– Миллион девятьсот двадцать.
– Много! Очень медленно идем, – он повернулся в сторону нашей троицы и крикнул – ДАНОН! Нужна ваша помощь!
– Сколько? – спросил ЛегОлас.
– Два процента от того, что внутри!
– Двадцать и мы сами выберем, что нам нужно!
– Да ты охренел гоблин переросток! Ты посмотри на размеры хранилища, нам ведь еще осаду всю окупить надо! Вы же от замка одни камни оплавленные оставили! 4 % и только потому, что у нас потерь нет!
«Уступи! Наша вина. Тут и одного болта хватило бы. Не надо марку портить. Мы свое еще возьмем», – отписал тут же Таблеткин ЛС ЛегОласу.
– 5 % и выбор при дележке! – уступил эльф.
– Кроме эпик шмота. Его только после согласования с нами!
– По рукам! – ответил ЛегОлас и обратился уже к Мотодору. – Мотя доставай старшего ежа. Умелку «Живой щит» пока не показывай. Я обычными болтами буду бить. Таблеткин ты смагичить сможешь что-нибудь? У них кроме некромантов с их проклятиями нет никого.
Таблеткин кивнул и достал большую малярную кисть с широкополой ручкой и приличных размеров жердь. Он насадить кисть на жердь и отправился к куполу, закинув кисть на плечо. Мотодор закинув щит за спину, достал старшего ежа, ухватился за него двумя руками, и отправился вслед за Таблеткиным. ЛегОлас же разложил арбалет и принялся заряжать его обычными болтами.
Мотодор присоединился к всеобщему веселью и с удовольствием долбил магическую защиту хранилища вместе с остальными. Таблеткин растолкал народ и принялся кистью вырисовывать замысловатую вязь крупными рунами. По куполу начали попадать первые болты эльфа. Через 5 минут, помахав рукой, Таблеткин подозвал Мотодора. Все в очередной раз замерли, а к куполу снова подошел крысолюд.
«Сейчас я капну эссенции ненависти на руны. Ты Мотодор, после того как я призову руны бьешь в то место, куда я капну. Понял?» – написал Таблеткин сообщение Мотодору.
– 690 тысяч! – произнес крысолюд.
– Народ! Отходим подальше! Сейчас, скорее всего, жахнет! – крикнул Мотодор и стал ожидать команды Таблеткина. Народ как тараканы прыснул кто куда. Впечатления о предыдущем взрыве этого сумасшедшего отряда были свежи в памяти.
Таблеткин достал маленький флакончик, капнул маленькую каплю себе на палец и прислонил ее к центральной, самой большой руне. Рунная вязь засветилась равномерным голубым светом.
– Дэк' Амен' истан Дулек'! – сказал достаточно громко Таблеткин. Сразу после его слов в эту руну ударил со всей силы Мотодор. Взрыва не последовало, а вместо него раздался звон разбитого стекла и магическая защита исчезла.
К двери склада тут же подбежал крысолюд и принялся обнюхивать дверь. Затем он достал сумку и принялся выкладывать отмычки. Он провозился пол минуты и дверь распахнулась. Внутри хранилища, по форме больше похожим на початок кукурузы, была закреплена целая уйма разряженных накопителей.
– Шныра, там ловушек нет? – спросил Атаман крысолюда.
– Магии больше не чую. Если только механические.
Атаман осторожно зашел внутрь. Он прошел вокруг странного сооружения, высотой со взрослого человека и обнаружил широкий спуск вниз. Спускался он тоже осторожно. Когда он спустился, его взору предстали коридоры из стеллажей. Все они были забиты слитками разнообразнейших металлов, сундуками и полками с брусьями драгоценных пород древесины.
Атаман сорвался с места наружу. Выбежав, он во весь командный голос приказал:
– Все у кого есть рюкзаки на плюс к весу инвентаря вниз! Хватаем все и выгружаем здесь! Все носильщики с ящерами строятся у входа под загрузку! Бегом! Быстрее! Там целый подземный склад! – Торопиться его заставляло сообщение от разведки: «Открылся телепорт с юга. Вышли 5 сотен паладинов. Все от 100+ уровнем. Хорошо экипированы. С ними церковники. Около 50 штук».
