Где-то в лесу…
Браконьеров никто не любит. Есть на российских просторах группа товарищей под предводительством Николая Куппоне – это банда браконьеров Атаса Желудева. Занимается она охотой на краснокнижных животных. Банда «Кривая панда» «крышевала» браконьеров постоянно, потому и Желудев «любил» главаря «Кривой панды» также сильно, как и Куппоне. Браконьеры уже не раз пересекали тропы заблудившихся туристов из группы Валенова. К счастью, они с туристами ни разу не пересеклись… Или, все еще было впереди?
Группа Валенова…
Роман Александрович прекрасно понимал, что оказался, как бы выразиться деликатнее, в некрасивом месте! Но разговор с Могильниковым все же позволил ему двигаться дальше, несмотря на ужасные мысли о кончине и ощущение собственной вины. А что было делать? Умирать? Скучно! Именно так думал Валенов, когда запнулся о сучок.
У Леи Карабейниковой никак не выходили из головы слова о том, что ночью почти все туристы слышали девичий плач. Она прокручивала эти мысли в голове до тех пор, пока не вспомнила слова Лоа Лакроа о том, что он чувствует – его любимая рядом и она ищет его… Лею вдруг осенило, что это могла плакать девушка, которую любил Лоа при жизни…
Аэропорт…
Эпопея со сборами у всех участников группы Куприянова, наконец, подошла к концу.
Комик в поход, к сожалению Куприянова, не пошел. Сказал, что его сбила пьяная лошадь, и сразу отключил телефон. Но мы-то понимаем с вами, что он просто боялся Бегемотова…
Как только Александр Казбекович зашел в здание аэропорта, на пункте первичного досмотра прозвучало: «Опять туристы! Так, этих тщательно проверяем на наличие гранат и прочего оружия!». Куприянов, да и вся группа опешила от такого заявления. Казбекович был человеком весьма коммуникабельным и потому сразу смог выяснить, что виновник усиленного досмотра – Роман Валенов со своей «бандой туристов». А все почему? Да потому что, как доложили Куприянову, один из них в рюкзаке провозил гранату, два блока патронов, ружье и месячный запас медицинского спирта.
Но и коммуникабельность Куприянова не избавила группу от посещения пункта полиции. Один из сотрудников аэропорта во время досмотра положил руки на попу Оленьке Петроградской, за что, без промедления, получил коленом в пах. Итог – все туристы общаются с полицейскими. Но получить копеечку с туристов не удалось, ведь среди них был Володя Бегемотов. Он аккуратно включил камеру на смартфоне еще перед входом в кабинет и предложение «мирно урегулировать вопрос» было зафиксировано. Сотрудникам пришлось отпустить группу.
Вскоре Бегемотов разговорился с одной из стюардесс и выяснил, что совсем недавно был случай, когда туристы устроили дебош в самолете. Авиалайнер пришлось экстренно посадить в ближайшем аэропорту и высадить хулиганов. Куприянов выслушал историю с кривой ухмылкой. Посмотрел на Оленьку, та отвернулась.
– Лихие руководители у вас в группе, Александр Казбекович, – протянул Бегемотов.
Дорога до места назначения прошла для группы Куприянова спокойно. Только Бегемотов с Ольгой все никак не могли найти общий язык. Девушка из-за своего не «сладкого» характера постоянно пыталась комментировать то, что делает Володя. Да чтобы самого Бегемотова кто-то комментировал!? Он отвечал коротко, уверенно, четко. Оленька же по жизни всегда старалась последнее слово оставить за собой. Потому-то бесконечные споры и ссоры продолжались бесконечно. Останавливать их приходилось поодиночке. Куприянов успокаивал свою сотрудницу, а Бегемотов успокаивался сам, так как не считал нужным тратить время на ерунду.
