Просто проза. Абсолют

Последняя нить

Я пришёл к выводу, такому, от которого голова идёт кругом. Меня пронзили тысячи нитей, и я стал совсем маленьким. Таким, каким был когда – то. И я понял одну истину – я не могу быть другим. Это плохо. Плохо то, что я не хочу ничего менять. Я боюсь. Эти строки – мусор, но в них я нахожу себя. Когда всё закончится, я буду далеко. Так далеко, что меня никто никогда не найдёт. Это правда. И время всё время меня контролирует. Я нахожусь в его рабстве. Я ощущаю его давление, и могущество. Опять лазурное небо становится невыносимым. Я очень устал. Вот все думают, что всё у тебя прекрасно, и никто не знает главного. А главное – это то, когда пронзает последняя нить. Она бьёт прямо в мозг, и ты всё осознаёшь уже на другом уровне. Я всегда знал, что рано или поздно это случится. Боятся этого бессмысленно, ведь когда – нибудь каждого пронзит эта нить. Ничего тогда не изменишь.

Мне повезло в одном, я остался жив. И теперь я могу поделиться со всеми своим опытом. Сейчас, как мне кажется, самое время. Вы понимаете почему. Остановка уже близко. Значит скоро выходить. Мне сейчас так спокойно, потому что я всё знаю. Когда всё знаешь, ничего не страшно, даже страшные вещи, ведь ты к ним готов. Путь опять начинается и заканчивается. Как вы думаете, о чём я? Вы думаете, я не в своём уме. Но, прежде чем осуждать, попытайтесь понять человека, который пережил смерть много раз. Я уже и не живу обычной жизнью, я её просто не замечаю. Да и человеком меня назвать трудно. Если бы я знал, кто я, то давно бы уже всем объявил, но у меня нет названия. Я просто существую. И ощущаю я всегда одно и то же – равнодушие. И сейчас я в очередной раз пишу это письмо, с надеждой, что меня всё – таки хоть кто – нибудь прочтёт.

Я когда – то открыл одну дверь. Это было очень давно. Представляете, а там ничего. Просто белый свет. Но потом я всё – таки пригляделся и увидел, что белый свет – не белый. На самом деле белого света не бывает. И вот когда я это понял, меня пронзила первая нить. Мне чрезвычайно жаль, что вы меня сейчас не понимаете. Никто никогда сразу не поймёт, пока не дочитает до конца. Так вот когда меня пронзила нить, мне показалось, что я стал уходить куда – то от самого себя. Я как будто разделился на две части и стал отдаляться. А потом оказалось, что меня намного больше. Меня очень много, и каждая моя часть стремится уйти. Зачем? Сейчас рано задавать этот вопрос, но потом я на него отвечу. Позже меня начали пронзать нити постоянно, и я уже не мог нормально ходить. Я двигался, но очень медленно, и всё время спотыкался. А когда я понял, что нельзя уйти окончательно, то стал единым целым. Когда я начал контролировать себя, то увидел всё уже другими глазами. Фактически до этого я никогда правильно не смотрел. И белый свет, какой же он на самом деле чёрный. И это чернота стремится попасть прямо в сердце, в душу забирается и разъедает всё изнутри. Нить за нитью. Я уходил и возвращался. Для вас это сложно, но не для меня. И всякий раз я становился меньше. Я уже забыл, каким я был когда – то. И в этом нет ничего плохого. Собственно, одни только плюсы, и всего один минус – белый свет. Он разочаровывает. Я пытаюсь его найти, но его нет. А ведь в белом свете весь смысл кроется. Знаете, мне раньшеказалось, что если родился какой – то свет, то он таким и останется, но теперь я знаю, что это не так. Если белый свет и был белым когда – то, то он уже давно не такой. Но его можно вернуть, чтобы он стал опять белым. Но это очень сложно. И чтобы это сделать, нужны миллионы рук. А это невозможно, а значит бессмысленно.