– Атаман, что за спешка? – поинтересовался суетой Мотодор.
– У нас гости. 10 километров на юг. Пешие паладины и церковники. Это очень плохо. Очень неудобные для нас противники. 500 паладинов и 50 церковников.
– Где группа перехвата? – Мотодор начал убирать старшего ежа и доставать щит.
– Ты куда собрался? – удивился ЛегОлас. – нам за это не заплатят!
– Ты думай ушастый! Ты видишь, что унести все не успеваем? Чем больше времени выиграем, тем больше смогут утащить, тем больше будет наш процент! Понятно? – ЛегОлас смотрел офигевшими глазами на Мотодора. – Ну и чего тогда уставился? Бегом таскать со всеми! Таблеткин! Со мной идешь. Тебе метал трогать нельзя, так что тебе тут делать нечего. Ушастый это тебе, авось пригодится. Все, скорее всего, утащить у них не получится.
С этими словами Мотодор передал эльфу камень призыва грузового ящера. ЛегОлас ничего не сказал, а лишь подмигнул таурану.
– Верно говоришь! – подтвердил Атаман. – Идите к Шали. Он тебя определит в отряд.
– Увидимся на респе, рогатый! – крикнул эльф в спину уходящему Мотодору.
– Хрен дождешься, ушастый! – не оборачиваясь, крикнул он в ответ ЛегОласу.
* * *
Окрестности замка «Ивовая роща»
Мотодор вместе с немногими, закованными в броню, членами клана «Дети ночи», стоял на дороге, перекрывая ее. По этой дороге к ним двигалась организованная толпа закованных в броню паладинов и церковников. Вот из-за поворота вышли первые паладины. Увидев на пути противников, они сразу перестроились в шеренги и ровным, печатным шагом двинулись в сторону противников.
– Хреновы наши дела Мотя! – высказал свое мнение Дубль – Если они строй удержат, мы им на пять минут. Нашинкуют как в лучших ресторанах земли капусту.
– Не хорони, пока бьется сердце… – прошептал Шаль из-под глубокого капюшона.
– Чего это вы так строя их боитесь? Нас же тут около тысячи двухсот! – поинтересовался Мотодор.
– Нас сотня латников, а остальные? Кожаный доспех не у всех есть. Мы в бою один на один еще что-то покажем, а так… Об стену щитов убьемся. Жаль жахнуть нечем. Раскидали бы строй, устроили бы кучу малу и у нас появился бы шанс их хорошенько задержать… Быть может даже добить…
– Для начала наши маги повесят дебафы. Вампиризм изучили почти все. Будем лечиться за счет этих паладинов. Дебафы на выносливость, скорость движения и атаки тоже почти у всех колдунов, чернокнижников и некромантов массовые. Проблема только в церковниках. Массовые очищения и благословления сведут усилия наших магов на нет, – посетовал Шаль.
– Есть чем жахнуть Ребят. Не совсем жахнуть, конечно, но строй развалить у меня есть чем, – попытался подбодрить всех Мотодор.
– Колись. Самое время! До них метров 600 осталось, – поторопил Мотодора Дубль.
– Умелка у меня есть. «Живой таран». На 270 метров я как снаряд разгоняюсь со щитом впереди.
– Это не та ли доска с гвоздями у тебя на спине, щит? Хочешь сквозь них пройти как снаряд через картонку? – скалясь, спросил Дубль.
– Не совсем. Я хочу пройти сквозь строй и добраться до магов. Я уж там развернусь! – говоря это, Мотодор потряс младшим ежом. – Так развернусь, что им не до магии будет!
– А мы, пока ты там бушевать будешь, толпой с трех сторон навалимся. Если брешь в щитах хорошая получится, то куча мала знатная будет. И вампирик, и станы и дебафы будут. Ох, и повеселимся!
– Только бы рассчитать верно, чтобы я в строе паладинов не завяз и насквозь вышел, – посетовал Мотодор.
– Так это… Шали, Сажня сюда надо! Сажень! – на крик из-за строя выбежал лучник в кожаных доспехах.