Самолет, аэропорт, автобус, железнодорожная станция, несколько часов пути… Для Александра Казбековича это приключение оказалось самым настоящим испытанием. Споры Бегемотова с Петроградской больше напоминали военные действия, нежели бурное обсуждение какой-либо темы. Кстати, излюбленная тема у спорщиков была – политика. На протяжении всего пути – а это около десяти часов, Бегемотов и Ольга спорили на тему власти и истории. Делали они это настолько активно, что не стеснялись подкалывать друг друга и периодически переходить на личности. Куприянов несколько раз пытался уснуть, или вклиниться в разговор, чтобы их успокоить, но все попытки оказывались безуспешными. Александр Казбекович впервые почувствовал себя не руководителем, а участником агрессивно к нему настроенного коллектива. Маленьким мальчиком, которого не слушают взрослые. Ветродуй, сидевшая рядом с Куприяновым, немного его успокоила, пояснив, что переубедить Бегемотова в принципе невозможно, спорить с ним совершенно бесполезно, ведь пока он не докажет, что прав – спор не окончится. Куприянов то же самое мог сказать и об Ольге – она до последнего будет спорить, пока сама не поставит точку в разговоре.
Наконец, вторая группа туристов под руководством Александра Казбековича прибыла на нужную станцию. Ту самую станцию, «Курья нога», откуда Роман Валенов и отправился в поход…
Глава 18. Вера, надежда и любовь…
Недосып сказывался абсолютно на всей группе. Стоило остановиться даже на короткий привал, как все дружно начинали засыпать. Бодрее всех и в то же время рассеяннее всех был руководитель. Он тоже хотел спать, ведь с крестиком в руках всю ночь пролежал, не смыкая глаз, но ударная доза адреналина, на производство которого организм и пускал все ресурсы, не давала ему сомкнуть глаз. Он думал лишь о цели – том невысоком перевале, который Могильников разглядел с дерева на стоянке. Думал и в тоже время боролся со страхом намертво заблудиться и совсем потерять шанс выжить. Хорошо хоть, теперь ему ориентироваться помогал Олег Уюкович. Он не давал Роману совсем погрузиться в свои мысли, чтобы по рассеянности не повернуть не в ту сторону. Могильников все так же оставлял зарубки на деревьях, а еще он опекал Тощего – держал его рядом с собой, чтобы тот не начудил чего и ненароком не отстал от группы.
В конце – концов, рассеянность руководителя, озабоченность навигацией Могильникова, и страх группы, вызванный ночными призраками, волками и туманом, привели туристов к очередной неприятной ситуации…
На привале Элина отказалась обедать, сказав, что хочет банально подремать, так как сил в сонном состоянии двигаться у нее больше нет. Она легла на рюкзак, оперлась спиной на дерево и уснула так крепко, что не заметила, как вскоре сползла на землю и оказалась в небольшой ямке у корней дерева, устланной листвой, мягкой, как перина.
Стоит напомнить, что погода в этих краях переменчива. Казалось бы, ничего не предвещало грозы – осень ведь на дворе! Явление крайне редкое в это время года. Но, видимо, сказалось резкое потепление – издалека послышались раскаты грома. Густые тучи постепенно накрывали небо плотным покрывалом. Стало стремительно темнеть. Роман Александрович дал команду надеть на себя дождевики, собрать временный лагерь и срочно выдвигаться, так как идти еще долго, а до ночи нужно однозначно добраться до перевала! Туристы в спешке покинули лагерь. Все, кроме Элины.
Через некоторое время девушка проснулась. Все-таки спать на земле не очень-то тепло. Она потянулась, сладко зевнула, поднялась и… И поняла, что в лагере никого нет, да и самого лагеря уже нет. Остались только тлеющие угольки от костра. Сон у девушки, как рукой стянуло. Она принялась судорожно оглядываться по сторонам, надеясь обнаружить хотя бы одну живую душу. Желательно, не медведя! Несколько раз протерла очки и заплакала, бедняжка.
Тем временем группа…
– Что-то не так… Чего-то не хватает, – заметила Кира.
– Тощий на месте? – спросил Дарьян, который шел замыкающим. Все обернулись – на месте. Идет, на всех обиженный.
– Лея не плачет…– буркнула Юля.
– С чего ей сейчас плакать, она ночью вместе с бабкой Агапкой слезы рекой лила, – пошутила Кира.
– Я здесь! – крикнул Эдкевич, выбегая из–за дерева.
– Можно было и не задаваться вопросом, кого не хватает, – усмехнулась Кира, – ложная тревога. Друзья, идем дальше!
Сделали несколько шагов.
