Покровитель

ЛОЖНЫЙ СЛЕД

1

На белом полотне, светом проектора отображалась информация из полицейских отчетов. Жертва: гражданка Великобритании Элфорд, в девичестве Ветрова, Кира Михайловна, уроженка города Манас, выпускница регионального университета иностранных языков и лингвистики. Замужем. Супруг – гражданин Великобритании Макс Элфорд, 34 года. Несовершеннолетний сын – Майкл Элфорд, 5 лет…

Рядом с текстом информации прикреплена фотография жертвы. Симпатичная курносая блондинка с острым подбородком, маленькими немного оттопыренными ушами, почти невидимыми веснушками и круглыми голубыми глазами. Несколько секунд спустя, слайд переключился на другую жертву – сорокалетнего Елмара Куспанова, с длинными мочками ушей, осунувшимся лицом, реденькими усами и раздвоенным подбородком. Его голый труп обнаружили соседи, на улице, прямо под балконами. Экспертиза убиенного показала, что смерть наступила в результате переохлаждения всего организма. Версия о том, что Куспанов замерз на улице, экспертами сразу же была исключена. Температура воздуха на улице хоть и была низкая, однако не достаточная, что послужить причиной смерти.

Далее слайды переключались один за другим, демонстрируя досье еще пятерых убитых: Молодая школьная учительница с миловидным лицом, недавно вышедшая из декрета – Гульнара Есетова, 24 года…; старший сотрудник ювенальной инспекции – хмурый мужчина со слабым подбородком, тоненькими бровями и высоким лбом, Никола Громадзе, 57 лет…; смотритель краеведческого музея – Птичкин Андрей Семенович, 67 лет, с суровым и угловатым лицом, на котором умещен широкий нос с толстой переносицей; продавец гипермаркета «Лунный» – Артюхович Инесса, 32 года, на фотографии она выглядела гораздо старше своих лет; домохозяйка, и по совместительству мать одиночка с уставшим лицом и засаленными волосами – Жанна Ахмедова, 29 лет.

– Включить свет! – скомандовал голос начальника городской полиции, когда слайды стали повторяться.

Люминесцентные лампы долго трещали и мерцали, прежде чем заполнить своим светом актовый зал, занятый полицейскими всех рангов, от рядового до подполковника, от младших специалистов до старшего начальствующего состава.

Начальник грозно обвел всех взглядом. В его глазах читалась нарастающая ярость. Губы дрожали, а челюсть двигались взад и вперед так, словно не могла встать на место.

– Ну что, господа хорошие, дождались, итиху мать?!!

Лопоухий, подстриженный под площадку и с огромными щеками, начальник уперся руками в стол и тяжело поднялся. Его тучное тело закрывало четверть полотна. Большие полковничьи звезды на широких плечах смотрелись так мелко, что не мудрено было спутать звание начальника со старшим лейтенантом. Он резко зыркнул на технарей и те выключили проектор, лучи которого слепили полковника.

– Семь! Семь, мать вашу, убийств в нашем городе!!! Вы бляха муха, чем тут занимаетесь, а?! Не хотите работать, так я никого не держу!!! Снимайте свои погоны, сдавайте служебное удостоверение с табельным оружием и валите на хер отсюда!!! – от злости, полковник раскраснелся словно помидор. – Вы мне вот что скажите! Как вы в глаза своим родным и близким смотрите, когда возвращаетесь домой со службы? Семь человек убито за последний год, и ни одно из этих преступлений не раскрыто! Хо́дите, бро́дите, на хер тоску наво́дите, а там родственники погибших места себе не находят из-за того, что преступники все еще на свободе! Совсем от рук отбились, вашу мать!!! Следователь Аланов!

– Я, господин полковник! – в третьем ряду показался мужчина, в полицейской форме, с погонами майора.

– Начнем с тебя! Полтора месяца назад убили уроженку Великобритании эту… как её?

– Кира Элфорд, – подсказал полковничий адъютант – высокий, худощавый и вечно горбящийся парень по фамилии Печнюк, умудрившийся в свои двадцать три года досрочно получить звание капитана, ни дня не проработав на "улице"².

– Угу. – главный полицейский города кивнул в сторону адъютанта, а затем снова грозно посмотрел на Аланова. – Кира Элфорд. Ты нашел убийцу?

