– Держи платок, он чистый, слезы вытри, – Володя протянул девушке носовой платок.
– Отстань от меня со своим платком! – сорвалась Оленька.
– Хорошо, – спокойно ответил Бегемотов, сунул платок в карман её куртки и отошел на свое место.
– Петроградская! – рявкнул Куприянов.
– Да, ищу я! Не кричите на меня!
– Казбекович, серьезно, не кричите на нее! Человек итак нервничает. От того, что вы орете, телефон она быстрее не найдёт, – заметил Бегемотов.
По Куприянову было видно, что ему очень хочется ответить Бегунькову, у него аж глаз задергался. Но все же Александр Казбекович сдержался – ведь Бегуньков и Ветродуй деньги за поход заплатили.
– Ну- ка дай сюда! – рявкнул руководитель и выхватил у Оленьки игрушку.
– Так я ведь эту «балалайку» ребенку своему купил и оставил на столе, думал, что, как из похода вернусь, подарю ему… – протянул Куприянов. Все замолчали. Казбекович молча убрал игрушку в рюкзак и присел на скамейку.
– Казбекович, что теперь делать будем? Возвращаться? – спросил Бегемотов.
Куприянов сунул руки в карманы, задумался, приговоривая про себя: «Не поступи, как Валенов, не поступи, как Валенов…» Затем вздохнул полной грудью и плавно выдохнул.
– Некогда возвращаться, группа может уйти далеко. К тому же, у нас есть навигатор, он хорошо ловит в любой глуши. Его мы отдадим в надежные руки. Ольга, передай аппарат Вере.
– Может, лучше вы сами его понесете? – предложила Оленька.
– Я почти все общественное снаряжение несу, могу выронить. Возьму у Веры, когда понадобится, – ответил шеф.
– Сами не лучше… Вы, как и я, как и Рома, способны на случайности… – пробурчала Оленька.
– Не дерзи, Ольга, после того, в какую кашу вы с Валеновым впутали туристов… – договорить Куприянову не дал Бегемотов.
– Это что еще за чудо? – воскликнул он.
И туристы увидели…
Известная читателям машина УАЗ без водителя за рулем катилась с горочки. Проехала примерно метрах в ста от туристов и легонечко врезалась в березку. За машиной спокойным шагом, прихрамывая, шел старичок с длинными седыми волосами, собранными в хвостик. Мы – то с вами его уже знаем, дорогие читатели, это никто иной, как Петр Ильич Чайковский, собственной персоной. За старичком короткими перебежками бежала курочка Марфа. Бежала и мимоходом… снесла яйцо, причем прямо в движении, не останавливаясь. И яйцо даже не треснуло.
– Мы в России? – приподнял бровь Бегемотов.
– Да, Володя, уж это – точно Россия, – протянула Оленька.
– Это наш водитель? – спросил охранник, встал со скамейки, прищурился. Ответ не заставил себя ждать. Справа к Святославу подошла корова, на спине которой лежало пальто. Напомним читателям. Это была та самая корова, которую как-то угнали Эдкевич и Валенов, чтобы перевезти на ней дрова. Животное громко замычало охраннику прямо в ухо, тот заорал от испуга и бросился бежать. Ольга тоже вздрогнула. Куприянову гнев ударил в голову, и он выдал миру несколько непереводимых на культурный язык фраз. Вера же просто посмотрела на скотинку, хмыкнула и произнесла: «Корова в пальто?». Бегемотов на животное и вовсе не посмотрел, будто каждый день видел мычащих коров в пальто. Его можно было понять, ведь он тоже увидел старика, бывшего главного своего помощника во всех некриминальных преступлениях. Володя испытал весьма странные и противоречивые чувства. С одной стороны, старик ничего плохого ему не сделал, а с другой – он помог Лешему сбежать.
Зная деда, Володя решил не лезть на рожон. Из всех членов банды «Кривая панда», тот был самым хитрым и проворным, еще и весьма чудаковатым.
