Харроу из Девятого дома

– Девочки, представьте себе каменную планету с магматическим ядром под мантией. Путешествие по ее поверхности от одной точки к другой может занять год. Но если вы достаточно хорошо понимаете суть своего путешествия и относительность пространства, то можете нырнуть в магму, которая отнесет вас в нужное место за час.

Он помолчал. В шаттле было очень тихо: приборы не жужжали, разве что порой громко трещало рулевое перо. Голос Ианты нарушил механическую холодную тишину, произнеся (довольно вежливо для Ианты):

– Учитель, Река – это огромное лиминальное пространство, созданное магией духов и населенное безумными от голода призраками.

– Да, метафора магмы тут не работает, – вставила Мерси, не отрывая взгляда от приборной панели.

Император ответил очень серьезно:

– Давайте представим, что магма населена бессмертными магматическими рыбами-людоедами. При этом возникают две проблемы. Во-первых, существа из плоти и крови умирают, как только погружаются в магму. Во-вторых, рыбы-людоеды очень опасны.

Если бы он не был богом, вряд ли бы ты согласилась слушать про магматических рыб-людоедов. Но он был богом по природе своей, как ты думала еще примерно шестьдесят секунд. А потом он добавил, уже тише:

– Мы собираемся миновать примерно сорок миллиардов световых лет и оказаться там, куда мы впервые сбежали… я и еще шестеро. Один из нас был уже мертв, а второй вышел из игры. Нам нужно было место, чтобы зализать раны, оказаться как можно дальше от всего, что мы любили, подождать, спрятаться… не боясь того, что обращенный на нас взгляд пронзит по пути все девять домов. Это темный, холодный и неприятный участок космоса, звезды там стары и почти мертвы. Мы накачали их танергией, и теперь они будут сиять вечно, но свет их изменился. Если бы мы путешествовали от стелы к стеле, мы добирались бы туда несколько лет. Мерси, как далеко от системы находился Седьмой номер при последнем счислении?

– Пять лет, – ответила Мерсиморн, руки которой наконец-то спокойно легли на панель с кнопками, переключателями и костями. – Пять лет, шесть месяцев, одна неделя и два дня.

– Одно крошечное мгновение, – прошептал император и отодвинулся от кресла пилота. – Некоторое время назад мы выяснили… я говорю «мы», но на самом деле я мало отношения к этому имею… что расстояния там различаются. Река не течет сквозь пространство-время, в которых мы существуем сейчас. Река… она течет под нами, как в метафоре с магмой. Расстояние по Реке не совпадает с расстоянием наверху. Если я погружу нас прямо сейчас, мы сможем почти мгновенно вынырнуть на другом краю вселенной, дома. На станции, которая служила нам убежищем. Мы зовем ее Митреумом.

Он раскинул руки. Самые обычные руки с обычными пальцами и ногтями в чернилах.

– Посмотрите на заклинание. Что это?

Ты начала запоминать его учительский тон. Эта ситуация была тебе знакома – тут не было непонятной магмы. Заклинание слегка плыло в тенях, но это было следствием игры света и крови.

– Обычное призрачное заклинание, – сказала ты и тут же пожалела, что повела себя как провинциальная костяная ведьма.

К счастью, Ианта оказалась еще более раздражительной и упертой волшебницей плоти, так что она добавила:

– Оно даже не сложное. В смысле, оно довольно изысканно и безупречно, учтена даже свертываемость крови, но я такое делала в пять лет!

– Это средство от привидений не позволит разорвать наш корабль на части, – сказал император. – Все одинокие духи будут обходить нас. Какое-то время.

– Одну минуту и тридцать три секунды, – вставила Мерси.

– Плюс-минус, – согласился он.

Император опустился на пол рядом с тобой и Иантой, как раньше садился рядом с Мерсиморн. Это почему-то было тебе неприятно. Как будто он предлагал тебе тест на соответствие, и ты должна была немедленно распластаться перед своим богом. Кольцо вокруг его зрачка сияло белизной.

– Ваша задача проста, как просты все самые сложные вещи. Я погружу нас в Реку, и я вытащу оттуда корабль. Вы должны сосредоточиться. Я могу перенести ваши физические тела, но души останутся здесь, если вы их не удержите.

