Булочка для кондитера

Пролог-незадачка

Она улыбнулась солнечному октябрьскому утру. Выскочила из-под одеяла стремительно, будто простынь обжигала огнем. Да, Лиля, тебя ждут великие дела. Шанс. Ей дали самый настоящий шанс, и она его не упустит.

Придется сразиться с общественным мнением, лучшей подругой и собственной силой воли. Но она пойдет сегодня на этот безумный конкурс кондитеров, возьмет интервью у победителя и напишет самую лучшую в мире статью. Место в штате модного глянцевого журнала ТОМАТО принадлежит ей и никому другому. Целый год ждала, двенадцать бесконечно долгих месяцев.

– Ну что, Смирнова, ты всех порвешь? – она рассматривала свое отражение в зеркале, предчувствуя нечто совершенно невероятное. Что-то случится сегодня, непременно случится. Это перевернет всю её жизнь, взболтает до состояния суфле и вознесет на самые вершины! – О да, мы сделаем это, детка, – ткнула собственное отражение пухлым пальчиком, на стекле остался круглый след.

Откуда в ней взялась эта смелость? Куда исчезли комплексы? Какой самоуверенный оборотень укусил её ночью и зарядил этим невероятным чувством? Загадка, которую не было никакого желания разгадывать. А вот освободить свое пухленькое, мягкое тело пятидесятого размера из ночнушки и принять душ перед битвой – святое дело.

– Я разорву его на куски! Гори, детка! Все только ради твоей любви! Гори, детка! – напевала в душе обладательница красного диплома филологического факультета. А что делать? Пагубное влияние лучшего друга и по совместительству солиста рок-группы «Стелс» такое неизбежное, что даже мама смирилась.

***

Через полчаса настроение было приподнятым, а тело чистым. Лиля с наслаждением завернулась в огромное махровое полотенце, что подарила ей на 8 марта соседка Маргарита Семёновна в обмен на ворох побитых жизнью любовных романов. Бывшая актриса на старости лет любила почитать и вспомнить горячую молодость. Это полотенчико она явно достала из недр своих бесконечных шкафов, что не мешало ему быть мягким и безумно приятным к телу.

Главный враг хорошего настроения – время. Только расслабишься, а оно раз и закончилось! Лиля стала его очередной невинной во всех смыслах жертвой, бросила короткий взгляд на часы и, чертыхаясь, метнулась собираться. До начала конкурса оставалось жалких полтора часа, а у неё мокрая голова, ненакрашенная рожа и, о ужас! единственный подходящий к платью «чехол на танк», он же бронелифчик городской амазонки, висит на балконе.

– Только бы высох, только бы высох! – как заклинание шептала новоявленная ведьма, вместо черного балахона завернутая в ярко-желтое полотенце с белыми розочками. Недолго думая, выскочила на балкон прямо в нем.

Есть свои плюсы в жизни на десятом этаже – можно разгуливать как угодно, никто не заглядывает в окна. И только один минус – смежный с соседней квартирой балкон, отделенный лишь импровизированной перегородкой из обломка прозрачного стекла. Её установил папа, чтобы всякие не лезли. Но кто такие всякие? Владельцев квартиры с момента постройки дома никто не видел.

– Да чтоб тебя, – выругалась, разглядывая беспорядок на балконе. Любимый братик вчера навел здесь свой фэн-шуй, повесив её телесного цвета кружевной лифчик на гвоздик, куда крепится бельевая веревка. Теперь внушительных размеров предмет гардероба реял на балконе, как заправский британский флаг. – Ну я устрою этому засранцу!

Привстала на носочки, чтобы дотянуться. Подпрыгнула. Не с первого раза, но схватила вожделенный предмет гардероба. И потеряла тот единственный, что скрывал её наготу. Полотенце издевательски соскользнуло вниз, открывая все, что скрыто: скандалы, интриги, расследования, грудь четвертого размера.

