Двоемирье. Книга 1. Ветер с юга

Или, все же, сможет?

– Бывает, бывает. – Лэнси зловеще улыбнулась. – Но не так больно, как их обидчикам. Как там твоя сестренка, Рино? Поправляется?

Парень, похоже, не был готов к столь резкой перемене темы. Насупился, угрожающе сжал кулаки.

– Ты ее не тронешь!

– Разумеется, нет, – махнула рукой Лэнси. – Просто не забывай: однажды ее лекарство закончится, и понадобится новая порция. К кому твои родители тогда пойдут?

О том, что никакого нового запаса лекарств малышке не понадобится, она решила умолчать и теперь удовлетворенно наблюдала, как на лице Рино отображается мучительное «шевеление мозгов». Ничего, иногда это бывает полезно. Даже женщины перестали обсуждать свои важные дела, вместо этого с интересом наблюдали за завершением спектакля. В Приозерском не так много развлечений.

Все могло бы пройти благополучно, ведь главный задира уже замолк, так и не придумав ответ. Однако остальная компания, похоже, жаждала продолжения.

– Хэй, ты чего? – Тощая, как скелет, девчонка, которую Лэнси даже толком не знала, подтолкнула Рино локтем. – Дашь ей так просто свалить?

– Да струсил он просто, – хохотнул один из их друзей. Кто именно – разбираться уже не было времени.

«Беги. Беги, пока не поздно. Их слишком много, чтобы ждать пощады».

Повинуясь настойчивому внутреннему голосу, Лэнси развернулась и под громкое улюлюканье помчалась по дороге, сверкая каблуками. Хотелось бросить оттягивающие руки баулы… Нет, нельзя. Тогда дома будет ждать такая трепка, что мало не покажется.

Предательская кочка как назло попала под ногу. Лэнси запнулась, чудом удержалась от падения. Очередной взрыв хохота за спиной придал сил бежать еще быстрее. Лишь свернув на соседнюю улицу, выдохшись окончательно, она позволила себе остановиться.

Сделать вдох. Еще один. Почти невозможно, когда страх и обида на несправедливость сжимают горло, будто соревнуясь, кто окажется сильнее.

Страх отступил первым. Теперь, когда опасность миновала, можно было успокоиться и привести себя в порядок. Ей ничего не грозит. Пока что. Надолго ли? Проверять это совсем не хотелось.

«Ничего, скоро я уеду отсюда», – подбадривающе звенящие в поясной сумке монеты вторили ее мыслям. Монеты, о которых никто, кроме бережно собравшей их хозяйки, не знал. Пропуск в будущее, на которое она не имела право.

Лэнси отряхнула юбку и невольно прислушалась. Нет, погони не было. Всего лишь приятный женский голос, доносящийся от соседнего магазина. Завораживающий, манящий подойти ближе… Или это изумительный запах выпечки виноват в том, что ноги сами несут к дверям магазина?

– Сегодня каждому из вас выпадает уникальная возможность, – смогла разобрать Лэнси, открыв двери. Рекламный экран на мгновение «моргнул», приветствуя посетительницу, и миловидная ведущая продолжила свою речь. – Заказав у нас любой товар из каталога дня, вы получаете приятный бонус: шанс выиграть сертификат для переезда на Южную сторону.

«Ага, сколько времени они уже это обещают?» – усмехнулась Лэнси. Наваждение от голоса ведущей быстро прошло, и теперь даже выпечка не казалась такой аппетитной.

– Уже уходишь? – Румяная молоденькая продавщица выглядела искренне расстроенной. – Даже булочку не купишь? Вкусную, свежую? Я только испекла.

Лэнси виновато улыбнулась. Еще больше огорчать продавщицу прямым отказом не хотелось, так что вместо этого она кивнула в сторону экрана.

– А кто-нибудь хоть раз выиграл?

Женщина пожала плечами.

– Вроде с месяц назад было что-то такое в новостях, но потом сказали, что он смухлевал, скандал был. А больше я и не слышала.

– Сами не участвовали, никогда? – Лэнси толком не понимала, зачем задает эти глупые вопросы. Просто хотела поддержать разговор.

– А то! – радостно закивала продавщица. – Наши все участвуют, и я тоже, всегда. Три раза даже почти выиграла. – Она заговорщически понизила голос. – Я ж примету знаю, особую, другим не говорю, а то не сбудется.

