Двадцать капель зелья и один инквизитор

Глава 1. Фабиана Кавалли

С самого утра всё валилось у меня из рук.

Ровно год назад я получила лицензию на самостоятельную ведьмовскую деятельность. А это, на минуточку, не только красный диплом магической академии! Это аттестация рабочего места, экспертиза зелий и экзамен по технике магической безопасности в городском управлении Инквизиции. Прошёл год. Он был непростым, со взлётами и падениями, но все его беды вместе взятые рядом не стояли с тем, что ожидало меня сегодня.

Сегодня у меня была первая официальная проверка.

И как назло назначили мне не какого-нибудь старичка-добрячка, типа Джузеппе Пазолини, а самого Цепного Пса, как называли у нас Габриэля Риччи. Он всегда находил, к чему придраться. А если придраться было не к чему, то ещё хуже. Ньор Риччи начинал рыскать с удвоенной силой. Потому что если есть ведьма, у неё должны быть нарушения.

Поэтому из рук всё у меня валилось не только сегодня с утра, а всю неделю. С того самого момента, как стала известна личность проверяющего. Но сегодня как никогда. Валилось, забывалось, путалось и разбивалось.

Я на десять раз перечитала требования к индивидуальным ведьминским лавкам и отметила галочками все пункты. Всё есть. Даже удалось раздобыть чистокровного котёнка-фамильяра. С родословной и паспортом. Само по себе наличие фамильяра не являлось обязательным требованием к практикующей ведьме. Но считалось, что они стабилизируют эмоциональный и магический фон хозяйки. Может, он и ньора Риччи как-то… стабилизирует.

Так-то я планировала взять какого-нибудь смеска или чистокровку, но без документов, по объявлению. Когда-нибудь потом. Даже так выходило накладно. Но когда я узнала, кого мне определили в проверяющие, сразу поняла: моему эмоциональному фону просто жизненно необходимо стабилизироваться. И желательно на верхней отметке, а не на нижней, как сейчас.

Я открыла свежий «Ведьмин Глас», а там такая удача: свободный котёнок прямо из питомника! На магерротипе сидел огненно-рыжий пушистик с огромными печальными глазами. Под изображением была история о том, как его предали. Взяли, а потом отказались. Видите ли, у котёночка оказался слишком живой характер!

Пусть чучело жабы себе заведут, если нужен неживой!

У меня прямо сердце кровью облилось, так жаль малыша стало.

Вообще у приличных заводчиков очереди на два года вперёд расписаны. Но так как по стандартам разведения котик являлся переростком, на него стояла скидка. Но только сегодня! Котик очень ждёт новую хозяйку, которая подарит ему приют и ласку!

Я! Я подарю!

Вестник с заявкой взмыл по указанным координатам в ту же секунду. И очень скоро пришёл ответный, с согласием на продажу и реквизитами на оплату.

Вчера вечером курьер его доставил. Бедный кошачий ребёнок жался к стенке переноски. Ещё бы! Столько страху натерпелся! Столько подлости и предательства! Я взяла его на руки. Малыш доверчиво прижался к моей груди и тихонечко замурлыкал.

Вот! Котики всегда чувствуют хороших людей!

По документам котёнок значился как Теофраст Гогенгейм фон Троттел. Я подумала, что малышу и так от судьбы досталось, чтобы так к нему обращаться, и решила называть его Огонёк. А что? Раньше я просто жила. А теперь буду жить с Огоньком. А? Здорово же?

Весь вечер котик промурлыкал у меня на коленях, пока я в кабинете работала с бумагами. Потом с аппетитом покушал, а после сделал лужу на полу посреди коридора.

Хотя в объявлении было написано, что к лотку приучен.

Думаю, это просто стресс.

Огонёк сидел рядом с лужей такой несчастный… Так испуганно на меня глядел…

У меня рука не поднялась его наказывать.

Я отнесла его к лотку, где он успешно справился с остальными лотковыми делами. Ну умница же, а не котик!

Всю ночь он провёл у меня груди тёплым пушистым клубочком и теперь следил за моими метаниями по комнате с философским спокойствием.

…Сидя на моём лабораторном столе!

Прямо рядом с алхимическим оборудованием!

Я сняла котика, пересадила на мягкий стул и погрозила пальчиком. Туда нельзя!

И побежала к спиртовке. Там подогревалось приворотное зелье. Не подумайте плохого. У меня всё честь по чести. По рецепту из храма. Для спасения семейной пары. Я сняла с направления копию для проверки и зафиксировала в журнале. Как положено. Доведя зелье до нужной температуры, я продержала его под полотенцем ещё десять минут и перелила во флакончик.

За окном раздался стук шагов.

Я быстро поставила флакон на стол и побежала в лавку – то помещение, где я принимала покупателей.

Хвала всем богам, это был не он. Не инквизитор, в смысле. И вообще не он, а она. В дверь вошла высокая крепкая бабища. Из тех, на которых можно пахать, пока кони, на скаку не остановленные, непонятно где носятся. Одета она была просто, имела обветренные руки и загорелое дочерна лицо.

– Добрего здоровичка, ньоритта ведьма, – поздоровалась она, кланяясь. – Мне ба настоечку. От рехматизьму.

Надо же! А выглядит – чисто кровь с молоком.

– Здравствуйте! А вы уверены, что у вас именно ревматизм? – всё же уточнила я. Мало ли, из-за чего может спину прихватить.

– Та не у меня! – отмахнулась она. – У батюшки маво. Дохтурь с утречка приходили-с. Сказали-с принимать.

– А… Тогда с вас… – начала я, но внутри дома что-то загрохотало. – Извините!

Я помчалась в лабораторию.

Там, прямо на столе, мой котёнок мирно вылизывал подхвостье, вертикально задрав заднюю лапу.

На полу грудой лежали сваленные пузырьки.

– Огонёк, ядрён-макарон! – гаркнула я.

Котёнок сиганул со стола, смахивая со столешницы оставшиеся в живых флакончики. Раздалось тревожное «дзинь». Не в дверь, а от флакончиков. Стекло хоть и было закалённым, но если сильно постараться, то разбить можно что угодно. А если есть талант, то и стараться не надо.

У Огонька был несомненный талант. Из-под пузырьков растекалась лужа. Медленно, но неотвратимо.

Я бросилась к своему богатству (несостоявшемуся) и стала разбирать. Большая часть склянок оказалась цела, но четыре всё же дали трещины. По закону подлости, это было свежеприготовленное приворотное, мощное слабительное, успокоительное и для роста волос. Я помчалась в кухню за кружками, чтобы по-быстрому поставить туда бутыльки с сочащимися зельями, стараясь не думать о том, какая гремучая смесь образовалась у стола. И как её теперь убирать, чтобы обошлось без последствий вроде усатых рук или влюблённых половых тряпок.

Всё было как во сне. Кошмарном. Ньор Риччи мог заявиться в любой момент, а у меня авария в лаборатории и недовольная покупательница. А я же не могу к ней пойти, пока здесь не приберусь? Мне же элементарно нужно найти эту несчастную настойку в создавшемся хаосе!

Кое-как, на скорую руку, разлив зелья по новым пузырькам, я подтёрла ногой разливы и запинала тряпку под шкаф. Потом подхватила бутылочку, на которой было написано «Противоревматическая настойка», и помчалась в лавку, ожидая недовольств…

Но ошиблась.

Бабища восторженно наглаживала Огонька. Тот снисходительно принимал ласки, подмуркивая, выгибая спинку и задирая хвост.

– Красивое. Оно взаправдашнее? Живое? – полюбопытствовала она. – А скока жрёть? Много?

Клиентка явно примечивалась, а не обзавестись ли в хозяйстве такой животинкой. Шерсть вон какая, варежки вязать можно на зиму. И шарфики. А ведь всяко компактнее овцы.

– Не, едят котики немного. Беда в другом. Без источника магии они очень быстро слабеют и умирают, – призналась я, но потом натянула на лицо улыбку: – А так-то они замечательные!

Когда не гадят в доме и не бьют склянки.

– Жаль, – вздохнула клиентка.

– И стоят очень дорого. Как две коровы.

– Две?! Коровы?! – она схватилась за сердце и бочком отошла от котейки подальше. Видимо, осознала, что если невзначай наступит и раздавит, не расплатится. – Куды ж в него лезет?

– О, он придумает! Очень способный котик!

Покупательница рассчиталась и вышла, кутаясь в тёплый платок и оглядываясь на Огонька.

– Ты что же, шельмец, творишь! – попеняла я котику. – То, что клиентку развлёк, это ты молодец, конечно. Но то, что устроил погром – стыд тебе и позор!

Котик сил, обвил хвостиком лапки, повинно склонил голову и тяжко вздохнул. Ведь всё, всё понимает! Я взяла Огонька на руки и пошла наводить порядок. В лаборатории остались немытые кружки и воняло зельями. Я приоткрыла форточку. Осенняя прохлада просачивалась в дом вместе со свежим воздухом. Я накинула тёплую безрукавку с кистями по краю. Котёнок оживился, а глаза загорелись азартом.

Я погрозила ему пальцем и понесла кружки в кухню, мыть.

На второй он меня и нагнал. Вцепился в спину своими когтищами! Я заорала. Огонёк, испугавшись, сиганул назад, я бросила недомытые кружки, схватила полотенце и погналась за паршивцем, пока не врезалась во что-то тёмное, холодное и очень твёрдое.

Глава 2. Фабиана Кавалли

– Что здесь происходит? – ворвался в мою жизнь суровый мужской голос. Прямо над ухом.

Я подняла взгляд.

Вот это был он. Совершенно точно. Он был высокий – выше меня почти на голову. У него были широченные плечи – широты добавляла накидка, но даже без неё было заметно, что там о-го-го! Да и силушки, судя по тому, как легко он поймал меня на бегу и даже не качнулся, ему тоже отмерили прилично. И внешностью не обидели.

Вид ньор Риччи имел аристократический. Волнистые волосы смягчали жёсткий контур челюстей и скул. Огромные глаза-вишни, черные брови вразлёт, нос с лёгкой горбинкой и тонкими, нервическими ноздрями, чувственные губы бантиком, которым позавидовала бы любая барышня, ямочка на подбородке… Не мужчина, а полуночная мечта одинокой нимфетки. Но…

Выражение этого совершенного лица было холодным, как лягушка по весне. И брезгливым. Он смотрел на меня с видом лягушки, которая засыпала осенью в приличном, чистеньком болотце с кувшинками, а очнулась в грязи по самые уши. Фу-у!

Фу таким быть! Такую внешность так бездарно прос…сидеть в канцелярии Инквизиции!

– Так что здесь происходит?! – повторил свой вопрос ньор Риччи, вздёргивая меня за шкирку, будто это я была нашкодившим котёнком.

Огонька, понятно, и след простыл.

– Здесь?… А, котика воспитываю, – заискивающе улыбнулась я. – А вы… как?..

Я показала в сторону двери из лавки. Вообще-то он оказался на личной территории, куда можно было проходить только по разрешению. Или ордеру. Полагаю, что я не слишком нагрешила за год, дабы ему сразу выдали ордер.

– Услышал вопли, топот… Думал, вас нужно спасать. Позвольте представиться: главный инквизитор отдела по надзору за безопасностью в сфере магического предпринимательства Габриэль Риччи, – он коротко, по-военному кивнул.

– Вы, наверное, замёрзли, ньор Риччи! Так похолодало на улице, – я поёжилась, кутаясь в безрукавку. – Идёмте, я вас чаем горячим напою!

Нужно дать немного времени, чтобы в лаборатории хоть чуть-чуть проветрилось. И, главное, Огонька туда не пускать!

– Ньоритта Кавалли, я явился с официальной проверкой вашей деятельности в соответствии с параграфом…

– Это очень интересно, ну так вы заодно и кухню проверьте. Вдруг я там неуставной деятельностью занимаюсь? Подпольные зелья варю, например?

Лицо проверяющего дрогнуло. Видимо, он так и думал. По крайней мере, предполагал.

– Так вы проходите, проходите! Вешалка вот, плащ свой можете оставить.

– Я при исполнении, – несколько растерялся ньор Риччи от моей прыти.

– Так я же и не против. Чаю выпьете, согреетесь, а потом и проверять. Но если хотите, можете сначала в лабораторию, потом чаю. Можете вообще без чая. Вы же главный, знаете, как оно должно быть, – я снова изобразила подобострастие. – У меня-то в первый раз. Если я что-то не то делаю, так вы скажите. Исправлюсь. А то я по-простому…

И изобразила всю невинность, юность и неопытность, на которые была способна. И особенно те, на которые способна не была. Кажется, инквизитора проняло. Хотя это же Цепной Пёс. Он наверняка непронимаемый. Наверное, просто решил воспользоваться ситуацией и доверчивостью поднадзорной.

Я быстро выскочила в лавку, чтобы закрыть входную дверь и повесить табличку. Когда вернулась, инквизитор уже повесил на крюк накидку. Под нею прятался форменный китель, на котором красовались награды. Вот ведь гад! Выслуживается ради побрякушек! Пошёл бы да и накупил себе бирюлек. Нет, он за счёт нас, наших нервов! Фу, одним словом.