– Нет, определенно, что-то не то, кого-то не хватает. Чувство такое, будто мы что-то оставили, – через несколько минут остановила всю колону Кира, идущая вслед за Леей. И только Роман Александрович упорно и уверено двигался вперед.
– Элина просто с Романом не спорит, то и тихо, – пошутил Эдкевич, – ты в порядке? – спросил он Элину, оглядываясь назад. Затем посмотрел вперед, по сторонам…
– А где она? – добавил он.
В это время в лагере…
Бедная одноухая белка Иван уже не одну минуту пыталась сорвать с ветки самую большую шишку. То ветер подует – ветка затрясется, то куница нападет – приходится убегать. В конце-концов, белка пошла, что называется ва-банк – двинулась к шишке прямо по ветке, ничего не опасаясь, уверенно. Ветка сломалась. Белка приземлилась в сантиметре от паникующей Элины.
Крик девушки разнесся на многие километры от эпицентра. Так далеко, что его услышала даже группа Куприянова, которая только вышла из поезда на станции «Курья нога».
– Тлен, боль, отчаяние, – прокомментировала этот звук Оленька Петроградская, чем сразу же испортила настроение всей группе. Особенно, Бегемотову. Ведь некриминальный авторитет впервые оказался не в своих водах!
Но вернемся к Элине. Она, пережив испуг от упавшей с неба белки, прижалась к дереву, обхватила себя руками и заплакала. Ей было очень страшно – осталась одна, в тайге, в сумерках…
А туристы уже бежали к месту бывшего привала. У Тощего развязались шнурки. Лея не смогла его бросить. Эдкевич летел сломя голову, спотыкаясь обо все подряд, но боли не чувствовал.
Элина стала звать на помощь. Эдкевич устремился на голос. Несколько минут спустя он вышел к бывшему лагерю и увидел девушку возле старого, обросшего с одной стороны мхом, дерева. Она стояла спиной, Эдкевич подошел аккуратно и шепнул: «Ты в порядке?» Элина от испуга ударила парня. Тот поначалу опешил, но девушку все же крепко обнял, постарался успокоить.
Пошел дождь. Масла в огонь подлил Могильников, который в сумерках немного заплутал и потому прибежал к лагерю со стороны невысоких высохших елей. Сначала одна из сухих веток мастерски шлёпнула ему по щеке, потом вторая. Третью, толстую, он согнул с большим усилием, одолел, ветка сломалась, и половина ударила по мизинцу правой руки. Тучи. Дождь. Гроза. Лес… И жуткие вопли Виктора Франкенштейна, который решил всем мстить – такой фразой можно было бы начать писать книгу ужасов. Книгу ужасов про вопящего Могильникова, который, избитый деревьями, выскочил прямо перед Элиной. И без того напуганная девушка, увидев перед собой Олега Могильштейна, недолго думая, упала в обморок.
– Вы по роду профессии людей калечить любите, Олег Уюкович? – возмутился Эдкевич.
Могильников буркнул:
– Дай ей нашатырь, – и пошёл разводить костёр, пока дождь совсем не разошелся.
Появились остальные. Кроме Тощего и Леи. Могильников хмуро подозвал Валенова к себе. Тот, растерянный от очередной своей промашки, подошёл к патологоанатому.
– Это так вы, Роман Александрович, намерены доверие группы возвращать, да? – спросил Могильников.
– Это нормально да, руководитель? Вы человека в лагере оставили! – высказала недовольство и Юля. К ней присоединились остальные туристы. В конце–концов, у Романа не выдержали нервы. Дошел, Валенов, до точки кипения – инстинкт самосохранения заблокировал страх. В таких случаях обычно человек действует на пределе возможностей. Все чувства, особенно неуверенность в себе, которые обычно мешали ему добиваться цели, отошли на второй план. Роман Александрович ринулся в бой.
– Так, стоп! – крикнул он. Все замолчали.
– Не тебе меня затыкать, щенок… – возмутился Могильников.
– Тихо, я сказал! – рявкнул Роман. Опешили все.
Могильников оставил костер, и хотел было отвешать Валенову подзатыльник, но он вытянул из рюкзака топор, и заорал: «Отойди, нечисть, я сумасшедший!» Теперь и Могильников опешил. Он остановился, а Роман обратился ко всем.