– Чего звал? Я уж метки выставлять хотел. – Впопыхах выпалил он. – Живее говори. Чего хотел?
– Этого здорового видишь? Его назад отвести надо так, чтобы от него до места, где примерно церковные маги будут, 270 метров было. Ему 270 метров разгону надо. Сможешь? – поинтересовался Дубль. – Нам точно надо, чтобы он сразу за строем у магов под носом оказался.
– То, что точно я и так знаю. Иначе бы не звал. Так… Это надо его… 220 от этого места. Пойдем! Быстрее, время! – с этими словами лучник кинулся назад, а Мотодор последовал за ним.
– Дубль! Вещи мои заберите, если на респ уйду! – крикнул он, убегая за лучником.
– А ты чего? Не с ним пойдешь? – поинтересовался Шаль у Таблеткина.
«А зачем я там нужен, если Мотя здесь пролетит и дальше унесется? Отсюда до него ближе будет» – написал сообщение ему Таблеткин. Он весь разговор, немного в стороне вычерчивал круг из рун. Сейчас же он стоял в его центре и тыкал, видимые только ему, менюшки.
– Ну, что товарищи воры, убийцы, шпионы и грабители? Ставки сделаны и кости брошены! Перевернем чарку? Заглянем, как легли кости? – прокричал Дубль во все горло.
– Да-а-а-а! – взревела толпа нестройным голосом.
* * *
Я стою и смотрю поверх щита. Жду отмашки от латников впереди. Они должны сделать мне коридор, чтобы я своих не затоптал. Стена щитов паладинов все ближе. Я уже начинал нервничать, когда получил сигнал. Немного разбега, щит выставлен вперед и активация умелки зычным «Р-р-р-а-а-а!» во все горло. Мир смазывается на несколько секунд и я несколько раз ударяюсь плечом о щит. Видать паладинов приложило. Когда зрение возвращается, вижу, что оказался среди закованных в броню людей.
Один из них висит пришпиленный шипами на моем щите. Голова выше щита. Я вижу его лицо с очумелыми глазами, смотрящими на меня. От него исходит сияние. «Походу он лечится» – проскальзывает мысль. Он не понял, что произошло, а я уже скидываю щит с руки и бросаю младшего ежа в голову ближайшему паладину. Тут же выхватываю старшего ежа и начинаю крушить все, что под руку попадется.
Чувствую удары по броне, но спасибо ЛегОласу и Торину она держит хорошо. Появляется какое-то жжение и начинает приходить злость. Замечаю свечение паладинов вокруг. «Да они ведь магичить умеют!» – приходит запоздалая мысль.
– Ах вы ублюдки! – начинаю орать во все горло. – Лооску вам в жены! Чтоб вас на гусянки намотало!
Жжение перешло в постоянную, ноющую боль. Я почувствовал несильный удар в затылок и услышал звон разбитого стекла. По стекающим по плечам струям огня, я понял, что эти твари меня подожгли.
– Всех с собой заберу суки! – взревел я и кинулся туда, где было больше всего врагов, размахивая ежом по максимальному радиусу…
* * *
Строй паладинов все приближался и приближался. Их противники стояли неорганизованной толпой и переминались с ноги на ногу. До столкновения оставались считанные секунды. В один момент по центру неорганизованной толпы расступились, и через пару секунд из коридора вылетел снаряд. Этим снарядом оказался размазанный силуэт Мотодора. От соприкосновения со строем этого снаряда получился своеобразный взрыв. Тела закованных в броню паладинов, словно брызги разлетались в разные стороны. Когда снаряд прошел почти весь строй и до его конца оставалось не более 3-х рядов, он остановился и, сбросив щит, вытащил гигантских размеров булаву с шарообразным окончанием, которое было все в шипах. От взмахов этим агрегатом смерти, тела противников разлетались словно мячики. Некоторые погибали в полете, некоторые при приземлении, а самые слабые и неудачные никуда не летали. Они погибали от соприкосновения с шипастым орудием смерти. Удары наносились не часто и противники, немного пройдя в себя, начали уклоняться и пытаться достать огромных размеров латника с флангов и со спины.