– Нет, господин полковник. До сих пор по нему работаю и ищу зацепки.

– Такое ощущение, что ты не зацепки, а прищепки ищешь, майор! – начальник вытащил платок и протёр им губы и лоб. – Вчера только целый час слушал этого полоумного! Как его… Ведро́в, Бедро́в, Ге́тров?

– Ве́тров, господин полковник. – снова отозвался адъютант, поправляя очки и ухмыляясь. – Артем Михайлович Ветров – родной брат убитой Элфорд.

– Да, он самый! Дурацкая фамилия, хер запомнишь… Забодал он уже меня своими расспросами и всякими теориями. – начальник усмехнулся. – Ты в курсе, что ведет что-то типа своего собственного расследования? Приходил давеча со своим макетом. Как в фильме ей-богу. Какие-то фотографии, ниточки цветные, карта города и еще какая-то хренотень. Сделай одолжение, майор, избавь меня, пожалуйста, от нападок своих потерпевших. – умоляющим голос, обратился он к Аланову, а затем поднял голову, вскинул брови и снова сделался серьезным: – Ребята, соберитесь. Дело даже не в том, что за низкую раскрываемость полетят чьи-то погоны. Нет! Это наш с вами город, в котором ходят наши жены, мужья и дети. Никто из них не в безопасности, покуда по улицам города шастают убийцы и прочие отбросы, мешающие обществу жить. Одно нераскрытое убийство, подстегивает других ненормальных идти на преступление, с уверенностью полной безнаказанности. Одно дело, если бы преступник был, но из-за формальных заморочек нам бы не удалось его прижать к стене. В нашем же случае нам даже прижимать некого. Ни одного подозреваемого ни по одному убийству! – полковник выдержал паузу, дав подчиненным время переварить сказанное. – Так что я вас прошу, нет, я вас умоляю, коллеги, выжмитесь по полной и давайте в конце-то концов наведем порядок в нашем городе.

2

Аланов уже не в первый раз оказывается крайним при каждом приступе истерики полковника Жумагулова. Это собрание не стало исключением. Казалось бы, внешность у Аланова совершенно стандартная, да и звание майора, было у каждого третьего коллеги. Ответ на этот вопрос крылся в начальнике следственного отдела. Подполковник Ралин Эмиль Хамитович, очередной карьерист и ловец звезд на погонах. Ранее работал в аппарате министерства внутренних дел, однако после громкого скандала, теневые покровители попросили своего подопечного залечь на дно и не высовывать головы, пока всё не уляжется. Аланов был постарше Ралина, но даже и не думал как-то потакать этим своего нового начальника, у которого он к тому же был заместителем. Ралин же наоборот почему-то сразу же не взлюбил Марата и при первом же удобном случае понизил его до старшего следователя, а на его место поставил своего «человечка» по фамилии Батраков. Да, именно «человечка», потому как иначе эту личность охарактеризовать нельзя. На ежедневных планерках и вечерних пятиминутках, к «человечку», как положено, обращались по имени и отчеству – Андрей Станиславович, но за глаза, среди коллег он был наречен Таба́ки, в честь шакала из знаменитого мультика «Маугли». Ввиду своего узкомыслия или возможно тупости, Батраков проглотил версию о том, что Табаки, с древней латыни, переводится, как бесстрашный. Даже Ралин, видимо тоже от не знания, приятно удивился тому, что подчиненные наградили заместителя таким прозвищем.

Прямота Аланова буквально нервировала Ралина, не привыкшего выслушивать резонные замечания в свой адрес, тем более от какого-то «следака» из захолустья. Для него Аланов был очередной выскочкой, считающей себя умнее начальства. Таких, Ралин, на пике своей карьеры, щелкал, как орешки, выживая, подсиживая или плетя вокруг них интриги. Аланов же оказался крепким орешком. Сколько бы Ралин не вливал яда в уши Жумагулова, мнение главного полицейского оставалось неизменным. Аланов по праву считался специалистом номер один, расстаться с которым, для отдела, было равнозначно ампутации конечности. Впрочем, Жумагулов не смог игнорировать доносы руководителя одного из своих ведущих подразделений. Он прекрасно понимал связи и возможности, к которым Ралин может прибегнуть в любой момент. Из-за этого Жумагулову приходилось устраивать сцены на каждом собрании, чтобы утешить самолюбие «золотого мальчика».