Испуганно пискнула и в ужасе замерла: дверь соседнего балкона открылась – высокий молодой мужчина с легкой небритостью на щеках удивленно замер на пороге, разглядывая «все, что должно быть скрыто».

Вспыхнувшей от смущения молнией девушка метнулась обратно в квартиру. Желтое полотенце сиротливо осталось лежать на холодном плиточном полу.

«Пусть это будет гость! Пожалуйста, только не новый сосед!» – Лиля, дрожа от стыда и ужаса, заперлась в ванной. Уверенность и хорошее настроение остались вместе с полотенцем на балконе. Теперь придется справляться без них.

***

– Остановимся на этом варианте. Завтра утром приеду с деньгами и документами, поспешите с оформлением, – Руслан плотно закрыл дверцу балкона и улыбнулся риелтору, который уже потирал потные ручки, предвкушая хорошую премию. Эта квартира стояла два года без хозяина. Многокомнатный неликвид в близком к центру города спальнике висел мертвым грузом долго, но сулил большой куш успешному продавцу.

«Обнаженная девушка на балконе. Буду думать – это хороший знак, » – улыбнулся парень, поглядывая на часы.

Глава 1. Кильки в томате

Мир принадлежит красивым. И не пытайтесь меня в этом разубедить. Каждый день одно и тоже. Перед красивыми девушками открываются все двери: к ним всегда спешат на помощь. Сломала каблук? Уронила ключи в водосток? Ждешь автобус три часа под дождем, а он не идет? Для красивой девушки тут же найдется рыцарь, который отнесет на руках до ближайшего магазина и купит новые брендовые туфельки. Сунет руку в грязь слива и достанет ключи. Ну и конечно, рядом с ней непременно притормозит дорогая машина, дверца которой тут же приоткроется и мягкий баритон предложит подвезти.

А что остается таким как я? Прыгать на одной ноге до ближайшей скамейки, лепить отвалившийся каблук на жевательную резинку. Промокнуть до нитки под дождем, а потом полчаса звонить соседке, чтобы пустила погреться и дождаться родителей. Ключи, увы, канули в небытие.

Теперь я сижу дома, зализываю раны и жую тунец в томатном соусе. Почему не кильку? Потому что на диете. Тунец – это белок, килька – зло. Зачем диета? Наверное, я тоже хочу заполучить себе часть мира для красивых.

Лилия. 13 октября

***

До восстания желтого полотенца 17 часов

– Лиля, Лиля! Лилия!

– Не ори, не расцвету, – проворчала девушка с изящным именем и далекой от изящности комплекцией, снимая объемные наушники. Темные волосы, подстриженные под каре несколько месяцев назад, разлохматились. Музыка любимой группы «Стелс» била по ушам и заставляла шевелиться сонные извилины. Сняв наушники, Лиля потеряла свою бодрость.

Почему-то на неё всегда находил сон именно после обеда, когда у большей части их редакции жизнь только начиналась, и эта стайка килек активно обсуждала, куда отправиться вечером всем косяком повышенной стройности и гламурности. Стоило Эмине, местной восточной красавице, заметить, что их доблестный вечный стажер вернулся в мир, Лиле тут же прилетело.

– Лиль, а ты мой текст править закончила? – подбежала к столу и заглянула в монитор. Длинные, блестящие черные, как воронье крыло, волосы скользнули по руке. От отвращения Лилю передернуло. Все, что угодно, только не смотрите в монитор. Лучше тыкайте пальцем в спину, шепчитесь и обсуждайте все, что в ней не вписывается в формат издания – к прокрустову ложу общественного мнения Лиля за год привыкла. Эти кильки срежут острыми языками и объемные бока, и широкий таз, и обсеченные концы волос. Можно считать: сервис на высшем уровне.