– Это какую же? – с улыбкой спросила Лэнси.

Девушка нахмурилась и быстро замахала руками.

– Э, не-ет, даже не проси, тебе тоже не расскажу! И не надо так на меня смотреть. Да, пока не вышло ничего, но это не страшно, может не сразу сработать. Или мешает кто-то, из зависти, не знаю.

– Тогда удачи!

Оказавшись на улице, Лэнси будто вышла из забытья. С удивлением посмотрела на ароматную булочку, которую сжимала в руке. Откусила – оказалось и правда вкусно, почти как у бабушки.

«Они врали, всегда», – вспомнились слова, что бормотал Берт во сне. – «Убьют любого, кто поймет». Лэнси попыталась вспомнить хоть одного человека, которому на ее памяти удалось попасть на другую сторону. Кроме самого Берта, разумеется. Не смогла, а ведь об этом наверняка трубили бы повсюду.

«Не может такого быть! Просто не может. Ведь если Берт сказал правду, то…»

Нет, поверить в это значило бы навсегда отказаться от надежды. А жизнь без надежды – самое страшное наказание самому себе, которое можно придумать.

«Я сумею. Обязательно сумею. Время еще есть», – Лэнси встряхнула головой, отгоняя дурные мысли. Словно в ответ, подбадривая, за поворотом показался больше напоминающий барак дом Тила, обещавшего сделать ей новый идентификатор. Монетки в сумке снова радостно звякнули.

Но что-то было не так. Едва уловимое ощущение, будто в доме этом давно никто не живет. Заросший бурьяном палисадник, где раньше красовалась аккуратная клумба. Окна не вымыты после прошедшего еще несколько дней назад дождя. Куча мусора, оставленная у входа, лежит нетронутая и разносится ветром по улице.

Лэнси нахмурилась от пришедшего в голову слова. «Опоздала».

– Пс-с! – едва слышный оклик остановил Лэнси, когда она уже почти прошла мимо. Из-за давно не стриженых кустов, густо растущих у самого дома, выглядывал его хозяин. На вопросительный взгляд он лишь поманил рукой.

Лэнси, не раздумывая, последовала за Тилом. Слишком уж странно это выглядело, чтобы проигнорировать, хотя рисковать не хотелось. Пусть ее знакомый лишь немногим известен своими махинациями с документами, все же показываться рядом с ним лишний раз не стоило.

– В чем дело? – Она остановилась на пороге в недоумении. Дом выглядел заброшенным не только снаружи. На покрытом толстым слоем уличной пыли полу стояло несколько коробок с явно наспех распиханными вещами. Дверь в спальню снята с петель и теперь стоит, покосившись, у стены. Кровать накрыта старой холщовой тканью, пустой шкаф открыт настежь. Из ящика комода выглядывают остатки не собранной одежды. Ответ на незаданный вопрос был очевиден, однако Лэнси произнесла его вслух. – Вы уезжаете?

– Да. Скоро. Сегодня.

Глаза Тила суетливо бегали из стороны в сторону. Он вообще казался потерянным среди царящего вокруг хаоса и запустения – одетый с иголочки, в блестящих серебристых брюках, ярко-желтой жилетке, щегольских лакированных туфлях. Самый настоящий пузатый индюк… очень напуганный индюк, который вот-вот сбежит за забор. – Так что, если тебе все еще нужен ИД, лучше поторопись.

«…И гони деньгу, мне сейчас очень кстати будет», – мысленно продолжила за него Лэнси. Она уже опустила руку в сумку, но в последний момент остановилась.

– Не обманете? Вдруг заплачу, а вы сбежите, тем более и так собираетесь.

– Хэй, меня еще никто в обмане не уличал! – обиделся Тил. – Если не веришь – я не заставляю, можешь идти, куда шла. Я вообще никого ко мне приходить не заставляю, сами идут. А потом кто-то проболтался… кхм, ладно, о чем я?

– Об этом, наверное? – Лэнси высыпала на стол горсть монет, отсчитала нужное количество и спрятала две лишние обратно.

Тилу понадобился всего один взгляд, чтобы оценить сумму оплаты.