Один раз мне показалось, что я что – то могу изменить в этой жизни. Но я заблуждался, и теперь задыхаюсь. Хоть и до главных теней я пока не добрался, я знаю одно: там, на светлой стороне, есть выход. Где нет страшных огней действительности, а только её эхо. И становится неважно, насколько плохо было когда – то. Есть то, что за гранью распада линий боли. Когда становишься на колени и начинаешь говорить с эхом, то оно отвечает не сразу. А потом ты понимаешь, что это и не эхо вовсе. А то, что оно произносит, стирает жизнь и выворачивает её наизнанку. Голос наговаривает странные слова, о которых ты вспоминаешь через время. Потом ты понимаешь, что просто о них забыл. Вообще вспомнить что – то можно только лишь благодаря этому голосу. Он говорит, и ты его слушаешь, как безумный, и веришь, что вот оно счастье. Великое счастье, то о котором ты никогда даже и не подозревал. И пока ты слышишь голос, с тобой начинают происходить странные вещи. О них никто не говорит, потому что никто не помнит. А на самом деле, когда время ускоряется и опускаются веки, ты не засыпаешь, ты идёшь туда, где когда – то был, а потом аккуратно возвращаешься и всё благополучно забываешь. А я запомнил, на всю жизнь запомнил этот путь.

Я не вернулся обратно, потому что знаю, что там меня нет. Я не хочу быть там, где нет правды. А правда в том, что свет, каким бы он ни был, – один. Всего на всего. Будь он хоть трижды белым, в нём будет отражаться и другой свет. Это зависит от того, в какую дверь ты зашёл, и кто тебя направил туда. Ведь никто никогда ничего не поймёт, даже если прочтёт это письмо, но есть надежда, что кто – нибудь поступит так же, как и я. Истинный свет должен быть увиденным. Я его видел однажды, неважно, когда это было. Я тогда понял одно – в мире он существует не просто так. Только нужно соблюдать дистанцию, ведь свет может поглотить полностью, и неизвестно потом, кем ты выйдешь. Не существует и не было никогда тьмы, есть только свет. Чистый и приятный.

Я стоял и смотрел на него, и в моих глазах сверкали молнии. А потом молния ударила меня. А потом я оказался у выхода в пустоту. Всё.

Созвучие

Глава1 «15 сентября»

А ведь раньше я не боялся времени, когда приходит ночь. А теперь слышу, как эхом проносится в ушах легкая мелодия, неизвестная и приятная. Ее никто не знает, по сути, ее не существует и не было никогда. Это и пугает, потому что знаю ее только я. Созвучие. Я перестаю удивляться красоте мира и слышу только эти звуки. Они меня съедают внутри, но я не могу ничего с этим поделать. Вечером этой музыки нет, и только ночью, когда все спят, я ее чувствую. Ничего не помогает, закрывать уши бесполезно. Она пришла, и теперь я сам не свой. Мне подарили ее, или она была со мной всегда, кто знает. Пока музыка играет, мне не будет покоя, это я знаю наверняка. Каждый день – это мучение, оно как будто заставляет меня быть другим человеком. Иногда я сам себе омерзителен, потому что знаю: я не в состоянии исправить любую мелочь в этом созвучии. Оно как будто переходит из одного уха в другое и ждет, пока я что – нибудь с этой мелодией сделаю. Но я ничего не могу. Я обычный человек. Когда я пытаюсь кому – то сказать о своей проблеме, надо мной только смеются. Никто не может мне помочь, все думают, что я валяю дурака. А мне лишь хочется, чтобы я остался в тишине. Хотя бы один день не слышать эту монотонную игру.

На что похоже это созвучие? Наверное, на ряд гласных. Начинается оно с буквы «а» и тянется долго, а потом включаются другие гласные, такие как «о» и «и». Потом играет музыка, такая медленная, как будто взятая из прошлых веков, но буквы по – прежнему слышны. Они не покидают этой мелодии, и заканчивается она утром, часов в пять. Только тогда я могу уснуть. Один раз я даже увидел некую картину. Я как будто бы спал, мелодия играла, и я увидел дерево, которое родилось, стало большим, зеленым, а потом начало увядать и сохнуть. Листья опадали, а я слышал только «у – у—у – у—у – у—у – у—у», и «е – е—е – е—е – е—е – е—е – е». Все случилось быстро, дерево корнями уходило в небеса, но стояло прямо, а потом исчезло. Красное дерево. Как будто окропленное кровью людей. В нем нет ничего хорошего, и я думаю, оно наравне с этой музыкой может вызывать только ужас.

