Сидни Шелдон. Ангел тьмы

Глава 6

Он взглянул в зеркало заднего вида на мигающие синие огни и проверил скорость. Шестьдесят пять. Всего пять миль сверх допустимого, на почти пустом отрезке дороги в городском предместье.

Мелочные твари. Именно за подобные выходки лионская полиция заслужила скверную репутацию. Опустив окно, чтобы высказать сверхревностному жандарму все, что он о нем думает, Дэнни, вместо того чтобы разразиться гневной тирадой, улыбнулся.

Жандармом оказалась женщина. Чрезвычайно привлекательная женщина. Рыжая – он питал слабость к рыжим, – с синими глазами и полной грудью, которую не мог скрыть даже казенный полицейский мундир.

– Куда спешите, мсье?

О, а голос! Низкий, грудной, из тех, что встречаются только у француженок. Идеальное дополнение!

– Собственно говоря, у меня свидание, – загадочно улыбнулся он.

– Свидание! Да неужели! – Густые брови цвета ржавчины взлетели вверх. – А что, она рассердится, если вы не появитесь прямо в эту секунду?

– Она уже рассержена. – Высунувшись в окно, он страстно поцеловал ее в губы.

– Когда ты сегодня приедешь к ужину, дорогой? – спросила жена, когда они наконец оторвались друг от друга.

– Как только смогу, крошка. Как только смогу, – ухмыльнулся Дэнни.

Четверть часа спустя он уже входил в штаб-квартиру Интерпола, опоздав на встречу. Дэнни надеялся, что не слишком задержится. Селин казалась такой сексуальной в своем облегающем синем полицейском мундире, что было совершенно невозможно уехать от нее. Она была в мундире и в день их первой встречи и по-прежнему нравилась в нем Дэнни больше, чем в любой другой одежде.

В Лос-Анджелесе он никогда не встречался с женщинами, служившими в полиции. Но здесь, во Франции, все было по-другому. Он поселился здесь десять лет назад в погоне за тенью. Тенью Анджелы Джейкс. Но так и не нашел ее. Зато нашел Селин, любовь, французскую кухню и культуру, прекрасную карьеру и новую жизнь. Теперь Лион стал домом Дэнни, и он любил этот дом больше, чем когда-то считал возможным.

Но когда он только приехал сюда, все было по-другому. Дэнни ненавидел Францию. Потому что отождествлял ее с поражением. Своим поражением. Убийство Джейкса в 1997 году во многом было делом необыкновенным еще и потому, что оказалось первым и единственным провалом в карьере Дэнни Магуайра. Он так и не нашел убийцу Эндрю Джейкса, садиста-маньяка, изнасиловавшего его ослепительную жену.

Дэнни никогда не забудет то утро, когда приехал к Лайлу Реналто, взлетел по лестнице и откинул покрывало, обнаружив адвоката голого и в состоянии явного сексуального возбуждения. Негодяй смеялся над ним! Анджела пропала. Реналто со злорадным удовольствием сообщил ему об этом. По словам Лайла, потрясенная «агрессивным» допросом Магуайра, Анджела решила начать новую жизнь за океаном. Ссылаясь на долг адвоката по отношению к клиенту, Реналто упрямо и неизменно отказывался сообщить полиции необходимую информацию.

Примерно в это время начались первые контакты Дэнни с Интерполом. Роясь в базе данных Интерпола, созданной для того, чтобы помочь местным следователям искать подозреваемых по всему миру, он проследил путь Анджелы до Греции и принялся ежедневно бомбардировать письмами афинские власти, пытаясь разыскать ее. Ничего не вышло. Остальные версии вели в никуда. Пересыхали, как притоки пораженной засухой реки. Убийца Джейкса исчез, как и его жена и украденные драгоценности и миниатюры. Все, что осталось от супружеской жизни Джейксов, – это состояние Эндрю, которое благополучно осело (без всяких налогов) в сундуках двух детских благотворительных фондов, которые, естественно, были счастливы его принять.