– Физический перенос через лиминальные границы, – сказала ты и сама удивилась сказанному, как будто ты не знала этих слов, – очень сложная магия духа, рожденная в Пятом доме.

– И за это я благословляю Пятый дом и их долгую память, – сказал император. – Они могут зайти настолько далеко, чтобы приманить к себе потерянных духов. Они стоят на берегу, размахивая кусками мяса и предлагая якорные стоянки. Но они не приближаются к цели.

Ианта вдруг стала похожа на свою сестру-близнеца и сказала удивленно:

– Но если распространить этот способ, на флоте произойдет революция. Мы сможем сэкономить очень много топлива и усилий благодаря мгновенным путешествиям. Мы станем неостановимы.

Мерси неприятно рассмеялась.

– Могучий некромант на пике способностей может продержаться в Реке секунд десять, – сказал бог, поднимаясь. – Магия душ – великий уравнитель. За первые несколько секунд некромант полностью лишится танергии… потом талергии, а потом и самой души. Призраки просто не успеют добраться. Никто не может выжить в магме, если вернуться к нашей аналогии.

– Мы можем, – сказала Мерсиморн, оперлась локтем на приборную панель и положила голову на руку. Пожаловалась: – Я вот этим занята прямо сейчас.

– Метафорическая температура ликтора превышает тысячу градусов, – сказал император. Он еще раз проверил все контейнеры и крепления. Космос медленно пролетал за окном, невероятно черный и невероятно тошнотворный. – С этим невероятным заклинанием, наложенным экспертом, который отдал ему кровь своего сердца… выйдет где-то полторы минуты. Я надеюсь на минуту сорок секунд, учитывая качество работы… а потом мы окажемся предоставлены сами себе. Ни один ликтор не выдержал больше семи минут при полном физическом погружении. И все это благодаря титаническим усилиям Кассиопеи из Первого дома, которая была невероятно умна и осмотрительна. Она предположила, что сможет заманить в поток физическое тело Зверя Воскрешения. И она смогла. Он последовал за ней.

– И? – поинтересовалась ты.

– Оказалось, что ума и осмотрительности недостаточно, чтобы уберечься от десяти тысяч голодных духов, – тихо сказала Мерси.

– А как же Зверь? – спросила Ианта.

– Вынырнул невредимым двадцать минут спустя, – ответил император. – Жизнь – та еще сука.

Он посмотрел в иллюминатор на звезды и на сияющий поодаль планетоид. С твоей стороны он казался закопченно-красным.

– Расстегивайте ремни, – сказал он. Вы обе повиновались. – Ложитесь на пол.

Вы ответили хором. Ты – иссушенным шепотом, Ианта – низко и тихо:

– Да, учитель.

Путаясь в конечностях, вы улеглись на пол. Принц милосердный сказал ровным голосом:

– Дышите реже. Не больше двух вдохов в минуту. Если вам нужно отдышаться, сделайте это сейчас. Я очень давно никого не учил этому трюку, и я не знаю, с чего начинать.

– Начни с испытания Пирры, – немедленно отозвалась ликтор.

– И верно. Да, Мерси, я пытался быть более-менее веселым, но я и правда начну здесь. Вы обе помните испытание проекции в доме Ханаанском? Которое в третьей лаборатории?

Ты немедленно вспомнила гигантскую костяную тварь, постоянно растущую и изменяющуюся. Ты погрузилась в нее настолько, что не могла высвободиться, твой разум бессильно блуждал по чужому мозгу.

– Сейчас вам понадобится тот же навык, – продолжил бог. – Ваш разум не последует за телом в Реку сам собой. Удерживайте разум и тело вместе, потому что при любом неверном движении ваше сознание может вылететь из тела и застрять на выселках системы Доминика, не понимая, как вернуться домой. В большинстве случаев вам вовсе не следует погружать свое тело в воды, это слишком опасно, но раз речь идет о физическом перемещении, тело нам тоже понадобится.

Ты не в первый раз проклинала себя за то, что не стала подробно изучать магию духа.

– А что происходит с телом ликтора, лишенным души? – спросила ты.