Между тем корова в пальто бежала за охранником. Чем он ей так приглянулся, не знал никто. Святослав добежал до «уазика», надеясь, что у него получится в нем спрятаться от дерзкого чудовища. И вот, машина вроде бы тут, рядом, а «врата» все закрыты. Да и старик с ключами будто растворился. А дерзкое «молоконосное» чудище все приближалось и приближалось. В панике охранник не заметил, как «закинул» свое тело на крышу внедорожника. Но животное и не подумало отступать. Корова стояла рядом с машиной, мычала и будто ждала, когда человек спрыгнет обратно. Святослав снял с ноги ботинок и, смешно завизжав, кинул его в животное – промахнулся.
Между тем Бегемотов неожиданно почувствовал себя неспокойно. Пульс участился. Появилось ощущение, что за ним кто-то наблюдают. «ФСБ, МВД…Сталин?» – вопросы, которые по принципу броуновского движения циркулировали в его голове от полушария до полушария. Совсем рядом Владимир Германович почувствовал чье-то дыхание. Он повернул голову и дернулся. Старик стоял рядом и внимательно его разглядывал, жуя листик мяты.
– Где-то я тебя уже видел. Терзают меня смутные сомнения, касательно твоей личности… – произнес он.
Бегемотов опешил.
– Мяту хочешь пожевать? – вдруг спокойно перевел разговор на другое старик. Бегемотов помотал головой.
Все повернулись к деду. На заднем плане охранник Святослав продолжал сражаться с бодрой коровой в пальто.
– А как вы… Вы же… Только возле машины стояли? – спросила удивленная Оленька.
– Где был, там меня уже нет. Я, как ветер… – и старик развернул огромный, трудный для восприятия монолог, продолжительностью, как хорошая диссертация.
– Позвольте вас перебить любезный, вы – водитель? – спросил Куприянов.
– Вы – туристы? – в свою очередь задал вопрос старик и принялся делать зарядку.
– Туристы, – ответила Оленька.
– Значит, я – водитель, – выдохнул дед, активно крутя попой.
– Простите, вам обязательно сейчас такие сексуальные позы принимать? – снова задала вопрос Оленька.
– А что, ей можно? – дед указал на Веру, делающую упражнения. – Почему же мне нельзя тогда? – договорил он, приседая на здоровую ногу. – Да, я вас встречать приехал.
Оленька и Куприянов переглянулись. Александр Казбекович закрыл глаза, отвернулся и что-то пробурчал, затем повернулся к своей помощнице: «Понимаю, кажется, почему Валенов в другом поселке оказался…»
– Валенов! Ромка, что ли? – радостно воскликнул старик. – Помню его, он утопал в другой поселок.
– А дальше что? – заволновался Куприянов.
– Что? – спросил старик, достал из кармана сигару, что однажды подарил ему Бегемотов, и закурил, не отходя при этом от самого Бегемотова ни на шаг. Дым он старался выпускать в сторону Володи. Тот отчаянно злился, но выдавать себя не решался. По крайней мере, не сейчас. Бегемотов сделал шаг от старика, но тот настойчиво не «отлипао» и сделал шаг за ним.
– Долгие годы уже не курю… А тут, словно, бес из прошлого на меня напал, – пояснид дедок и выпустил очередной клуб дыма в Бегемотова.
– Будь добр, кури эту свою «козью ножку» в другом месте! – не выдержал Володя. Старик замер на мгновение, внимательно пригляделся к нему и прокряхтел: «Фамилия?»
– Володя…– замялся на минуту тот, – Бегуньков!
– Бегуньков, значит, – затянулся ещё раз дед и выпусти дым прямо в лицо Бегемотову.
– Ветродуй, убери его отсюда или я за себя не ручаюсь! – отдал приказ главарь «Кривой панды».
Вера вздохнула и направилась к старику.
– Дедушка, пожалуйста, отойдите, русским же языком попросили! – сказала она и… наступила на яйцо. Вера опустила глаза, подняла правую ногу, увидела то, что осталось…
– Сочувствую вам, Верочка. Впрочем, на крыше машины ещё есть место, если тот парень в одном ботинке подвинется, – проскрипел старик в ответ.
– В смысле??? – не поняла Вера.
– Нет ничего страшнее мести матери, чье дите вы только что отправили в мир иной, – сказал дед, затушил свою «цигарку» и убрал окурок в карман.
