Под рассуждения о кунячьих дерьмях, которые свой зад сами найти не смогут, я выяснил, что навыки можно закреплять рядом с пупком, чтобы они там болтались на манер небольших полупрозрачных карт, а потом просто тыкать в них пальцем. Или взглядом, усиленным моей волей, если бы я не бы таким тупым и косоглазым.

В сержанте Дыроколе, как и в его напарнике, было нечто прекрасное. Никто из них не вздыхал, не говорил успокаивающих пустых слов и не трепал меня ободряюще по плечу, отводя глаза. Это были чуть ли не первые взрослые, которые вели себя со мной свободно и спокойно. Пусть они и были искусственными интеллектами убогой модификации, пусть они унижали меня, но они мне, ей богу, нравились.

– Ну что, оттелился? Не спи, атакуй!

Я ткнул пальцем в карточку, и та закружилась-замерцала, перезаряжаясь.

– Посмотрел, дважды моргнувши, на манекен. Над ним алел значок сглаза с таймером.

– И что? – спросил Дырокол.

– Вот, – ответил я.

Мы оба пялились на манекен. Тот был равнодушен и неподвижен. С крыши казармы спикировала ворона, сделала над нами круг и улетела, издевательски хохоча. На верхнюю часть мешка плюхнулась увесистая белая клякса.

– Бороду мою в мочало!– сообщил Дырокол. – Я такой бесполезной кунячьей дерьми еще и не видывал.

Я не знал, что ответить и зарывал все еще побаливающий большой палец ноги в бархатистую пыль плаца.

– Возьми нож снова и бей им эту дуру, пока солнце не дойдет до большого вяза. Все время вешай на нее эту твою бесполезную хреновину.

Я даже не стал спрашивать – где находится большой вяз, пожал плечами и принялся тыкать ножом в жесткую кожу. По откату прожимал «сглаз». Снова тыкал. Нож гнулся, но не ломался, ни одной царапины на жесткой коже мы с ним так и не изобразили. Дырокол торчал на ступеньках под навесом, курил трубку и мрачно созерцал происходящее – других рекрутов на плацу я не видел. Все это надоело мне довольно быстро, но зато теперь я не чувствовал никакого озноба и никакого страха – только усталость и раздражение. Едкий пот тек по носу и щипал глаза, солнце зависло прямо над головой.

«Ловкость +1»

Ровно через секунду после порадовавшего меня сообщения чучело неожиданно провалилось под землю – снаружи осталась торчать только скособочившаяся голова.

Дырокол вытащил шест с чучелом и осмотрел дыру.

– Крот, – сказал он. – Откуда тут к кунячьей матери крот?

– У меня ловкость подросла на единицу, – рапортовал я.

Лицо Дырокола покрылось пятнами свекольного румянца, он упер кулаки в бока и принялся орать.

Он орал, что он тут тыщу лет рекрутов гоняет, что до сих ни один кунячий сопляк не уходил от него меньше чем с десятком параметров после подобной тренировки, что на первых уровнях у нас должно все переть, как хрен на огороде, и что такого безнадежного и убогого кунячьего дерьма, как я – ему еще не присылали. Потом сержант столь же стремительно успокоился и опять уставился на дыру.

– В Шепот тебя было надо, к болтунам, а не к нам.

– А кто такие болтуны?

– Да маги всякие. Ты точно их племени. А с другой стороны, какой ты маг, если у тебя маны нет?

– А у меня ее точно нет?

– Посмотри еще раз на свои параметры. Ты видишь там где-нибудь слово «мана»?

– А, может, ее можно получить?

– А может, тебе вторую голову можно вырастить?

Я не знал, можно ли в Альтрауме отращивать вторую голову.

У тебя либо есть мана, либо ее нет, вот и все. И у меня ее нет. И у Вошебоя нет. Мы – воины, мы с этим дела не имеем. Есть те, кто с оружием хорош, но которые и при мане: паладины, рыцари всякие, убийцы… Но у тебя показатели – как у чистого воина. При этом ты слаб, как…

– … как кунячье дерьмо – любезно подсказал я

– В общем, мне с тобой больше делать нечего. Ты – не боец. Толку от тебя никакого. Отправляйся на кухню, может, там пригодишься.