Придя с собрания, Аланов первым делом покопался в деле об убийстве Элфорд и нашел номер телефона ее брата – Артёма Михайловича Ветрова.

– Алло. – лишь со второго раза следователю удалось дозвониться. – Ветров слушает.

– Артем Михайлович, добрый день. Это Аланов, я расследую дело по факту гиб… – следователь заткнулся на полуслове, – По делу вашей сестры. Помните меня?

– А, – протянул Артем, зевая. – Это ты? Неужто соизволил заняться, как твой начальник выразился, глухарём³?

– Мы можем встретиться? – не обращая внимание на язвительный тон собеседника, спросил следователь. – Слышал у вас есть какие-то соображения. Вы что-то раскопали?

– И что, тебе правда стало интересно? – хмыкнул Артем и что-то выпил, судя по сёрбающему звуку. – Начальник твой тоже с интересом слушал меня, ага. Не успел я переступить порог его кабинета, как он уже кому-то позвонил и наорал за то, что его «величество» отвлекают всякой ерундой.

– Артем Михайлович, давайте сделаем так. – Аланов продолжал гнуть свою палку. – Через три часа у меня обед. Буду вас ждать в кафе «Шах и Мат» у площади Аль-Фараби. Честно говоря, следствие в тупике, и мне действительно интересно Вас послушать.

– Я согласен встретиться, но только у меня дома. – Артём шмыгнул носом и громко высморкался. – Вы ведь еще помните, где я живу?

– Посмотрю в деле.

– Тогда жду вас, к двум дня. – голос Артема немного оживился. – И не опаздывайте. Наша беседа займет не один час.

– Спасибо, что согласились встретиться, Артем Михайлович. Буду в назначенное время.

Толстую картонную папку с материалами дела пришлось разделить на два тома и положить в разные кейсы. Уладив формальности по другим материалам, Аланов решил уйти пораньше. На выходе его догнал дежурный и передал большой конверт, скрепленный печатью экспертного института.

– Тебя то я и ждал, – обрадовался следователь и убрал конверт в кейс.

– Ты всё маешься по поводу убийства той англичанки? – с ухмылкой поинтересовался дежурный, ковырнув между зубами заострённой спичкой. – Не надоело? Всё равно по голове тебя за это никто не погладит. Утреннее собрание тому подтверждение.

– И что же ты предлагаешь? Сидеть и ничего не делать?

– Просто не выделяться из толпы и работать не напрягаясь. – дежурный погладил свой живот. – Зарплата от этого все равно не поднимется, а вот нервы тебе уже никто не восстановит. Или ты кайф ловишь от каждой мозготрёпки начальства? Хе-хе.

Старый дежурный рассмеялся так, что заставил вздрогнуть спящего бездомного, удобно растянувшегося на стульчиках в холле. Окинув нас презрением сквозь приподнявшиеся веки, тот отвернулся к стенке и захрапел, одарив нас громким пердежом.

– Ты бы лучше занялся своим делом, и не лез в чужие. Если начальник увидит это чудо, источающее тонкие ароматы «франции», – Аланов кивнул в сторону бездомного. – То тебя точно по головке не погладят.

– Это ты верно подметил. – дежурный подошел к спящему и ткнул в него ботинком. – Эй ты, вставай и вали отсюда! Слышишь?! Кому говорю?!

– Куда ты его гонишь в такую холодрыгу? – Аланов покачал головой. – Позвони в социальные службы и попроси, чтобы его забрали в ближайший пункт адаптации бездомных. На худой конец патрульных привлеки для транспортировки, если у тех не найдется свободных машин.

– Ага, щас! Разбежался! – фыркнул дежурный и всплеснул руками. – На хер я буду заморачиваться ради какого-то бомжары. Да и пошлют меня куда подальше и соцработники и патрульные. На фиг он кому нужен?!

– Поверь мне. – следователь ткнул пальцем в грудь дежурного. – Если с ним что-то случится, то ответственность будет лежать исключительно на тебе. К тому же, статью за оставление в опасности и неоказание помощи еще никто не отменял.

Аланов посмотрел на часы и встрепенулся.

– Ладно я побежал. Выбор за тобой, Гришка. Советую хорошенько всё обдумать. Помни! Уголовная статья!