Курица появилась из ниоткуда, застав противника врасплох. Пинать птицу Вере не хотелось, ведь с ее точки зрения, Марфа – маленькое беззащитное животное. Но пока она разбиралась со своими чувствами, не заметила, как тоже оказалась на крыше автомобиля рядом с охранником Святославом. Его караулила корова, ее – курица.
И тут старик резко хлопнул в ладоши. Так резко и громко, что все дернулись. Повернулись на звук.
– Что стоим? Берем в машину и руки в вещи! – сказал дед и тут же поправил себя, – ну, вы поняли, в общем.
– Я не хочу с ним ехать. Боюсь, не доедем, – посетовала Оленька.
– Некогда искать другой транспорт. Тем более, что у нас нет телефона для связи. Да и потом, если уж проводник, так называемый, этого водителя прислал, значит, доверяет ему, – с ноткой отчаяния в голосе произнес Куприянов.
– Да, забыл сказать, возле двери в машине не садитесь, она на замке только и держится, – опять проскрипел дедок.
– Так все, я пешком пойду! – решительно заявил Куприянов, схватил рюкзак и направился куда-то в лес. – Ольга, Владимир, собирайтесь!
– Там медведи и глубокая тайга. Если вас сожрут, передайте на небе привет моему деду, Карлу Безумному, – сурово произнес старик. – Правда, его почему-то все шестым звали… Вероятно – по росту! – добавил дед и захихикал. Куприянов остановился.
– Ну, хорошо, – начальник турфирмы нехотя развернулся и дерзкой походкой направился к старику, – хорошо, мы поедем с тобой, но если кто-нибудь из моих туристов пострадает, я с тебя шкуру лично спущу!
Старик хмыкнул, достал из кармана пирожок треугольной формы, состроил доброжелательную «моську» и протянул его Куприянову: «Беляш будешь?».
Оленька, усмехнулась, ведь серьезно воспринимать деда было совершенно невозможно.
– Имбицил… – буркнул Куприянов. – Все в машину! Ветродуй, Святослав, заканчивайте уже в зоопарк играть, забирайте свои вещи и пакуйтесь в машину! А ты, старик, убери своих корову и курицу, совсем народ запугал.
– Марфа, цоб-цобэ! Cometome, ку-ку! – выдал дед. Марфа тут же оставила попытки заклевать Веру и вернулась к хозяину. Причем, бежала она к нему какой-то бойцовской походкой, как бульдог. Все посмотрели на старика.
– Вы ее дрессировали, что ли? – хмыкнула Оленька.
– Радиоактивными пауками кормил… Шутка! – махнул рукой дед, нагнулся, задрал штанину и почесал протез.
«Соскучился по этому старому негодяю! Никогда не понимал, то ли он дурак, то ли просто очень умный. Теперь и курицу выдрессировал, болван!» – думал про себя Бегемотов и улыбался.
– Марфа кашки много ела по утрам, а корову мне не отогнать, она не моя. Сама за мной увязалась. Её туристики ваши у егеря Франка Эйнштейна украли, чтобы дрова перевезти. Так, видимо, и отбилась она от хозяина.
– Что это за имя у егеря такое? – снова хмыкнула Оленька.
– Нормальное имя, – сказал дед, выпрямился и нахмурился.
– Хотела же я дома остаться, Рите помогать, – ворчала, сползая с уазика Вера. Отряхнулась от перьев, молча взяла рюкзак и вернулась к машине. Рюкзак Святослава подхватил Куприянов.
Бегемотов со стариком остались у скамейки вдвоем. Причем, чем дальше туристы от них отдалялись, тем больше улыбка сползала с лица деда. Оленька заметила, что эти двое за ними не идут, обернулась.
– Иди, девонька, иди, – махнул ей старик, – Володя анекдот смешной вспомнил. Девушка пожала плечами и пошла к машине.
– Уж кого-кого, а тебя я точно не ожидал увидеть здесь, да еще и в составе тургруппы, внучек Володя Бегуньков! – старик выделил фамилию интонацией.