– А где кухня?

Дырокол схватил меня за шиворот и с рыком потащил на улицу.

– Вон! Под зеленой крышей. А учиться тебе… ищи такую же ведьму, как ты сам, и учись у нее. Откуда я знаю, чему вас учить нужно? Может, как лягушек жрать? Иди прямо, никуда не сворачивай. Ну, что ты встал!

Я остановился, потому что увидел торговые палатки под пестрыми навесами. А точнее – тамошних продавцов. Все они были голубоглазыми, улыбчивыми и с соломенными волосами. И с соломенными лицами. И с соломенными руками. Как только я остановился, они хором загомонили, подзывая .

– Лучшие товары для юного солдата!

– Самые лучшие товары для будущего героя!

– Покупаю волчьи хвосты дорого!

– Здравствуйте, – поклонился я скупщику хвостов.

– Лучшие цены за волчьи хвосты!

– Ты с ними еще поцелуйся, -сказал Дырокол. – Ты что, не видишь, что это куклы?

– Они не живые?

– Нет, конечно. Обычные торговые чучела. Торговцы их тут пихают, чтобы таких зеленых сопляков, как ты, облапошивать. Не покупай у них ничего. И за хвосты они настоящую цену не дадут.

– А кто даст?

– Тут никто. Это в Клюкву идти надо, а лучше в Разбориху, там рынок побогаче. Ну, или до областного города дойдешь, там аукционы есть, вот там хорошо продасться можно.

– А какие тут областные города ближайшие?

– Ближайших тут и нет. Грибов на восток – до него верст триста. Развил на Юг, до него и двухсот верст не будет. А на север, дай подумать, прямо на севере и нет больше, только если опять-таки на восток брать, к столичным землям, но там все далеко.

– А на запад?

– А кто его знает, что там на западе. Ты топай, давай, на кухню, скажешь Катине,чтобы она тебе дело нашла. Даром тебя тут кормить никому не надо, то-то.

Глава 3

Дородная румяная Катина принимала солнечные ванны перед кухней на скамеечке. Подол ее юбки был задран выше колен, крепкие ноги расставлены, верхние пуговки тугого корсажа расстегнуты. Я, желая убедиться, что передо мной именно Катина, стал старательно моргать в ее впечатляющее декольте, но меня остановил хохот пышной красавицы.

– Парень, у женщин имя над головой, а не поперек титек!

«Катина, повариха»

– Меня прислал сержант, сказал, что нужна помощь на кухне.

– И какая от тебя может быть помощь?

И тут меня повело и закачало так, что я от неожиданности упал. Лицом прямо в декольте моей собеседницы. Сконфузившись и пытаясь как можно быстрее встать, я вцепился в ее юбки, после чего очередная волна головокружения уже без пикантных приключений отправила меня носом в заходившую ходуном землю.

– Помощничек хоть куда, – сказала Катина.

– Простите… Мне просто нехорошо. Это землетрясение?

– Это тебе голову напекло, а, может, с голоду шатает. Вставай, накормлю в первый день неурочно.

Это меня, наверное, перевозят, запоздало сообразил я. Говорили же, что голова будет кружиться. То есть – заморозка прошла успешно! Я – жив! И меня снова повело, но в этот раз удалось устоять на ногах, ухватившись за косяк двери. Вообще хрупкий груз можно было бы везти и поаккуратнее.

– Наверное, мне пока не стоит есть. Может стать совсем нехорошо. Да я и не хочу есть.

– А по тебе не скажешь, что не хочешь – брюхо впалое, глаза голодные. Пошли, не тешь гордыню.

По залу тянулись длинные столы с узкими лавками. Ненадолго удалившись, Катина вернулась с доской, на которой исходила парком большая глиняная миска, прикрытая длинным ломтем черного хлеба, тут же в кружке мутного толстого стекла плескалось что-то желтое с горьким запахом.

