Работа или удовольствие. 1 этаж

Солнце. Почему солнце светит всем одинаково, а люди такие разные? Каждый по-своему индивидуален. У каждого особенный характер и социальный статус, особенные эмоции и обязанности. Одинаковых людей не существует: кто-то, в конце концов, сильнее, кто-то тупее, а про кого-то вообще лучше промолчать. У каждого свой кошелёк. Конечно, счастье далеко не в деньгах, но без них человек долго не проживёт. Всё требует денег. Деньги – неотъемлемая часть жизни человека. У Димы и его семьи такая важная составляющая попросту отсутствовала.

Семье Климовых постоянно не хватало денег. И несмотря на то что Дима был не последним человеком в этом городе и числился на хорошем счету, денег всё равно не хватало. Жена с ребёнком, съёмная квартира, кредиты забирали большую часть его заработка. Каждый день он возвращался домой с мыслью о том, что хочет разорвать этот замкнутый круг, но, подходя к подъезду, он обычно допивал свое пиво и послушно заходил домой. А там всё тот же борщ, который за последние четыре года в принципе не изменился. Забавно, но с каждым годом нарезанные овощи в борще становились крупнее. Дима был уверен, если они с женой проживут вместе до конца жизни, то в старости она вообще перестанет резать овощи и будет кидать их в суп целиком.

– Где ты был? Почему опять так поздно?

«Не самый приятный голос, не самый приятный вопрос. А может, сказать правду? Сказать, что, да, работа заканчивается в пять, а я пришел в десять. Что я просто не хочу быть дома. Вы надоели мне, я хочу отдохнуть. Мне 25. Я хочу просто расслабиться. Я представлял свою жизнь по-другому. Почему никто не показывает, что происходит после фразы: "И жили они долго и счастливо"? Никто меня к этому не готовил. Я как проклятый тяну вас на своей шее, а взамен получаю только упрёки и скандалы. Да, у меня есть другая, и она уже не первая. И я уже давно хочу уйти от вас. Единственное, что меня держит здесь, это улыбка моей дочурки».

Но отец в семье Климовых не был настолько храбрым и в очередной раз просто повторил этот монолог про себя.

– Привет, мое солнышко. Смотри, что папа тебе принёс, – с вымученной улыбкой сказал Дима.

Он протянул маленькой Свете киндер-сюрприз и пошел в сторону ванной. Свете всегда казалось, что папа там прячется от мамы. Однажды Света видела по телевизору, как дракон дышал на людей огнём, а те прятались в замке, чтобы до них не достало пламя. Мама, как всегда, кричала на всю квартиру и при этом как будто разговаривала сама с собой. В такие минуты Свете было обидно за отца, и она специально плакала, чтобы мама отвлеклась на нее и оставила в покое папу.

Не то чтобы Дима спешил мыться или убегал от разговора. Он больше беспокоился о царапинках и засосах на теле. Жена простит пустую ссору, но измену – вряд ли. Дима ничего не обнаружил на своем теле и подумал: «Ну вот, ничего нет. Значит, сегодня я был и не так уж хорош». Он понимал, что сильно-то никому и не нужен. В городе все знают, что он молодой отец, и не каждая девушка согласится стать его любовницей. Но с ней Дима чувствовал этот мир по-другому. Она была его вторым дыханием. Он понимал, что нашел ту самую. Но наручники обязанностей тянули его на дно, а клинок ответственности разрезал его крылья.

– …она скоро уйдет. И я опять останусь с тобой наедине.

– С кем ты там говоришь? Я не поняла, у тебя что, любовница? А ну, открой дверь.

– Положи поесть. Завтра трудный день.

Оля знала, что обозначает эта фраза. Она уже не раз ее слышала. Все ее мысли про измены, про то, что наговаривают ей подруги, ушли в сторону. В голове возник только один вопрос, который она сразу же озвучила.

– Опять уволили?

На этот вопрос не требовался ответ: всё и так было ясно. Как только Дима устроился на работу, он сразу понял, что это ненадолго. При любом удобном случае он показывал свой характер. К тому же Дима всегда пренебрежительно относился к директору, потому что директор – по образованию всего лишь строитель – имел право руководить Димой.

«Забавная ситуация, – отшучивался на работе Дима. – И правда, что в СССР кто был никем, тот стал всем. Директор – строитель». На самом деле Климова просто злил тот факт, что у директора было всё: и новая машина, и крутой дом, и хорошая зарплата. А сам Дима ходил пешком на работу, и жена выделяла ему суточные сто рублей на день.

– Завтра позвони отцу. Пусть он устроит тебя в военную часть.

Звонить отцу означало бы поражение. Означало бы, что всё, за что он с детства боролся, оказалось напрасным. Дима всегда был поперечным. И армию он считал лишь иллюзией наживы. Дима там был. Он уже знает, как там всё устроено и каково там жить. И он не хотел платить свободой за финансовую стабильность. Да, денег бы хватило. Но Димины принципы и максимализм не позволяли ему на такое согласиться. В итоге отчаяние и полное непонимание со стороны окружающих погружали его в депрессию.

– Нет. Завтра пойду искать новую работу. Иди спать, Оля.

«Да где ее искать-то, эту работу?» – подумал про себя Дима.

Он двинулся в сторону балкона и закурил прямо на ходу. Дима мало что умел делать. Единственное, чем он мог зарабатывать, это голос. А так как в его городе таких голосов было много, Диме было сложно пристроиться в одном месте.