– Э-э, нет, – он замотал головой. – Столько я взял бы еще вчера. Теперь тут кругом гвардейцы шатаются, а за риск надо доплачивать. Пятнадцать монет сверху, и это только потому, что ты мне нравишься.

Лэнси не сразу смогла осознать услышанное. А когда осознала, то лишь возмущенно воскликнула:

– Это нечестно! Мы же договаривались…

– Честно-нечестно, мне и о себе подумать надо. Или так, или… вон отсюда! Быстро!

От такой резкой перемены тона Лэнси подскочила на месте. Хотела было возмутиться, но Тил уже подталкивал ее в сторону гостиной. Точнее, в сторону черного входа.

– Не смейте. Меня. Выгоня…

Договорить она не успела. Послышавшиеся на улице шаги ответили на возмущенную тираду лучше самого Тила. Ритмичные, тяжелые, хорошо знакомые шаги. Приближаются к двери.

– Не стой столбом, уматывай, – прошептал Тил. Бедняга Тил, который стал белее снега.

Шаги все приближались.

– А вы? – Лэнси сделала последнюю отчаянную попытку хоть что-то изменить, но это было все равно, что утопающему хвататься за соломинку.

– Иди, кому говорю? Все будет в порядке.

Испуганный вид говорил об обратном. Однако времени размышлять уже не было –громкий, требовательный стук развеял все сомнения. Лэнси мигом помчалась в гостиную и захлопнула за собой дверь.

– Откройте немедленно! – послышалось с улицы. Лэнси подавила настойчивое желание немедленно убраться отсюда, куда глаза глядят, и прислушалась к происходящему.

– Иду, иду, одну минутку, – проговорил Тил на удивление спокойно.

Скрип открывающейся входной двери, следом топот множества ног…

– Олбин Тил? – видимо, получив утвердительный кивок, гвардеец продолжил. – согласно указу номер сто сорок семь свода правил противодействия государственным преступлениям, у нас есть разрешение на обыск ваших личных вещей.

– Пожалуйста, пожалуйста, – Тил попытался ответить невозмутимо, но голос предательски дрогнул. – Мне нечего скрывать от доблестной гвардии.

– Точно нечего? А куда направляетесь?

Ответа Лэнси не слышала: в этот момент ее взгляд упал на валяющийся в углу бланк идентификатора. «Наверное, обронил, когда собирался», – она подняла карточку с пола, разглядела ее поближе. Пустая.

– Да никуда, собственно, – беззастенчиво врал Тил. – Решил вот дома прибраться, старый хлам выкинуть. Это ведь не запрещено?

Они на такое не купятся, это любому ясно.

– Тогда вы не будете против, если мы в этом хламе немного пороемся? – ехидно спросил кто-то из гвардейцев. – Работа у нас, знаете ли, такая. Аз, Квил, вы пока проверьте другие комнаты.

Словно команда к действию, мгновенно приведшая Лэнси в чувство. Буквально в три шага она преодолела расстояние до выхода. Лишь бы успеть оказаться на улице раньше, чем попадется на глаза гвардейцам…

Она и сама не заметила, как уже стояла, запыхавшись, за одним из кустов напротив дома Тила.

«Все будет хорошо. Они просто проверят его и отпустят», – попытки обмануть саму себя были безуспешны. Ничего хорошего быть не может, если пришли проверять того, кто виновен. – «Но они ничего не найдут. Тил же не дурак, успел все убрать заранее».

По-прежнему зажатый в руке бланк идентификатора красноречиво говорил об обратном… как и то, свидетелями чего спустя всего полминуты стали жители улицы. Входная дверь резко распахнулась. Следом, поддерживаемый под руки двумя гвардейцами, наружу был выведен Тил, из носа которого текла струйка крови.

– Хэй, ребят, не обязательно меня толкать, я вроде и сам идти в состоянии.

– Поговори мне тут еще, тогда точно будешь в состоянии нестояния, – один из гвардейцев мерзко хохотнул.

– Чего уставились? – недовольно крикнул другой в сторону соседнего дома, где поглазеть на зрелище вышло все семейство.

– Пускай смотрят, – отмахнулся первый гвардеец. – Всем полезно знать, что бывает с такими мразями. Подделывать документы, государство обманывать – это неслыханно! Я бы за такое сразу расстреливал, на месте, а приходится еще церемониться. Ну ничего, мало ему не покажется. И таким как он тоже!