Последние слова следователь прокричал, выходя из отдела, оставив недоумевающего дежурного одного с проблемой, от которой он уже так просто не избавиться. Бездомный, хоть и находится на последней ступени социальной лестницы, однако человеком от этого он быть не перестает. Случись с ним чего, срок за него дадут абсолютно такой же, что и за обычного горожанина. Это дежурный прекрасно понимал, а потому стал трезвонить по всем известным контактам соцслужб и рассказывать об их прямой обязанности, повторяя слова Аланова о возбуждении дела за халатность.

Снег под ногами хрустел, словно кукурузные палочки – излюбленное лакомство детей всех поколений. Аланов натянул шапку пониже, чтобы закрыть уши, завернул шарф под воротник и надел перчатки, прежде чем двигаться в путь, пешком. Свою машину, простоявшую на парковке почти неделю в условиях лютого мороза, следователь завести даже не попытался, поминая опыт всех прошлых зим. До дома Ветрова идти не так уж и далеко, всего пару миль. За полчаса, быстрым шагом, можно дойти и как раз успеть в назначенное время.

Город всё никак не мог оправиться от череды зимних праздников. Машины на дороге встречались очень редко. Гробовая тишина пустых улиц радовала Аланова, вырвавшегося из отдела, где ежедневно кипит рабочий процесс. Не было ни дня, чтобы за день не произошло ни одно, даже самое мелкое правонарушение. Грабежи, разбои, кражи – всё это стало обыденным делом для местных полицейских. Праздничные дни – не были исключением.

Повернув на третью улицу, шаг Аланова замедлялся, по мере приближения к дому Ветрова. Теперь участок с домом окружало высокое ограждение, поверх которого натянута колючая проволока. В высоту забор был почти под два метра, если не больше. На калитке висел домофон с камерой. Аланов подошел и нажал кнопку вызова. Через пару секунд замок щёлкнул и коротко пропищал.

Снег во дворе аккуратно собран и утрамбован у забора, а дорожка, тянувшаяся вдоль снежных глыб по бокам, выметена до основания. «Крыльцо покрашено в другой цвет? – подумал следователь, пытаясь вспомнить то, каким оно было год назад. – Точно. Было желтым и веселым, стало бурым и мрачным». Вместо деревянной двери, установлена массивная металлическая с тремя врезными замками, камерой-глазком и маленьким застеклённым створчатым проемом. На окнах висели внушающего вида решетки, вырвать которые, судя по всему, будет не так-то просто.

Следователь потянул за ручку и дверь открылась, задев верхней кромкой железный колокольчик. «Дзинь-дзинь!» – раздалось сверху.

– Господин Ветров, – войдя, следователь окликнул хозяина дома. – Это следователь Аланов.

– Проходите, – из-за угла вышел Артем, со скрещенными на груди руками. Взлохмаченные густые волосы заметно поседели и… поредели.

Ветров жестом пригласил Аланова следовать за ним в зал. Наглухо зашторенная комната освещалась настенными светильниками и торшером, нависшем над документами, разбросанными по круглому обеденному столу. Всю правую стену занимала огромная школьная доска. На ней тоже имелись записи и схемы.

– Ну и что же ты выяснил, поработав над делом убийства моей сестры почти два месяца? – с ухмылкой спросил Ветров. – Дайка угадаю. На поиски убийцы были брошены лучшие силы полиции, но в результате долгой и кропотливой работы, преступник так и не был найден. Я ничего не упустил?

– Нет, Артем Михайлович…

– Пожалуйста, аж слух режет, – Ветров скривил лицо. – Называй меня просто – Артем. И давай разговаривать на «ты». Мы не герои книжного романа Толстого. Ты бы меня ещё реверансом поприветствовал.

– Гм… Артем ты и сам прекрасно понимаешь, что только в фильмах показывают, как одним делом занимается весь отдел полиции, во главе с начальником. – пропустив язвительные выпады Ветрова, ответил Аланов. – Реальность такова, что лишь я один расследовал это дело. Не прошло и месяца, как приданные силы были распущены, а на дело повесили ярлык глухаря.

– Молодец. – Ветров цыкнул зубами. – Возьми с полки пирожок за старания.

– Хочешь верь, хочешь нет, но это правда. – Аланов достал из кейсов два картонные папки с материалами дела, и бросил их на стол. – Здесь вся проделанная мной работа. Можешь ознакомиться.