Бог подумал:

– Отделение от души тебя не убьет. Не сразу. Но…

– Но мы тебя убьем, – сказала святая, – сразу. Пустое тело ликтора с нетронутым аккумулятором, но без пилота? Ты вообще представляешь, что может занять твое место? В твое тело влезет кто угодно, любое жуткое, злое или одинокое создание, жалкий призрак или еще того хуже. А ты, дитя Девятого дома, знать не знаешь, как сражаться с такими хищниками. Ты – младенец. Слушай внимательно: если мы вынырнем на другой стороне и увидим, что ты ушла, бросив свое тело, я немедленно выколупаю твои мозги из черепа, не дожидаясь, пока ты вернешься.

Бог не сказал ничего.

– Когда начинаем?

Голос Ианты звучал так, будто она ожидала удаления зуба.

– Начинаем? – переспросила Мерсиморн. – Погружение началось тридцать секунд назад.

– Таймер? – спросил бог.

– Поставлен на пять минут.

– Нужно помедленнее, поставь на шесть.

– Пять с половиной, – предложила она, но бог ответил:

– Я не торгуюсь. Когда мы достигнем воды, следи за временем.

Святая радости ответила необыкновенно смирно:

– Готово. Будь осторожен, учитель.

В глубинах космоса – и в глубинах Реки – шаттл окружал кокон искусственной гравитации. Ты не знала, где верх, где низ и в каком направлении вы двигаетесь. Ты лежала на палубе, пытаясь не давать легким расширяться слишком быстро. От редкого неглубокого дыхания сознание чуть плыло. Ты чувствовала себя не спокойной, а скорее тупой. Тебя будто прижали к полу.

– Оставайтесь в сознании, – велел бог.

Ты принялась растягивать мышцы ног, пока они не заболели, пока ты не почувствовала, как напрягаются сухожилия. Ты лежала на мумифицированном мече, который мрачно пылал в своем костяном саркофаге. Ты смотрела в потолок. Ты повернула голову и увидела, что Ианта смотрит сквозь тебя. Она лежала между своей рапирой и своим кинжалом, достаточно близко от тебя, чтобы это было неприятно.

– Наденьте капюшоны, – сказала Мерси, – они не просто так прозрачные.

– Так проще, – согласился император, – вы видите свет, но не отвлекаетесь.

Ты не пожалела, что послушалась. Мир стал скопищем светлых пятен, как будто ты смотрела в белый шум или головную боль. Силуэты и тени исчезли. Ианта превратилась в перламутровую кучу. Ты не понимала, какие вспышки цвета возникают из-за радужной ткани, а какие – из-за мигрени. Твое дыхание звучало неприятным звоном, дыхание Ианты – мычанием. Императора Девяти домов ты не слышала – а замечала ли ты вообще, что он дышит? – не слышала и старшего ликтора. Приборы, контролирующие условия в шаттле, были то ли отключены, то ли выставлены на очень низкие даже по меркам Девятого дома показатели: под тонким плащом и легким платьем ты вся покрылась мурашками от холода. Ничего не происходило. Ни вспышки танергии, ни убыли талергии. Ты никогда не владела магией духа, и поэтому не почувствовала тонкостей перехода. Было очень холодно, вот и все.

Ты мертвым грузом валялась на ледяной палубе, каждый вдох раздирал легкие. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Ты хорошо осознавала себя, каждое движение энергии внутри. Ты осязала, что на руках у тебя мозоли, что в горле саднит от постоянной рвоты, что тебе очень одиноко. Тебя смущали все эти ощущения. Ты никогда так явно не чувствовала собственное тело, даже во время медитации. Свет притух и стал грязно-оранжевым, как будто догорали угли. Ты впала в тупое полумертвое оцепенение, твоя тревога ослабла и вовсе пропала, и тут ты услышала крик Ианты.

Ты выглянула в крошечную щелку капюшона. Ты не издала ни звука, потому что не знала, что видит Ианта. Лично ты видела воду.

7

Вода просачивалась сквозь клепаные швы панелей. Была она грязная, ржаво-красная, в ней плавала какая-то дрянь, как в канализации. Она уже добралась до носа шаттла, и над ней виднелись ботинки императора. О гравитации вода не имела никакого представления, она текла то в одну сторону, то в другую, а потом начала упругими фонтанчиками влетать со стороны переднего окна.