– Туристы, вы должны запомнить одно важное правило! Мы – команда! И каждый, в сложившейся ситуации, в ответе друг за друга! В том, что мы заблудились, виноват только я, бесспорно! Но теперь от каждого из нас зависит, выживем мы или нет! Да, опыта здраво мыслить в любой ситуации и максимально внимательно ко всем моментам относиться в критический момент, у меня недостаточно. Все, чем я сейчас озадачен, как добраться до намеченной точки – перевала! Я думаю только об этом, так как боюсь завести вас еще глубже в тайгу! В походе вся ответственность лежит на руководителе, но сейчас мы не в походе! Сейчас мы на пороге к гибели и, как я уже сказал, от каждого зависит, на какую сторону от этого самого порога мы перепрыгнем. То, что мы забыли Элину в лагере – вина каждого из нас. Все, о чем я прошу вас, всех вас – помочь мне! Давайте действовать, как команда и я обещаю вам, что сделаю все возможное, чтобы нас спасти! – Роман уже успокоился и говорил твердо. Сказал и задумался, как это у него смелости хватило так уверенно речь «толкнуть». Никто не сказал ему в ответ ни слова. Эдкевич молча ещё раз приобнял Элину.
– Думаю, нужно развести костер и тент над ним повесить, пока дождь не усилился, – спокойно предложил Могильников, – Роман Александрович, доставайте тент, а я – к костру.
И все занялись расстановкой лагеря… Никто более не проронил ни слова. Валенов впервые почувствовал сладкий вкус победы и надежды… Надежды на то, что ситуация, в которой группа оказалась, вовсе не безвыходная.
Где-то в лесу…
Тощий с Леей по пути к лагерю отстали от группы и сбились с пути. Мистическая атмосфера оказывала на Тощего явно не самое лучшее влияние. Здравый рассудок, ранее впечатленный рассказами о привидениях сонной пустоши, с наступлением сумерек вновь поддался страху. Худогубкин бездумно шел впереди Леи быстрым шагом. Шел, как ему казалось, по той же дороге, по которой они шли из лагеря. Под ноги почти не смотрел, постоянно оглядывался по сторонам, опасаясь увидеть какую-нибудь бабку Агапку или прочую нечисть. Лея ковыляла за ним, она же была уверена, что Мишка знает, куда так уверенно двигается. Правда, уверенности в безопасности пути у нее не было – Мишка Худогубкин явно не похож на оружие против таежных недругов.
Дождь усилился. Лея шла в ботинках, не в сапогах. Шла без дождевика и потому вскоре вымокла. Тощему мерзнуть паника не давала. А вот Лее…
– Мишенька, я замерзла, скоро мы доберемся до лагеря? Нужно спрятаться от дождя, я вымокла вся, да и ты тоже, думаю! – волновалась она.
– Сейчас… Скоро… Наверно, – ответил Тощий.
– Миша, мне очень холодно, – повторила Лея.
Тощий остановился, осмотрелся.
– Лея, я…я… Куда же… Как… – запаниковал Тощий.
– Что такое? – насторожилась Лея. – Почему мы все еще не вышли к лагерю? – затем стала звать ребят: – Элина! Кира! Ребята, где вы?
Но никто её не слышал. Тощий с Леей ушли слишком далеко. К тому же, сильный дождь приглушил голоса.
– Ребята! – крикнул Тощий. Никто не ответил. Тощий упал на колени и с грустью в голосе заявил – мы заблудились… Лея, мы заблудились! Прости меня, это я во всем виноват! – закрыл лицо руками и зарыдал, называя себя последним гадом и придурком.
Сложно описать словами чувства, которые испытали эти двое. Страх, отчаяние и борьба с мыслью «мы погибнем!». Они метались из стороны в сторону, звали на помощь. А тем временем становилось все темнее…
– Так, хватит! – взял себя в руки Тощий. – Мы не спасемся, если будем рыдать… А где Йорик? – вдруг опомнился Тощий.
– Так ты же его еще на пустоши потерял, – ответила Лея, – забыл?