Эта суматоха породила замешательство в строю и стена щитов частично распалась. Этим воспользовались «Дети ночи» и на всех парах, без всякого строя хлынули в бреши обороны паладинов.
Началась резня. Небольшого роста, одетые в темные тканевые доспехи, воры и шпионы клана «Дети ночи» бросались на латников-паладинов. Пытаясь нанести хоть какой-то ущерб, они висли на руках, спине, шее и пытались достать своими ножами хоть куда-нибудь. Почти у всех оружие было смазано ядом или имело скилл заражения болезнью. Каждый член клана пытался, если не убить то хоть повесить дебаф на противника. Самые удачливые выкалывали глаза, оставляя клинки торчащими из забрала.
Периодически над побоищем летали стрелы, то и дело, унося с собой жизнь очередного паладина. Убийцы, из тех, кто взял специализацию дальней атаки, не спешили. Они били редко, но метко. Почти всегда их выстрелы сопровождались смертью, а если нет, то калечащей травмой точно.
Некроманты тоже не сидели без дела и призывали нежить в массовом количестве, попутно вешая дебафы, проклятья и болезни на противников. Не особо сильные, но живучие ходячие трупы, создавали суматоху и отвлекали паладинов.
Колдуны и чернокнижники вывесили все дебафы на противников и принялись призывать мелких демонов, которые тоже не гнушались проклятиями и другими дебафами. Их сила была невелика, но массовость и количество дебафов на одного паладина приходилась такая, что они еле передвигали ноги.
Убийцы ближнего боя единственные, кто действовал по плану. Они обходили паладинов на приличной дистанции. Пока весь клан создавал суету и неразбериху, они выбирали удобную позицию и одним ударом, в сочленения доспехов, отправляли очередного паладина на респ.
Ситуация складывалась в пользу клана «Дети ночи». За каждого своего соклановца гибло 3–4 паладина. Тем не менее, постепенно паладины начали восстанавливать строй и теснить клан ночников.
В один момент собравшиеся в кучу паладины неожиданно организовали строй и резко атаковав с флангов, сомкнули ряды, окружив группу ночников в 50 человек и планомерно из вырезая. Захлопнувшийся капкан заставил Детей Ночи выкладывать козыри.
Объединившись вместе, некроманты и колдуны собирали голема плоти. Сила ритуала стаскивала тела погибших игроков. Все трупы, оставшиеся на земле, без разбора свой-чужой, сваливались в огромную кучу силой ритуала. Естественно в место, где трупов было больше всего. Посреди строя паладинов и было это место. Среди их строя началась образовываться гора. Затем, из этой тучи встало плохо оформленное, толстое тело гуманоида. Оно медленно, но двигалось и этого хватало, чтобы пнуть или расплющить паладина под проклятиями ночников. На самом деле, такие големы использовались не как боевая единица. Они использовались как защита. големы имели ауру, распространяющуюся на 500 метров. Эта аура давала союзникам защиту от физических и магических атак, а весь урон переносился на этого голема. Благодаря огромному запасу ХП голема, защита получалась неплохая.
Как итог, строй паладинов опять начал разваливаться. Остатки Детей Ночи, вырвавшиеся из окружения, и те, кто успел отойти опять бросились в толпу паладинов. Имея не сильно длительный, но все, же иммунитет к урону, который переносился на голема, каждый пытался использовать его по максимуму.
Весь бой себя никак не проявляли церковные маги. Не смотря на их специализацию на магии света и лечении, они имели неплохой арсенал заклятий почти из всех стихий. Конечно, они не могли сравниться в силе с инквизиторами, но слабыми стихийниками их тоже не назовешь. Они бросили пытаться вылечить паладинов и взялись за явную угрозу – Мотодора. Эффект «летающих паладинов» их довольно сильно напугал, и они сосредоточили свои усилия на устранении этой угрозы. Из-за того, что они находились позади, всей картины происходящей впереди видеть они не могли. Эффективность их мероприятий по устранению угрозы можно было оценить по реву и мату, который производила угроза. Закованный в темный металл великан начал махать здоровенной булавой еще быстрее и смещался в сторону магов. Они добавили максимум своих усилий, чтобы остановить продвижение гиганта. Среди магов-церковников уже начали появляться панические крики, а великан все пер и пер, расшвыривая паладинов, которые вставали стеной и уходили на респ, лишь бы не пустить его к магам. Остановился он уже в нескольких шагах от первых магов. Великан, закованный в доспех из металла темного цвета, горел. Он нещадно коптил дымом, в него били молнии, которые испускали церковники, из левого бока торчал каменный шип, но он продолжал махать орудием смерти и остановился перед последним паладином в розовом доспехе. Только этот паладин отделял его от заветной мести магам.