Я показала ему рукой направление, чуть поклонившись от якобы избытка почтительности, а когда он прошёл, сунула нос в лабораторию, дабы убедиться, что котейки там нет. И прикрыла дверь. Огоньку там точно не место. И, что главное, не время.

Кухонька у меня в доме небольшенькая, но очень уютная. На мой вкус. Очень в ведьмовском стиле: пучки трав развешены, аромат такой… В плетёных корзинках на полках тыквы, пряности, мёд в бочоночке. Свежие булки с маком под тряпицей на столе.

– Вы, если что, не стесняйтесь, – с видом юродивого предложила я, разжигая огонь под котелком с водой. – Чувствуйте себя как дома!

Ньер, присевший к столу, скривился, будто я подсунула ему пиявок под нос. А я же от души! Почти. Однако он встал и пошёл осматриваться.

– А вам какого чаю? Хотите, я вам свой любимый успокоительный сделаю?

– Вы, ньоритта, на что намекаете?! – инквизитор, который в этот момент, заложив руки за спину, инспектировал полки, обернулся.

– На то, что в последнее время я пью много успокоительного, – с тем же безмятежным выражением ответила я. – Проверку ждала. У меня же в первый раз. Боязно. Но вы кажетесь таким заботливым, таким великодушным…

– Кажусь, – вмешался в мою тираду ньор Риччи.

– Ну не хотите, тогда могу стимулирующий…

– Зачем меня стимулировать? – всколыхнулся инквизитор, как петух при виде соперника. – С чего вы взяли, что мне это надо?

У-у, как всё запущенно… Такой красивый, и с такими проблемами… Понятное дело, что Цепным Псом стал. Небось, и по ночам воет.

– Конечно, не надо. Всё у вас просто замечательно работает, – стала утешать я.

– Вы сейчас вообще о чём? – возмутился ньор Риччи.

– Обо всём, – на всякий случай испугалась я. – Ну тогда я вам сейчас просто согревающий сделаю. Для профилактики простуды, а? Ну осень, холода, всё такое…

– Ай, делайте уже, что хотите, – отмахнулся он.

Я набрала листиков прямо с висящих пучков, обдала кипяточком, чтобы промыть, и запарила. Инквизитор следил за моими действиями с пристальным вниманием. Ещё бы контрольные весы поставил. Ах, да, это же не снадобье! И не на продажу! Ц-ц-ц, какая жалость…

– Ну вот, готово! – уведомила я. – Прошу к столу!

Я разлила по пиалам мёд диких пчёл. Мне он нравился лёгкой горчинкой и терпкостью.

– На всякий случай, – начал ньор Риччи. – Если вы думаете, что таким примитивным способом меня можно подкупить…

– Я не думаю…

– А вот в это я верю, – он размашисто направился к мойке и взял одну из кружек. – Не возражаете?

– Нет, что вы! Берите, что хотите.

Я взяла себе другую и села к столу, по привычке поджав ногу под себя. Потом опомнилась и села как положено. Мы оба стали пить чай. В воздухе повисла неловкость, которую разрушило появление Огонька. Он вошёл, сел посреди кухни и начал деловито намывать мордочку.

– Чувствуется порода, – сделал комплимент инквизитор. – Как его зовут?

– Кис-кис.

– Очень остроумно! Я про кличку спрашивал. А про кис-кис как-нибудь сам бы догадался.

Очень сильно сомневаюсь, что котёнок откликнулся бы на имя «Теофраст Гогенгейм фон Троттел». И уж тем более на имя «Огонёк», как его стали называть со вчерашнего вечера. А вот на «кис-кис» в исполнении ньора Риччи он отреагировал. Сначала неуверенно повернул голову, насторожив уши, будто сомневаясь, что его действительно звали. А потом грациозно перетёк к ногам гостя и потёрся о сапоги, и без того блестящие.

– Главное – работает, – показала я рукой на результат.

Огонёк, видимо, воспринял мой жест как приказ, или просто так совпало, но в следующий момент он уже устраивался на коленях у гостя, призывно мурча. В смысле, призывая погладить.

– Котики, они всегда добрых людей чуют, – не могла я удержаться от шпильки, прикрытой маской простодушия.

– Он у вас не кусается? – отпил инквизитор из кружки.

– Не знаю, – пожала я плечами и откусила кусочек от свежей булочки.

– Это как?