– Закончила. Уже у тебя на почте, можешь отправлять Хельге, – покосилась на кабинет главного редактора. Ольга Ланская вот уж чьей настольной книгой была «Дьявол носит Прада», а любимым персонажем – да-да, она самая. Миранда. В этом и только в этом Лиля и Ольга, которую все называли только журналистским псевдонимом Хельга Ланс и никак иначе, были похожи. Разница лишь в том, что одна уже стояла на самой верхней ступеньке глянцевого журнала, а вторая начинала карабкаться в эту гору и была так безумно далека от успеха, что регулярно теряла веру в себя.

Да и неудивительно. Как выжить симпатичной плюшке в мире худощавых килек в брендовых шмотках? Тех, кто не пропускает ни одного светского мероприятия, знает всю тусовку в городе и смотрит на девушку размера «плюс сайз» в недорогих джинсах и тунике из мультибрендового магазина, как на побирушку у вокзала.

– Лилька, ты – золото! – оскалилась Эмина, растянув в улыбке свои ярко-накрашенные губы.

– О, значит, ты свободна? – тут же подбежала Марианна и, глядя своими кристально-чистыми голубыми глазами, пропела, – Спасешь меня? Эд приехал, уже ждет внизу. Ну пожалуйста, последний раз.

Она могла послать к черту кого угодно, но не лучшую подругу. С первого класса вместе, как в том самом фильме из девяностых. Когда-то Маринка Зотова была обычной девчонкой, с которой они вместе прятали секретики под стеклышками в земле, играли в пионербол и шептались о мальчишках. Давным-давно, когда между ними не было разницы. До того, как переходный возраст сделал свое грязное дело, превратив одну в писаную красавицу с высокой грудью, чарующей улыбкой и длинными чуть вьющимися светлыми волосами. А другую?

Лиля бросила короткий взгляд в зеркало. Ну, что выросло – то выросло, как любил говорить её отец. Широкие бедра, небольшой животик, щечки и едва заметный второй подбородок. Особенно выразительный, если смотреть снизу. Густые, жесткие темные волосы она постригла год назад под каре – теперь каждое утро мучилась с укладкой.

Но что толку? Её лучшая подруга-красотка сейчас летит на свидание с самым замечательным мужчиной на свете, а она? Доделывает её работу, прикрывает тыл – таков удел всех дурнушек. Пока красотки парят на волнах всеобщего обожания, простые смертные пашут как кони, чтобы снискать хоть какое-то уважение к своей персоне.

– Мариш, еще два часа от рабочего дня, – Лиля попыталась вразумить подругу, но у той уже взгляд горел, а рука тянулась к сумочке, в которой прятались пудра и помада – надо же освежить лицо.

– Скажу Хельге, что еду на презентацию «ЭкоГрада». Заскочу туда на минутку. Сфоткаюсь и гулять. Они все равно потом пост-релиз пришлют, – закусила пухлую губку. Это прокатывало только с мужиками и… с лучшей подругой. Не умела Лиля ей отказывать, вот и все.

– Езжай, Эдику привет, – после недолгой драматичной паузы согласилась девушка. Что ж, планов на вечер все равно нет. Соседка Маргарита Семёновна просила заглянуть, но время не уточняла. Значит, можно и после семи вечера зайти.

Лиля снова отключилась от мира, надев наушники. Песня с текстом «Я закатаю его в асфальт», что сумасшедшим битом сотрясала перепонки, как раз соответствовала настроению. Закатать в асфальт эту работу, послать босса на три русские и свалить в туман. Жаль, что тогда Лиля станет совсем никчемной по меркам собственной семьи и общества.

Ей двадцать три. Нет ни парня, ни семьи, ни выдающегося хобби, да и работа так себе. Даром, что в известном месте, но платят копейки. Зато это помогает чувствовать себя хоть чуточку лучше, видеть впереди перспективу, двигаться к чему-то…

– Лилия, зайдите ко мне! – на экране компьютера высветилось оповещение мессенджера. Большой босс жаждет видеть. Вдоль позвоночника пробежал знакомый до боли холодок. Уже? Решение на её счет принято? Уволят, как неформат? Или все-таки оставят? Миллион догадок и только один способ получить ответ – зайти в кабинет к Хельге Ланс.