Гвардеец наконец закончил явно рассчитанную на зрителей речь и потащил едва держащегося на ногах Тила к припаркованной в конце улицы моторке.

– Ну и правильно. – Раздавшиеся из-за живой изгороди слова хозяина соседнего дома больно резанули слух. Может, ей просто показалось? Неужели кто-то может такое одобрять? Тем не менее, коренастый загорелый автор этих слов тут же поспешил развеять все сомнения, презрительно сплюнув на землю. – Я же говорил, что он когда-нибудь попадется. Вот и получил по заслугам.

Увозящая Тила моторка еще не успела скрыться из виду, а зеваки уже вернулись к своим делам. Будто ничего особенного не случилось. Впрочем, для них – не случилось. Проще всего убедить себя в этом и забыть, что на их глазах разрушилась чья-то судьба.

Зябкий ветер поднял с земли брошенную кем-то цветастую обертку от конфеты и понес вперед. Лэнси шла вслед за ним, не видя ничего вокруг, и вскоре уже оказалась у собственного дома. Перед глазами все еще стояло лицо Тила, а ветер словно шептал его голосом: «Все будет в порядке».

Нет, не будет. Здесь – никогда не будет.

Со стороны заднего двора слышался хорошо знакомый, теплый и уютный голос. Лэнси шмыгнула носом, пытаясь отогнать мрачные мысли.

– Кто ж так делает? – возмущенно что-то доказывал дедушка. – Тут все катушки полетят сразу!

– Спорим, не полетят? – Теперь, подойдя ближе к служащему мастерской сараю, Лэнси смогла услышать второй голос, тихий и уверенный. Берт. – Просто поверь, я знаю.

– Ишь, какой прыткий, – дедушка скептически хмыкнул, но сдаваться, похоже, не собирался. – Откуда знаешь?

Остановившись на пороге, Лэнси не смогла сдержать улыбки, когда Берт растерянно почесал затылок.

– Чутье подсказывает… наверное.

Дедушка некоторое время раздумывал, водя ладонью по огромному столярному станку, который пытался починить, сколько Лэнси себя помнила. Говорил, что если получится – можно будет брать раз в пять больше заказов, работа пойдет быстрее и проще. Будет здорово, если удастся его наладить. А если нет, то…

– Если сломаешь окончательно, дедуля тебя покусает, – пройдя внутрь «мастерской» сказала она, на что оба мужчины разом обернулись.

– Вот, сынок, послушай умного человека. – Дедушка наставительно поднял вверх палец. – Не делай того, в чем полностью не уверен. Зато уж если уверен, тогда оставь всякие сомнения.

– Я готов рискнуть.

Не дав никому возразить, Берт щелкнул тумблером. От грохота заводящегося агрегата Лэнси зажмурилась. Секунда, две… металлический лязг… «Сейчас все сломается», – она даже сжалась в комочек, готовясь к худшему.

Лязг сменился монотонным гулом. Лэнси разжала ладони, на которых остались следы от ногтей. Осторожно открыла глаза, чтобы увидеть включившийся миниатюрный монитор управления и счастливое лицо дедушки.

– Надо же, получилось. – Кажется, он не мог поверить увиденному. – Получилось!

– Зря ты сомневался. – Берт приосанился, хотя и попытался сделать равнодушный вид. – Сейчас еще кое-что проверю, но должно работать.

– Ура! – воскликнула Лэнси. Однако малюсенький червячок закравшихся сомнений заставил ее нахмуриться. – А говорил, не помнишь ничего.

– Зато руки, видимо, помнят, – пожал плечами Берт.

Лэнси задумалась: смогла бы она, потеряв память, собрать нужные травы в лесу? А сделать из них правильный отвар? Она посмотрела на свои поцарапанные ладони, затем перевела взгляд на быстро щелкающие тумблерами длинные пальцы Берта. На долю мгновения вдруг захотелось, чтобы к нему подольше не возвращалась память. Чтобы еще хоть несколько дней у него не было повода уйти навсегда.

– Кстати, чуть не забыл. – От слов дедушки эти странные, непрошенные и совсем неправильные мысли улетучились сизой дымкой так же быстро, как и появились. – Тебя бабушка уже обыскалась.