Глава 2 «22 сентября»

Сегодняшняя мелодия изменилась. Вместо начального «а – а—а – а—а – а—а – а» я услышал продолжительное «э – э—э – э—э – э—э – э—э – э—э – э», и местами оно переходило в «и – и—и – и—и – и—и – и—и». Потом началась музыка, и как будто я опять стал ребенком, как будто мне снова исполнилось пять лет. Музыка вернула меня в то время, когда я ничего не помнил, а теперь я как бы увидел то, что давно забыл. Эта музыка была быстрее, чем та, что играла раньше, и мне казалось, что я ее уже где – то слышал. Как будто бы я ее слышал тогда, в пять лет, только этого не могло быть, ведь я был совсем еще ребенок и не слушал музыку, а тем более такую. Она играла, и я слушал ее, как завороженный, забыв обо всем. Она быстро закончилась, и мне стало легче. Я уснул, а когда проснулся, то понял, что этот мир состоит из иллюзий. Созвучие, по сути, иллюзия, ведь оно звучит только у меня в голове и больше нигде. Я иногда думаю, что это лишь проделки моего воображения. Но почему оно настолько постоянно. Почему одинаково звучит. Эта мелодия словно развлекается со мной, напоминая о том, что я беспомощен. Я – игрушка в ее руках. Созвучие приходит постепенно, и не сразу, а ближе к середине мелодии. И тогда наступает самое страшное. Я не могу объяснить это словами, что – то похожее одновременно и на вопли, и на пение. Где взять силы, чтобы противостоять этому, я не знаю.

Глава 3 «28 сентября»

Неужели это случилось? Я перестал слышать созвучие. Мелодия прекратилась, и я стал спокойно спать по ночам. Месяц назад я стал слышать эти звуки, а теперь наступил день, когда я могу просто заниматься тем, что мне нравится, не боясь, что меня опять прервут. Музыка оставила меня в покое. Осталось много времени на собственные мысли, их накопилось достаточно, и в основном они о созвучии. Это естественно, потому что оно одно меня терзало больше месяца. Но теперь все позади, теперь я как будто излечился. Знаете, я думаю, созвучие – это что – то простое и в то же время возвышенное. Ничего конкретного написать не могу, знаю только, что оно такое ровное, что его ни с чем не сравнишь, оно – это напоминание или предупреждение. Я думаю, созвучие, когда оно приходит, является не просто так, а что – то хочет донести до человека. Оно у меня ассоциируется с красотой, такой, что вызывает страх, потому что оно какое – то нереальное и одновременно правдивое. Пришедшее из другого века, оно предопределяет жизнь. Меня оно уже не трогает, но раньше я терял полжизни на эту мелодию и не понимал, что она – это я. Когда мелодия переходила в созвучие, я будто ощущал страх перед неизвестностью, несмотря на то, что мелодия была одна и та же. Я – одно целое с ней, а может, это моя душа издает такие звуки. Это лишь догадки, однако, я считаю, что близок к цели, когда рассуждаю о душе, ведь я чувствую эту мелодию всем своим сердцем.

Глава 4 «3 октября»

Наступил новый день. Скучный и обыденный. Это странно, но я немного скучаю по тому времени, когда я слышал созвучие. Раньше жалел, а теперь мне этого не хватает. А ведь это было всего несколько дней назад. Я мог слушать созвучие и пребывать в гармонии, а теперь только сплю. Удивительно, но я будто прозрел, сейчас я сам хочу вспомнить, как оно начиналось, но теперь сделать это невозможно. Кажется, было так «а – а—а – а—а – а—а – а—а – а», а что потом, я не помню.

Глава 5 «10 октября»

Вот и все. Зачем жить, если жизнь бессмысленна. Я такой же человек, как и все. Во мне нет ничего особого. Созвучие, вернись, пожалуйста! Я как будто умоляю, стою в час ночи, тогда, когда созвучие обычно приходило, возле окна своего дома и прошу мелодию, чтобы она вновь заиграла и перенесла меня из того, старого мира, в нынешний. Но этого не происходит. Я бы все отдал, чтобы оно вновь появилось, но теперь созвучие под запретом. А обычная музыка не приносит ничего, кроме скуки. Каждый день я радовался чему – то, но сейчас мне все осточертело. Что на работе, что дома – одна обыденность, ничего интересного или особенного в моей жизни не происходит. Я понял одну вещь: что пока я жив, то должен узнать, что означало созвучие. Для меня это вопрос всей моей жизни. Нет, вопросов много, но главный из них я еще не озвучил: смог бы я отказаться от своей прежней жизни и наслаждаться этой мелодией снова и снова?