Паладин был чуть выше своих собратьев и шире в плечах. По крайней мере, доспех создавал такое впечатление. За спиной паладина светились полупрозрачные крылья, которые были похожи на крылья бабочки. Над головой у него светится розовый нимб, а из глаз исходил холодный белый свет. В руках его был огромных размеров двуручный меч. Эфес меча был выполнен в виде крестовины, а сам меч украшен витиеватой гравировкой.
– Ты не пройдешь исчадие ада! Демонам не место в этом мире! ИЗЫДИ В АД! – последние слова он выкрикнул. После этого он в легком замахе перевернул свой меч концом вниз и вонзил его в землю. Тут же от него волнами начал исходить свет. От этого света начали исчезать призванные колдунами и чернокнижниками существа, остатки еще недобитых зомби разваливались на куски, а голем плоти обратился в кучу гниющего мяса. Часть дебафов слетела с паладинов и они зашевелились. Это не осталось незамеченным и колдуны с чернокнижниками, бросив все, принялись обновлять проклятья. Весы снова качнулись в обратную сторону, и паладины воспользовались ситуацией на 100 %. Их осталось всего чуть больше пары сотен и эта пара сотен сомкнула ряды, рубя все до чего дотягивалась.
Мотодор же ничего не сказал и не прореагировал на свечение. Он начал ковылять в сторону светящегося паладина. Его задержка ему и так дорого стоила. Перестав поддерживаться за счет паладинов и вампирской ауры, он начал проседать по ХП. Таблеткин не справлялся с лечением. Маги церковники не теряли времени и не переставали бить Мотодора всем арсеналом из имеющегося. Видя, что это приносит хоть какой-то эффект они ни на что больше не отвлекались. Лишь бы убить этого «демона».
Клан «Дети ночи» нес очень большие потери. Паладины, даже находясь под десятком серьезных дебафов в строю были очень серьезной силой. Не мобильной и не маневренной, но очень серьезной. Волны воров шпионов и убийц бессильно разбивались о стену щитов. Навыки некромантов и колдунов еще не откатились, и помочь они своим соклановцам не могли. Лишь иногда, как только откатывался навык проклятий и порчи они сразу же их использовали.
Мотодор же в это время подходил к розовому паладину. Его расширенные, вылезающие из орбит глаза свидетельствовали о крайнем удивлении. «Это не демон и не призывной пет! От экзорцизма „великой святой семерки“ сам архидемон провалится под землю!» – сказала мысль в его голове. Следующая мысль: «Это игрок! Гномьи руны на доспехе и щите!» – заставили его сорваться с места, оставив меч в земле, и достать стандартный меч полуторник и ростовой щит. Эпический клеймор «Великой семерки святых инквизиторов» оказался бесполезен против игрока.
Мотодор не останавливался. Молча подходя на расстояние удара, он перехватил ежа и крюком на навершии зацепил щит паладина. Он резко дернул его на себя. Паладин от неожиданного рывка потерял равновесие и завалился лицом вперед на щит, прямо под ноги Мотодора. Подняв голову, он увидел копыто. И оно приближалось.
Мотодор, со всей силы бил копытом в голову паладина, пока она не превратилась в расплющенную консервную банку. При этом он сквозь сжатые от злости зубы, шипел:
– В ад? Я тебе покажу ад! Я тебя до самой магмы втопчу! Фея в банке консервной! Крылья, мать твою, в задницу засуну!
Тут до Мотодора дошла мысль, что маги продолжают его бить магией. Мысль была не случайной. Ее принесла очередная молния, которая ударилась прямиком в рог, отчего дикая вспышка боли прокатилась по голове и сошла на лицо. Мотодор взревел и кинулся к магам. Из-за задержки с паладином его ХП просело в опасную красную зону. Если бы не Дубль, врезавшийся в магов с фланга, вероятность того, что Мотодор дошел бы до них, была очень мала.