На Лэнси словно опрокинули ведро ледяной воды. Покупки! Она так и не донесла их до дома. Скорее всего, оба баула так и стоят в доме Тила. Воспоминания о произошедшем мгновенно разрушили хрупкую иллюзию уюта и безопасности. Лэнси рванулась к выходу из сарая, сама еще не зная, что собирается сделать: то ли плюнуть на сковывающий страх и вернуться за покупками, то ли запереться в своей комнате и постараться не попадаться на глаза бабушке.

От резкой боли, пронзившей ушибленную камнем ступню, Лэнси охнула и опустилась на пол.

– Что случи… – дедушка еще не успел задать вопроса, а Берт уже оказался рядом. Поднял Лэнси на ноги легко, будто пушинку.

– Ты в порядке?

Простой вопрос, заданный с искренней заботой, неожиданно привел в бешенство.

– Конечно нет! – выкрикнула она, оттолкнув от себя ошеломленного Берта. – Из-за тебя. Это все из-за тебя!

«Из-за тебя я застряла здесь, хотя могла бы уже несколько дней назад уйти. Из-за тебя гвардейцы ходят по нашему поселению, как у себя дома и творят, что вздумается. Из-за тебя арестовали Тила. Из-за тебя…» – Лэнси готова была бесконечно перечислять последовавшие за появлением Берта невзгоды. С трудом сдерживаясь, чтобы не выпалить все это ему в лицо, она выбежала из сарая. Все еще чуть прихрамывая, добралась до дома, где на кухне гремела кастрюлями бабушка Ри. Лишь этот звук не позволил Лэнси громко хлопнуть дверью. Вместо этого она незаметной мышкой прошмыгнула в свою спальню и свернулась клубочком в мягком кресле.

Почему все идет наперекосяк? За что? Она ведь всего лишь хочет помогать людям, а вместо этого получает одни тумаки, и от них, и от самой жизни.

Робкий стук в окно. Лэнси поспешно вытерла глаза рукавом, обернулась…

– Ну что еще? – проворчала она в сторону стоящего на улице Берта. – Уйди.

Берт жестом сделал знак приподнять стекло. «Вот настырный», – с досадой подумала Лэнси, но просьбу все-таки выполнила. Благо, достаточно было лишь протянуть руку и толкнуть раму вверх.

– Ты же в курсе, что если спасаешь кому-то жизнь, – по-прежнему стоя на улице, Берт оперся локтями на подоконник и хитро улыбнулся. – То уже никогда не отделаешься от этого человека.

– Я заметила, – буркнула Лэнси, отвернувшись.

– Тогда выкладывай, что у тебя случилось, вдруг смогу помочь? Скандалить не стану, не бойся, я тебе не отец и не дедушка.

«Вот именно», – Лэнси еще глубже «укуталась» в кресло. – «Кто ты мне такой, чтобы с тобой откровенничать?» Однако вслух вместо этого проворчала:

– Это вряд ли. Если ты умеешь чинить машины, это не значит, что сможешь починить все на свете.

– Ты права, – с готовностью согласился Берт. – Но можно попробовать.

Лэнси вдруг показалось, что в кустах через дорогу мелькнул чей-то силуэт. Всего лишь смутные очертания, быть может тень от колышущихся на ветру веток. А если нет? Не раздумывая, она открыла окно настежь.

– Давай, забирайся. Не хватало еще, чтобы тебя кто-то увидел.

Берт не стал возражать. Вместо этого перелез в комнату и уселся прямо на пол под окном, уперевшись ногами в кресло.

– У тебя тут мило, – хмыкнул он, окинув обстановку беглым взглядом.

– Ага, – Лэнси кивнула, хотя и не считала свою спальню «милой». Удобной – пожалуй, но не более того. – Только если в ближайшее время я отсюда не сбегу, придется всю жизнь ходить под надзором, как преступнице.

– Ты поэтому злишься? Я помешал твоим планам? – невесело усмехнулся Берт. – Ну, извини. Могу прямо сейчас исчезнуть с горизонта, если скажешь.

Берт уже почти поднялся, но Лэнси удержала его за плечо.