Тощий замер, остановив взгляд на Лее. Автор комедии сейчас с радостью бы вставил грустную музыку для описания атмосферы в душе Худогубкина… По щеке Тощего сползла слеза… Вторая… Третья…
– Йорик… Как я мог… – Мишка снова упал на колени и начал обзывать себя: – Сколько с тобой было связано, дорогой друг…
– Мишенька, мы с тобой заблудились в тайге, сейчас не твой игрушечный череп важен, Миша! Вернись в реальность! – заплакала Лея, и положила руку ему на плечо.
– Какая реальность… Йорик был моим братом! – заявил Тощий, чем стал уже нервировать девушку.
– Твой брат – пластиковый череп? Тебе кто важнее Мишенька, я или череп?
– Ты-то тут причем, дурочка, – выдал Тощий.
– Ты чего обзываешься? – обиделась Лея. – Я к тому, что сейчас важнее… Моя и твоя жизни находятся под угрозой. Оглянись, скоро совсем стемнеет, дождь идет. Гром гремит, а мы с тобой остались вдвоем посреди леса без огня и крова! А ты все по черепу этому идиотскому убиваешься! – повысила голос Лея.
Тощий ничего не ответил, сидел и продолжал реветь.
– Ну что ты молчишь, дорогой мой? – спросила осторожно и очень нежно Лея, села на корточки рядом с ним. – Нам нужно успокоиться и придумать, что делать дальше…
– Я не твой… – проскрипел Тощий.
– Тогда делай, что хочешь, надоел! – разозлилась Лея, толкнула Мишку, тот повалился на спину. Девушка отошла на несколько шагов назад и остановилась. Она хотела совсем уйти прочь, но остаться ночью одной в глухом лесу – идея не самая умная.
– Прости меня… – тихо проговорил Тощий и поднялся с земли. – Не справился с эмоциями, потому и новость о потере Йорика меня совсем добила. Нам нельзя сейчас ссориться, прости…
Лея выдержала небольшую паузу, затем, не поворачиваясь к нему, холодно спросила:
– Как будем ночевать? У меня нет палатки!
– Для начала нужно фонарики достать, а то скоро совсем стемнеет, а дальше…не знаю, – Тощий пожал плечами.
– Нужно думать, как Олег Уюкович, – сказала Лея.
– О трупах? – напрягся Тощий.
– Хладнокровно! – повысила голос Лея и хмыкнула, – что бы он сделал? Он всегда находил выход.
– Чтобы думать, как король мертвых, нужно пить, как король мертвых… И быть мертвецки пьяным… – пошутил Мишка и внезапно приуныл, опустив голову.
– Мишенька, не превращайся в Сережу Эдкевича.
– Хотя… Мы чем-то с Могильниковым похожи… У меня тоже алкоголь в крови с рождения, пожалуй. У нас в деревне все пьют… Однако, хоть и пьют – все богатыри русские, – бормотал Тощий, – дед пьёт – ведра с картошкой таскает. Бабка пьёт – деда с ведрами таскает, если тот не дотащил. Отец – «жигуль» спокойно может поднять, ну, если не трезвый, а трезвым он был только, когда родился, – задумался Тощий. – Правда, матушка моя забрала меня от них, когда они с отцом развелись, сказала, что испортиться я там могу, стану слабым, больным и пьяным… Ведь отец мне коньяк в чай подмешивал, пока никто не видел… Мама потом ещё долго думала, что у меня проблемы со здоровьем – на ногах стоять не мог, мол, что-то не то с вестибулярным аппаратом… Поэтому, дорогая моя Лея, если найдешь мне несколько капель спирта – я вмиг нам дом построю, не то что шалаш! – приободрился Тощий.
– Ты сказал «моя Лея»? – улыбнулась девушка.
Тощий вытаращил глаза, понял, что сболтнул лишнее – Лея теперь от него не отвяжется. Значит, нужно действовать! Вскочил с земли, ринулся собирать ветки, споткнулся, упал.
Где-то в лагере…
– Вам не кажется, что как-то тихо стало? – спросил Эдкевич. – Все молчат, никто не плачет.
– Нет, я ничего не понимаю, ладно очкарик кухней занята, но почему, когда все работают, Лея и Тощий отношения уходят выяснять? – возмутилась Юля.