Ел я всегда плохо. Сколько себя помню – еда была наказанием для меня и причиной постоянного беспокойства матери. Почти все на свете мне было нельзя, а остальное я часто не мог проглотить от отвращения. Недели, когда меня держали в стерильных боксах и кормили через капельницы (плюс немного воды с витаминами), были чуть менее ужасны из-за того, что тут хотя бы исчезала проклятая необходимость есть. Даже очень вкусные вещи типа мороженого были обманом – первая же ложка обращалась из манящего ледяного чуда – в тошнотворную приторную жижу во рту.

Поэтому я с привычным ужасом отдернулся от шлепнувшейся перед носом миски с кошмарной бурдой. Живот и так побаливал, а тут еще он громко, на всю кухню заурчал.

– Не хочешь есть? – усмехнулась Катина. – Смотри ложку не проглоти!

Рот наполнился слюной и , плохо соображая, что делаю, я вдруг схватил деревянную ложку и запихнул в рот добрый шмат овощей из бурды.

Вкус был… Не знаю, что это был за вкус. Я хотел только одного, чтобы он никогда не кончался. Мясо и подлива сплетались в божественную симфонию. Я вцепился в ломоть хлеба – тот призывно благоухал. Я старался кусать его не слишком жадно, боясь, что хлеб быстро кончится. Пиво в кружке было горьким, но мой новоприобретенный аппетит возрадовался и этой горечи, после которой аромат хлеба и мяса стал еще более притягательным.

– Неделю не ел, точно, – Катина с явным одобрением смотрела на стремительно пустеющую миску. – Думаешь, милый, я голода не признаю? Я же из Ледяных Игл родом, понимаешь?

Я не понимал, но на всякий случай кивнул.

– Три зимы осады. Дети лизали камни, потому что те были солеными от брызг моря. Дети тяжелее всего переносят голод – им же расти надо. Из шести сестер и братьев я выжила одна – уж не знаю почему, доставалось мне хлеба и рыбы не больше, чем прочим. Вот тогда я и поклялась, что никогда больше не буду голодать. Так что меня не проведешь, я всегда знаю взгляд голодного.

После еды разморило, но Катина растолкала меня и, вручив сомнительной чистоты тряпку, велела протереть столы от жира и прочих пятен. Занятие это, на мой взгляд, было совершенно безнадежное, ибо грязь въелась в доски намертво, придавая им даже особый почтенный лоск поверх немыслимых разводов от подлив и соусов.

Тем не менее я усердно тер пестрые доски и при этом собирал в кучу мысли.

Что у меня однозначно хорошего?

Я чувствую себя здоровым, полным сил и живым. Хотя и не очень привык пока к такому положению дел.

Я нахожусь в действительно великолепном мире и мне пока что все равно,что он ненастоящий.

Видимо, с моим телом все в порядке и ближайшее время ему ничего не угрожает. У нас все получилось.

Что у меня плохого

Я уже скучаю по родителям и по Динке. Даже когда я лежал в закрытых боксах, они мне ежедневно писали и звонили, если я мог отвечать. Сейчас я одинок, как никогда в жизни. И мне это, кажется, не очень нравится.

Какие передо мной задачи и проблемы?

Я должен заработать денег, чтобы самому оплачивать свое содержание и в дальнейшем, если повезет, лечение. Речь идет о суммах заоблачных.

Я понятия не имею как их зарабатывать.

Кажется, мне достался класс-калека.

Если еще года три назад я, надеясь на победу над ювенальными законами, жадно собирал информацию по Альтрауму, то с тех пор я разуверился, обленился и практически все забыл и забросил. Не говоря уже о том, что игра стремительно ушла вперед и старые гайды безнадежно устарели. А сейчас я плачу за лень и слабость – в этом мире я чувствую себя пришельцем с Луны, а получить любую информацию о нем теперь во много раз сложнее.

Хотя тут может быть и маленькое преимущество – я открыт всему новому, не зашорен и не буду верить чужим ошибкам и распространенным заблуждениям.

Что я должен сделать в ближайшее время.

Найти учителя ведьм.