Глава 2. Какао с маршмэллоу

Сижу на любимом диване, смотрю сериал и вопреки диете пью какао с маленькими зефирками. После такого грех не съесть! Нервы и диета, диета и нервы – две вещи несовместимые.

А завтра. Завтра мне предстоит самый антидиетический рабочий день в жизни. Определенно, у кого-то наверху есть коварный план – не дать мне похудеть.

Но зефирки – чудо! Люблю зефирки.

Лилия. 14 октября

***

14 октября

– Лиля, садись, – грациозным кошачьим жестом женщина указала на мягкое офисное кресло, которому посчастливилось стоять прямо пред серыми очами главного редактора. Вряд ли креслу это нравилось, когда Хельга Ланс гневалась на него впору было подкладывать пеленку или предварительно надевать памперс на провинившегося. Но сейчас великая и ужасная была, кажется, в неплохом расположении духа. Даже улыбалась тонким, чуть кривоватым ртом. – У меня к тебе серьезный разговор.

Лиля побледнела. Черт, так что там про пеленки? Ей, кажется, срочно нужна парочка. Одна, чтобы спасти кресло, а вторая, чтобы прикрыть голову, которую под строгим взглядом хочется автоматически начать посыпать пеплом, признать все грехи. Кеннеди убила? Я. Холокост? Да Адольф – мое второе имя! Вы еще самого главного не знаете! Яблоко у змея тоже я съела. Оно было карамельное и на палочке – не удержалась.

– Лиля, давай поговорим честно. Хочешь чаю? – вот это совсем неожиданно. Ошарашенно хлопая глазами, она попыталась молча изобразить жест отказа. Видимо, вышло плохо и невразумительно, потому что через минуту перед ней стояла чашка с дымящимся ароматным чаем каркадэ.

– Спасибо, – ура! Она смогла выдавить из себя хоть слово. Прогресс!

– Не стоит. Разговор и правда очень серьезный. Начальство считает, что у нас в штате перебор. В течение недели я должна решить, от чьих услуг отказаться. Сейчас у меня два стажера – ты и Марианна. Одну из вас я должна уволить.

Сердце забилось так громко, что на секунду Лиля будто лишилась слуха. Она или Марианна? Понятно зачем чай. Сейчас ей скажут: «Извини, ты не в формате издания. Шуруй в Комсомольскую правду или еще куда подальше». Хельга сложила руки в известном всему миру жесте – пальцы к пальцам. Зачем это? Она и так вела разговор. Невербальных знаков можно избежать. Но Хельга не была бы Хельгой, отпусти она её так просто. Жертву нужно додавить, добить и оставить лишь мокрое пятнышко – так их главный редактор поступала с конкурентами и ненавистниками. Последних было более чем достаточно.

– Я не хочу увольнять тебя, – выдохнула женщина и наморщила лоб. – Можешь думать, что угодно, но я не слепая. Качество текстов значительно улучшилось, но вряд ли Эмина и остальные стали писать лучше. Уволила бы всех к черту, если бы не Слепцов, старый кобель, – любит, чтобы на него работали длинноногие красотки. А они, как я понимаю, не растерялись и просто свалили работу на тебя, я права?

Лиля шумно сглотнула. Подтвердить или опровергнуть? Сдать этих килек к чертовой бабушке? Пусть сами разбираются. Ей нужна эта работа, вот только Марианну жалко. Они же вместе сюда пришли, всю жизнь рядом, помогают друг другу.

– Вот поэтому ты мне и не подходишь, – после недолгой паузы заключила Хельга. – Ты боишься, у тебя куча комплексов и ты себя не ценишь. Мне не нужен такой журналист.