Все осмотрелись.
– Вот я и думаю, почему так тихо в лагере… – протянул Эдкевич.
– Так, а кто-нибудь видел, как они до лагеря добрались? – занервничал Роман Александрович. Туристы переглянулись. Не получив ответа, руководитель во весь голос стал звать Тощего и Лею. К нему подключились Кира и Эдкевич, а потом и Дарьян.
– Мы точно не выживем… – отреагировала Юля.
– Так, Эдкевич, Дарьян, фонарики в руки и за мной, держимся вместе! – скомандовал Валенов. Вмешался Могильников.
– Роман, без меня не пойдете, как ни крутите, нам каждая жизнь дорога, если еще и вас в лесу потеряем, самого опытного из всей группы… – недоговорил Олег Уюкович.
– … хоть и неудачника, – буркнула Элина.
Могильников зарычал. Девушка отвернулась.
– Занимайся своим делом – вари похлебку… – жестко сказал патологоанатом. – Вы самый опытный из нас, но признайтесь, когда вы нервничаете, то, мягко говоря, вытворяете ерунду, – сказал он Роману. – Двое пусть идут на поиски, двое остаются в лагере.
Валенов всем своим видом показывал, что из последних сил сдерживается, чтобы не нахамить Могильникову, поэтому Кира решила поддержать Олега Уюковича.
– Роман Александрович, я согласна с вашими словами, что мы – команда, и потому мы виноваты все в том, что теперь и самые беззащитные члены группы потерялись. Но, считаю, надо отбросить свои амбиции. Потому я согласна и с Олегом Уюковичем, что вы из нас самый опытный. Если вас сожрет медведь, лучше от этого станет только медведю. А Могильникова боимся не только мы, но и все зверье в лесу, поэтому лучше с ним идти. Я с вами пойду, разделимся, так больше шансов их найти!
Руководитель некоторое время молчал, думал, согласился и тут же воспротивился предложению Киры.
– Разделяться не будем – опасно… Сама же говоришь, медведь будет доволен, – Валенов отвернулся от девушки и скомандовал: – Могильников, я и Кира идем искать пропавших, остальные занимаются обустройством лагеря и ужином.
– Я Дарьяна в лагере без присмотра не оставлю, – зарычал патологоанатом.
– А меня ты не подумал спросить? – возмутился Дарьян. – Суток не прошло, как ты моим отцом стал, а уже командовать вздумал? – он встал перед Олегом Уюковичем, нахохлился.
На лице Могильникова было написано: «Я вырежу и съем твои органы за подобную дерзость». Но он закрыл глаза, сделал глоток из фляги, убрал ее в карман куртки, произнес:
– Я – ружье готовить! – и ушел к рюкзаку.
– Куда пошел, я не закончил! – рявкнул Дарьян. Тут уж Могильников вскипел.
– Сопляк ты еще так со мной разговаривать! – угрожающе произнес он, подойдя к сыну тяжелыми, широкими шагами.
Эдкевич встал между новобретенными родственниками, выставил руки, чтобы Могильников старший не смог дотянуться до Могильникова младшего:
– Стойте, коллеги! Мы, в общем-то, с вами в беде. Не хватало нам еще двух Могильниковых в могиле…
Дарьян принялся махать из–за Эдкевича руками и ногами, старясь ударить отца. Кира обхватила его сзади, чтобы успокоить.
– Стоп! Мальчики-зайчики, по углам ринга разошлись! – прорезался командный голос у Валенова. – Могильников, Эдкевич идут со мной, Дарьян, Кира, Юля и Элина остаются в лагере! Разговор окончен!
Могильников закинул ружье на плечо и ушел из лагеря.
– Все за дело! – твердо произнес Роман, и они с Эдкевичем тоже покинули лагерь, направились в ту сторону, где в последний раз видели Тощего и Лею.
Дарьян отошел к костру, достал пачку сигарет, которую стащил незаметно у отца. Увидел, что осталось несколько штук, рыкнул, как Могильников старший. В этот момент Кира хлопнула его по спине, и парень от неожиданности выронил пачку в костер.
– Не грусти, если умрем – на том свете они тебе не понадобятся, – зло захохотала девушка.
