В краю оливковых рощ

© Светлана Сауловна Островская, 2020

ISBN 978-5-4498-9866-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Год 2020 запомнится людям, как знаковый в истории. Он заставил нас иначе взглянуть на свою жизнь, здоровье, средства коммуникации окружающую среду, и многое другое. Когда мир сузился до комнаты, дома, улицы, когда врачи задыхаются от наплыва больных и болеют сами, стоит задуматься о том, как помочь себе, не прибегая к помощи врачей и других людей.

«Завтра, как и сегодня, будут больные, завтра, как и сегодня, понадобятся врачи… И жизнь врача останется такой же, как и сегодня – трудной, тревожной, героической и возвышенной»

(Андрэ Моруа)

Врачевание больше, чем медицина, оно рождено самой жизнью и природой. Меняются времена, эпохи, но суть врачевания остается неизменной. В ХХI веке она должна была бы остаться такой, какой сложились за двадцать веков официальной медицины. Останется ли? Сможет ли врач, общаясь с пациентом по удаленному доступу, ограниченный временем приема, понять и оценить состояние своего пациента?

Современная медицина, впрочем, как и в прежние времена, это сплав науки и искусства. Это значит, что врач должен и способен установить контакт с тонкой материей, именуемой человеческой природой или душой.

Врачевателями человеческих душ называют писателей и поэтов. Врачебная деятельность и литература тесно связаны. Недаром говорят, что лучшие писатели – врачи, а лучшие врачи -писатели.

Занятия медицинскими науками имели серьезное влияние на мою литературную деятельность – Писал Антон Павлович Чехов, – они значительно раздвинули область моих наблюдений, обогатили меня знаниями, истинную цену которых для меня, как для писателя, может понять только тот, кто сам врач.

В окрестностях Иерусалима есть роща имени Владимира Хавкина. Владимир Хавкин (Маркус-Вольф) был первым микробиологом, разработавшим и применившим вакцины против холеры и бубонной чумы. Знаменитый бактериолог Джозеф Листер назвал его «спасителем человечества». Однако, на первых порах, немногие верили в вакцину, и Хавкин продемонстрировал ее действие на себе. Завоевать доверие пациентов Хавкину помогли доброта и настойчивость.

В зрелом возрасте Хавкин вернулся к ортодоксальной еврейской жизни. Думал, писал философские трактаты, написал монографию о творчестве Оноре де Бальзака, и размышления над философской системой Шопенгауэра. В завещании все деньги, которые у него были, он оставил на поддержку религиозных еврейских школ в Восточной Европе. Давид Маркиш написал о нем книгу «Махатма», что означает – великая душа.

«Медицина и литература – это равновеликие сферы науки и искусства, познающие самое жизнь человека, проникающие в сокровенные тайны его тела и души, врачующие людские недуги не только скальпелем или целительной силой лекарств, но и магией слов, не осязаемой, но бесспорно существующей „духовной материей“ доброты и сочувствия.»

Ю. Щербак

По образному выражению Нильса Бора:

«Причина, по которой искусство может нас обогатить, заключается в его способности напоминать нам о гармониях, недосягаемых для систематического анализа.

Глава 1. Люди и деревья. Общая судьба

Красота в глазах смотрящего

Врачующая сила природы ни у кого не вызывает сомнений. Но есть в природе одно дерево, сила и влияние которого на человечество трудно переоценить. Это дерево олива.

Скромное на вид, оно пустило глубокие корни в поле человеческой культуры и объединило ее разнообразные стороны. Развитие средиземноморской и европейской культуры, религии, медицины, торговли, спорта, искусства и литературы невозможно представить себе без его нежного и могущественного образа.

Этот образ не раз вдохновлял художников и поэтов. Крона оливы, капризно меняет цвет и интригует глаз художника. В пасмурный день листья дерева поворачиваются к солнцу своей темно-зеленой выпуклой стороной. На ярком солнце листья оливы подставляют ему свою серебристую, вогнутую сторону. В ветреную погоду все листья одновременно поворачиваются то одной, то другой стороной, как будто обмахиваются веером. Это магия цвета, которую трудно выразить словами, но под силу выразить художнику

Провансальские оливы способствовали рождению импрессионизма.