– Но подождите! – не выдержала тут Лиля. – Вы же только что сами сказали…

– То, что я сказала правда. Увольнять тебя я не хочу, но и зашуганная трудолюбивая скромница меня не устраивает. Мне нужна сильная, успешная и профессиональная девушка, а не закомплексованный подросток. Мне нужен человек, который будет говорить честно и хорошо делать свою работу, а не прикрывать задницы этим курицам. Их есть кому прикрыть, в отличие от твоей. Уловила? – голос, как кнутом по душе. Болезненно обжигал каждым словом. Слезы подступили к глазам, горечью пережало горло. – Вот об этом я и говорю. Любая из них сдаст тебя не задумываясь. Даже твоя Марианна. Они готовы на что угодно, чтобы здесь работать. А ты на что готова?

– На всё, – пискнула Лиля, не узнавая свой в обычное время достаточно низкий голос. Сейчас же она превратилась в испуганную мышку.

– Допустим, – выдохнула редакторша. – Проверим. Я дам вам шанс, тебе и Марианне. Один шанс. Каждая из вас получит задание – подготовит материал. И мы запустим голосование на сайте. Чья статья больше понравится читателям, та и будет здесь работать. Справедливо?

– Да, – кивнула Лиля, чувствуя, как внутри поднимается самое настоящее цунами паники. Несколько минут назад её тряхнуло и вот, она дошла до берега и готова обрушиться на неё со всей мощью.

– Хорошо, вот твое задание, – протянула ей тонкую папку-скоросшиватель. – Материал мне нужен в следующий номер. У тебя два дня. Свободна. Будь другом, позови Марианну.

– Её нет, – теперь писк стал комариным.

– Где это она? – Хельга удивленно посмотрела на золотые наручные часы с тонким ремешком.

– Уехала на презентацию «ЭкоГрада», – выпалила Лиля.

– Отлично, тогда поговорю с ней там. Все равно собиралась ехать. Свободна.

Третий раз повторять волшебное слово «Свободна» не пришлось. Лилю, как ветром сдуло из кабинета, что при её комплекции было слабо сказать удивительно.

***

– Черт, Марина, где тебя кошки носят? – ругалась на телефон Лиля, но в ответ слышала лишь «абонент временно недоступен». Попробовала позвонить Эду, там та же ерунда. Черт, надо их как-то предупредить.

Полчаса она металась по коридору, кусала губы, набирала номера общих знакомых, но никого из них рядом с парочкой не было. А потом Лиля остановилась. Просто внезапно замерла на месте. Какого черта? Она же предупреждала, что рабочий день еще не закончился. Говорила, что не стоит так делать. Какого лешего она тут изводится, пока эта парочка где-то развлекается?

В конце концов, Марианна сама виновата. Ну приедет Хельга, ну не увидит её там – пусть сама выкручивается. Она за неё статью написала? – написала. Прикрыла перед боссом? – прикрыла. Все. Баста. Аривидерчи, бэйби!

Убедила в этом свою совесть и, закинув папку с заданием в сумку, отправилась домой.

***

– А ну отдай, мелкий придурок! – знакомый, отчаянно ломающийся мальчишеский голос привлек внимание.

– Не отдам! Это мне папа купил! – кричал совсем детский. В плохо освещенном углу двора слышалась какая-то возня.

Недолго думая, Лиля со всех ног бросилась туда. Разумеется, чем еще может заниматься братец, кроме мелкого дворового рэкета? Не уроки же учить! Вчера только пару по географии схлопотал, оболтус.

Петр Смирнов и один из его друзей – Лиля в упор не помнила имя – прижали к стене какого-то взъерошенного мальчонку. Судя по росту – на голову ниже обидчиков – лет восемь-девять, не больше. Тот активно сопротивлялся, держа что-то в маленьких ручках, но сил против двух почти взрослых лбов ему не хватало. Сразу понятно, кто победил бы в этом бою, вот только не в её смену…

– Петр, мать твою! – гаркнула на всю улицу. Ребята затихли. – А ну иди сюда! – злобной горой возмездия она надвигалась на брата. Его друг что-то неуверенно пискнул и отошел в сторону. Вот так одна злая баба рушит настоящую мужскую дружбу! Обижать маленьких – вместе, огребать за это – будь добр самостоятельно.

– Ай! – заверещал Петька неестественно высоким голосом, когда сестра со всей дури схватила его за ухо и оттянула вверх. – Отпусти, корова жирная! Уродина! Тварь! Ненавижу тебя! – брат, надежда и опора семейства, поливал её словесными помоями по полной программе. Ничего, она привыкла. На большее у него все равно сил пока не хватает.

– Они успели что-то отобрать? – более мягко обратилась она к темноволосому мальчонке с огромными испуганными серыми глазами-блюдцами, такими, что и в полумраке рассмотреть удалось. Он не плакал, вопреки ожиданиям Лили, а напряженном хмурился, глядя на обидчика.

– Сто рублей отобрали. Телефон хотели, но я не отдал, – спрятал мобильник в карман объемной куртки и бережно закрыл молнию. Для верности хлопнул по нему ладошкой.

– Петр! Деньги на бочку, – бесцеремонно сунула руку сначала в один карман – не нашла ничего, кроме дырки. В другом нашлась помятая купюра. Лиля вернула её хозяину и подмигнула малышу. – Не бойся его, если что отберет – приходи. Мы в сорок пятой квартире живем, в третьем подъезде, – махнула на прощание свободной рукой и повела шалопая домой. Его друг под шумок куда-то убежал, Лиля даже не заметила куда.

К счастью для Петьки, родителей дома не оказалось. Отец работал во вторую, а мама снова пропадала на каком-то очень экстренном совещании с какими-то жутко важными индюками. Что поделать? Работа у неё такая. Руководитель департамента международной торговли на одном из крупнейших в стране авиационных заводов. Яркая, красивая и образованная – все вокруг гадали, что она нашла в отце, обычном работяге, что сейчас с трудом поднялся до звания мастера.

– Опозорила меня, дура! – выругался Петька и скрылся в своей комнате. Нарочито громко хлопнул дверью. Разумеется, все должны знать, что брат и сестра Смирновы снова поругались. Хуже чем они, ругались только их родители, но это уже совсем другая история.

***

В квартире Маргариты Семёновны пахло ароматическими маслами, вкусной выпечкой из булочной напротив и чудесами. Лиле всегда казалось, что если где-то в мире и живут сказки, то именно здесь в полумраке огромной гостиной. Соседка – бывшая актриса – окружала себя только красивыми и необычными вещами. Шкафы из темного дерева с искусной резьбой заполнены коллекционными книгами, изящные светильники на не менее изящных тумбах, резная мебель с цветастой обивкой и постоянный запах табачного дыма. Маргарита Семёновна, стоило ей остаться одной курила, как заправский матрос. Правда табак предпочитала с терпким вишневым ароматом.

Она происходила из какого-то знатного и очень богатого рода, то ли эмигрировавших дворян, то ли еще кого. Старушка путалась в показаниях в силу возраста или собственной хитрости. Но кем бы ни была Маргарита Семёновна Лозовская, в первую очередь ей на старости лет было суждено стать другом нелепой толстушке Лиле Смирновой. Девушки из самой обычной рабочей семьи, с кучей комплексов и тараканов в лохматой голове. Стать её запасным аэродромом, третьей бабушкой и хранителем всех секретов юного дарования.

***

В тот день рождения ей казалось, что все кончено. Она сидела и плакала от боли прямо на ступеньках в подъезде. За дверью родного дома громко кричали и гремели посудой – отец снова выпил и пытался «воспитывать» маму. А её, её только что бросили. Очередной навязанный родителями жених решил, что самое время расстаться с толстушкой и сделать себе прощальный подарок – выложить видео, что она записала ему на четырнадцатое февраля, в инстаграм. Теперь над ней не ржал только ленивый, а она была искренна, сочиняя эти стихи. Была искренна, напяливая на себя нелепые крылья и тунику. Была искренна, когда целовала его в тот вечер… Сегодня же её искренность растоптали, унизили и обсмеяли остатки.