– Я же говорил, что земля круглая, жизнь все по своим местам расставит. Я ведь и понятия не имел, что ты здесь. Ты и… Кельскопец! – Володя тоже выделил фамилию Лешего интонацией и подошел ближе к старику. Тот опешил. Впервые в жизни он испытал настоящее удивление. – Да, Ильич Чайковский или, как мы тебя назвали, композитор, я знаю, что Кельскопец там, куда мы сейчас едем. Я готов к встрече.
– Но… – не договорил дед.
– Не надо сейчас «включать» актера, дед, знаю, что на хитрости ты мастер. Ты с ним работаешь. Ты знаешь, где он. Я с ним встречусь. Хоть ты и помог ему тогда сбежать, мстить тебе я не буду, ты доброй души человек, конкретно мне и моим ребятам ничего плохого не сделал. Хоть и не понимаю, как ты меня, своего внука, мог предать. Но если сейчас ты снова ему поможешь, я сделаю все возможное, чтобы старость ты провел не в деревне со своей Марфой и коровами, а в пансионате для престарелых под замком! – Бегемотов закончил свою обличительную речь и посмотрел на старика пронзительным взглядом.
– Да, он здесь. Но я и не собирался мешать вашей встрече. Я знаю, что ты ничего плохого ему не сделаешь. Может, оно и к лучшему, что вы встретитесь, раз уж Вселенная так решила. Оба вы мучаетесь из-за прошлого, а ведь были близкими друзьями когда-то, – ответил дед.
Бегемотов хотел его перебить, но старик не дал.
– Позволь, договорю, дорогой мой. Я не оправдываю его, не оправдываю тебя. Это – ваша проблема. Но я знаю его и знаю тебя, оба вы – хорошие люди, каждый со своими тараканами. А тараканы у всех в голове есть. Сейчас вот на улице тепло, а я в валенках. – Оба посмотрели на ноги старика. – Вот и пойми, какие тараканы сидят у меня в голове, – улыбнулся старик, – я не буду предупреждать его, что ты здесь. Я считаю – вы должны уже решить, что вам дальше делать друг с другом. Но я чертовски рад тебя видеть, Володя Бегемотов, – старик широко улыбнулся и обнял Володю. Тот вертелся-вертелся, в конце концов, сдался, и, хоть и не стал обниматься, но руку старику пожал крепко, с уважением.
– Я очень соскучился, внучек! – заплакал Чайковский.
– Я тоже рад тебя видеть, старый пень! – похлопал деда по спине Володя.
В этот момент Вера и Оленька посмотрели в их сторону. Вера скорчила гримасу, Ольга недоуменно спросила: «Они что, обнимаются?» и посмотрела на Веру. Та и сама опешила. Увидел это и Куприянов.
– Вера, а этот дед тоже Володе, как бы «сестра»? – протянул Казбекович.
– Да, вы шутник, Александр Казбекович! Вам что-то не нравится? – буркнула в ответ девушка.
– Странно вы с Бегуньковым себя ведете… – пробормотал Куприянов, бросив рюкзак рядом с машиной.
Между тем старик с Бегемотовым закончили свои «обнимашки» и направились к уазику.
– Зачем ты здесь? Ясно, не для того, чтобы по лесу гулять… Ты ведь ни разу дальше городских окраин не выезжал, – спросил дед.
– Как ты там говорил? Придет время, и все узнаешь?.. – подмигнул старику Володя, – ты только не выдай меня, в группе не должны знать, кто я. В курсе только Вера – мой главный стратег…
– Симпатичный стратег, и, похоже, в армии служила, – протянул старик. Бегемотов согласно кивнул в ответ.
В этот миг охранник Святослав свалился с машины прямо на спину коровы. Та испугалась и принялась бегать вокруг машины. Охранник недолго продержался «в седле», слетел на землю, и прямо на очередное яйцо, снесенное Марфой.
– Больно, – простонал он. Вера подлетела к нему и потащила в машину.
– Что ты делаешь? – принялся отбиваться от нее Святослав.
– Лезь в машину, быстро! – скомандовала Вера, дернув за ручку двери. Дверца не открылась. Вера обежала вокруг и дернула за дверь с другой стороны – не открывается.
– Дед, открой двери! – закричала она.