Начальство Полицейского управления Лос-Анджелеса было смущено и сбито с толку, но безжалостно подавляло всякую возможность появления подробностей в деле Джейкса в прессе, якобы с целью предотвратить подобные преступления, на деле же стараясь спасти собственные шкуры. Дело было закрыто. Мотив – грабеж. Преступник неизвестен. Дэнни перевели из убойного в отдел по расследованию экономических преступлений и приказали забыть об Анджеле Джейкс, если хочет сохранить работу.

Но забыть он не смог. Как можно забыть это лицо, которое преследует его в снах? И он вовсе не хотел сохранить работу.

Уволившись, он потратил два года и почти все сбережения на путешествия по Европе в лихорадочных поисках Анджелы. И поскольку вел розыски частным порядком, столкнулся с полным нежеланием местных сил полиции помочь в розысках. Пришлось полагаться на бессовестных частных детективов, чтобы не сбиться со следа. Наконец угнетенный, расстроенный, разоренный, он оказался во Франции, где живший в Лионе знакомый по переписке сообщил, что в Интерполе есть вакансии, и предложил подать резюме.

Дэнни медленно строил заново свою разрушенную карьеру. Он был принят младшим сотрудником в ГРП (группу реагирования по расследованию преступлений) Интерпола и быстро заслужил репутацию блестящего оригинального мыслителя и стратега. Группе полагалось расследовать преступления в любой точке земного шара, появляясь на месте в течение двенадцати – двадцати четырех часов со времени совершения такового, чтобы помочь правоохранительным органам соответствующей страны. Способность быстро адаптироваться и так же быстро соображать, умение работать в команде в обстоятельствах спешки и в напряженной обстановке были ключом к успеху группы. Дэнни Магуайр обладал всеми этими качествами. Он заслужил восторженные похвалы за храбрость и умелые действия в расследовании убийств, совершаемых членами корсиканского преступного мира. Не многие иностранные копы могли бы разговорить людей из столь замкнутой общины, но Дэнни умел завоевывать сердца и умы и вскоре отправил в тюрьму пятерых предводителей банды. После этого было дело зарубленного топором арабского шейха из Северной Африки, которое, правда, было не так сложно раскрыть, поскольку убийца услужливо оставил отпечатки пальцев по всем апартаментам жертвы, и исчезновение королевы красоты в дебрях Венесуэлы. Девушка была любовницей русского нефтяного магната, и дело стало весьма выигрышным для Дэнни, который сумел быстро найти преступника. (Правда, для королевы красоты все закончилось не так благополучно. Части ее тела были найдены в мешках для мусора в маракайском мотеле.)

Дэнни наслаждался работой и новизной жизни во Франции, чувствуя, как к нему медленно возвращается уверенность в себе. Встреча и брак с Селин стали сахарной глазурью на торте. Но несмотря на все победы и быстрое восхождение по карьерной лестнице, он так и не забыл Анджелу Джейкс.

Кем она была до замужества? Почему сбежала? Он точно знал, что спугнул ее не допрос, как утверждал Лайл Реналто. Должна быть другая причина. И что важнее всего, кто изнасиловал ее и убил ее мужа так жестоко, извращенно и подло? Очевидно, что официальная версия, по которой убийца внезапно слетел с катушек, не выдерживала никакой критики. Грабители, пришедшие за предметами искусства, не будут перерезать горло старику так яростно, почти отделив голову от тела!

Только Селин сумела убедить Дэнни бросить бесплодное расследование. Чувствуя, что муж испытывает к Анджеле нечто большее, чем профессиональный интерес, она прямо сказала, что чувствует угрозу себе.

– Она пропала, – со слезами шептала Селин. – Но я здесь. Неужели тебе недостаточно меня?

– Разумеется, достаточно, дорогая, – заверил Дэнни. – Ты для меня все.

Но много лет спустя Анджела Джейкс приходила к нему во сне и завораживала молочно-белой кожей и полными укора шоколадными глазами.

«Найди животное, которое это сделало».

Дэнни обещал, что найдет, но не сдержал слова. Животное все еще гуляло на свободе.