Дарьян бросился спасать сигареты, успел вытащить две штуки, да и то одна уже начала тлеть.
– С такими друзьями, как вы, ждать долго не придется… Вас всех там, в детдоме, учили чужое портить забавы ради?
– Не дерзи мне, – оскалилась Кира, – я не специально, тем более, теперь у тебя появилась отличная возможность бросить курить. Девушки любят здоровеньких! – хмыкнула Кира.
– Ты не Кира, ты варвар… И что мне сейчас делать? – спросил Дарьян.
– Бегать! – отрезала Кира.
Тем временем в лесу…
Стемнело. Тощий бегал кругами и не знал, за что взяться. Лея предложила хотя бы костер развести, чтобы зверей отпугивать. Но сразу же отказалась от этой затеи, так как дождь усилился вновь. Она схватила Тощего за руку и потянула под густые ветки. Девушка снова заплакала…
– Мишенька, мне очень страшно, – прижалась она к Тощему. Тот сам дрожал и не знал, за что взяться. Приобнял Лею дрожащими от холода и страха руками.
– Что бы сделал Могильников или Роман Александрович? – спросил себя Тощий. Лея пожала плечами. – Я не спрашиваю, а просто рассуждаю. Что бы они сделали? Ветки сейчас все сырые от дождя, ими костер не развести.
– Элина как-то рассказывала, что в более толстых поленьях сердцевина остается сухой даже при сильном дожде, – девушка прижалась к Мишке еще сильнее и обняла его.
Бац! В его спине что-то щелкнуло. Тощий пискнул и, как вода, вытек из объятий Леи на землю.
– Откуда ж у тебя столько сил? Вроде, хрупкая девочка, – пропищал Худогубкин.
Лея коротко хмыкнула и чихнула.
– Расти лапшой, не будь большой! – пожелал Тощий и понял, что все перепутал. Лея обиделась.
– Прости, все наоборот, я нечаянно ошибся, – принялся извиняться Мишка, – а про сердцевину… Да, точно! Вспомнил, как Могильников топором ее вырубал, когда все вокруг было мокрое после дождя. Отличная идея!
– Но ведь у нас нет топора! – заметила Лея.
– Верно, – уныло произнес Тощий, – давай хотя бы шалаш построим… Возле той большой ели на землю тоже ветки положим, – и сам после своих слов как-то приободрился.
Лея перестала плакать, медленно подняла голову.
– Ты такой умный, – произнесла девушка и замолчала. Мишка почувствовал, что ситуация грозит ему поцелуем.
– Ну что, поможешь? – он отодвинулся от девушки, убрал руки в карманы и принялся активно смотреть по сторонам, якобы в поисках подходящих веток.
– Не отходи от меня, пожалуйста, мне страшно, совсем ведь стемнело, – попросила его Лея, Мишка кивнул и отошел еще на несколько шагов.
Лея вздохнула, настроила фонарик на максимальную яркость и пошла к ближайшему дереву. Она еще пыталась поговорить с Тощим, но тот уже не слышал ее, он искал подходящее дерево для реализации своей идеи. Лея даже в любви ему призналась, решив, что другого шанса у нее не будет. Не услышав ответа, она обернулась – Мишка стоял метрах в пяти и рассматривал деревья.
– Куда ты ушел! Просила же тебя не отходить! – позвала она его. – Оставил девушку одну в лесу!
– Чего кричишь? Я тут думаю, как нам жилище обустроить на ночь! – гордо и смело заявил Тощий, полагая, что им ничего в лесу не грозит.
Комментарий автора: поплевал бы ты, дорогой Михаил Сергеевич Худогубкин, через левое плечо, постучал по дереву, чтобы, так сказать, не сглазить. Любое существо в мире каждую минуту находится в опасности. Опасность поджидает нас за каждым углом… Только Тощий подумал, что им с Леей ничего не грозит, как позади него послышался шорох листвы и хруст веток не то под ногами, не то под лапами.
Мишка запищал, подбежал к Лее и спрятался за ее спиной.
– В общем-то, ты у нас мужчина! – удивилась девушка.
– Я не трус! Просто ветер со спины подул, и я побоялся, что продует! – ответил Тощий дрожащим голосом.