В 1899 году художник Ван Гог отправился на юг Франции и писал оттуда брату:-

«Ах, милый Тео, если бы ты мог взглянуть сейчас на здешние оливы, на их листву цвета старого позеленевшего серебра на голубом фоне. А оранжевые пашни! Это необычно тонко, изысканно, словом, нечто совсем иное, чем представляешь себе на севере… В шелесте олив слышится что-то очень родное, бесконечно древнее и знакомое. Они слишком прекрасны, чтобы я дерзнул их написать или хоть задался такой мыслью».

Ван Гог. Оливы

Но он дерзнул. Врачуя свою измученную душу Ван Гог за всю жизнь написал 18 картин, изображая оливы.

Ренуар также был очарован светотенью оливковой листвы: —

«Она сверкает как бриллиантовая, – писал он в своем дневнике.– Она розовая, она голубая, и небо, играющее над деревьями, такое, что в пору с ума сойти.»

В 1907 году Ренуар купил себе оливковую рощу в Кан- сюр -Мер. Ему было 66 лет и его мучил артрит. Бывший хозяин хотел вырубить рощу, чтобы выращивать на земле цветы. Ренуар говорил, что в жизни не видел таких прекрасных деревьев как оливы, и мысль о том, что им грозит гибель, была ему невыносима. Вместе с женой Алиной они купили землю с рощей, и построили дом. Рядом с домом разбили изысканный сад. Олива стала главной героиней «перламутрового периода» в творчестве Ренуара. Он выстроил себе в роще деревянную студию и любил ставить обнаженную натуру на траве, чтобы солнце сквозь ветки олив кружевами падало на кожу.

Некоторые деревья этой рощи посадил еще Франциск 1 во время перемирия в войну, которая шла в 16 веке. Все они вымерзли во время великих заморозков в Провансе в 1709 году. Тогда у многих деревьев погибла вся крона. Старейшие оливы на картинах Ренуара хранят следы перенесенных тягот, скрюченные ветки, оголенные корни, шрамы от утраченных ветвей.

Огюст Ренуар. Старые оливы

Об этом вспоминает Ричард Мейби в своей книге «Какое дерево росло в райском саду? 40000 лет великой истории растений». В этой книге Richard Maybe рассказывает какая огромная жизненная энергия, выносливость и стойкость есть у деревьев, живущих своей собственной жизнью, не всегда понятной человеку.

Первыми из постимпрессионистов оливы написал Сезанн в пейзажах горы Сен Виктуар в Провансе. «Оливковая роща в саду Морено» одна из впечатляющих картин Клода Монэ. Все знают голубку Пикассо с оливковой ветвью в клюве, ставшую всемирно известным символом Голубь Мира. Оливковые деревья писал Анри Матисс и известный израильский художник Алекс Левин, наш современник.

Образ Средиземноморья, хорошо описал английский писатель Лоренс Даррелл в книге «Келья Просперо»:

«Все Средиземноморье – статуи, пальмы, золотые четки, бородатые герои, вино, идеи, корабли, лунный свет, крылатые горгоны, бронзовые люди и философы, – все это зреет в горьковатом, терпком вкусе этих черных оливок: вкусе, столь же древнем, как вкус чистой воды».

Гарсиа Лорка сравнивал оливы с испанским веером

«Масличная равнина распахивает веер, запахивает веер. Над порослью масличной склонилось небо низко, и льются тёмным ливнем холодные светила. На берегу канала дрожат тростник и сумрак, а третий – серый ветер. Полным-полны маслины тоскливых птичьих криков. О, бедных пленниц стая! Играет тьма ночная их длинными хвостами».

Перевод м. Цветаевой

В иудаизме и христианской религии оливковая ветвь также является эмблемой мира. Это связано с библейской легендой о Великом потопе и Ноевом ковчеге: после потопа, голубь, выпущенный на разведку земли, вернулся к Ною с оливковой ветвью.

Олива является священным деревом у иудеев, христиан и мусульман.

В иудаизме и исламе олива получила статус Древа Жизни. Темно-зеленая оливковая ветвь, как эмблема мира, присутствует в гербах государств: Италии, Франции, Португалии, Сербии, Кипра, Заира, Тонга. Западного Самоа. Оливковая ветвь отличает эмблему ООН и других международных организаций, чьи миссии призывают к борьбе за мир во всем мире. Присутствует оливковая ветвь и на гербе Израиля. А мира как не было, так и нет.

Оливы на гербе Израиля