Глава 6 «15 октября»

Опять ничего не происходит, может, мне покончить со всем этим и наложить на себя руки? Теперь эта мысль приходит ко мне постоянно. Я бы и спал ночами, но не сплю, все жду, когда созвучие вернется. А вернется ли оно, ведь раньше мне оно не нравилось. Как же так случилось, что теперь я жду его, как сумасшедший. Сижу и жду ночами напролет. Меня как – то спросила жена, что я делаю ночью и почему не лежу в кровати, а я даже не знал, что сказать. Я люблю свою жену и детей, но теперь я от них отдалился. Стал другим, и сам чувствую, что никогда уже не стану прежним. Я боюсь смотреть на себя в зеркало, потому что теперь я изменился до неузнаваемости. Главным образом, я похудел и стал хуже видеть. Мое лицо пожелтело, и стала шелушиться кожа. Я как будто чем – то болен, но в мире еще не выявили такую болезнь.

Глава 7 «23 октября»

Созвучие вернулось. Я услышал его в 9 часов вечера и сразу побежал в единственный магазин, который работает в это время, за синтезатором. Меня захватила идея написать эту мелодию, чтобы она была со мной всегда. Я плохо соображаю в музыке, но думаю, что научусь, так как от этого зависит моя жизнь. Я не смогу жить нормальной жизнью, пока не сделаю созвучие реальным. Оно будет напоминать мне о том времени, когда я был пятилетним мальчиком. Оно больше не вызывает ужас. Я к нему привык и теперь жду с нетерпением, когда оно заиграет вновь, чтобы воспроизвести его и записать.

Глава 8 «25 октября»

Я ошибался. Я думал, что смогу написать мелодию, но это невозможно, в мире нет таких звуков, которые исходят в моей голове каждый день. Я попытался написать нечто похожее, но лишь потратил зря время. И теперь я знаю наверняка, что, если созвучие уйдет, я этого не переживу. Главное для меня теперь – это услышать те звуки. Неизведанные и прекрасные, гармоничные и всепоглощающие, они забирают меня целиком в другую реальность. Туда, где нет места простым смертным. Обычная музыка на это не способна. Я во власти созвучия. Я полностью ему принадлежу. Каждое мгновение, проведенное без него, – потерянное время. Когда оно приходит, я испытываю наслаждение. Я не знаю, как я жил раньше без него, но теперь, когда оно приходит, время как будто замедляется, и я знаю, что уже ничто не сможет меня изменить. Я был бы рад поделиться созвучием со всеми, но это не в моих силах. Созвучие так быстро заканчивается, хотя длится до самого утра. Я не совру, если напишу, что те часы, которые я провожу за созвучием, проносятся словно минуты.

Глава 9 «1 ноября»

Сегодня что – то случится. Я чувствую, что я увижу что – то важное. За созвучием прячется какая – то информация. Мне покажут ее, и я уже не буду тем, кем был раньше. Что будет со мной, я не знаю. Созвучие влияет на меня, и я становлюсь другим, более правильным, что ли. Сейчас 12 часов ночи, и вот, наконец, я слышу звуки. Они идеальны настолько, что я понимаю, что нет в этом мире более истинно важной вещи, чем эти звуки. Созвучие, покажи мне все. Проходит время, мелодия меняется, и я вижу город, мой родной город, но на улицах – ни души. Все как будто вымерли. Это будущее созвучие. Быть может, эти звуки не из прошлого, а из будущего. Вдруг я слышу голос: «Сегодня последний день, когда ты слышишь созвучие». Мелодия прекрасна, она еще лучше, чем была когда – либо, и звучит так громко, что уши слышат каждую мелочь. Голос говорит: «Завтра наступит судный день, все умрут». Я спрашиваю: «Почему?» Но голос молчит. Музыка прекратилась. Наступило утро, я спустился вниз поздороваться со своей женой и детьми, но их не было. Я осмотрел весь дом, но никого не нашел. Я вышел на улицу, прошелся по городу, но всех и след простыл, остался только я. Созвучие, зачем ты приходило?

Пальцы – улицы

Ночь. Зажглись все фонари. Алексея знобило, хотя на улице было достаточно тепло. Он торопился домой и не смотрел по сторонам. Переходил дороги на бегу, чтобы скорее очутиться в тёплом уютном месте, но путь был не так близок, как хотелось бы. И вдруг он остановился. Ему показалось, что его руки изменились. Он внимательно на них посмотрел, но ничего не увидел, и пошёл дальше. Пошёл медленнее, а потом перестал идти и остановился. Словно в голове помутилось. Как будто он один шёл по улицам. Алексей посмотрел по сторонам и не увидел никого. Он был абсолютно один глубокой ночью. А фонари горели, освещая политую после дождя площадь.