Дубль же с криком «Прими жертву, мать прародительница!» двумя мечами резал церковников. Своим криком он привлек их внимание и отвлек часть из них от главной цели.
Главная же цель не растерялась и, рванув в сторону магов, начала размахивать шипастой булавой. Противники кончились вместе с лечением Таблеткина. До него добрались паладины, но Мотодор не заметил. Огонь, постоянно поддерживающийся магами, еще горел и этим довел его ХП до нуля. Перед отправкой на респ он успел лишь бросить Дублю: «Ежа моего забери!»…
* * *
Атаман смотрел на две сотни паладинов, приближающиеся стройной коробочкой. Две сотни паладинов, местами подпаленные, увешанные дебафами по самое не могу, но прущие как неотвратимая армада. Колдуны, чернокнижники и некроманты в количестве 170 штук бежали впереди. Периодически они останавливались и вешали все, что успевало откатиться на паладинов. Причем делали это организовано. Часть из них убегала вперед и останавливалась. Восстанавливала выносливость и при подходе паладинов скидывала проклятья и болезни на паладинов. За их спинами на расстоянии метров в 50 готовилась уже следующая группа и так же скидывала все дебафы, что имелись в арсенале. Чего на них бедных только не висело. От растяжений, проклятий неудачи, насморка, поноса и еще кучи мелочей и до ослепления, дезориентации, хромоты, вплоть до холеры, чахотки и даже венец безбрачия кто-то сдуру повесил. Если бы личные абилки и скиллы паладинов на очищение и благословление, откатывались хоть немного побыстрее, то они были бы тут гораздо раньше. А так, они изображали организованное, прямоугольное стадо, еле шевелящее ногами.
Народ носился как угорелый, пытаясь утащить как можно больше. ЛегОлас оставил разложенный арбалет на небольшом пригорке, рядом с входом и присоединился к остальным.
Атаман улыбался, наблюдая за паладинами. Ползли они, чуть ли не семенящим шагом. Загрузить удалось столько, что на продаже такого груза можно было заработать состояние. Проблемы после такой выходки будут, но альянс «Легиона тьмы», в который они входили, не бросит… Если поделиться… Единственное, чем не собирался делиться весь клан «Дети ночи» это артефактом «Укус змеи». Именно этот комплект коротких эпических клинков стал яблоком раздора. И весь клан поддерживал эту позицию.
– Сбор! – прокричал Атаман, – Последняя ходка и делаем ноги! Надо успеть свалить, пока кто-то еще не подтянулся.
В толпе раздались крики «Уходим!». Народ еще сильнее засуетился, и забегали уже все. Первые груженые ящеры, в сопровождении немногих оставшихся в живых убийц, выдвинулись в противоположную сторону от приближающихся паладинов.
* * *
ЛегОлас носился от стеллажей к ящерам как сумасшедший. Он старался утащить как можно больше и грузился под завязку. Он очень старался. Он не обратил внимание на крики, доносившиеся снаружи. Он был занят делом. Он обнаружил в глубине целый стеллаж с небольшими ларцами, набитыми драгоценными камнями.
– Охо-хонюшки-хо-хо! Это же можно все колечки в элиту поднять! – сказал он, бегло осматривая содержимое ларцов.
Напихав в инвентарь ларцов под самое «не могу» он оглянулся. Еще оставалось целых два с половиной стеллажа с ларцами. Он как в замедленной съемке, еле передвигая ногами, попер наверх. Дойдя до места, где стояли ящеры, он обнаружил последнего. Все остальные уже скрывались за оставшимся полуразвалившимся участком стены. Он быстро сгрузил все, что было в ящера, и кинулся на пригорок. До паладинов было еще метров 300. ЛегОлас присмотрелся и прикинул время. Минут 10 и они доберутся до хранилища. Он соскочил с пригорка и кинулся обратно в хранилище, кинув на ходу «Дуй! Я догоню!».