– Он сказал, что дверь в салон на «соплях» держится, – напомнил Куприянов, отодвинул Веру с охранником и дернул – вырвал ручку, дверь осталась на месте. Марфа пошла в атаку…
Спустя некоторое время…
Туристы, наконец, выехали. Оторванную Куприяновым дверную ручку удалось починить, после чего старик несколько минут расхваливал отечественный автопром. Причем нахваливал не качество сборки, а то, что чинить его можно любыми болтами, гайками и молотком. Удалось починить и охранника после нападения курицы – все ссадины смазали зеленкой. Хотели еще пару швов наложить, но передумали после того, как охранник от страха попытался покинуть машину через узенькое окошечко. Святослав и Вера сидели в машине рядом, оба – в перьях. Бегемотов даже отпустил несколько шуточек про курятник. Что касается героя дня, то есть курицы Марфы, то она сидела со стариком в кабине, вернее, спала у него на коленях. Куприянов тоже сидел в кабине на пассажирском сидении и чувствовал себя так, словно рядом с ним – капкан, который в любой момент может сработать.
Первое время все ехали в тишине. Отдыхали после пережитых приключений. Но вскоре старик не выдержал молчания и принялся сочинять мелодии, напевая их с закрытым ртом. Длилось это мычание довольно долго, пока, наконец, не выдержала Оленька.
– Композитор, хватит, уши уже болят! – сделала замечание девушка, старик замолчал.
– Как точно ему прозвище подходит, – подметила Ветродуй.
– Конечно, у него же фамилия Чайковский, – поддержал Бегемотов, – Петр Ильич его зовут.
– Серьезно? – хором выдали Вера, Куприянов и Ольга.
– А мне начинает нравиться этот поход! – засмеялась Оленька, – Столько сюрпризов!
– А мне не очень… – нахмурился охранник Святослав.
– Прошлые туристы тоже удивлялись, – сказал старик. – Вспомнил! У меня же музыка есть в машине! – он нажал на кнопку магнитолы, зазвучали песни военных лет.
– Будь добр, выключи! – воскликнул Куприянов.
– Вы что же, не патриот, батенька? – спросил у него старик очень серьезно. Ну, в общем, завязалась после этого у них с Куприяновым долгая дискуссия на тему патриотизма. Эту заразу, в смысле спор, подхватили Бегемотов с Ольгой. В конце – концов, перепалка переросла в базарные разборки. Вера Ветродуй даже в шутку назвала салон авто «ругальней». Спор прервал резкий крик.
– Мишка! – заорал старик, увидев медведя с нарисованным белой краской смайликом на боку, который перебегал дорогу перед машиной. Нажал на тормоз. Тормоза отказали, что было совсем не удивительно. Пришлось деду лавировать на скорости между кочек, чтобы не сбить зверя.
Туристы же в результате таких лавирований летали по всему салону. Меньше всех повезло охраннику, которого швырнуло на дверь и предостережение старика, конечно же, сбылось. Не открывшаяся ранее дверь, которая держалась на «соплях», отлетела от машины вместе со Святославом. Охранник откатился куда-то… вроде бы в муравейник. Рюкзак Куприянова улетел вместе с ним. Но вот перед лужей на обочине, уже оставив медведя позади, старик затормозил. Оказалось, что тормоза в машине вполне себе исправны. Просто дед не хотел беспокоить Марфу, которая так сладко спала у него на коленях. Как тут дергать ногой, нажимая на тормоз? Что он, варвар, что ли какой? Но перед глубокой лужей машину пришлось все-таки остановить.
– Это что сейчас было? Ты на тормоз, дед, нажать раньше не мог!? – заорал Куприянов, держась за лоб.
Меньше всех пострадал Бегемотов. Он, привыкший к выходкам старика, изначально изучил за что в этой машине можно держаться.
Старик выбежал из «уазика», полагая, что обозленный руководитель группы сейчас причинит урон… его курочке.
– Стоять! – крикнул Казбекович, но вылезти из автомобиля не смог – дверь со стороны пассажира открывалась только с наружной стороны. Бегемотов сидел в салоне, наблюдал за всем происходящим и улыбался. Даже восхищался своим дедом. При всей своей странности, он так же, как и внук, все продумывал наперед. Еще и «подключал» все свои чудачества, чтобы выбираться из любых передряг. И ведь нельзя с уверенностью сказать – то ли дверь сама сломалась, то ли старик её «подкрутил», чтобы Куприянов в нужный момент не смог выйти. Разъяренный руководитель полез к открытой двери через водительское сидение. Но она чудесным образом захлопнулась прямо перед его носом. Вернее – по его носу. Хорошо, что удар был не сильным…
Наконец, все выбрались из машины. Помятые, с шишками на голове и синяками на других частях тела.