Первая мысль, которая пришла ему в голову: что – то не так. Что – то не в порядке здесь. Тишина. Вот что. Здесь ещё не было никогда настолько тихо. А тишина пугает, признал он, больше, чем шум. Он не стал идти домой. Надо разобраться в себе. В ситуации, которая произошла сейчас. Он на секунду повернулся назад, и в результате понял, что фонари позади него не горят, только впереди. Удивительно. Алексей был в замешательстве, ведь они минуту назад горели, пока он шел, а сейчас нет. «Может что – то с мозгом или глазами?» – подумал он. Он прошёл ещё одни фонари, и опять оглянулся. И опять фонари, которые были позади, погасли. «Такого не бывает, – подумал он, – или бывает?» Сейчас он не мог быть в чём – то уверенным. Дело в том, что изменилась какая – то мелочь, и всё пошло не так. Это место чужое. Он гулял здесь и раньше, сто раз, но никогда не ощущал себя здесь чужим. А теперь как будто сам не свой.

Боясь предположить, что будет дальше, он пошёл по извилистым дорогам, через тропинку, где не было фонарей, включив фонарик. Он не хотел замечать то, что уже заметил, и не хотел признавать то, что с ним что – то не так. «Так путь будет немного дольше, но зато не будет этих чёртовых, гаснущих фонарей», – сказал он себе. Он почти не видел, что вокруг, ведь было темно, и только светил фонариком на дорогу, чтобы не упасть. Везде какие – то камни. Послышались шорохи, где – то поблизости. Алексей смог посветить возле себя, но ничего не увидел. Ему показалось, что звук шелеста листьев исходил откуда – то справа. Он признался себе, что боится этого звука. Он хотел спросить: «Кто здесь?» Он хотел, чтобы это всё ему померещилось. Но услышал только: «Не бойся, Алексей!». Голос был приятным и нежным, таким певучим и ласковым. Затем он произнёс опять: «Не бойся, посмотри на руки».

– Что вам от меня надо? – спросил Алексей, нервно смотря из стороны в сторону.

Голос опять произнёс, так же медленно, как будто лаская слух Алексея:

– Посмотри на руки.

Алексей взял в правую руку фонарь, так как был правшёй и посветил на левую. А затем ужаснулся.«О, Боже, – сказал он, – я не верю своим глазам! Кто я? Что я такое?» Он задал этот вопрос, когда уже было слишком поздно. Пришло осознание того, что он просто беспомощное существо в этом мире.

– Кто ты? – сказал голос. – Ты же видишь свои руки, Алексей, ты видишь, ведь, правда?

– Да, вижу. Я вижу всё.

И он видел. Видел, как левая рука полыхает огнём, но ему было не больно. Он помахал ей, чтобы хоть как – то потушить огонь, но не смог этого сделать.

– А всё знаешь почему, Алексей? Знаешь почему?

– Нет, не знаю и знать не хочу.

Он взял в левую руку фонарик, и посветил на правую, та рука полыхала тоже.

– Что со мной? – подумал он.

Голос рассмеялся также медленно. А потом сказал:

– Тебе нужно на дно. Нахлебайся воды, Алексей, и остуди своё пламя. Ты горишь!

Алексей выключил фонарь, спрятал его в карман пиджака, и пошёл быстрым шагом по знакомой дороге. Он бежал, спотыкаясь, прикрывая руками уши. Но голос исходил не из парка, а прямо из его головы.

– Ты знаешь, Алексей, я могу кричать, что бы тебе было слышнее, но в этом нет необходимости, верно?

– Да, я тебя всё равно слышу, – сказал Алексей. – О, чёрт!

Он споткнулся и упал, затем поднялся и побежал.

– От кого ты бежишь, Алексей? Остановись, пока я не сделал хуже!

– А что, может быть что – то хуже?

– Как ты думаешь, Алексей, что нужно остудить в первую очередь?

Алексей молчал, он не хотел разговаривать, с кем – то. Тем более, что он не знал с кем. «Это какое – то помешательство», – признался он себе.

– Твою дурную – дурную голову, – резко и громко сказал голос.

– Что? – спросил Алексей.

Внезапно до него дошло. Как он мог быть таким тупым? Он вообще ничего не чувствует. Кроме голоса, он вообще ничего не слышит, но это не означает, что ничего не происходит.