– Меня пока не кусал. А как он ведёт себя в отношении других, мне не известно. Посмотрим, – оптимистично закончила я.

– Ну знаете ли! – почему-то возмутился ньор и попытался спихнуть Огонька с себя.

Котику это не понравилось. Видимо, несмотря на замороженную физиономию и ледяное сердце, колени у инквизитора оказались тёплыми и удобными. Хотя поверить в это сложно. Огонёк утробно завыл и вцепился в толкающую его руку.

Будем искать в ситуации что-то хорошее. Теперь я знаю, что Огонёк кусается.

Всё остальное было плохим.

Ньор зашипел, сбросил с себя кота и замахнулся ногой, чтобы врезать ему пинка. Я едва успела схватить Огонька на руки. Котёнок вжался в меня и дрожал от страха. Инквизитор размахивал рукой. Когда ньор Риччи заметил на ней бордовые потёки, он побледнел и сел обратно на стул.

К постельным проблемам у него ещё и боязнь крови! Вот же бедолага…

…Но котика-то зачем пинать?

– Давайте, я перебинтую, – подорвалась я вместе с котом в комнату.

Вернулась одна, но с бинтом и настойкой черноголовника для обработки раны.

– Он у вас бешеный! – возмущался инквизитор, отвернувшись от руки, которую я перевязывала.

Уж кто бы говорил!

– У него все прививки сделаны, могу паспорт показать, – возразила я.

Хотелось добавить: «Надеюсь, от вас не заразится». Жаль, не в моей ситуации.

– Я буду жаловаться в Службу защиты фамильяров!

– Я тоже буду жаловаться, что вы хотели его пнуть!

– Он меня укусил!

Конечно, он был прав. Но я же не могла вот так взять и признать вину Огонька?

– Вы пытались его спихнуть! Вот вам бы понравилось, если бы вы пригрелись у кого-то на коленях, а вас спихивают?

– Ньоритта, я не в состоянии представить, что могу пригреться на чужих коленях, – едко отреагировал ньор Риччи. – А вот вы абсолютно запустили котёнка. Я вынужден покинуть вас, мне необходимо принять лекарство.

Он встал и, придерживаясь за стену, направился в прихожую.

– Я просто ещё не успела! – обогнала я инквизитора и встала на нашу с котиком защиту.

– У вас было целых два месяца! – он снял с вешалки плащ. – Что вы с ним сделали?!

Плащ был разодран на ленточки, будто на него напала стая диких собак.

– Это не я! – мой голос сорвался на писк от ужаса.

– Я догадываюсь, что не вы. Где эта мохнатая дрянь?!

– Я н-не знаю. Где-то т-там, – я показала на комнату, куда утащила Огонька. – Н-но на его месте я бы с-сейчас забилась в самый дальний угол и на «кис-кис» не реаги-гировала…

– Вас нужно лишать фамильяра! – рычал Риччи, проводя рукой над полой плаща. Лоскутья на глазах срастались в полотнище. Ничего себе, у него магический резерв!

Но…

Нет в мире совершенства!

– Да я только вчера его купила!

– Не врите!

– От него отказались!

Тут ньор Риччи медленно обернулся ко мне.

– И я купила… Со скидкой… – уже не так уверенно закончила я.

– Ньоритта Кавалли, вы действительно такая эпическая ду…мали, что умнее всех?

Ну… По факту, да, так и есть. Эпическая ду…мала. В следующий раз буду думать лучше.

– У него просто психологическая травма! – возразила я, чтобы хоть как-то замаскировать собственную эпическую способность думать.

– Он просто избалованный кот, которому нужна крепкая рука!

– …приют и ласка!

– Ньоритта, молчите. – Ньор Риччи выставил вперёд растопыренную пятерню, будто хотел заткнуть мне рот. – Помните, что завтра я явлюсь с проверкой. Дайте мне хоть какой-нибудь шанс сохранить беспристрастность! Всего доброго!

Он ушёл.

Я побрела в кухню и плюхнулась на стул.

Вот я молодец…

Ко мне подошёл безобразник Огонёк и стал тереться о ноги с виноватым видом. Ещё один молодец…

Я взяла со стола кружки и понесла их к мойке.

И только тут вспомнила, что недомыла их, когда принесла из лаборатории.

Я сползла на пол, пытаясь вызвать в памяти, на чём я остановилась.

По всему выходило, что вымыть я успела только ту кружку, из которой пила сама. А вот ту, из которой пил ньор Риччи – нет.