– Ох! – выдохнула Оленька, и это вы называете «лайт походом», Александр Казбекович? – повернулась она к Куприянову, поглаживая шишку на голове.
– Где этот дед? – кричал Куприянов, бегая вокруг машины. Но дед будто исчез.
В этот момент неподалеку послышались крики.
– Муравьи, муравьи! Помогите! – на дорогу выбежал Святослав, принялся сбрасывать с себя одежду. Остался в одних широких семейных труселях с сердечками. Понял, что на него смотрят дамы, опустил руки к промежности, словно стоял голый, и произнес: «Ой!» Тут же он почувствовал, что не от всех муравьев избавился – они бегают у него в трусах.
– Муравьи в штанах! – воскликнул Святослав, забежал за машину, снял трусы, вытряхнул из них пакостных насекомых. Выдохнул. Оделся.
Пока злой Куприянов бегал в поисках старика, Бегемотов вытащил его рюкзак из лужи, и принес к машине.
– Казбекович, тебе бы вещи просушить. Старика искать бесполезно, поверь мне, – сказал Володя.
– Вы с ним знакомы? – спросила Оленька.
– Скажем так, довелось встретиться однажды, – хитро улыбнулся Володя. – Есть у тебя расческа? Бороду подравнять нужно, – обратился к ней Володя. – Оленька отрицательно помотала головой.
– Хорошо хоть все вещи в мешок сложил, не промокли, – пробурчал Куприянов, поднимая рюкзак за лямки.
– Может, я вас огорчу, Александр Казбекович, но вы в поезде все ворчали, что это так неудобно, когда все вещи в одном мешке натолканы и вытряхнули их, а мешок убрали в боковой кармашек. Накидку на рюкзак не стали надевать, заверив нас, что дождя сегодня не будет.
Куприянов закрыл глаза и тихо выругался. Открыл верхний клапан на рюкзаке – паспорт и тысяча рублей были похожи на мокрые тряпочки.
– Дед, скотина! Что это за машина?! Дверь выпала! Туриста у меня чуть не угробил, и вещи мои…– Куприянов разошелся не на шутку. И его можно было понять.
– Соболезную утрате документов, Казбекович, аккуратнее нужно быть, – спокойно посочувствовал Бегемотов. Куприянов бросил злой взгляд в его сторону, – не нужно так смотреть на меня, я в любом случае с вами согласен, – усмехнулся, – УАЗ – гордость отечественного автопрома…
– Я, может, не вовремя, но… Вы заметили белый смайлик на боку у медведя? – задумчиво спросила Оленька.
– Так это один из ваших туристов нарисовал, он еще медвежонка украл у медведицы, – заявил появившийся откуда-то из-за автомобиля старик.
– А ну, иди сюда, водитель! – заорал Куприянов. – Я прежде к пожилым людям с уважением относился, но сейчас один из них просто напросился на хорошую взбучку!
Вы спросите, дорогие читатели, почему Бегемотов не вступился за деда? Да потому, что ему было интересно, как тот на этот раз выберется. Дед драться не умел, но за все время членства в банде никто так и не смог его поколотить. Николай Куппоне даже покушение на старика организовывал, так киллер композитора Чайковского перепутал с престарелым отцом Куппоне… Как?! Комплекция и рост у них разные. Не переживайте, отец Куппоне остался жив, пуля по касательной прошла, а киллер после фиаско уехал на Колыму киркой махать и вставать на путь истинный.
Единственное – Бегемотов только встал ближе к центру конфликта на случай, если старик все же не справится и рукоприкладство придется останавливать. Вера приготовилась разнимать драчунов, но Володя остановил её, сообщив, что у Куприянова вряд ли получится выплеснуть на старика свой гнев. «Он и есть тот самый Композитор, который был моим помощником в банде. Ты о нем слышала, только знать об этом никто из здесь присутствующих людей не должен!» Вера кивнула и встала рядом с Володей. На всякий случай.