– Ты веришь в Бога, Алексей?

– Какое это имеет значение?

– Самое что ни на есть прямое. Отвечай!

– Нет! – уверенно сказал он.

– И я нет. Но он есть. Как думаешь, что это значит?

– Что его нет.

– Ты тупица, твоя кожа чернеет.

– Что мне нужно сделать? Оставь меня в покое! – сказал Алексей.

– Поверь сначала в меня, Алексей. Поверь в меня. А когда ты поверишь, в меня придёт Бог. Но ты ему будешь не рад. Как ты думаешь, почему все боятся Бога?

– Кто ты такой? И почему ты со мной говоришь?

– Я хочу спасти тебе жизнь, дурак! Но ты и впрямь дурак, раз этого не понимаешь.

Алексей увидел свой дом и обрадовался. И побежал скорее туда.

– Не радуйся напрасно, Алексей, пока ты в меня не поверишь, ты туда не зайдёшь. И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше для тебя.

– И что же мне помешает?

– Я.

– Каким образом?

– Вот таким.

Не прошло и секунды, как его дом взорвался адским пламенем, из которого слышался лай диких собак.

– Ты Дьявол?

– Браво, Алексей! Я хочу тебе помочь, теперь понятно, почему люди сначала попадают ко мне, а уже потом к Богу. Но не уходи слишком рано, быть может, тебе у меня понравится.

– Если ты не Дьявол, то кто?

– А как ты думаешь? Дьявол бы не стал бросать все свои дела и идти к тебе верно?

– А кто бы стал?

– Я долго могу отвечать вопросом на вопрос. Дальше продолжать?

– И всё же?

– Ты уже понял, что ты мертвец? Теперь твоя душа покидает тело, а я как бы говорю тебе, что нужно сделать, чтобы не усугубить ситуацию.

– Это я понял. Что мне нужно?

– Найти дно. Вот и всё.

– Это не так – то просто.

– А кто сказал, что будет просто? – сказал голос.

Алексей задумался. И побежал в храм.

– Ты ищешь не там, Алексей. Дно может быть где угодно.

– Значит, и там найдётся.

– Но не для тебя, к сожалению. То дно для святых. Ну, разве ты святой, Алексей?

– А ты не можешь просто сказать, где здесь чёртово дно?

– В том то и дело, что нет. Ты должен понять это сам. Вот так.

– Хорошо. В парке есть фонтан, там тоже дно, оно подойдёт?

– И да, и нет.

– Что это значит?

– Смотря для чего?

– Для того, чтобы меня потушить.

– Подойдёт.

Алексей добежал до фонтана, прыгнул в воду, а затем вылез. Включил фонарик и вуаля. Действительно, руки больше не горели.

– Ты думаешь это всё?

– А что ещё?

– Ты знаешь выражение «пальцы-улицы»?

– Нет.

– Как ты думаешь, про что это?

Алексей вспомнил, как он шёл домой, и фонари гасли позади него. И потом понял.

– Фонари – это пальцы, верно?

– Верно, Алексей.

– Получается, я сам закрывал пальцами фонари позади себя.

– Получается так, – немного промедлив, голос сказал, – последнее, что тебе нужно знать, пальцы просто так фонари не закрывают. Понял?

– Понял.

Алексей медленно шёл уже не домой, с кем-то разговаривая, по пути вспоминая своих родителей, в сумасшедший дом, надеясь, что только там его смогут понять и излечить. Он был уверен, что там его пальцы смогут не закрывать фонари, потому что пальцы-улицы – это не просто слова, это его жизнь. Мелькнула мысль, что, может, вообще нужно избавиться от пальцев, отрезать то, что мешает жить обычной жизнью. В конце концов, зачем они нужны? Он решил, что без пальцев жизнь станет намного лучше. Когда он пришёл в сумасшедший дом, то увидел фонари, те же что стояли на улице, прямо в коридоре. Они сияли ярким белым светом, как бы говоря: «Ты от нас не спрячешься, Алексей!»«А может, я не в сумасшедшем доме? – подумал он. – Но где, же я?» В голове всё помутилось. Действительность расплывалась перед глазами. Алексей ощущал себя словно в бреду, и ужасно болела голова. А затем кто-то из врачей, как ему показалось, сказал: «Ты знаешь, что нужно делать, верно? И он знал, и пошёл в свою мастерскую за топором…