– Сиди, куда ты пойдешь. Попадешься первому же патрулю на глаза, и поминай как звали. Хочешь помочь – расскажи, что это? – Она достала из-под подушки странную коробочку, которую нашла у Берта в первую ночь.

– Хм… – Он вдруг заметно побледнел, стоило лишь получше разглядеть устройство. – Откуда это у тебя?

– Могу спросить то же самое.

– Понятия не имею. Честно. Если бы смог заставить его заработать – сказал бы. Но оно сильно повреждено, так что вряд ли.

А вот загоревшиеся интересом глаза говорили обратное. Он явно что-то понял, но совсем не спешил делиться своими мыслями с Лэнси. «Ну ничего», – подумала она и быстро выхватила устройство из его рук. – «Если хочешь получить его обратно – сначала расскажешь то, что знаешь».

– Раз оно все равно сломано. – Она демонстративно положила коробочку в поясную сумку. – Пусть побудет у меня, целее будет.

Глава 4. Лишние свидетели

«Я нашел его».

Сообщение, адресованное в неизвестность. Нет, серьезно, он ведь даже ни разу не видел того, кто отдает приказы. Только ничего не выражающие буквы на маленьком экранчике коммуникатора.

До чего же бесит эта секретность!

Когда не можешь взглянуть собеседнику в глаза, вместо этого общаешься с пустотой… Он с таким удовольствием отправил бы эту холодную, бездушную и вечно жужжащую машинку на помойку! Но есть в ней один существенный плюс, из-за которого приходится смириться с неудобствами: ее частоту невозможно отследить. А еще это единственный способ связываться с «хозяевами», как он полушутя называет тех, от кого приходят сообщения. Хорошо, не один, а два существенных плюса.

Он убрал коммуникатор в карман и по привычке огляделся. Никого. Впрочем, осторожность не помешает: в этой дыре народу настолько скучно, что любимым занятием стало подглядывать за жизнью соседей. Бесплатное представление на каждый день.

Коммуникатор снова зажужжал в кармане назойливой мухой.

«Где?» – ответное сообщение, как всегда, было коротким. По таким невозможно понять ничего о собеседнике. Рад тот, или злится, или, быть может, просто не хочет уделять внимание вещам, которые считает незначительными?

Он бы дорого дал за то, чтобы хотя бы раз услышать голос «хозяина». Или «хозяйки»… неважно, все равно это слишком смелая мечта. Невозможная.

Порыв ветра – и ветка ударилась о стену, противно по ней царапнув. Он поморщился, подавив желание заткнуть уши.

«В Приозерском», – напечатал, но сразу отправлять не стал. Вместо этого, предвосхищая следующий вопрос, дополнил сообщение. – «Живехонек, прячется в доме у Барьера».

Остается надеяться, что теперь его задание может считаться выполненным, тогда можно будет убраться отсюда. Впрочем, он уже начал привыкать к здешней спокойной, размеренной жизни. Даже странно как-то. Ему будет этого не хватать.

«Ты знаешь, что делать».

Не-ет. Ну нет же!

«Главное – не допускать огласки», – еще одно сообщение следом. Можно было бы и не уточнять.

Это было ожидаемо, но от того не менее противно. В голове вертелся один единственный вопрос: «Почему я?». Он знал ответ. Как знал и то, что должен будет теперь сделать.

С самого начала знал, чем все закончится. И, тем не менее, не отказался от задания. Не посмел, или… нет, просто не захотел. Ему ведь все это нравится. Особенно теперь. Звучит ужасно, и он никому не признался бы в этом даже под страхом смерти. Никому, кроме себя самого.

«Там есть свидетели. Как быть с ними?»

Пусть решает отдающий приказы – этот вопрос слишком важен, чтобы действовать самостоятельно.

Тянулись секунды ожидания, а ответа все не было. Любопытно, о чем сейчас думает человек по ту сторону? Сомневается, как поступить? Или там вовсе не один человек, а целая группа, и они теперь изо всех сил стараются договориться и не перегрызть друг другу глотки?

О, а вот и вездесущие соседи, чтоб им пусто было. Проходя мимо, не упустили возможность заглянуть за забор. Пришлось поскорее нырнуть за угол дома: ни к чему, чтобы по всей этой «деревне» пошли слухи о новичке. Лучше дождаться, пока пройдут мимо. Вот теперь можно с чистой совестью возвращаться к своим делам.