Однако постепенно Дэнни стал забывать. Его брак с Селин был безоблачно счастливым. Два месяца назад его назначили руководителем отдела реагирования по расследованию преступлений. Под его началом было двадцать восемь групп по всему миру, помогавших также и в чрезвычайных ситуациях. Похоже, его жизнь прошла полный круг со времени убийства Эндрю Джейкса. Дэнни наконец был в мире с собой. В профессиональной и личной жизни.

И тут он получил первый е-мейл. В строке «тема» стояло всего два слова «Эндрю Джейкс». Кровь Дэнни застыла в жилах. Дейли почти ничего не рассказывал о себе, объяснив, что он «заинтересованная сторона» и что у него есть «новая информация» по делу, которую следовало обсудить лично с Дэнни. Решив, что пишет какой-то псих, Дэнни не ответил. Но письма продолжали приходить. Потом начались звонки в офис Дэнни. В любое время суток.

Наконец Дэнни ответил, сообщив мистеру Дейли, что мистер Дейли может передать имеющуюся информацию в отдел Лос-Анджелесской полиции по расследованию убийств. Но отделаться от Дейли было невозможно. Настаивая на том, что должен лично поговорить с Дэнни, Мэтт Дейли объявил, что на следующей неделе летит в Лион и не уйдет, пока Дэнни не согласится его принять.

Теперь, верный своему слову, он приехал сюда. Матильда, надежный секретарь Дэнни, позвонила час назад. «Блондинистый американский джентльмен» сидел у дверей офиса Дэнни, заявляя, что ему назначено и что у него срочное дело. Каковы будут распоряжения Дэнни?

Я хочу, чтобы ты вышвырнула его. Сказала, чтобы перестал напоминать мне об Анджеле Джейкс и убрался к черту из моей жизни.

– Передайте, что я уже еду. Но у меня не так много времени. Пусть изложит свое дело в нескольких словах.

– Мистер Дейли, – холодно поприветствовал его Магуайр, – пожалуйста, зайдите.

Офис Магуайра был большим и уютным. Мэтт знал, что бывший детектив сделал хорошую карьеру в Интерполе, но удивился, поняв, как высоко тот поднялся. Повсюду были расставлены и развешаны фотографии молодой рыжеволосой, удивительно красивой женщины.

Мэтт лениво поднял одну.

– Ваша жена?

Магуайр коротко кивнул.

– Какая красавица!

– Знаю. И она сейчас дома, ждет меня. – Дэнни неприязненно уставился на него. – Что я могу для вас сделать, мистер Дейли?

Сердце Мэтта учащенно забилось. Значит, никакой светской беседы. Он набрал в грудь воздуха.

– Вы можете вновь открыть дело об убийстве Эндрю Джейкса.

– И почему я должен это делать? – нахмурился Мэтт.

– Потому что обнаружены новые улики.

– Я уже объяснял вам, мистер Дейли, что вам следует предъявить их лос-анджелесской полиции. Это больше не мое дело. И не в моей юрисдикции его открывать.

– Вы Интерпол, – рассудительно заметил Мэтт. – В вашей юрисдикции весь мир, не так ли?

– Все не так просто, – пробормотал Дэнни.

– А я думаю иначе, – возразил Мэтт, подавшись вперед и сверля Дэнни взглядом. – Плевать хотела полиция на все это. Они закрыли дело и сдались. Поэтому вы и уволились.

Дэнни не ответил. Трудно с этим спорить.

От следующих слов Дейли он похолодел.

– Что, если я скажу, что произошло еще одно убийство?

Дэнни вынудил себя говорить спокойно:

– В мире происходит много убийств, мистер Дейли. Каждый час каждого дня. Мы, люди, – жестокие существа.

– Не простое убийство. – Мэтт полез в портфель, вытащил толстую папку и шлепнул ее на стол. – С точно такими же отягчающими. Жестокое убийство старика, молодая жена изнасилована, оставляет все деньги на благотворительность, потом исчезает.

Во рту у Дэнни пересохло. Он коснулся папки дрожащими руками.