Спустившись в хранилище, он прямо посреди пустых стеллажей активировал камень призыва ящера. С диким грохотом от разлетающихся стеллажей, появился ящер. ЛегОлас ухватив какой-то мешок, который валялся под ногами, и вытряхнул из него какие-то корешки. Затем бегом добежал до стеллажа с ларцами и со скоростью робота-сортировщика принялся высыпать содержимое ларцов в мешок. Он собрал целый мешок со стеллажей, и с трудом доволочив его, закинул в ящера. Далее он принялся загружать его всем, что только попадется под руку. Загружая ящера, впопыхах он даже полку от стеллажей туда засунул. После загрузки он отозвал ящера.
С снаружи послышался лязг. «Приплыли! Паладины уже тут…» промелькнула мысль. Он быстро закидал десяток розовых слитков в инвентарь, ухватил пару небольших мешочков, даже не заглянув в них, и осторожно начал подниматься.
Снаружи он обнаружил, что у входа стоят два паладина. Остальные черепашьим шагом отправились вдогонку уходящим ящерами.
– Когда у тебя дебаф на передвижение спадает?.. Долго. У меня через 40 минут. А проклятье молчания?.. Хы-хы-хы! Ты теперь два дня сообщения печатать будешь?.. Знаю, что калечащая травма… Нет у меня такого скилла. Он только у церковных магов есть, а их, как видишь, не осталось. Тот рогатый всех вырезал.
ЛегОлас прикинул, успеет ли ухватить заряженный арбалет, пока они будут до него добираться, если он выскочит и сразу, бегом побежит к нему. Вроде бы успевает, хотя неизвестно, насколько их замедляют дебафы.
«Не бояться! Вперед!» – подбодрил он сам себя и рванул с мешками к арбалету. Подбегая к нему, он бросил мешки и, ухватившись за арбалет, в миг его развернул и увидел, что двое паладинов даже не шелохнулись.
– Эй! Гоблин! Ты чего тут делаешь? Ты не из «Детей ночи»? – сказал один из них.
ЛегОлас не ответил, он лишь, изобразив жест Мотодора, призывающий к совокуплению не традиционным способом со скоростью ошпаренного улепетывал чуть левее направления движения паладинов…
* * *
Отступление второе
Алиса была в человеческом образе: на ней красовались обычная кожаная броня новичка и наручи. Она перехватила покрепче деревянную палку с примотанной к ней веревкой и каменным наконечником и ринулась в атаку.
Ее противник – самый обычный серый боров 7 уровня заметил ее слишком рано. Он понесся навстречу ей и, резко вильнув, ушел от наконечника и клыками, торчащими из под верхней губы, пропорол ногу. Алиса взвизгнула и присела на одну ногу. Боров развернулся для повторного захода, но не успел – к нему подскочил белый человек-волк и одним ударом лапы оставил от него мертвую тушку.
– Вставай, Алиса! – громко сказал волк.
– Родериг! Мне больно! – ответила рыжая девушка, зажимая кровоточащую рану на ноге. Из глаз ее катились крупные слезы. – Родериг! Очень больно! Сделай что-нибудь…
– Ты никогда не станешь воином, если не научишься преодолевать боль! – спокойным голосом сказал Родериг. Пару секунд он подождал, а затем рявкнул командным тоном: – ВСТАВАЙ! Не плачь! Злись! Злись на кабана, злись на себя, злись!!! Даже и не думай плакать!
– Не могу!.. Мне больно!.. – прохлюпала Алиса сквозь слезы, а затем вообще заревела, как маленькая – с истерикой и крокодильими слезами.
– Вот, что ты будешь делать?! – с досады произнес Родериг. Он уселся рядом с Алисой, достал два флакона и по очереди вылил на рану. Плач Алисы все не прекращался и Родериг, обняв ее за плечи, начал гладить по голове. Плач Алисы понемногу стихал, а Родериг спокойным голосом, уже в человеческом обличии, начал рассказывать ей всякий бред на ухо.
– У меня сестра так же ревела, вот прям точь-в-точь. А гонору было у нее жуть: то суп я ей сварил не тот, то платье не отстирал. Я старший сын в семье был, родители погибли рано, а сестра меня младше была почти на 10 лет. Еле выкрутился, чтобы нас в приют не забрали. Вот и хлопотал по дому, работал с 16-ти лет.