Делам, о которых никому знать не стоит.

Снова жужжание в кармане. Узнавать, что там, в сообщении, совсем не хотелось, оттого он еще некоторое время сидел, глядя на закат. Ясный, заливший полнеба алой краской.

Но бесконечно тянуть время было невозможно. Он достал коммуникатор, взглянул на экран…

Как он и предполагал. Пора приниматься за дело, чтобы поскорее со всем этим покончить.

***

Бабушка Ри недовольным взглядом окинула стол, на котором, кроме трех одинаковых сине-белых тарелок и таких же кружек, стоял еще один, четвертый комплект посуды. Темно-бордовый, с почти стершимся от времени серебристым узором. Столь же непривычный, как и присутствие четвёртого человека за столом на кухне. Лэнси невольно усмехнулась, вспомнив громыхание и ворчание, которое еще полчаса назад доносилось с чердака, пока бабушка пыталась отыскать что-то подходящее.

– А к вам, похоже, не часто гости заходят, – заметил Берт, подойдя к столу.

Бабушка только сверкнула на него глазами. «Если кого-то в этом доме интересует мое мнение, что совсем не заметно», – вспомнила Лэнси ее слова. – «Уже давно стоило указать этому проходимцу на дверь. Поправился, ходить может – так в добрый путь, пускай идет, куда вздумается». И все же она его не выгнала, хотя могла.

– Хорошо бы, и дальше продолжалось так же, – проворчала бабушка, в последний раз перемешала суп в кастрюле, приподняла ее с плиты… и тут же поставила обратно. Все-таки любит она наготовить на троих, как на десятерых, а уж когда появился «четвертый лишний», то и вовсе не рассчитала.

– Давайте, помогу. – Берт взял кастрюлю и покачал головой. – Не стоит вам таскать такие тяжести, надорветесь.

– Ну-ну, тебя не спросила, – проворчала бабушка. Однако именно в тарелку Берта был первым налит суп, да и порция его оказалась самой густой.

– И чем это ты так бабулю зацепил? – усевшись за стол, ехидно спросила Лэнси. Так тихо, что услышать ее мог только сам Берт.

– Может, я просто человек хороший, вот и понравился ей. – Он невозмутимо зачерпнул ложку супа.

«Может быть, все может быть», – Лэнси не смогла сдержать улыбки… которая исчезла в следующее мгновение, когда со стороны ее спальни раздался стук чего-то, попавшего в окно, а следом – грохот падения на пол.

– Сейчас я вам покажу! – С удивительной для своего возраста прытью бабушка вскочила из-за стола, но Лэнси схватила ее за рукав.

– Не надо, ба, так они быстрее отстанут.

– А если это они за тобой утром погнались? Нет, надо точно сходить к родителям тех лоботрясов. Говори что угодно, а за потерянные покупки кто-то должен заплатить. Или они, или могу тебя лишить вкусностей и обновок. Что выбираешь?

– Пойду посмотрю, что с окном. – Лэнси предпочла уклониться от ответа. В самом деле, не признаваться же, что нет никакого желания лишний раз встречаться с обидчиками, которые, к тому же, в ее потере совсем не виноваты.

Стоило Лэнси зайти в комнату, как она мгновенно поняла и полностью разделила негодование бабушки. Влетевший в приоткрытое окно булыжник опрокинул горшок с цветком, стоявший на подоконнике. Теперь на полу лежала кучка земли, в которой сиротливо покоился переломившийся пополам «питомец» Лэнси. А ведь за ним пришлось так долго ухаживать!

– Не волнуйся, мой хороший. – Она аккуратно приподняла цветок, вернула его в горшок вместе с землей. Попыталась распрямить, но сильно поврежденный стебель никак не желал держаться и все время падал. Оставалось лишь прорычать со злости на варваров, способных испортить все вокруг. И было бы за что, так нет, просто из хулиганства и от этого еще обиднее.

Вряд ли удастся оживить сломанное, но все же стоит попытаться. Лэнси взяла первым попавшийся под руку карандаш, воткнула в землю и стала привязывать к нему веревкой стебель, шепотом приговаривая: «Что сломалось – починись, жизнь ушедшая – вернись».

– А давно девочка без родителей? – Хоть Берт и старался говорить тихо, Лэнси из комнаты все прекрасно слышала.