Неужели это правда? Прошло столько времени, а животное снова наносит удар?

– Где? – едва слышно выдавил он.

– В Лондоне. Пять лет назад. Имя жертвы – Пирс Хенли.

Глава 7

Лондон, 2001 год

Честер-сквер находится в сердце Белгравии, почти рядом с фешенебельной Элизабет-стрит. Ее классические белые оштукатуренные дома расположены вокруг очаровательного частного парка. В углу площади под большим конским каштаном безмятежно пристроилась церковь Святого Марка, старинные медные колокола которой отбивают каждый час, лишая обитателей необходимости смотреть на свои часы «Патек Филипп». С улицы дома на Честер-сквер казались большими и уютными. На деле все было не так. Они огромны и больше напоминают дворцы.

В Белгравии любят повторять банальную фразу, что ни один англичанин не может позволить себе жить на Честер-сквер. И как большинство банальностей, это правда. Роман Абрамович, российский олигарх, владелец футбольного клуба «Челси», купил здесь дом, прежде чем сбежать с молодой любовницей и оставить владение жене. За эти годы соседями миссис Абрамович стали две голливудские кинозвезды, прославленный игрок французской футбольной команды, швейцарский основатель самого большого хедж-фонда^[4] в мире, греческий князь, индийский магнат – производитель программного обеспечения. Владельцами остальных домов были американские инвестиционные банкиры.

Один из банкиров, расстроенный крупными потерями, сунул дуло существующего всего в нескольких экземплярах пистолета «Берса Тундер» в рот и спустил курок. Его наследники продали дом британскому баронету. Вот так сэр Пирс Хенли стал первым за двадцать пять лет англичанином, купившим дом на Честер-сквер.

Он также стал первым человеком, которого убили в этом квартале.

Детектив-инспектор Уиллард Дрю из Скотленд-Ярда подал женщине чашку сладкого чая, стараясь не глазеть на ее полные, чувственные губы. Под полураспахнутым махровым халатом ясно выделялись кровавые подтеки на бледных, покрытых редкими веснушками бедрах. Насилие было невероятно жестоким. Но не таким жестоким, как убийство.

Пока инспектор Дрю расспрашивал женщину внизу, его люди возились в спальне, соскребая мозги ее мужа с персидского ковра. Хозяйская спальня выглядела как только что нарисованная картина Джексона Поллока. Здесь произошел взрыв ярости, животного безумия, подобного которому детектив-инспектор никогда раньше не видел. Для всего этого было только одно слово: бойня.

– Мы можем сделать это позже, мэм, если напряжение для вас слишком велико. Возможно, когда вы оправитесь от шока?

– Я никогда не оправлюсь, инспектор. Так что лучше сделать это сейчас.

Говоря все это, она в упор смотрела на него, отчего инспектору стало не по себе. «Красавица» было довольно слабым определением для этой миниатюрной рыжеволосой женщины. Она была сексапильна. Просто излучала чувственность. И при этом была настоящей леди, обладавшей сливочной, бархатной кожей и трепетной беззащитной женственностью. Единственным, что выпадало из общей картины, был голос. Под четырехсотдолларовым махровым халатом от Фретте скрывалась истинная кокни.

– Если вы уверены, что можете вести беседу, можно уточнить основные детали.

– Я готова.

– Полное имя усопшего?

Леди Трейси Хенли глубоко вздохнула.

– Пирс… Уильям… Артур… Ганнинг… Хенли.

Пирс Уильям Артур Ганнинг Хенли, единственный сын покойного сэра Реджинальда Хенли, родился в семье землевладельца, имевшего скромное состояние. К своему тридцатому дню рождения он стал одним из богатейших людей Англии.

Так и не достигший заметных успехов в учебе (заведующий пансионом при Итоне очень точно описывал его как «очаровательного бездельника»), Пирс имел прекрасный деловой нюх и хватку. И мог точно предсказать, когда та или иная компания начнет разоряться и как далеко зайдет падение. Он купил первую такую компанию, маленькую провинциальную брокерскую контору в Норфолке, когда ему исполнилось двадцать два. Все, включая его отца, посчитали, что он спятил. Когда Пирс три года спустя продал бизнес, фирма владела офисами в Лондоне, Манчестере, Эдинбурге и Париже и в тот год принесла прибыль в двадцать восемь миллионов фунтов.