– Чего сырость разводишь? На улице итак мокро! – произнес мелодичный, хорошо поставленный голос. Лиля подняла глаза и встретилась с самой странной в мире…бабушкой.

Седые кудри были забраны в пучок, несколько прядей вырвались на свободу и обрамляли морщинистое лицо с выразительными губами, ровным носом и глубокими карими глазами, что не выцвели спустя годы. Когда-то эта женщина была красавицей, несомненно. Её не сгорбило время, осанка, как у вдовствующей королевы. Длинное черное пальто, из-под которого виднелся кусочек красного бархата, сидело на тонкой и прямой фигуре идеально. Укоризненный взгляд из-под выкрашенных в черный бровей привел в чувство.

– Меня унизили, оскорбили и бросили, – вытерла слезы рукавом куртки. – Имею право реветь.

– Не последний раз, привыкай, – хмыкнула женщина. Назвать её старушкой не поворачивался язык. В ней было больше жизни, чем в большинстве молодых и цветущих. – На всех козлов слез не напасешься, – подмигнула.

Лиля дернула головой, отгоняя наваждение, и столкнулась с улыбкой. Нет, не показалась. Ей только что подмигнула намарафеченная, изящная бабу…женщина. Бред какой-то. Может, это её крестная фея? А что? Наверное, так должны выглядеть современные феи. Красивые и статные даже в преклонном возрасте. Хотя, для феи, может, это самый расцвет сил?

– Иди домой. Прими душ, выпей хорошего вина, расслабься в горячей ванной и отпусти эту сволочь куда подальше. Ему жизнь отомстит. Нам с тобой, красоткам, еще гулять да гулять, – кокетливо сообщила дама. Лиля хихикнула – не удержалась. Да, красоткой она могла показаться только в этой компании, да и то проигрывала старой леди. Умеет же кто-то красиво стареть, когда Лиле, неразумному цветку, не удается даже в юности сиять красотой и свежестью. Складывалось ощущение, что из них двоих старушка именно Лиля Смирнова, а не Маргарита Семёновна, которая не только трепетно следила за модой, пользовалась интернетом и регулярно посещала светские мероприятия, но и не брезговала словами «козел» и «сволочь», а как показало их дальнейшее общение, знала ругательства и покрепче. Грузчики в порту должны были стоять рядком и послушно записывать в блокнотики с логотипом волжского пароходства рулады разгневанной бывшей актрисы, если жизнь заставляла её вдруг встать к плите, чтобы приготовить блюдо сложнее яичницы.

Промокшую и заплаканную именинницу бросить на лестнице она не смогла, особенно, когда та грустно кивнул на дверь, за которой громко кричали.

-Пошли, брошенный щеночек, подберу тебя. Вином напою, тортиком накормлю. Заходил тут ко мне один старикашка, бывший декан чего-то сложного в политехе, принес безумно вкусную «Прагу».

***

– Лилечка, наконец-то! – взмахнула тонкими руками с идеальным маникюром Маргарита Семёновн. Не взлетела, зато заставила девушку бросить короткий грустный взгляд на свои простенькие «огрызки». Да, неплохо было бы на маникюр сходить, раз даже обитательницы клуба «давно за семьдесят» не брезгуют гель-лаком. – Мы тебя заждались. Макар Иванович уже собирался домой.

Только сейчас Лиля заметила еще одного обитателя просторной гостиной. Невысокий мужчина, чуть моложе хозяйки, в строгом костюме и при галстуке. Короткая бородка, как у короля Дроздоборода из небезызвестной сказки, хитрые чуть прищуренные глаза.

– Знакомьтесь, Макар Иванович, это Лилечка. Моя наследница…