– Ладно, тебе. – Ветров продул гильзу папиросы, сжал кончик в подобие мундштука и закурил, выпуская клубы кисло-вонючего дыма махорки. – Не обижайся. Выбесил меня ваш начальничек. Даже имени моего запомнить не сумел. В начале нашего с ним разговора я вдруг стал Артуром, а на прощанье он и вовсе окрестил меня господином Бедровым.

Аланов и Ветров переглянулись, и их лица растянулись в улыбке.

– С этим у него конечно беда, что скрывать. Однако Жумагулов, по сравнению с другими начальниками, а их, поверь у меня была уйма, еще более-менее. – Аланов усмехнулся.

Обстановка немного разрядилась и Ветров даже предложил выпить кофе.

– Кофе мы обязательно выпьем, но только в другой раз. – Аланов подтянул к столу табурет, сел на него и потянулся к принесенным документам. – Сейчас же, пока у меня обед, мне бы хотелось обсудить дело.

– Валяй. – Ветров кисло посмотрел на две толстенных папки. – Не хочу читать всё это бумаготворчество. Так расскажи мне, что нарыл. А потом я поделюсь своими мыслями.

– Хорошо. – Аланов кинул пиджак на кресло позади себя, ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. – С чего начать?

– Криминалистический портрет убийцы. – Ветров скривил рот, откашлялся и, посмотрев на папиросу, смял ее в пепельнице.

– Мужчина, примерно 30-35 лет. Физически подтянут и силен, судя по глубине странгуляционной борозды на шее Киры и нетипичному для подобного вида убийства, орудию преступления.

– В каком смысле нетипичного для подобного вида убийства? – Ветров пододвинулся ближе к столу и скептически улыбнулся. – Прям заинтересовала меня эта формулировка. Ну-ка, ну-ка расскажи поподробнее и желательно простыми слова.

– Для удушения, как правило, используют тонкую удавку или любой другой прочный предмет с небольшой площадью сечения. Смерть наступает из-за того, что удавка впивается в шею, моментально перекрывая дыхательные пути. Таким орудием даже обычный доходяга, ни разу не посещавший спортзал запросто сможет задушить амбала, с накаченной шеей. В случае же с ремнем дело обстоит несколько иначе. Нужно иметь сильные руки, чтобы стянуть ремень на шее и мгновенно убить жертву.

– Хромая теория, но да ладно. – Артем почесал висок. – Звучит более-менее логично. Что дальше?

– На брючном ремне остались микромазки коричневой субстанции. Химический анализ показал наличие никотиносодержащего продукта.

– Если есть остаточные следы сигарет, значит должны были остаться и "пальчики"⁴. Или как?

– Всё верно, отпечатки есть, но… – Аланов достал тоненький документ, скрепленный скобой и передал его Ветрову. – Вот заключение криминалиста. Следы четкие, но из-за отсутствия почти 90% площади папиллярных узоров, идентифицировать их было невозможно. Один молодой криминалист – Берик Аронов, кинул предположение, что следы на пальцах предполагаемого убийцы просто-напросто отсутствуют. Возможно они…

– Выжжены? – тут же спросил Ветров и цыкнул зубами.

– Но это всего лишь предположение. Официальные методики проверки такой гипотезы, увы, пока еще не выработаны. Хотя то, с какой скоростью работает национальный экспертный институт нашей страны, такой методики на своем веку мы можем и не дождаться.

– Улитки канцелярские, – усмехнулся Ветров и потянулся за спинку кресла, откуда достал банку пива. – Давай дальше. С клочком бороды что? Помнишь, который ты нашел на изумруде? Такой грязновато-белый цвет волос.

– Помню. – Аланов скривил рот и раскрыл полученный от дежурного конверт. – Так и думал. Это искусственные волосы.

Следователь передал заключение эксперта-биолога Ветрову.

– Бляха-муха. – Артём покачал головой и чуть было не смял документ. – Есть в твоем деле что-нибудь такое, что не испортит мне и без того херовое настроение, а?

– Психолог, беседовавший с Вашим племянником также предоставил полный отчет о проделанной работе. Майкл слышал, как убийца «кричит на маму и за что-то ругает». После того как преступник задушил Киру, он подошел к Майклу, погладил по голове и сказал: «Ничего не бойся малыш. Теперь ты в безопасности».