– А кем ты работал? – спросила Алиса, успокоившись и лишь хлюпая носом.
– Ну… как-бы… шестеркой в местной банде начинал: бегал по мелочи, следил. Невеликие деньги, но на жизнь хватало. Нару, сестру мою, я в школу после сада пропихнул, связи помогли…
Он еще долго рассказывал про свое прошлое и гладил Алису по голове. Иногда она улыбалась, а иногда хмурилась. Когда она успокоилась и высохли слезы, она спросила:
– Родериг, а что мне теперь делать? Из меня не получится воин…
– Если воином тебе не быть – то будешь магом. Стрелок из тебя в полном погружении получится не очень, этим надо годами заниматься. Я тут тебе не советник – отведу в город, в гильдию магов. Там сама будешь разбираться. Как обучишься чему-то стоящему – зови, будем тренировать тебя.
– А это долго, там учиться? – спросила Алиса.
– Это зависит полностью от тебя. Как там и что – я не знаю, даже не интересовался. Но знаю точно, что с магией надо тренироваться.
– Я смогу! Вот увидишь! Я тебе еще такого намагичу! – уже бодро и целеустремленно сказала Алиса.
* * *
Спустя два месяца
Родериг сидел у пня, на котором он повстречался с рыжей лисой. Пень был неизменен, но вот Родериг изменился. Он находился в боевой трансформе. Он настолько к ней привык, что почти никогда не менял ее. На нем был доспех из кожи василиска со стальными вставками, на руках красовались кастеты-когти из серого адамантия. Он все пытался понять, какого черта он за нее так переживает? С тех пор, как он отвел ее в гильдию магов, а когда ее не приняли – отвел к старику в горах, он навещал ее 8 раз. Почти по два раза в неделю. Вот уже две недели он не появлялся: старик предупредил, что она будет проходить инициацию, и ее нельзя отрывать. Родериг не спорил и лишь попросил: «Пусть приходит к пню. Она знает к какому».
И вот неделю он тут сидит и чего-то ждет.
– Тьфу… – сплюнул он. – Еще влюбиться не хватало!..
Он поднял взгляд к небу и обнаружил дым, вместо облаков. – Дым был высоко и это давало понять, что где-то не совсем рядом, что-то или кого-то жгут.
В кустах зашуршало, и из них показалась мордочка огненно-рыжей лисы. Мордочка была очень похожа на Алису, но цвет… Он был гораздо ярче, а мех словно светился.
– Алиса, это ты? – спросил Родериг.
Лиса потихоньку вылезла из кустов. Ярко рыжий окрас и слегка светящийся мех очень сильно бросался в глаза. Сзади красовались три рыжих пушистых хвоста. Лиса вышла и опустила взор в землю, будто в чем-то провинилась.
– Точно! Алиса, это ты! А почему хвостов 3? – Родериг ходил вокруг, не отрывая взгляда. – Ты очень красивая! Можно мне тебя погладить?
Родериг, впервые за эту неделю, перешел в человеческую форму и убрал кастеты. Он потихоньку подошел и погладил лису по спине – там был самый длинный мех, за исключением хвоста. Хвосты гладить он почему-то побоялся.
– Ты очень красивая… – произнес он, поглаживая спину и голову.
Лиса перестала прятать взгляд и перешла в человеческую форму: на девушке было красного цвета длинное платье ниже колен. Ярко-рыжие волосы собраны в тугую длинную косу, но от обычной девушки ее отличали лисьи ушки и один рыжий хвост, кончик которого выглядывал из-под платья. И ушки, и хвост не исчезли при смене трансформы.
– Привет… – еле выдавила она. Родериг ходил вокруг нее, рассматривая торчащий из-под подола платья хвост, отчего она засмущалась и раскраснелась.
– Забавно, я не видел оборотней, которые сохраняют части боевой трансформы – задумчиво произнес Родериг. – Магии-то какой-нибудь выучилась? А то мне тот старик не внушил доверия, хоть на форуме и отзывались о нем, как о толковом учителе для фуллмода.