Нужно собрать максимальные сливки со стартовой локации, а потом направляться в город, где есть банки, аукционы и прочие необходимые блага цивилизации. У меня есть навык «Травничество», во всех играх – это одна из самых популярных профессий среди желающих быстро обогатиться . Склянки лечения и прочие зелья всем нужны постоянно, масса игроков качает алхимию, поэтому расходники для начальных уровней мастерства, а то и средних – стоят дороже готовых зелий.

Стало быть, сейчас нужно где-нибудь выспаться, а завтра с утра – набираю квесты в ближайший лес и иду их делать, попутно собирая всякую траву. Кстати, я сегодня так и не видел ни одной травинки, подходящей для сбора, видимо, нужно тренироваться смотреть особым взглядом.

А сегодня заканчиваю цепочку первых задач – надеюсь, она завершится на заданиях Катины. От первого сержанта я получил сумку, от второго – нож, интересно, что припасет для меня толстуха. Хотя она меня уже накормила.

Кстати, еще о хорошем – я, оказывается, умею любить есть! Невероятно!

Тут я услышал шуршание и увидел, что мигнула личная панель.

Вы получили сообщение (1)

Так, и где это сообщение? Как его открыть? Помучившись пять минут, зашел к Катине, роющейся в корзинах, и попросил помочь разобраться с корреспонденцией.

– Почта прямо у ворот форта, не промахнешься.

– И что, за каждым письмом нужно ходить на почту?

– А как иначе? Впрочем, господин барон может завести личный почтовый ящик и изящный письменный набор, если у него есть лишняя пара сотен золотых.

По дороге завернул к палаткам с соломенными продавцами – посмотреть все же что почем. Товары предлагалось выбирать по книжке, похожей на ресторанное меню. Продавали там низкоуровневую одежду и оружие по весьма нелюбезным ценам. Такой же мешок на восемь ячеек, как у меня, стоил 90 серебра.

– Сумок можно носить сразу две?

– Лучшие сумки по самым дешевым ценам!

– Ясно все с тобой, соломенное чудище.

– Скидки только новичкам! Самые дешевые цены в области!

Проверил и скупщика – волчьи хвосты он брал по пять медяков за штуку, паучьи ножки и беличьи шкурки – по три, заячьи шкурки – по два медяка. Учитывая, что в одной серебряной монете – сто медных, а в одной золотой – сто серебряных, а пять золотых Альтраума последний год стабильно меняются на один-единственный доллар , выходило, что олигархом в этой локации я буду становиться очень и очень долго. Уж не говоря о том, что этот самый волчий хвост еще надо изъять у его владельца, а мои сегодняшние успехи на тренировке внушали тут кое-какие опасения.

При виде почты у ворот я слегка растерялся, хотя соломенные продавцы могли бы меня подготовить к сюрпризам. На зелено-белом полосатом потертом столбике сидел белый голубь размером с хорошую индюшку. Он именно сидел, свесив розовые лапки со столба. На голове у голубя была фуражка с крылатым гербом, шея была обмотана длинными шарфом, через плечо (или крыло?, нет, наверное, все-таки плечо) висела большая сумка, из тех, с которыми в старых советских фильмах ходили почтальоны. Голубь пристально уставился на меня злыми оранжевыми глазками.

– Мне письмо должно было прийти. – промямлил я с глупым видом.

Голубь сперва окунулся в сумку клювом, потом быстро перебрал перьями крыла, как пальцами, пухлую стопку конвертов и кинул мне один.

Писал юрист Lesto. Он уведомлял меня, что операция заморозки прошла исключительно успешно, что мои жизненные показатели надежно стабилизированы и тело поступило на контроль медицинского центра. Кроме того он сообщал, что мои игровые данные пересланы указанным в документах родственникам, которые, как он полагает, в ближайшее время захотят со мной встретиться и для лучшей организации этой встречи мне желательно указать пункт своего нынешнего местоположения, каковой сама Lesto выяснить не то, чтобы не может, но любая слежка, пусть даже согласованная с игроком, противоречит духу компании и возможна лишь в строго оговоренных случаях, к каковым данный не относится.

– Мне надо сейчас послать письмо, – сказал я голубю.– Ты… вы не знаете, где можно найти бумагу и что-нибудь пишущее?

– Три медяка плюс еще один за отправку, – неожиданно ответил голубь, от которого я почему-то осмысленных речей не ждал, несмотря на шарф, фуражку и явную грамотность.

– Да… простите. Но у меня пока нет денег.

– Деньги у тебя на шее висят, дубина, – презрительно ответил голубь.

Кажется, мне тут еще только бабочки не хамили. Интересно Альтраум заботится о самоуважении игроков.

Я ощупал шею и обнаружил на ней шнурок, а на шнурке, уходящем за ворот рубахи, – замшевый мешочек, такой маленький и легкий, что заметить его было сложно. В мешочке было десять маленьких темных медных монеток. Отсчитав четыре, я был вознагражден следующим фокусом – голубь вытащил из сумки чистый, хотя и слегка мятый листок бумаги, оттуда же извлек крошечный пузырек с черной густой жидкостью, а потом, цокнув клювом, вырвал у себя из хвоста перо. Все это было вручено мне, причем голубь еще и сумку развернул ко мне твердым плоским верхом – чтобы писать на ней.

Впрочем, это не помогло. Я никогда много не писал руками, эпоха клавиш и жк-экранов избавила человечество от этой древней кабалы, но все-таки в детстве мама давала мне писать прописи, да и рисовал я недурно, поэтому ничем нельзя было объяснить тот факт, что руки у меня тряслись как при паркинсонизме, я не смог написать толком ни одой буквы и добился через пять минут лишь очень плохого намека на гигантскую букву Е посреди листа в окружении многочисленных клякс.

– Да что же такое!

– У тебя что, навык каллиграфии есть? Так куда ты лезешь? Давай еще медяк за новый лист и хватить валять дурака, диктуй.

Под мою диктовку голубь четким изящнейшим почерком уведомил получателя, что я нахожусь в стартовой локации форт Ежино, но намерен в ближайшие несколько дней отсюда выдвигаться – впрочем, куда и как я пока не знаю и с радостью воспользуюсь советом от представителя уважаемой компании Lesto. Письмо голубь разместил в конверте и заклеил конверт по всем правилам, облизав его розовым языком, после чего сунул письмо в сумку.

– А когда письмо дойдет? – поинтересовался я на всякий случай

– Уже дошло, – буркнул голубь и, потеряв ко мне всякий интерес, уставился в сторону ворот.

Даже и хорошо, думал я, возвращаясь к кухне, что игрокам не дают забывать, о том что они – в мире фантазий и сказок. Меньше риска, что кто-нибудь рехнется, перепутав игру с реальностью.

Найдя на земле ветку, я нацарапал на земле «Ежино». Получилось вполне читаемо. Похоже, такая засада будет только с бумагой и чернилами. Подумав, написал рядом

«Мама»

«Динка»

«Папа»

И стер. И что-то мне так паршиво стало, как будто я не нахожусь в лучшей в мире игре, и впереди у меня нет бесконечных роскошных приключений, и вечереющее солнце не светит мне ласково в маковку. Человек – неблагодарное животное.

Катина чистила картошку. Перед ней стояла огромная корзина с корнеплодами, а очищенные картофелины она швыряла в деревянную бадейку с водой.

– Пришел, помощничек?

– Пособить с картошкой?

– Ты пособишь… будь у тебя хоть навык поварской… хочешь готовке поучиться?

Бронзовая табличка от рук Катины опять застала меня врасплох.

«Катина предлагает вам освоить навык «Кулинария». Принять. Отказаться.»

Я задумался. С небоевыми навыками в Альтрауме было напряженно (как, впрочем, и с боевыми, но это особая печальная песня). Теоретически персонаж мог иметь бесконечное их количество, а практически, если я правильно помнил, ему полагалось по одному небоевому навыку при создании и по одному – на каждые десять уровней до пятидесятого, а потом – один на каждые пятьдесят уровней. Все прочие способы расширить количество навыков были туманны или малодостижимы – например, у меня был один халявный дополнительный навык от класса. Так что сейчас у меня был всего один свободный слот под навык до десятого уровня. И тратить его на кулинарию? При том, что расовой особенностью моей была ускоренная обучаемость рыбалке.

– А здесь поблизости нет учителя рыбной ловли?

– Да толпы! Вон, у лохани сидят, китов ловят. Малый, ты тут воду вообще где-нибудь кроме как в колодце видел? Это тебе в Разбориху идти надо, там озеро большое и рыба есть.

– А далеко Разбориха?

Катина пожала плечами.

– К утру добежишь, если не съедят.

Я еще раз подумал, а потом выбрал «Принять».

Раз в игре можно страдать от голода, кулинария не помешает, а в связке с рыбалкой – это независимость, автономия и, возможно, заработок, но это пока не точно. Значит, нужно получить десятый уровень до прибытия в эту самую Разбориху.

Потом мы с Катиной наперегонки мучили картошку. Если в ее крепких умных пальцах картофелины только успевали мелькать, а шкурка тонкой полупрозрачной змеей сворачивалась в кучу очистков изящной спиралью, то у меня картофелины вырывались из рук, скакали по полу, закатывались под лавки, мой ржавый нож кромсал их беспощадным образом – и любая живая повариха, наверное, выгнала бы меня за это безобразие взашей, но искусственный интеллект Катины смотрел на все это безобразие вполне весело, она даже хихикала , когда особенно юркий корнеплод удирал от меня особенно злокозненным способом.

«Получен навык «Кулинария»

Квест «Получить навык Кулинария» выполнен

Ловкость +1

Жизнь +2

Вы достигли второго уровня .»

«Имя

Нимис Динкан

Раса Беловодец

Класс Лесная ведьма

Уровень 2

До следующего уровня 30 очков.

Жизнь 14

Параметры

Бег 1

Выносливость 1

Скорость 1

Ловкость 2

Навыки

Сглаз»

– А где тут у меня Кулинария?

– В себе роешься? На «Навыки» жми, выбери «Показывать небоевые навыки»

Ага…

«Навыки

Боевые

Сглаз

Небоевые

Кулинария 1

Травничество 1»

Сколько я ни пялился на «Травничество» – с надписью ничего не происходило, а вот когда переключил внимание на «Кулинарию», оттуда вылетела потрепанная книжица. «Книга рецептов». Рецептов внутри не было.

«Катина предлагает изучить рецепты

Жареная картошка

Вареные яйца»

Ну все, теперь заживем.

За все приходится платить. Например, за умение жарить картошку – необходимостью эту картошку и жарить – на сковородах размером с автомобильное колесо.

Здесь все работало как с каллиграфией – только наоборот. Если когда я пытался писать письмо, руки превратились в протестующие дрожащие макаронины, то резал картошку я в порядке чуть ли не автопилота, отстраненно наблюдая, как конечности ловко орудуют ножом, шинкуя картофелинки и луковицы на вполне аккуратные ломтики. Даже кипящим маслом не обжегся, хотя гигантские сковородки плевались им во все стороны.

Катина в это время варила колбасу, притащив из кладовой связку толстых колбасок и запихнув их в огромную медную кастрюлю.

Начали появляться другие рекруты – игроки. Тесного общения не вышло, большая часть из них были страшно заняты – они быстро подлетали к Катине, бросали ей связки заячьих тушек и, облившись светом нового уровня, поспешно исчезали по направлению к воротам форта. На новичков они не походили, я решил, что это, наверное, опытные реролльщики, качающие новых персонажей. Когда я закончил с картошкой и, прихватив свою порцию с парой аппетитных колбасок и неизменной кружкой пива, добрался до стола, в зале оставалась лишь небольшая группа человек из пяти, все парни. Обычное дело, девчонок в играх всегда значительно меньше, хотя в Альтрауме по статистике чуть не тридцать процентов игроков – женщины.

Я, в принципе, не очень скромный человек и могу легко вступить в разговор с незнакомцем. Но не с пятью одновременно. Тем более когда эти пятеро явно не желают замечать моего внимания к ним. Поэтому я просто медленно жевал колбаски(вкуснейшие), и картошку(тоже ничего), тянул пиво и слушал, внимательно насторожив свои большие уши. Хоть какая-то польза от этого украшения.

Глава 4

Говорил больше всего чернявый и мрачный тип, сидящий в торце стола. Жаловался на кошмарные капсулы в их центре, из-за которых лагает в самое неподходящее время, на совсем сбрендивших жадюг Lesto, которые запрещают продавать б/у капсулы иначе, чем через своих агентов, и заставляют всех владельцев, желающих расстаться с машиной, передавать ее только в их сервисы, из-за чего цены на капсулы так и не опускаются.

– Я не понимаю. Я купил вещь. Она – моя! Я могу с ней что хочу делать: хочу – сожгу, хочу – продам.

– Но ты же подписываешь договор при покупке, – рассудительно отвечал ему сидящий рядом невысокий блондинчик в зеленом плаще поверх рекрутской рубахи. У этого, в отличие от чернявого красавчика, черты лица явно были родные, неправленые – нос картошкой, губы бантиком, маленькие глазки.

Чернявый разъяснил, что в Lesto могут сделать с этими договорами.

– А если я брату дал капсулу поиграть или другу? Бесплатно?

– Если из твоего дома – то пожалуйста, пусть играют. В компании же видят геолокацию капсулы, что она на месте.

– А если я на новую квартиру переехал?

– Связываешься с компанией, говоришь новый адрес.

Чернявый мрачно сообщил, что он все равно не будет вышвыривать деньги на то, что ему не будет по-настоящему принадлежать. Лучше уж играть из центра – когда эта помоечная игра надоест, не будет жаба душить отдавать обратно капсулу за треть цены.

– А вообще они выжиги, конечно. Спецом делают так, чтобы народ им донатил безостановочно. Смотри, навык шахтерское дело – почему шахтеры не могут руду, которую добыли, сами плавить и продавать всяким кузнецам? Нет, нужна еще и выплавка металлов, отдельный навык. Это значит, всю руду тащить на аукцион, там ее купит плавильщик, он опять несет на аукцион – уже кузнец покупает, кует какие-нибудь бронетрусы для нубов – и снова аукцион. А проценты со всех аукционов – в кармашек Lesto. В результате все как бешеные покупают голду, которую из мобов нафармить – нереально, потому что с них ничего, считай, не падает, а если падает, то мало и не то....

– Lesto голдой сами не торгуют, игроки только.

– Ага, а ты им больше верь. Вообще не игра, а геморрой. Инфы нет, чата нет, ничего нет, даже карты местности – и то нет,

– Есть навык картографии.

– И что?! Тут скоро чтобы чихнуть – нужно будет особый навык искать. Куда я тебе картографа запихну, если я все просчитал – шахтерка, плавка, инженерка,торговля, верховая, стеклодув – все, до 50 уровня свободен.

– И зачем тебе быть стеклодувом?

– А ты на инженерку запчасти не смотрел никогда? Там куча стекла нужна. А я хочу инструменты делать для крафта и боеприпасы – самое сейчас выгодное.

– Хватит капсулу купить?

Компания расхохоталась. Давно обращал внимание – люди за столом часто смеются всякой ерунде, если они решили, что кто-то пошутил. Даже если совсем не смешно.

Чернявого звали Валеха Читер. Класс – волчий охотник. Известный, кстати, класс и очень хвалимый на форумах, повезло Валехе. Блондин – Мэхьюр, воин крови, такого не знаю. Я дожевал последний кусок колбаски и понял, что смертельно хочу спать. Хотя и понятия не имею – сколько времени, тут Lesto в своем репертуаре, часов в интерфейсе нет. Хотя в обычных капсулах так и так таймер автоматом каждые пять часов игроков из игры выкидывает, хоть на минуту, да загляни в реальность, проверь, не помираешь ли ты часом от обезвоживания или голода.

Катины видно не было, и я поплелся к казармам. На крыльце теперь курил сержант Вошебой, который сообщил, что рекруты могут оставаться здесь ночевать – прямо по коридору, до упора. Двухъярусные койки вдоль стен не казались ни удобными, ни чистыми, но после того, как я навестил местную уборную, я уже не удивлялся – санитария и гигиена в Альтрауме несомненно числились по разряду «гламур и элитность», а, значит, всяким низкоуровневым рекрутам были не положены. Плоский, как блин, чуть не каменный тюфяк, такая же подушка, колючее тонкое одеяло цвета грязи – и никакого белья. Впрочем, поглядев на свои уже совершенно черные ноги, отсутствие белья я понял. Хоть бы шлепанцы какие-нибудь выдали…

Пока я готовился к первой ночевке в новом мире, пара игроков залетели в спальню, быстро шлепнулись на койки, замерли на минуту и растворились. Да, разумно выходить из игры, оставляя персонажа отдыхать – в следующий заход он получит бафф хорошего отдыха и будет быстрее набирать опыт.

– Ну что, с днем рождения, Нимис! – шепнул я, глядя в дощатое днище верхней койки. – Это был долгий день!

И тут же заснул.

***

Проснулся от того, что меня выпихнули на пол. На моей постели сидел какой-то посторонний мужик.

– Ты что?! – спросил я

– Нет, это ты «что»! Нашел место где валяться. Заводи собственное жилье и валяйся сколько влезет, а тут залогинился – и уступай место. Мне, знаешь, тоже не слишком приятно в тебя влетать при заходе было.

Я сообразил, что это, видимо, игрок, успевший занять койку до меня, и вышедший из игры. Издержки виртуального мира. Впрочем, в зарешеченные окна уже лился вполне яркий свет, и я чувствовал себя выспавшимся. И страшно, страшно голодным.

Посмотрев на параметры, выяснил, что являюсь обладателем дебаффа «легкий голод», Если это «легкий» – то боязно подумать о том, каков «сильный». Кстати, в игре, я слышал, есть классы «северный людоед» и «южный людоед» – остается порадоваться, что они не достались мне.

Катина уже гремела кастрюлями на кухне и охотно выдала мне миску каши и кружку молока.

– Для меня есть какие-нибудь задания?

– Как не быть. Мясо на исходе, чем я вас вечером буду кормить? Принеси мне трех зайцев пожирнее, их полно в леске, к которому через заднюю калитку выход.

Столкнувшись на улице с Дыроколом, получил задание принести пять панцирей черных пауков – сержант делал на них настойку от мозолей. Видимо, полученный вчера второй уровень активировал возможности новых квестов. Заодно решил навестить и Вошебоя, наверняка, у того тоже для меня найдется поручение.

Поднимаясь на холм, задрал голову – полюбоваться утренним небом в розовых разводах – и увидел, как кружась и переворачиваясь, на землю летит фигурка. К дереву мы прибыли одновременно – прехорошенькая светловолосая девчушка с ником Эллана Лана (класс – танцор с мечами), морщась, поднималась с травы.

– Не ушиблись? – приветливо спросил я.

Девушка всмотрелась в меня, презрительно отвела носик и замерла.

– Сейчас сержант появится – будет задания давать, – начал вводить я новоприбывшую в курс дела, но тут Эллана Лана побледнела и растаяла. Напугал я ее что ли?

От греха подальше убрел с холма, встретив на тропинке Вошебоя, который пожаловался, что всю ночь не мог сомкнуть глаз, так как проклятые волки в лесу выли безостановочно. Естественно, убить одного из ночных певцов поручили мне.

Разыскав за казармой забор, а в нем – калитку, отправился через полянку в лес, смутно представляя, где я буду искать там волков и как их убивать. Пауки и зайцы казались меньшей головной болью. Впрочем, проблема поиска волков быстро разрешилась сама собой. Я только успел всласть обморгать мох под соснами, чтобы убедиться – ничего для травника первого уровня я тут не вижу, как из подлеска послышалось хриплое дыхание и на меня выбежал серый, ободранный волк размером с крупную овчарку.

«Волк 2 уровень».

Я быстро достал из мешка нож, но волк не впечатлился и кинулся меня убивать. Что же, болевые ощущения в игре все-таки уступали реальным. Не знаю, в реальности волки, наверное, кусаются куда больнее – а сейчас ощущения были неприятные, даже очень неприятные, но в целом терпимые – как будто зуб сильно болит.