Для Пирса успех был невелик, но очень важен. Потому что научил его доверять собственной интуиции. А также подстегнул аппетит к риску – хорошо рассчитанному риску. За последующие тридцать пять лет Пирс купил и продал более пятнадцати фирм и оставил только две – свой хедж-фонд «Хенли инвестментс» и «Джессопс», сеть дорогих ювелирных магазинов, бренд, возрожденный Хенли, поскольку работы ювелиров превосходили изделия «Графф-Эспри». Он также заполучил землю, от которой позже избавился, жену Кэролайн и двух детей: дочь Анну от жены и сына Себастьяна от любовницы. Дети и их матери жили в больших домах и получали щедрое содержание. Но у Пирса не было ни времени, ни склонности жить спокойной семейной жизнью. Кроме того, он совершенно не интересовался тем, что окружающие называли романтическими отношениями.

По крайней мере до шестидесяти лет, когда случайная встреча с молодой женщиной по имени Трейси Стоун навсегда изменила его жизнь.

Для празднования юбилея сэр Пирс (он унаследовал титул баронета за месяц до этого, после смерти отца) снял закрытый зал Граучо-клаб в Сохо. Мекка лондонских успешных журналистов и литераторов, Граучо был эксклюзивным клубом, сохранявшим, однако, намек на чисто английскую атмосферу, так ценимую Пирсом. Это напоминало ему о детстве, о поблекшем величии Кингем-холла, фамильного поместья Хенли, где на стенах висели картины Констебла и Тернера, но отопление работало плохо, а на коврах зияли проеденные молью дыры.

Сэр Пирс Хенли одобрил место, но был расстроен списком гостей, составленным Джейни, его секретарем. Оглядывая все тех же промышленных и финансовых магнатов, сопровождаемых либо первыми женами с застывшими, словно замороженными лицами, либо прекрасными, но алчными вторыми женами, Пирс уныло думал: «Когда все успели так постареть? Стать такими занудами»? Когда он променял настоящих друзей на этих? Деловых знакомых и нужных людей?

Но тут его размышления грубо прервали: официантка пролила ему на ширинку горячий суп из омаров. До конца жизни сэр Пирс Хенли носил на внутренней стороне бедер красные пятна от ожогов. И каждый раз, глядя на них, благодарил свою счастливую звезду.

Этот день был первым днем работы Трейси Стоун в качестве официантки. Когда сэр Пирс с воплем вскочил, Трейси упала на колени, расстегнула его ремень и стянула с него брюки быстрее, чем девушка по вызову, после чего, не спрашивая разрешения, стащила трусы и опрокинула на голые гениталии баронета кувшин ледяной воды. Ощущение было чудесным. И тот факт, что он стоял посреди Граучо-клаб перед половиной лондонского общества голым, как младенец… казался еще более чудесным.

Несмотря на жгучую боль в ногах и паху, сэр Хенли осознал, что в этот момент чувствует себя более живым, чем за последние пятнадцать лет. Он только что молился о возвращении юности, жизни, волнения – и вот оно! К нему на колени падает такая красавица!

Вернее, эта красавица полила его колени огненным супом, но к чему уточнять, тем более поднимать шум? Он был в полном восторге.

Трейси Стоун было около тридцати. Короткие рыжие вихры, темно-карие глаза и худенькая мальчишеская фигурка, выглядевшая непристойно сексуальной в черной с белым униформе официантки. Она была похожа на живую спичку, готовую его поджечь!

И Трейси его подожгла.

Когда она согласилась на свидание, подруги посчитали ее спятившей.

– Ему девяносто девять лет, Трейси.

– Он старый и толстый!

– С «петушком», поджаренным благодаря тебе как коктейльная колбаска.

– Омерзительно!

Друзья Пирса тоже были возмущены.