– Чё за нах! – фыркнул Ветров и достал очередную папиросу. – Ваш психолог ничего не перепутал? Верно ли он истолковал слова ребенка?

– Психолог, проводивший исследование высококвалифицированный специалист экстракласса. Кстати Вы с ней знакомы – это Каткова Анастасия Александровна.

– Настя? – глаза Артема округлились, а серое лицо порозовело, навевая воспоминания.

Он громко сглотнул, услышав знакомое имя. Сразу вспомнились долгие вечера, проводимые дома у ювелира – дяди Саши, собиравшего у себя в гостях друзей, в числе которых были родители Артема и Киры.

– Настя и в самом деле профессионал своего дела. Раз уж она сделала такое заключение, то я ей целиком и полностью доверяю.

Колокольчик на двери зазвенел, впуская на порог зимнюю прохладу.

– Артем? – послышался до боли знакомый грубый голос. – Ты дома?

Ветров заторопился в фойе и переступив порог гостиной, тут же обомлел и впал в ступор.

– Настя? – Артем недоумевал от увиденного. – Что ты здесь делаешь?

– Калитка забора была открыта, и я подумала, что что-то случилось. – замявшись на пороге, судорожно ответила Настя, чувствуя вину за непрошенный визит. – Извини что ворвалась. Если у тебя все нормально, то я пойду.

Артем подбежал и крепко обнял старую знакомую.

– Рад тебя видеть, Настён. – Артем не выпускал подругу из объятий. – Ты как раз вовремя.

Руки Насти невольно обвили тело Артема.

– Что-то случилось? – спросила она. – Чем я могу тебе помочь?

Артем помог подруге снять пальто и взяв за руку, повел в гостиную.

– Я так понимаю, что в представлении друг другу вы не нуждаетесь?

– Марат Асетович? – поглядывая на Артема, спросила Настя, подошла и пожала руку коллеге. – Неожиданно.

– Анастасия Александровна, моё почтение. – Аланов сделал легкий поклон. – Мы как раз говорили о Вас.

– Да? – Настя вскинула бровь и укоризненно посмотрела сначала на Артема, а затем на следователя. – И о чем же таком мой старый друг и мой коллега из полиции могли говорить, что речь зашла аж о моей скромной персоне?

– Уверяю Вас, всё было исключительно в деловом ключе. – словно оправдываясь, отчеканил следователь и улыбнулся.

– Насть, мы обсуждали дело моей сестры. – грустно и в то же время холодно произнес Артем. – Как раз дошли до твоего письменного отчета о психологической беседе с Майки. Ты…

– Хочешь спросить верно ли я интерпретировала слова ребенка? – перебила Настя, и приподняла бровь. Уловив молчаливое согласие друга, продолжила: – Да, Артём. Можешь не сомневаться. Твой племянник – смышлёный малый, плюс ко всему помогло знание английского, на котором он разговаривал куда лучше.

– Как Вы думаете, Анастасия, с чем связано такое поведение преступника? О чем он мог говорить с Кирой Михайловной и почему вдруг решил проявить внимание к ребенку? Он понял, что напугал его и решил успокоить?

– Не совсем так, – Настя развязала платок на шее и присела на кресло. – Представьте себе такую ситуацию: Кошка поцарапала ребенка и свирепая мать, выбрасывает эту самую кошку из дома. Затем она берет своё дитя на руки, поглаживает и приговаривает: «Ничего не бойся. Я прогнала плохую кошку. Тебе больше ничего не угрожает». Согласна, сравнение не совсем удачное, но иначе фразу, сказанную преступником объяснить нельзя. Возможно… Заметьте, – Настя покрутила пальцем в воздухе, – Возможно преступник стал очевидцем какого-нибудь события, при котором Кира ругала Майкла за какой-нибудь проступок. Реакция всех детей в таком возрасте, плюс-минус одинаковая. Они начинают плакать или хуже того, биться в истерике. Реакция же любого родителя в этой ситуации также одинакова. Он начинает нервничать и часто даже кричать на ребенка, когда успокаивающе-ласковые речи не помогли.

– Гм, коллега неужто Вы хотите сказать, что убийство госпожи Элфорд ничто иное, как кара какого-то психопата, посчитавшего своим долгом отомстить за ребенка, впавшего в истерику?

– Я не делала выводов, а всего лишь дала своё субъективное мнение, сложившееся после беседы с Майклом.

Аланов кинулся ворошить листы второго тома уголовного дела, откуда спустя пол минуты поисков достал компакт-диск.

– Прошу прощения, Анастасия, но кажется Ваша теория имеет здравый смысл. – воспользовавшись ноутбуком Ветрова, следователь воспроизвёл медиафайл с диска. Это была запись с камер видеонаблюдения супермаркета «Тенгри», расположенного недалеко от дома Артема. – Мы проанализировали весь маршрут госпожи Элфорд с самого выхода из аэропорта. Незадолго до прибытия домой Кира Михайловна…

– Кира, – Артем глубоко выдохнул. – Называй ее просто Кира.

– Хорошо, – не отвлекаясь от перемотки видеозаписи, следователь кивнул и продолжил: – Незадолго до этого Кира посетила местный супермаркет «Тенгри», и… Вот, смотрите.

Аланов остановил ползунок проигрывателя на нужном моменте и включил обычную скорость. Среди торговых прилавков в детском отделе ходила Кира и держала за руку Майкла. Она рассматривала витрины с одеждой. Проходя мимо стеллажа с игрушками Майкл резко остановился и стал тянуть Киру за рукав, показывая на большую коробку с машинкой на радиоуправлении. Запись шла без звука и поэтому было видно лишь, как Кира качает головой и отказывает сыну в покупке желаемого. Обиженный Майкл начинает топать ногами, прыгать на месте и плакать. Кира присела рядом на корточки, обняла сына и стала ему что-то говорить, но Майкл и слышать ничего не хотел. Он грубо оттолкнул маму и бросился сносить игрушки со стеллажей. Кира стала извиняться перед появившимся контролером. Работник супермаркета внимательно выслушал Киру, затем что-то сказал в рацию и ушёл. Кира быстрым шагом приблизилась к Майклу и одернула его за руку, прервав крушение торгового ряда. Ребенок попытался вырвать, но Кира крепче схватила его за плечи обеими руками и стала трясти, что-то грозно приговаривая. Минуту спустя Майкл успокоился и с обиженным лицом, взял маму за руку и смиренно последовал за ней. Следователь нажал паузу и посмотрел на Настю.

– Марат, следуя примеру Артёма, также предлагаю перейти на "ты". Всё-таки у нас здесь не официальная встреча.

– Хорошо. – следователь широко улыбнулся, засветив свои металлические коронки. – Как думаешь, Настя, такая ситуация вписывается во всё то, о чем ты нам поведала, когда привела пример с кошкой?

– Запросто. – психолог закивала. – Для большинства людей, в основном тех, кто не имеет собственных детей, подобная ситуация вызвала бы отвращение к Кире, как к родителю. Многие, начитавшись гламурных журналов и насмотревшись тупых, извиняюсь за выражение, роликов в Тик-токе – мнят себя великими гуру психологии в части детского воспитания. Раздают всем советы о том, как растить своего малыша с ранних лет, чтобы «он стал успешным». – последнюю фразу Настя проговорила, спародировав интонацию и манеру речи тех самых гламурных блогеров. – Я конечно же против рукоприкладства в отношении детей, но иногда нужно повысить тон общения с чадом, чтобы оно услышало.

– Тогда я хочу, чтобы ты посмотрела еще кое-что.

Аланов воспроизвел другое видео. Перемотал на нужное время и снова сбавил скорость. Эта камера снимала перепалку Киры и Майкла с другого ракурса.

– Следите за реакцией вот этого, – Аланов пальцем ткнул в огромного бородатого мужчину с блестящей лысиной и огромными ручищами. На нем был надет зеленый комбинезон и синяя джинсовая куртка с изображенным на спине орлом. – Заметьте то, как он реагирует на происходящее.

«В точку!» – подумал Артем. Бородатый амбал, скривив лицо, делал вид, что осматривает товар, но на самом деле он косил взгляд в сторону, следя за происходившем между Кирой и Майклом. Время от времени он качал головой и театрально вздыхал, не стесняясь изображать плевки в сторону, демонстрируя отвращение.