Оленька конфликта не видела, так как отгоняла лису от одежды охранника Святослава, который все еще стоял с обратной стороны «уазика» в труселях и смотрел на Куприянова и старика, предвкушая предстоящую драку. Оленька шикала на лису, кидала в нее шишками, но та топталась на одежде, нюхала ее, смотрела на Оленьку, но не уходила.
– Святой Слава, чего ты там встал, сюда голову поверни уже! – закричала Оленька, отчаявшись прогнать зверя. Святослав увидел, что происходит, заверещал и бросился к своей одежде. Лиса испугалась, пописала на его вещи, да так метко, что намочила все, разве что в ботинки не попала. И скрылась с места преступления.
– Ну, что могу сказать…– вздохнула Оленька, – сегодня вроде теплую погоду обещали, и дождя не будет. Ботинки есть – не замерзнешь, – тут она не сдержалась и коротко посмеялась, – сложи вещи в пакет – выстираешь, как появится возможность.
– Мне идти больше не в чем! – плаксиво протянул охранник.
– Пойдем к Куприянову, что-нибудь придумаем, – предложила Ольга.
В этот момент послышался звук удара о железо и последовавшие за ним стоны Александра Казбековича.
Отмотаем немного назад… Куприянов кричал, кричал на старика, мол, как так можно вести себя с людьми? Что за организация, чуть туриста на тот свет не отправил, негодяй! Ещё и вещи теперь у него все мокрые.
– Что ты скажешь в свое оправдание? – в конце-концов, крикнул он старику. Тот пожал плечами и улыбнулся.
Куприянов не выдержал, замахнулся правой рукой. В этот момент старик произнес: «О, монетка!» – и нагнулся. Напомним, стоял он спиной к капоту…
Удар, в который Куприянов вложил всю силу, весь гнев, пришелся на машину, на капоте осталась вмятина. Автор комедии думает, что эмоции Куприянова и боль, которые он в тот момент испытал, можно не описывать. Александр Казбекович закричал, как раненный вепрь, и упал на колени.
– Будь ты проклят, дед! – простонал директор турфирмы, а старик скрестил за спиной пальцы на правой руке, плюнул через левое плечо и скрылся. Никто и не заметил, как он испарился вместе со своей курицей.
– Он ни капли не изменился, – улыбаясь, прошептал Бегемотов Вере, – представь, как бабушке моей с ним живется.
К машине прибежала Оленька, ужаснулась, увидев руку Куприянова.
– Боевая травма, ничего особенного, – сказал ей Бегемотов и пошел за мазью.
Спустя некоторое время…
Старик исчез с поля боя, забрав ключи зажигания с собой. Потому туристам ничего не оставалось, как отправиться в путь пешком. Куприянов предварительно изучил маршрут. Чтобы не блуждать по лесу, решили идти по дороге, хоть это и дольше. «Впереди – пара развилок, везде нужно поворачивать налево, поэтому добраться до точки назначения нам не составит большого труда. Правда, пройти предстояло немало – километров пятнадцать, полагаю» – думал Куприянов.
Как только все привели себя в порядок, перебинтовали ушибленную руку руководителю, то выделили одежду охраннику Святославу: Вера дала ему штаны от термокостюма. Белую футболку с пятном на животе дал Куприянов. Легкую куртку – Бегемотов. Ботинки охранник надел свои. Оленька не удержалась и сфотографировала такое «чудо чудное» на смартфон.
В общем, выдвинулись туристы в путь. Примерно через километр Куприянов вспомнил, что оставил свой мокрый паспорт на сидении авто, пришлось возвращаться. Вернулись – машины на прежнем месте уже не было.
– Чувствую я, с этим Лешим нам предстоит долгий и неприятный разговор. Как и с тобой и с Валеновым, Оленька! А пока – вперед! – зло бросил шеф и двинулся вперед по дороге.
– А это нормально, Владимир Германович, что старик бросил вас – своего бывшего босса и настоящего внука посреди тайги? – недоуменно спросила Вера.