– Старик, она моложе твоей дочери!

– Она официантка, Пирс, причем плохая.

– Она обдерет тебя как липку!

Но ни тот ни другая не слушали. Трейси и Пирс точно знали, что друзья ошибаются. Трейси не интересовали деньги Пирса. А Пирс плевать хотел на то, что родители Трейси были чистокровными кокни. Она оживила ту часть его души, которую он считал давно умершей. И по мере того как ожоги в паху заживали, Пирс не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, чтобы затащить Трейси в постель.

На первом свидании Пирс повел Трейси на ужин в «Айви». Пока им подавали восхитительно вкусные блюда, они болтали и смеялись, но потом Трейси чмокнула Пирса в щеку, прыгнула в черное такси и исчезла.

Второе свидание прошло в театре. И это было ошибкой. Трейси скучала. Пирс скучал. Трейси снова взяла такси, и Пирс подумал, что потерял девушку.

На следующее утро ровно в семь в дверь квартиры Пирса на Кэдоган-Гарденз позвонили. Это была Трейси. С чемоданом.

– Хочу кое-что спросить. Ты голубой? – выпалила она.

Пирс устало потер глаза.

– Я… что?! Нет, я не голубой. С чего ты взяла?

– Ты любишь театр.

– И это все? – расхохотался Пирс. – Это ты считаешь доказательством?

– Ну, еще и что ты ни разу не попытался меня трахнуть.

Пирс уставился на нее, не веря своим глазам.

– Ни разу не пытался… Господи, женщина, ты не позволяла и на милю к себе подойти. И кстати, я терпеть не могу театр.

– Почему же повел меня туда?

– Пытался произвести впечатление.

– Не получилось.

– Я заметил. Трейси, дорогая, я больше всего на свете хотел бы трахнуть тебя, как ты поэтически выражаешься, но ты мне не дала ни шанса.

Протиснувшись мимо него в переднюю, Трейси уронила чемодан и захлопнула дверь.

– Я даю тебе шанс сейчас.

Такого с Пирсом еще не бывало. Шелковистые волосы, мягкая плоть, пышные груди и влажные, теплые восхитительные глубины, жаждавшие его. Такого у него не было ни с одной женщиной. Он немедленно сделал предложение.

Трейси рассмеялась:

– К чему спешить? Я не из тех, кто спешит в капкан.

– Я тоже, – честно ответил Пирс.

– Почему же предлагаешь? Перестань просить меня делать то, что самому тебе не нравится. Дурная привычка.

– Я попросил потому, что хочу тебя. А я всегда получаю то, что хочу.

– Ха! Это факт? Только не в этот раз, ваша милость, – вызывающе бросила Трейси. – Я не согласна.

Даже если покрыть Трейси платиной, Пирс не смог бы любить ее больше.

Они поженились через шесть недель.

Первые восемнадцать месяцев Хенли были безумно счастливы. Пирс, как обычно, занимался делами. А Трейси в отличие от других его женщин никогда не жаловалась на то, что он задерживается на работе, или на его привычку отвечать на звонки посреди ужина. Пирс понятия не имел, как убивает время жена. Сначала он предполагал, что Трейси опустошает магазины, но, судя по ежемесячным отчетам «Америкэн экспресс», она почти ничего не тратила, несмотря на безлимитную платиновую карту и щедрое содержание.

Однажды он спросил ее:

– Что ты делаешь, пока я сижу в офисе?

– Снимаюсь в порнофильмах, – ответила она не задумываясь. – По понедельникам, средам и пятницам. Во вторник – вооруженное ограбление. Четверг – выходной.

Пирс ухмыльнулся, посчитав себя счастливейшим в мире человеком, и отнес ее в постель.

Трейси была идеальным сексуальным партнером, всегда готовая на все, всегда изобретательная. Никогда не требующая секса в те вечера, когда он был чересчур озабочен или слишком уставал. Единственным облаком на их супружеском горизонте было то обстоятельство, что Трейси, по ее словам, не могла иметь детей.

– Боюсь, тут ничего не поделаешь. Мое снаряжение сломалось, – деловито сообщила она.