«Ладно. Завтра, всё завтра». Он подошёл к кровати и, как только лёг, сразу уснул.

Голос жены с утра вместо будильника. И здравствуй, новый день, – я безработный. Таким безработным он был уже неделю. Каждый день жена встречала его вопросами, которые заканчивались ссорами. За неделю многое случилось. Диму покинуло его «второе дыхание». Любовница устроила ему скандал из-за того, что он изменяет ей с женой. Как будто своей жене он с ней не изменяет. Круг сужался, люди уходили от него. Точнее, вокруг него уже никого не было. И каждый вечер звучала одна и та же фраза.

– Денег нет, а он напивается, – констатировала жена.

А денег действительно не было, и брать их больше было негде. А еще висели кредиты и долги соседям, плата за квартиру и, в конце концов, ребёнок. Иногда Дима ходил озвучивать рекламу, но по основной работе ему так никто и не перезвонил. В какой-то момент он даже пожалел, что не поставил стационарный телефон, ведь на звонки тратились приличные суммы. И завтра он уже не смог бы позвонить даже друзьям.

– Нам со Светой нужно ехать к бабушке.

«К бабушке?» – услышала Света. Эти слова всегда означали, что она опять долго не увидит папу и опять поедет в эту деревню, где придется играть одной. Здесь у нее тоже не было друзей, но она не хотела к бабушке и всем своим видом это показывала.

– Успеете еще.

– Когда успеем? У нас нет денег. Что нам делать, Дима? Скоро уже платить за квартиру.

– Не знаю, не знаю, не знаю, – постоянно повторял, то повышая, то понижая голос, Дима.

Он не спал ночами и думал, где взять денег. Но везде ему говорили «нет». Он ничего не умеет. Он никому не нужен. Правда, оставалась одна компания, в которой принимали на работу всех женатых. «Почему они не появились раньше? – подумал Дима. – Так бы у меня была стабильная работа».

– Завтра. Я чувствую это. Завтра мой день.

Но завтрашний день не стал его днём. В агентство его не взяли, и дома опять случился скандал. Такая жизнь его не радовала. Он даже думал броситься под электричку, но трусость всё же взяла вверх. Света понимала, что папе сейчас не до нее, и поэтому к нему даже не подходила. Отец уснул, сидя на диване.

– Папа устал? – произнесла Света.

– Папа – болван. Даже работу найти не может. Всё, пойдем спать.

Дима проснулся раньше будильника и почувствовал, что впервые выспался за этот месяц. Он посмотрел на жену. Оля оставалась всё той же и внешне не сильно изменилась, но о близости с ней Дима не мог уже и думать. Он полюбовался на дочку, которая обнимала мишку, прошел на кухню и сделал себе кофе.

«Буду официантом или продавцом телефонов. Почему "буду"? Останусь навсегда. Ведь из этих капканов никто не вылезает: продал телефон, купил себе…» Ход его мыслей прервал звонок. Из трубки раздался приятный голос.

– Здравствуйте, Дмитрий Климов. Мы внимательно изучили ваше резюме и хотим предложить вам работу. Понимаем, что вам нужно время, чтобы подумать, но если будете готовы, приходите в наш офис по адресу ул. Доры Кваш, 62. Время приёма сегодня: с 12:30 до 13:00.

Казалось, когда голос смолк, утихло и сердце Димы.

– Доры Кваш, 62. Я успеваю.

Дима, разбудив семью, выбежал из кухни. Оля кричала, не понимая, что происходит, а маленькая Света улыбалась. Она видела, как папа выходит из дома с улыбкой, и была счастлива.

Семиэтажное здание с шикарной вывеской «Фирма Чарли» произвело впечатление на Диму. Флиртующая секретарша провела его на второй этаж. К ним присоединилась девушка, и они втроём поднялись на шестой этаж. Там их встретила начальница охраны. Оглядывая Диму с ног до головы, она произнесла:

– Ему назначено. Девочки свободны. А вы пройдемте со мной.

Секретарши ушли, и лифт поднял Диму на последний этаж. Его поразила царящая здесь тишина. Красная ковровая дорожка бежала к резной двери. Возле нее сидела девушка, а напротив нее стояло зеркало. Подойдя ближе, Дима понял, что ошибся, и никакого зеркала не было. Возле двери сидели девушки-близнецы. Одинаково красивые длинноволосые блондинки с такими глубокими вырезами на платьях, что, казалось, их третьи размеры вот-вот оттуда выпадут. Поймав себя на мысли, что он пялится на грудь, Дима увидел, что девушки наконец-то отвлеклись от работы и сконцентрировали внимание на нем, но буквально через пару секунд они снова забыли о госте.

– Спасибо, Лиза. Ты свободна, – произнесла блондинка слева. И курносая женщина, начальница охраны, удалилась.

– Так значит, вы хотите у нас работать? – не прерывая своих дел, без особого интереса спросила блондинка справа.

– Я думаю, если бы у меня была возможность, я бы смог показать себя, – отрепетированно ответил он.

Две блондинки встали и подошли к нему, заставив его засомневаться в себе и ощутить неуверенность. Они смотрели на Диму, как на последний кусок дерьма, без интереса и внимания. Но в эти самые секунды он без устали повторял лишь одно слово: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…» И он бы продолжал повторять, но услышал глубокий вздох блондинки слева.

– Мы обязаны показать тебе офис и твое рабочее место, а также то, чем мы тут занимаемся. И ты сам решишь, будешь ты здесь работать или нет.