– Разве это так важно? – Бабушка была не в настроении откровенничать.

Как, впрочем, и сама Лэнси, которая мысленно ответила: «Это было так давно, что и вспоминать незачем». Зато вот дедушка оказался вовсе не против поговорить.

– А их у нее, считай, и не было, – только начал он, как тут же был прерван бабушкой.

– Эйб, не рассказывай! Нечего ему совать нос в наши дела.

– Да, это ни к чему, вы правы, – смутился Берт. – Меня это совершенно не касается. Только…

Молчание длилось так долго, что Лэнси захотелось уже самой подойти и спросить, в чем дело. Но дедушка успел это сделать за нее.

– Тебя что-то беспокоит, Берт? Если да – лучше выкладывай сразу.

– Я и сам не знаю. Она мне напоминает кого-то знакомого. Или нет, я не уверен.

Хоть Лэнси и закончила перевязывать цветок, но не спешила возвращаться на кухню. Вместо этого продолжала сидеть на полу и прислушиваться к разговору.

– Вряд ли. Ее мать умерла сразу после родов, еще в городе. Мы ее не видели никогда. А отец… Он почти три года жил с малышкой тут, по соседству. Чуть постарше тебя был, только хлипкий очень, чахотошный. Потом его все-таки забрали – он же из переселенцев – и отправили в шахты работать. Так мы больше его и не видели.

Лэнси зажмурилась и попыталась представить лица родителей. Не смогла. Сколько она себя помнила, рядом всегда были только бабушка и дедушка.

Ее настоящая семья, хоть и не родня по крови.

– Вы не думали, что пришла пора ее отпустить? – от этих слов, произнесенных Бертом, Лэнси вздрогнула. – Пока не стало поздно, пока…

– Да что ты себе возомнил? – ожидаемо возмутилась бабушка. – Ты ничего о нас не знаешь. Не знаешь, что для нас лучше. Ты даже о себе ничего не знаешь!

«Вот именно», – согласилась Лэнси. Поставила цветок обратно на подоконник и собралась было лично отчитать Берта за непрошенное вмешательство в свою жизнь… как вдруг взгляд ее упал на валяющийся на полу смятый лист бумаги. «Наверное, залетел вместе с камнем», – она распрямила листок и чуть было не выронила его из рук.

«Прячьте гостя, срочно. К вам идут».

Это показалось дурацкой шуткой. Лэнси выглянула в окно, лелея слабую надежду увидеть хулигана, но вместо этого заметила вышедшего на ведущую к их дому тропинку человека. И пусть на нем не было гвардейской формы, даже сама походка излучала опасность.

Стоило Лэнси вбежать на кухню, как слова вылетели из головы. Зато, похоже, перепуганный вид сказал все за нее.

– Что? – Дедушка первым поднялся из-за стола. Хотел подойти, но Лэнси проглотила застрявший в горле комок и кивнула Берту.

– Прячься, быстрее. В подпол. К нам кто-то идет.

Берт панически взглянул на дверь, потом на окна…

– Да куда ты бежать собрался, средь бела дня? – бабушка Ри с ворчанием открыла люк, ведущий в подпол. Берт на удивление попятился и замотал головой.

– Н-нет…

Силуэт подходящего к дому человека уже можно было разглядеть сквозь закрытое шторой кухонное окно.

– Давай же, ну! – Лэнси вспомнила, как еще утром ее саму точно так же уговаривал Тил перед арестом.

Если теперь и Берт попадется – значит, все было зря. Они получат, что хотели. Кто именно «они», чего эти «они» хотят? Лэнси понятия не имела, но не смогла сдержать нарастающей злости, которую тут же выместила на том, кто оказался ближе всего. Толкнула Берта в сторону люка, прокричав:

– Полезай быстрее, не подводи нас всех!

– Не могу… я правда не могу, – пробормотал Берт, косясь в сторону подпола.

Лэнси вдруг ошарашенно замерла. – «Боится? Он серьезно боится туда лезть?» – Это показалось настолько странным, что стало даже смешно. Что ж, делать нечего. Есть один способ заставить человека преодолеть свой страх. Она фыркнула и полезла в подпол сама. Спустилась до половины лестницы, махнула Берту рукой: