уверенно начал он. – Я попрошу тебя о невероятном, невыполнимом, осмелюсь сказать, ужасном.
“Ну, все. Сейчас доиграюсь, и врежет мне эта дикая укротительница”.
– Тебе придется на меня положиться, – продолжил он. – Довериться. Расслабиться. Вверить себя мне.
Прикрыла рот, едва заметно вздохнув, и опустила глаза.
– Фокстрот, – сказал Киф, с трудом заставив себя думать о танце. – Три шага и четыре счета. Не так уж сложно. Я начинаю с левой вперед, ты с правой назад. Сейчас покажу.
– Мне уже ничего непонятно.
– Просто веселись, – улыбнулся он и начал счет.
Поначалу она путалась, по большей части из-за того, что боялась запутаться. Но что бы ни делала, это было волшебно. Так беззаботно прижимать, улыбаться, подсказывать.
– Вот видишь, ты быстро учишься, – сказал Киф. – А на площадке еще будут подсказывать музыкальные акценты. Просто слушай музыку. Танцы не ученые придумали. Это всего-навсего развлечение. Для всех. Раз и два, и три-и, четыре. Разгоняемся и… подхватываем. Сначала. Ну? Ты прекрасна.
– Неправда.
“Какая глупая, – улыбнулся Киф. – И как ей показать, что она бесподобна?”
Он развернул Анику к себе спиной. Прижал еще крепче, понял, что сейчас же поцелует хотя бы в шею.
– Фельдшер, – тихо сказала она, – мы ведь на улице.
– Ну да, – не понял он, чему так удивилась.
– Я забыла. Смотри, как все смотрят.
– Пусть смотрят. Смотрят и очаровываются. Тобой.
Аника высвободилась из его объятий и сделала шаг вперед. Чувствовала себя неловко.
– Пойдем уже в магазин, – смотрела себе под ноги.
– Хорошо, – решил не обращать внимания на ее состояние, чтобы не смущать еще больше. – Давай поспешим.
…Он решил дать ей самой выбрать платье. Хоть и сопротивлялась. Говорит: не разбирается, не знает, как нужно выглядеть на закрытой вечеринке магов; не представляет, какие платья сейчас в моде и в чем танцуют этот его фокстрот. А он улыбался. Как бы ни выглядела, что бы ни выбрала, она будет самой очаровательной в этом тусклом мире. Блестящем, шумном, но таком искусственном. В отличие от нее. Потому Мармеладка так популярна. Она просто необъяснимо правдивая, со всеми живыми, порой детскими, эмоциями.
Киф быстро выбрал костюм для себя, переоделся и ждал у входа. Нервничал. Не потому, что сбежит – сейчас был уверен, что Аника не отступит – боялся, что он сам натворит какого-нибудь безумства.
Дверь магазинчика отворилась. Появилась Аника. Застыла, рассматривая его. А Киф боялся вдохнуть, потому что первый раз она смотрела на него так долго и восторженно.
– Какой ты…
– Какой? – не удержался Киф.
– Идеальный. Я теперь совсем не уверена, что ты человек. Может, это магическая иллюзия?
– Нет, – улыбнулся Киф. – Я тут. Иллюзии у меня тоже плохо получаются. Хотя кое-что могу.
Он провел рукой вдоль левого лацкана, и в петлице появился небольшой синий тюльпан. Аника ахнула.
– Подожди.
Киф сделал шаг вперед и осторожно провел по ее волосам, в которых проявился аккуратный венок из таких же ярко-синих тюльпанов.
– Вот теперь можешь удивляться. Нравится?
– Нравится, – коснулась иллюзии Аника, но та не разрушилась. – Это, по-твоему, “плохо получаются”? Цену себе набиваешь, практикант?
– Даже не думал.
Как же сильно хотелось ее поцеловать. Или хотя бы обнять.
Аника выбрала простое платье металлик в пол, единственным украшением которого было тончайшее плиссе, отчего при каждом движении по стройному телу расходилась будоражащая его волна блеска.
– Я, кстати, не заплатила, – вдруг вспомнила про глупый магазин Аника. – Женщина, которая мне помогала, сказала, что ты уже побеспокоился об этом. А сколько я тебе должна?
– О, не бери в голову, – он надел белые перчатки, – я же говорил, это очень простой магазинчик. Тут недорого. Можешь как-нибудь угостить меня чаем. Подойдет тебе такое предложение?
– Ладно, – пожала плечами Аника. – Так где мы танцуем?
– Пойдем, – взял ее за руку и поспешил к ресторану.
Тот находился недалеко. Киф все рассчитал так, чтобы ничто не могло помешать возможности потанцевать с ней. Чтобы не устала, не передумала, чтобы ее не отвлекли срочные дела или (чем хуже) знакомые.
– Мы пришли, – торжественно произнес Киф, когда они добрались до цели.
Большой ресторанный дворик возле старого, но ухоженного пруда, подсвеченный сотнями маленьких магических ламп. Строгость и роскошь. Джаз-квинтет в алых костюмах.
“Должно быть, она никогда не была в подобных местах. Надо, чтобы не запаниковала”, – подумал Киф и уверенно повел Анику к встречающему администратору.
– Добрый вечер, милорд, – улыбнулся мужчина, слегка поклонившись.
– Добрый вечер, – ответил Киф и притянул Анику ближе. – У вас сегодня танцуют? Мы не опоздали?
– Нет, что вы, – еще шире улыбнулся администратор. – Уже скоро начнем. Подготовить для вас столик?
– Подготовить? – спросил Киф у напряженной Аники.
Та отрицательно замотала головой.
“Как же ей хочется сбежать. Нужно срочно с этим что-то делать”.
– Пожалуй, мы не будем ждать, – повернулся он к администратору. – Зачем ждать, когда такой чудесный вечер?
– Вы правы, милорд.
Киф повел за собой Анику, у которой от ужаса ноги одеревенели. Вышли на площадку для танцев. Квинтет тут же оживился.
– Фельдшер, – метался ее взгляд по залу, – мне страшно. Давай уйдем отсюда. Я ведь совсем не из этого… Мне здесь не место.
– Три тысячи золотом, – прошептал он ей на ухо. – Маленький маневр на незнакомой территории ради друга. Разве это может испугать такую храбрую отличницу?
Начали танцевать.
– Доверься мне. Когда летаешь на Лиле, ты ведь доверяешь ей. А теперь доверься мне.
– Ты не мой дракон, – еле слышно возмутилась Аника.
– Верно. Я не девочка.
Прокрутил Анику.
– И танцую с тобой, потому что…
“Люблю”, – закончил про себя, но решил, что в прошлый раз признание все испортило.
– Потому что я восхищаюсь тобой и твоим драконом. Давай просто выиграем для Лилы это дурацкое золото.
Аника улыбнулась. Благодарно и, на мгновение показалось, что ласково. Посмотрела по сторонам осторожно. Удивилась, что танцевать вышло лишь три пары, которые, судя по непринужденной болтовне, не особо беспокоились из-за конкурса.
– Я же говорил: приз для этой публики символический. Никто за него драться не будет.
Аника кивнула, а он закружил ее по площадке. Говорил глупости, чтобы снять напряжение. Про нелепо важных гостей, про забавно пританцовывающих музыкантов, про щеголей-официантов отпустил пару шуток. В какой-то момент она засмеялась. Чарующе и беззаботно. И только тогда Киф понял: что бы ни случилось дальше, он выиграл.
Окрыленный, прижимал ее, все смелее кружил, следуя за музыкой и веселым настроением своей упрямой партнерши. А потом мелодия утихла, и сверху на них обрушился сверкающий град конфетти.
Аплодисменты.
Аника заметалась, словно проснувшись. Администратор воодушевленно поздравлял их с выигрышем. Киф держал ее крепко и благодарил гостей и организаторов за приз. Один из официантов поднес роскошный золотой конверт с сертификатом. Кажется, Аника все никак не могла поверить, что получит настоящие три тысячи золотых.
– Поздравляю, – тихо сказал ей на ухо Киф.
– Спасибо, – посмотрела ему в глаза доверчиво.
“А что, если ее поцеловать сейчас? Хотя бы в щеку”, – спросил себя Киф.
Но тут почувствовал яркую вспышку ненависти, что прожигала ему спину. Обернулся. Тот самый неприятный парень из труппы.
“Значит, не один я Анику преследую. Любопытно”.
– О, Илоро, – заметила и она коллегу. – Что он тут делает?
– Что бы ни делал, сюда никто не пропустит, – раздраженно ответил Киф.
Бегло попрощалась со все еще говорящим ей комплименты, администратором и помчалась к выходу. Киф поспешил за ней. Только все пошло на лад, нет, пришел этот наглец, испортив вечер.
– Аника, тебе пора домой. Перед выступлением нужно высыпаться, – сказал Илоро, протягивая руку.
– Аника, ты хочешь уйти? С ним? – серьезно спросил Киф, хотя спокойный тон дался ему с трудом.
Она растерялась. Смотрела то на Илоро, то на Кифа.
– Да, пожалуй, он прав. Мне действительно стоит выспаться. Спасибо.
– Киф, – подсказал ей, надеясь, что хотя бы сейчас она назовет его по имени.
– Пойдем, – перехватил руку Аники настырный парень.
Она виновато улыбнулась и ушла. А Киф еще долго прислушивался к своим ощущениям.
Мармеладка никогда не вызывала в нем ни озноба, ни жара. Никаких странных реакций. Только счастье и свет. Улыбнулся, припоминая, как она смеялась в его руках, как он касался ее открытой спины. Ах, если бы не перчатки. Хотя даже в них гладить ее нежную кожу было нестерпимо волнительно.
– Что же мне со всем этим делать? – спросил сам себя и пошел на вокзал.
Глава 27
“Мне надо с ней поговорить, – приказал себе Киф, разглядывая в зеркале измученное бессонницей лицо. – Уже давно надо было. Давно. Нечего оттягивать. Просто сказать все, что планировал; все, что случилось, когда приехал в этот мир. Во всем признаться и признаться себе. Потом к Анике”.
Он шумно выдохнул.
– Что там у тебя? – спросила Йолана. – Вроде после выходных, а выглядишь, словно отдыхал последний раз в прошлом году.
– У меня сложности личного характера.
– Кто бы сомневался. В твоем возрасте только из-за таких сложностей и зарабатывают круги под глазами. Что? Сердечные метания продолжаются?
Киф отошел от зеркала.
– Зато я знаю, как их завершить.
– Угу. Дерзай, – усмехнулась Йолана.
Он дошел до окна. Скоро завершится маневрирование Кэрис, и сможет перехватить ее перед обедом. Поговорить.
– Фух, – тяжело выдохнул Киф, опираясь на раму.
– Если ты продолжишь так горько вздыхать, я верну тебя родственникам, – сказала Йолана.
– А вот и она! – увидел он Кэрис и, прихватив подготовленную папку, вышел из медпункта.
Догнал девушку и предложил поговорить. Кэрис удивилась – все-таки после дней отдыха он с ней общения не искал, – но пригласила на крышу, как раз хотела там перекусить. Согласился. Отпустил ее, а сам поднялся наверх.
Киф ждал, пока она вернется из столовой. Несколько раз порывался уйти. Репетировал в мыслях, что скажет. С чего начнет. С началом сложных разговоров у него всегда были проблемы. Потому предварительно придумал глупый фокус с папкой. Поговорит с Кэрис об этом, а потом как-нибудь перейдет к сути.
– Не надоело ждать? – улыбнулась она, сев рядом. – Что-то в столовой сегодня людно.
– Ничего страшного. Тут приятно.
– Это верно.
Она начала обедать, а он не мог оторвать глаз. Кэрис. Милая Кэрис. Веселая, приятной внешности, обаятельная. В принципе, он не мог сказать, что она ему не нравится. Нравится. И общаться с ней интересно. В этом убедился, когда они отдыхали на водных аттракционах. Чувство юмора и ум. Все в ней было хорошо. Легко. Но все равно что-то было не так.
“Или так, просто я, дурак, напридумывал себе чего-то невероятного, а теперь… Кэрис. Почему же я к тебе ничего не чувствую? Ни искры, ни горького разочарования. Ничего”.
– О чем поговорить-то хотел?
– Да так, – улыбнулся Киф, а потом с важным видом открыл папку. – Я тут обратил внимание на данные твоей крови. Они интересны.
– Что? – тихо засмеялась она. – Интересны?
– Ну не смейся, – изобразил обиду Киф. – Просто хотел попросить у тебя разрешение на одно магическое исследование. Я магией крови занимаюсь очень даже профессионально. Ничего такого. Это безопасно и твое имя будет засекречено.
– Опыты, значит, решил надо мной проводить, – хитро прищурилась Кэрис. – Ну, ты и жук.
– Просто предлагаю стать частью статистического исследования.
– Ясно. Что мне за это будет?
– А что ты хочешь?
– Для начала пояснение из Министерства Магии об этом исследовании.
– Хорошо, – кивнул Киф. – Я сделаю запрос нужных документов.
Пока разговор шел как по маслу. Незначительный повод для общения тет-а-тет, теперь надо осторожно перейти к главному.
Посмотрел отвлеченно на небо. Пауза в такие моменты важна. Чтобы как бы невзначай спросить.
– Так ты все-таки спросила в министерстве, почему тебе разрешили учиться здесь?
– Не поняла, – растерялась Кэрис.
– Э… Ты ведь потомок драконоборцев. Драконы такое не прощают. Насколько мне известно.
– А-а, – протянула девушка и засмеялась. – Ну, какой я потомок! Какие глупости.
Теперь Киф ее не понимал.
– Ты ведь из семьи…
– Да, да. Все верно. Только у меня папа потомок. Я ему не родная. Меня удочерили, когда дракон нашел меня. Понимаешь, я ведь из приюта.
– А-а…
Киф совсем не знал, как на это реагировать. Раз ― и все снова перевернулось с ног на голову.
– Но ты прав, однажды случилось такое чудо, и министерство разрешило учиться особенной девушке. Удивительно, правда? Мы не знаем, почему так вышло.
– Она еще учится? Все еще в пансионе? Еще живет в этом мире? – еле заставил себя спросить Киф.
– Не скажу, – резко посерьезнела Кэрис. – Я, может, и болтушка, но не дура. Информация из личных дел воспитанниц закрыта для всех. Мы после выпуска разлетимся по измерениям. Нельзя, чтобы вместе с тем разлетелись по мирам сплетни. У нас с таким строго.
– Я понимаю, – сказал Киф, у которого внутри бушевал шторм из соли и горечи. – Мне пора. Я пойду. Спасибо, Кэрис.
– Да не за что, – как будто заметила она его смятение.
Спускался, едва различая дорогу.
“Какой же идиот! И ведь чувствовал, что не она. И что теперь?”
– Привет, – зазвучал любимый голос совсем близко.
Киф повернулся и увидел Анику.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Да.
– А выглядишь… потрепано.
– Возможно, – отвернулся от нее и пошел прочь из пансиона.
“Только не сейчас, Аника. Сейчас я не готов с тобой говорить”.
А она, как назло, спешила за ним.
– Фельдшер, тебе явно плохо. Давай ты сядешь и посидишь. Ты слишком бледный.
– Хорошо, – он вышел из пансиона и сел на ближайшую скамейку. – Я тут посижу. Со мной все будет хорошо.
Села рядом. Молчала. Изредка поглядывала и покачивала ногами.
Такая солнечная погода, тихо и пахнет цветами. Еще полчаса назад он был бы счастлив сидеть с ней рядом без причины. А сейчас словно из иголок была эта скамейка и хочется уйти.
– Аника, мне действительно нормально. Ты зря переживаешь, – не выдержал ее молчания Киф. – Просто не выспался.
– Почему?
– Почему что?
– Почему не выспался?
Ох, он мог бы пуститься в часовые разъяснения, почему он не спал и почему вряд ли уснет в ближайшие дни. Сегодня уж точно. Только какой во всем этом толк? Она не поймет.
“Или поймет?”
– Ты знаешь, я должна тебе чай, – сказала Аника. – Мне сказали, что ты с Кэрис на крыше. Хотела тебя пригласить. Но ты сейчас, наверное, не пойдешь чай пить. Или как? Может, наоборот? Есть какой-нибудь чай для магов, чтобы справиться с бессонницей? Хотя, я глупость говорю. Ты же на работе. Сейчас тебе спать нельзя. Такой чай надо перед сном пить. Хочешь, вечером к тебе заеду? Я только не знаю, какой чай…
– Аника!
– Что?
– Я тебе в любви признался. Ты забыла?
Съежилась под его взглядом. Теперь и она чувствует, что скамейка из иголок и надо бежать.
– Нет, – выдохнула она. – Но не говори так. Это ведь не может быть так. Ты такой… Не знаю. Что-то мудришь. Скрываешь. Я чувствую, что вы все что-то замалчиваете. И хорошо, что не говорите. Не надо меня впутывать в дела магов. Но прикидываться влюбленным совсем перебор. Какие бы цели ни преследовал. Да и бесполезная я. Ты вон директора и так очаровал. Она не то чтобы хорошо о тебе говорит, но не раздражается. И другие учителя. Йолана. Я-то тебе на что сдалась?
Чувствовал, как закипает. Просто обязан сказать, какую чушь она сейчас говорит, опять видит в нем какого-то мошенника, принижает себя, ограждается от таких простых и понятных вещей. Он просто в нее влюбился. Без смысла. Без причины.
Только вместо всех этих слов, на Анику налетел сильный ветер, а окна в здании зазвенели.
– Ну, вот, опять это, – испуганно смотрела на гремящие стекла Аника. – Что с пансионом такое?
– Это я, – честно сказал Киф. – Я. Магия стихий легче всего выходит из-под контроля. Но это безопасно. Она у меня даже не средняя. Пожалуй, это максимум что я могу. Я не специально. Сейчас пройдет.
Аника смотрела на него робко и, по-видимому, пыталась придумать, как прокомментировать признание. А ветер тем временем стих, как и дребезжание.
– Это какая тогда средняя? А сильная? – осторожно спросила. – И что значит “выходит из-под контроля”?
– Целитель я, Аника. Целительство сильное. Кем еще могу быть?
– Тогда…
– Странности пансиона и большая часть замалчивания связано с тем, что у меня инициация приближается. То есть… Как бы так попроще. Хм. Магия с рождения, но не сразу активна. Ребенок с магией справиться не может. И опасно это. Если стихия огня, например. Стихийники вообще опасные. Ну, в общем, магия постепенно увеличивается. Когда человек взрослеет, то становится магом в полной мере. Вот. Завершение процесса – инициация. Это такое перерождение, что ли. У драконов есть нечто подобное. Когда у них шкура меняется. Видела? Ну вот. Обряд инициации ― что-то вроде сбрасывания шкуры. Только есть проблемы с ним. В последние недели сила нестабильна. А маг ее слабо контролирует, настроение и ощущения нестабильны. Особенно если магии много. Ну, сама понимаешь… Обычно на этот период магов изолируют. Особенно сильных. Или создают условия, чтобы не было эмоциональных колебаний.
– А ты почему не изолирован?
– Не хочу.
– Эм…
– Я не опасен. Я целитель. Падающие фотокарточки ― не такая большая проблема.
Будто приросла к скамейке. Ему было так неловко, а Аника только смотрела не моргая и молчала. Что теперь предпринять, Киф не знал. Надо было срочно придумывать. Увести общение обратно. В уютное, легкое, бытовое. Про чай побеседовать. Почему ему никогда не удается говорить с людьми про магию так, чтобы они на него не таращились? Он ведь в самом деле безобидный.
– А… ты совсем не контролируешь свои эмоции? А чувства? – отмерла Аника.
– Не так чтобы я не контролирую. Я все-таки не сумасшедший. И к тому же есть прекрасные лекарства, которые снижают активность крови.
– Кровь-то тут при чем?
– Как это? Магия в крови. По крайней мере, у меня. Мне надо, чтобы кровь не слишком сильно разгонялась. Или наоборот. В общем, кровь ― это важно.
Она вновь начала раскачивать ногами, и это успокоило Кифа. Потеплело. Вроде бы даже не против принять его таким, какой он есть.
– Слушай, а с чего ты взял, что влюбился в меня? Сам ведь говоришь, что твои ощущения сейчас нестабильны. То есть… Я хочу сказать, что… если ты сказал это не ради какой-то выгоды. Ты ведь не можешь знать наверняка. То есть ты вот просто так ни с чего ветер на пансион обрушил. Почему ты не думаешь, что легкая влюбленность – последствие приближающейся инициации?
“Ох, как много раз я об этом размышлял, – нахмурился Киф. – Только ты-то с чего сразу в эту сторону подумала? Почему? Почему, как только узнала, выбрала именно это объяснение? Это ведь не так чтобы очевидно. Особенно для человека без магии”.
Изучал ее. Как сидит на скамейке. Достаточно расслаблено. Как смотрит. Приспособилась быстро. Сама себе все объяснила. Почему она так схоже с ним подумала? Ерунда какая-то. У него необычная реакция на близость с ней. Йолана говорила: возможно, воспитанница – ключ. Но Аника уже показала ему дверь в хранилище, а озноб не прошел. К тому же, все это было бесполезно. И ведь он действительно ее любит. Разве может такое яркое чувство быть обманом? А что тогда обман? Причина, по которой сюда приехал? Она обман?
– Чего молчишь? – озадаченно посмотрела на него Аника. – Я что-то не так сказала? Ты, как медик, должен рассмотреть вариант, что чувства ко мне – ерунда. Не могу придумать, почему именно на меня среагировал, но явно это временно.
– Я тебе настолько неприятен?
– А?
– Я тебе не нравлюсь, потому ты так жаждешь, чтобы моя влюбленность была игрой воображения?
– Дело не в этом.
Аника начала краснеть. В скамейку вцепилась и ногами раскачивать перестала. А вот говорить дальше совсем не собиралась. Хотя, он бы сейчас что угодно отдал за уточнение. Но сидел и боялся спрашивать: в чем? Пусть сама. Сейчас соберется и разъяснит.
– Ты вообще думал, как ей будет больно?
– Ей?
– Ну да. Девушке твоей. Представляешь, каково это? Ты ей написал? – по его лицу поняла, что нет. – Ты ей ничего не расскажешь? Про беседу на этой скамейке, например. Сидишь тут, умник, размышляешь о своих чувствах, а ей не сказал. И что потом? Я, дорогуша, что-то тут на практике привлюбился. Но ничего страшного. С кем не бывает. Или как? Пока нет измены, можно не трепаться? Может, все-таки написал ей? А она что? Это у вас, магов, нормально так? Что-то сомневаюсь. Я все думаю: вот сидит где-то там девчонка, ждет тебя. А ты тем временем за другой таскаешься. Потому что… Почему? Потому что что-то там чувствуешь. Магия у него нестабильна. Период в жизни тяжелый. Ага. Это, конечно, причина. Нет уж. Если ты позволяешь вести себя таким образом, я быть причиной чужой боли не намерена. Мне ее жалко.
– Аника, – тихо сказал Киф, – тебе что… изменяли?
Метнула на него взгляд волчий.
– Пойду я. Мне учиться надо, – встала со скамейки. – Нет у меня времени в твоих мытарствах разбираться.
Действительно встала и пошла, а он подумал, что если сейчас ее отпустит, то этот мир разрушится до основания. Глупость, конечно. Но ощущение приближающегося конца бросило фельдшера за ней.