– Тридцать секунд, – сказала Мерсиморн, голос которой изменился так сильно, как будто это была другая женщина – не злобная, а совершенно спокойная. – Осталось пять минут тридцать секунд.

Справа послышалось шуршание.

– Лежи тихо, – сказал император.

– Господи, я их вижу, – торопливо сказала Ианта.

Их?

– Сосредоточься на них, – сказал император. – Не бойся. Сними капюшон, если хочешь. Думай о шаттле. Где была ты, где я, где Мерси, где Харрохак. Шаттл – это проекция воспоминания, а они нереальны. Но они просочатся дальше, если ты выйдешь из тела, а я не хочу тебя терять.

Проиграть Мерси или пустым глубинам космоса?

– Осталось четыре минуты тридцать секунд, – сказала ликтор, – заклинание продержится еще около полуминуты.

Было слишком интересно, чтобы сдерживаться. Ты стянула опаловый капюшон с лица и тут же испугалась до смерти. Мутная грязная вода прибывала с невероятной скоростью, она уже полностью скрыла палубу, и ты ощущала ее влагу и реальность. Вся спина у тебя промокла от этих маслянистых волн. Ианта села – она никогда не умела исполнять приказы – и уставилась остекленевшими глазами в некую точку, которой ты не видела. Взгляд ее был жестким и ничего не понимающим.

Ты огляделась, но Тела нигде не было. Просто вода. Она уже намочила брючины императора, а он спокойно поглядывал в планшет, как будто все было в порядке.

Ты не видела другого ликтора, только ее руки в тусклом свете подсветки. Вода поднялась еще выше и начала заливаться тебе в уши. Это не привело тебя в такой невыносимый ужас, как Ианту. В детстве родители часто окунали тебя в воду, так что ощущение было знакомым, пусть и мерзким. Вода бурлила и прибывала. Она задевала твои щеки. Ты рефлекторно задержала дыхание.

– Ничего, Харроу, – сказал бог, тыкая стилусом в экран, – ты можешь не дышать.

Ты выдохнула, выдувая воду изо рта и носа. Мозг запаниковал, когда теплая мутная вода потекла в легкие. Жидкость стекала по горлу как-то странно, то и дело замирая, твое тело не реагировало. Ты наполнялась водой, как резиновая кукла, упавшая в колодец. Тебя только чуть-чуть радовало то, что Ианту это явно пугало значительно больше, чем тебя. Она обхватила себя одной рукой – правая бессильно лежала в воде, – и ее сотрясали спазмы. Только воспоминание о ноже в ладони не дало тебе докатиться до жалости.

– Все в порядке, Харрохак, – ободряюще сказал бог, – ты отлично справляешься.

Ты тут же впала в дикую панику, уверенная, что на самом деле ты не справляешься вовсе. Что-то мазнуло тебя по лодыжке, и вода сомкнулась у тебя над головой. Ты не всплыла, тебя прижало ко дну, как бетонную плиту. Что-то плыло в воде совсем рядом с креслом пилота, где сидела Мерсиморн. Длинная плеть сброшенной кожи, очень свежая и чистая, как будто ее срезали с чьего-то бока и очистили от плоти и жира. Вода казалась теплой. Она касалась твоих глазных яблок и чуть-чуть щекотала нос.

Сквозь мелкую рябь, преломляющую весь мир, ты заметила заклинание на стене. Оно дымилось. Нижние завитки шипели и трещали, как неисправная машина. Вода дотянулась до них. Голубые искры посыпались в грязную воду, как будто пошел дождь.

– Заклинание продержалось минуту сорок секунд, – сказала Мерсиморн.

– Уже одна минута сорок одна секунда, – поправил бог. – Две благодарности лейтенанту.

– Минута сорок четыре… минута сорок пять…

Где-то между сорока четырьмя и сорока пятью заклинание взорвалось. Засохшая кровь разлетелась во все стороны бурым конфетти. На стене остался выгоревший силуэт, как будто заклинание сползло и растворилось в прибывающей воде. Ианта выгнула спину так, что ее сложило вдвое. Как будто ее ударило током. Свет с потолка окрасил ее кожу в янтарный цвет, ее длинные светлые волосы всплыли на поверхность и походили на обрывки плаценты. Ты приподнялась на локтях – твое внимание привлекло что-то за передней плексигласовой панелью. Звездная чернота космоса исчезла полностью. Шаттл стремительно погружался в бесконечный мутный океан.