– Какая именно часть снаряжения?

– Не знаю. Целиком. А что? Разве ты не слишком стар, чтобы менять пеленки?

Пирс рассмеялся:

– Не я же буду их менять! Кроме того, ты не настолько стара. Неужели не хочешь иметь ребенка?

Трейси не хотела, но сколько бы ни повторяла это, муж ей не верил. Весь следующий год Пирс таскал молодую жену к специалистам по бесплодию, подвергая обследованию за обследованием, но ничего не помогало. Полный решимости «думать позитивно», он купил большой семейный дом в Белгравии, нанял в Париже дизайнера интерьера и велел оформить детские: одну для девочки, одну для мальчика и одну в нейтральных желтых тонах.

– А это для чего? На случай, если рожу кролика или кого-то еще? – поддела его Трейси.

Она вспомнила, что он сказал в ту ночь, когда сделал ей предложение. «Я всегда получаю то, что хочу». К несчастью, сэр Пирс Хенли, похоже, встретил достойного соперника в лице матери-природы.

– Ваши дети… – Детектив-инспектор Уиллард Дрю оторвал глаза от груди Трейси, соблазнительно упакованной в персиковое кружево лифчика от «Ла-Перла». У леди Хенли были поразительные формы для столь стройной женщины, и ей, казалось, стоило большого труда держать халат туго подпоясанным. – Они сегодня не ночевали дома?

Ее прекрасное лицо затуманилось.

– У нас нет ребятишек. Все дело во мне. Я не смогла.

Инспектор покраснел.

– О, мне так жаль! Я видел спальни наверху и предположил…

Трейси пожала плечами.

– Ничего. Каждый бы на вашем месте так подумал. У вас еще есть вопросы?

– Всего один.

Она и так помогла ему, дав детальное описание украденных драгоценностей, – а леди Хенли разбиралась в драгоценностях: оправы, караты, чистота, – и насильника. Он был в маске, так что она не видела его лица и описала его лишь как сильного приземистого мужчину со шрамом на тыльной стороне левой ладони, низким голосом и «иностранным» акцентом, происхождение которого она не смогла установить. Учитывая то, что ей пришлось перенести, она многое запомнила. И была уверена, что раньше никогда с ним не встречалась.

– Вопрос нетактичный. Но не было ли у вашего мужа врагов? Кого-то, кто мог бы затаить на него зло и попытаться отомстить?

Трейси рассмеялась раскатистым задорным смехом официантки, и инспектор подумал, как занятно, должно быть, жениться на такой. Несколько часов назад сэр Пирс Хенли считал себя одним из счастливейших людей на земле.

– Всего несколько тысяч. У моего мужа было больше врагов, чем у Гитлера.

– Как это? – нахмурился инспектор.

– Пирс был богатым человеком, который сам себя сделал. У него был хедж-фонд, верно? Никто не любит владельцев хедж-фондов. Ни типы, которые на них работают, ни партнеры, ни конкуренты, ни даже инвесторы, сколько бы чертовых денег вы им ни принесли. Это мир, в котором человек человеку волк, инспектор, а Пирс был гребаным волчарой вот с такими зубами! – В словах Трейси звучала гордость. – Люди ненавидели его. Таких много. Тот тип, которого он надул, чтобы купить это место, торговец машинами, которому он не заплатил за «астон». Потому что ему не понравилось, как тот парень на меня смотрел. Все, желавшие вступить в «Уайтс», против которых он проголосовал. Список выйдет длиной в милю. Есть еще бывшая жена. Бывшая любовница. Нынешняя любовница, насколько я знаю.

Мысль о том, что человек, женатый на Трейси Хенли, мог искать сексуальных развлечений на стороне, инспектор посчитал совершенно невероятной. По словам Трейси, ей было тридцать пять, хотя выглядела она на десять лет моложе.

– У Пирса была целая армия врагов, – продолжала та. – И один-единственный настоящий друг.

– Вот как? И кто это?

– Я!

Впервые за эту ночь Трейси Хенли дала волю слезам.