– Трудно сказать, но… – протянула Настя и обратилась к следователю. – Мне бы с ним поговорить, лицом к лицу, так сказать. Однако исходя из того, что я увидела его типаж частично совпадает с психологическим портретом убийцы.

Аланов молча вынул из внутреннего кармана пиджака мобильный телефон, сфотографировал на него лицо бородача и вышел в коридор. Ловко перебирая пальцами, он с кем-то переписывался в мессенджере, отзывавшимся специфическими звуками на каждое входящее сообщение.

– Артём, вынужден откланяться. – сказал следователь и продемонстрировал экран своего телефона, дисплей которого отображал чье-то досье с фотографией. – Аналитики прокрутили снимок бородача по базе. Есть совпадение. Нужного нам человека зовут Кирилл Ташко. Возраст 39 лет. Проживает в районе Фабричной. Ранее судимый за убийство. Освободился в прошлом году, за месяц до убийства Киры. Оперативники уже выехали за ним. Мне нужно в отдел. Задержанного могут доставить с минуты на минуту. Настя, мне понадобиться твоя помощь. Можем выходить, такси уже ждет.

– Погоди, следак… – Артем осёкся и виновато посмотрел на Аланова, – Ой, то есть Марат. Я еду с вами. Надеюсь возражений не будет.

Докурив очередную папиросу и выпустив в потолок клуб вонючего дыма, Артем подскочил и стал одевать теплые вещи.

3

Перед допросом Аланов снова изучил личное дело Ташко. Детальная информация по прежней судимости вызвало у следователя двоякое чувство. Пятнадцать лет назад Ташко прилюдно избил до смерти некоего Анатолия Зацкого. Друг с другом они знакомы не были и следствие долго не могло выяснить причину, по которой безобидный тренер по волейболу убил совершенно незнакомого человека. Лишь на суде выяснилось, что упомянутый Зацкий, постоянный клиент местного психдиспансера, повадился захаживать в спортзал, где работал Ташко. По началу тренер не обращал внимание на посетителя, пока однажды не заметил, как Зацкий, спрятавшись за углом мастурбирует, наблюдая за тренировкой девушек школьниц, старшей из которых было всего двенадцать лет, а остальным и того меньше. Сдерживая злость, Ташко криками прогнал Зацкого. Почти неделю тот не появлялся. В один из тренировочных дней, в послеобеденное время, в холле спорткомплекса тренер снова заметил Зацкого, о чём-то беседующего с одной из учениц-волейболисток семиклассницей Рисой Аяновой. Крючковатые пальцы Зацкого гладили плечи школьницы, спускаясь все ниже. Недолго думая Ташко подбежал, развернул к себе Зацкого и ударил его по лицу, сломав нос. Завывая от боли, любитель маленьких девочек сломя голову выбежал из здания и почти добежал до парка, расположенного через дорогу от спорткомплекса, когда его снова настиг Ташко и сделал подсечку. Под крики «Что я сделал?!», Зацкий замахал руками, пытаясь если не ударить, то хоть поцарапать яростно набросившегося на него волейбольного тренера. Ташко махнул рукой и зарядил пощечину Зацкому, а затем кинув через себя в стиле борьбы, насел сверху и стал нещадно лупить кулаками, превращая лицо педофила в кровавое месиво. Слишком поздно зеваки побросали свои гаджеты, на которые снимали всё происходящее. К моменту, когда Ташко оттащили и успокоили, Зацкий еле дышал, захлёбываясь собственной кровью. Прибывшие парамедики констатировали смерть, а полицейские недолго думая заковали тренера в наручники. Когда начались первые слушания школьница Риса Аянова, которую Ташко, как ему казалось, спас от педофила, к великому удивлению не встала на защиту своего тренера, а наоборот обозвала его психом. Оказалось, что Зацкий – это давнишний знакомый семьи Аяновых, проживавший с ними по соседству много лет. Ташко клялся и божился о том, что говорит правду, но факты вещь упрямая. «С разных углов всё смотрится иначе» – подчеркнул прокурор с улыбкой на лице. Не нашли своего подтверждения и доводы Ташко о том, что Зацкий был лично пойман им за подглядыванием и мастурбацией. Никто из группы, тренировавшейся в тот день, этого не видел и даже не слышал. Не поверили словам Ташко и присяжные. По итогу, тренера приговорили к двенадцати годам лишения свободы, без права досрочного освобождения.