– Нормально, – спокойно ответил Бегемотов, – он всегда чудаковатым был. Я не сказал ему, что нам нужна помощь, поэтому, видимо, он и действовал по принципу «захотел – уехал». Это же старик, не загружайся.
Несколько ранее, на самом деле, дед вылез из кустов – полевого туалета, и возле машины никого не увидел. Удивился? Нет, конечно. Туристы в этот момент только зашли за поворот – лесная дорога постоянно виляла. Потому старик их уже не видел, хотя и находились они от него всего метрах в двухстах. Ждал он, ждал, да и поехал по более короткому пути – старой лесовозной дороге, почти заросшей травой…
Глава 20. По жизни с улыбкой
Тощий и Лея решили не дожидаться, когда их спасут, а действовать самостоятельно. Подумали, что правильным действием будет – дойти до невысокой скалы, которую Лее удалось разглядеть с дерева с десятой попытки. Девять попыток было у Тощего и одна, удачная – у Леи. Почему скала? Потому что она давала хороший обзор местности. Рано или поздно группа Валенова разведет костер, и ребята смогут увидеть дым. В конце – концов, на скале можно будет развести костер, и дым увидит тот же Могильников. Ведь он все-таки всевидящий и всеслышащий. Позавтракав несколькими порциями галет с копчено-вареной колбаской, выпив по стакану воды, Тощий и Лея собрали лагерь и отправились в путь. При этом Тощий, по ранней рекомендации Могильникова, на всех деревьях стал оставлять зарубки. Зарубки вскоре превратились в карикатурки, последние – в рисунки. Лея не выдержала и ударила Мишку по рукам. Попросила пожалеть деревья, ведь им тоже больно.
Самый лучший опыт – это практика. Два самых застенчивых и неопытных туриста, оказались в ситуации, в которой можно было надеяться только на себя. Волей – неволей, но им пришлось продумывать все свои действия наперед. В такой обстановке Тощий решил не бить себя в грудь и не доказывать, кто в их команде главный. А Лея – тем более. Она несла в руках сковородку с отпечатком физиономии Могильникова, как она говорила – «на всякий случай». Периодически ребята останавливались, кому-то из них приходилось лезть на дерево, чтобы скорректировать курс. Как правило, вверх ползала Лея, пока в один не прекрасный момент не сорвалась и сильно не содрала ладони. Спустя час Тощему удалось с большим трудом вытащить из ее рук все занозы, промыть ранки, а самые глубокие замотать бинтами. Правда, бинт он завязал так слабо, что вскоре ладони Леи напоминали конечности мумии со свисающими бинтами. В связи с производственной травмой девушки, высотные работы пришлось проводить Тощему.
Худогубкин понимал, что теперь жизнь его и товарища зависит только от него, и потому корректировку пути необходимо было выполнять с максимальной ответственностью. Тощий постепенно приноровился и стал справляться с задачами намного быстрее.
Пока Мишка раздумывал – в правильном ли направлении они идут, Лея старалась не сидеть на месте. Ходила, размахивала сковородкой, якобы для защиты от нападения зверей. А если она находила какой-нибудь большой камень, то обязательно слегка ударяла по нему донцем сковороды. Просто недолгое общение с Могильниковым, а также, пусть и с несильно удачливым руководителем Ромкой Валеновым, научило её важному пункту выживания: «Издавать громкие звуки для отпугивания животных».
Когда на плечах большая ответственность, тем более за жизнь людей, мыслительные процессы начинают работать по-другому. Невнимательность, страх сделать что-то неправильно, заменяются желанием жить. Тощий – не исключение. Он не заметил, как стал действовать более уверенно. Перестал бояться того, что выронит топор себе или Лее на ногу. Также Миша понимал, что прятаться от всего и всех – смерть с большей вероятностью. А когда на него вновь напала злобная белка Иван за то, что Мишка вторгся на ее территорию, пытаясь залезть на дерево и осмотреться, то Тощий, не паникуя, последовал примеру Валенова и заорал: «Отойти от меня – я сумасшедший!». Белка отбежала на край ветки, и подумала, что лучше не испытывать судьбу.
Вскоре ребята дошли до скалы. Посмотрели, с какой стороны лучше всего забраться наверх. Поднялись.