Еще одно движение за окном. А потом о плексиглас шлепнулись две сырые, гниющие ладони.

– Фу, дрянь какая, – довольно спокойно сказала Мерсиморн. – Осталось три минуты.

– Ненавижу эту часть, – сказал бог.

Голое, погрызенное рыбами тело тяжело ударилось об окно. На плексигласе осталось кровавое пятно, но тело отскочило. Второе появилось через пару секунд и задержалось надолго. Это был безногий торс, лицо которого объели целиком, оставив только блестящий череп, который и колотился в прозрачную поверхность. Одну руку существо воздело, будто в мольбе, но его тут же унесли волны.

Вода в шаттле уже плескалась у плеч императора и омывала руки Мерсиморн. Она не удосужилась убрать пальцы с кнопок.

Лицо Ианты обмякло, взгляд блуждал. Ты осторожно поднялась и оглядела шаттл из-под воды. В ней расплывались бурые и красные пятна, будто кто-то истекал кровью. Тебе вдруг показалось, что в корме кто-то высоко и жалобно завыл, совсем тихо, на пределе слуха. Но ни бог, ни старший ликтор, ни тем более Ианта ничего не услышали.

Вой раздавался изнутри шаттла. В нем звучали боль, горечь и отчаяние. Ты оглядывалась, пытаясь найти источник. С влажным шлепком четвертое тело ударилось о плексиглас и удержалось на нем. Оно угрюмо скреблось, но ты слушала только крик.

– Кто-то плачет, господи, – вдруг сказала ты, но он только недоверчиво буркнул что-то себе под нос. Ты не разобрала слово.

– Осталось две минуты тридцать секунд, – сказала Мерсиморн очень осторожно.

– Я ожидал, что их будет больше, – заметил император.

– Мне это не нравится, – сказала ликтор.

Ты посмотрела в потолок. Маслянистая теплая вода казалась густой от обломков и обрывков трупов. Что-то коснулось твоей ноги, ты вздрогнула и отколола осколок своей большеберцовой кости. Попыталась провести его под кожей к заледеневшим ступням. Получилось у тебя не очень. Вместо аккуратной костяной иголочки ты вытащила из дыры прямо над эпифизарной линией большую мокрую пробку. Большая берцовая кость раскрылась, как цветок, кровь и костный мозг испачкали радужный плащ и всплыли на поверхность. Бог развернулся. Лицо его скрывала полутьма, но голос был четок:

– Черт… – потом он произнес слово, которого ты не поняла. – Харрохак, никаких теорем!

– Не смеши меня, она не может использовать теоремы, – сказала Мерси. – Она почти без сознания, и сейчас ей это совершенно не до… Джон, останови ее! Она использует теоремы!

Боль не имела значения. Шаттл дрожал вокруг тебя, в твоем черепе вспыхивали новые синапсы, и глаза у тебя открылись. Ты лежала в море тел. Они начали прибывать до того, как ты это поняла. Ты не могла увернуться от них. Кажется, кровь призвала их, настолько внезапно они появились. Ты не думая встала, и они принялись тыкаться в твои локти и плечи. Они ковром покрыли палубу. Невидимое течение прибивало их книзу, им не хватало воздуха, чтобы всплыть. Сквозь тонкую пелену собственной крови ты видела противные скользкие трупы с черно-алебастровыми лицами. Мертвые девочки-подростки, чьи кости вдруг перестали расти, мертвые мальчики, скалящие молочные зубы, лишенные пола младенцы с голыми черепами и ногтями, похожими на каменные сколы. Резиновый на вид малыш с раскрашенным лицом и очень рыжими волосами лежал рядом с твоим коленом, и это зрелище почему-то чуть не убило тебя. Оно зажгло в тебе нечто, противостоять чему ты не могла. Ты завизжала от ужаса.

Император шел к тебе сквозь бурлящее море тел. Он говорил что-то, но ты особенно не слушала.

– Харроу, это все ненастоящее. Только ты видишь все это. Все, что внутри шаттла, – иллюзия. Это все Река. Река – хищник, мертвые существуют только в твоем воображении. Тебе приходится сложнее, потому что ты по природе своей погружена в Реку гораздо глубже, чем Ианта. Я не думал, что ты зайдешь так глубоко, особенно в первый раз, но у тебя получилось. Возвращайся ко мне.

– Осталось две минуты, – сказала Мерси. – Они идут на источник шума. Я стояла на берегу и видела, как умирает Кассиопея, учитель.

– Не трогай двигатель, Мерсиморн…

– Она увела их прочь от своего мозга, я была там в проекции, и я видела, как они хватали ее за руки и ноги. Я надеялась на Зверя, и я была там, а про себя я думала, господи: «Куда же мы денем ее коллекцию керамики? Там так много всего»…

Ты прижала руки к лицу и снова испугалась – ты не смогла закрыть глаза. Ты опустила веки, свет изменился, и – ты вспомнила это, как будто такое уже случалось раньше, – ты утратила возможность видеть сложное. Шаттл исчез, а вода осталась. Остались и тела. Ты плыла в глубокой бездне. Горячие кровавые пузыри вспухали на коже, и ты осознавала себя не как тело, а как мутное сияние. Мутное сияние среди других таких мутных сияний, вот они – одно, два, три, четыре, пять – везде вокруг, и одно под тобой. Далекий крик все звучал, и ты поняла, что кричишь ты сама.

Ты открыла глаза. Ты смотрела на мертвые тела детей Девятого дома и чувствовала, что ты – скопление яйцеклеток, в котором живут двести искорок света. Ты была символом, ты была объединенным пламенем. Жидкость ушла из твоих носовых пазух, втянулась в мозг и исчезла. Ты стала маленькой. Ты была жерлом и была печью. Вода вскипала, кожа отделялась от тебя красными лоскутьями, искорки света кипели в тебе, тела кипели вокруг. Ты была голодом вне тела. Ты чувствовала танергетическую яму в гробу, видела детский изгиб челюсти и бледные губы мертвого рта. Ты не осознавала, что стоишь, не осознавала, что идешь, но ты делала и то, и другое. Ты умирала в кипятке, твой мясной костюм хотел этого и мог это получить.

– Харрохак, – сказал бог, – я здесь, детка, здесь. Я не рискну к тебе притронуться. Иди ко мне. Ко мне. Мерси, если ты меня любишь, не трогай кнопку.

– Тридцать секунд, – сказала Мерсиморн и тихо добавила: – Господин, ты обрекаешь дома на смерть.

Ты ничего не видела. Шаттл представлялся тебе безвкусно сделанным сгустком металлической брони и прочих деталей, покрытых плексигласом и антифрикционными гелями. Очень, очень хрупким. Пугающе хрупким. Ты видела во всех направлениях сразу. Ты видела, как мертвое заклинание крови дымится под водой, как гнется и рассыпается металл там, где оно было. Ты видела собственную живую кровь, распускающуюся в воде алым цветком и оставляющую красные пятна на твоей одежде.

– Двадцать пять, – сказала Мерси. – Шаттл теряет материальность. Меня тащит прочь.

– Держись.

Что-то грянуло в шаттл, как будто его ударил огромный кулак. Он закрутился вокруг своей оси, сделав почти полный оборот, и ты упала. Рухнула на колени на мягкие мертвые тела и оглянулась на Ианту, которая лежала на полу и бесстыдно вопила от страха.

– Двадцать секунд. – Мерси не обращала на вас внимания.

– Я возьму Харроу. Втопи.

– Слава богу, наконец-то… в смысле «возьму»?

– Мне придется до нее дотронуться. Жми на газ.

– Господин, если она утащит тебя…

– Жми на газ, Мерси, во имя Кристабель! – заорал бог.

Она ударила по рычагу. Вспыхнули пять светлых точек. Ианта выглядела ненастоящей, она расплывалась, как будто уходила прочь из реальности. Все вдруг подернулось безумной кипящей рябью, все уносилось прочь. Когда ты проследила взгляд Ианты, то увидела на окне мертвые ладони, размотанные кишки, воду и кровь. Кто-то подхватил тебя под мышки и потащил назад, раздался громкий дикий звук, как будто завелась гигантская машина, и ты успела подумать «пять?».

А потом от тебя ничего не осталось.