К ребятам явно кто-то приближался… Шорох, шорох, шорох.
– Хватит! – крикнула Лея и спряталась за спиной Тощего. Началась борьба за право одного стоять за спиной другого.
Знали бы ребята, что зашли на территорию неистовой, злобной белки Ивана, которая грызет всех, кто смеет появиться в ее краях и хозяйничать! А тут пришли два незваных гостя, да еще принялись отрывать веточки с деревьев, ронять шишки. Тощий даже кедровую сорвал в надежде полакомиться орешками. Естественно, одноухой белке Ивану такое положение дел не понравилось. Могильникова рядом с этими туристами – вандалами не было, а, значит, некому было Ивану дать отпор. Вот белка и пошла в наступление, но осторожно. Она же помнила, как эта худенькая девчонка в ярости огрела сковородкой самого главного ее врага – Могильникова. А вот тощего парня, который разговаривал с черепом ранее, белка не боялась. Сначала она решила напасть на Тощего, чтобы отобрать шишку, которую тот держал в руках.
Почувствовав нужный момент для атаки, белка Иван устремилась к ребятам.
В темноте, даже при свете налобного фонарика Леи, им не было видно, кто на них бежит. Но Тощий завизжал, запрыгнул на девушку, вцепился в нее руками и ногами. Та, естественно, не удержалась на ногах, и оба повалились на землю.
Злобная одноухая белка Иван, остановилась, чтобы оценить обстановку и понять, угрожает ли что-то ей лично. Сделала прыжок вправо, затем влево, посмотрела на неприятелей. Двое лежали на земле, парень на девушке. Что-то бурчали. Быть может, другая белка и прошла бы мимо, а, скорее, убежала бы подальше от незваных гостей, к тому же агрессивно настроенных друг к другу, но только не белка Иван. Она увидела, что Тощий выронил шишку из рук. Осторожно подкралась к ней. Тощий случайно заехал рукой белке по морде. Иван издал воинственный писк, за ним с испугу заверещала Лея, сбросила с себя Тощего, подняла фонарик и попятилась к рюкзаку.
– Миша, где топор? – верещала Лея.
И белка Иван поняла, что это ее последний шанс отобрать шишку у неуклюжего существа, пока плачущая горгулья не схватила топор.
– Ты чего, это же белочка, смотри какая чудная, – заулыбался Тощий, когда поднял свой фонарик и посветил им в сторону нападавшего. Он улыбался недолго. Обнаружил, что у белки нет одного уха и понял, что это тот же самый зверек, который однажды его покусал, а позже напал на Могильникова.
– Как ты ее узнал? – спросила Лея и на полусогнутых ногах подошла поближе к Тощему.
– Так у нее нет одного уха, сама посмотри! – ответил парень, показал пальцем в сторону белки, а сам повернулся к Лее. Наступил «час» Ивана. Белка, что есть мочи, цапнула Тощего зубами за палец. Мишка завопил! Белка залезла на парня, принялась бегать по нему и кусать за все части тела, за которые ей только вздумается. Кусь. Кусь. Кусь. Еще кусь. Цапнула за ухо – Тощий тоненько заорал. Попыталась залезть ему под футболку. Лея решила помочь Мишке, ударила по белке ногой, но… попала Мишке по мужским деталькам. Тот скукожился.
– Прости дорогой, я промахнулась, – девушка от стыда и собственной неудачи закрыла лицо руками.
– Да нет, все очень метко, – пропищал Тощий. А белка совершила свой коронный прием – укусила его за нос, затем схватила вожделенную шишку и скрылась с места дерзкого нападения.
Тем временем…
Роман Александрович со своей поисковой бригадой бродил по лесу, надеясь найти Тощего и Лею. Могильников шел осторожно, прислушивался к каждому шороху. Внимательно вглядывался в лесную чащу в надежде заметить свет от фонариков туристов. Так же аккуратно шел и Эдкевич, но только задрав голову вверх, спотыкаясь о каждый сучек и камень. Дело в том, что парень не терял надежды обнаружить кикимору и проверить подлинность легенды. Так он и не заметил, что отошел от Валенова с Могильниковым достаточно далеко. Интерес искать злобных духов леса пропал у него сразу же, как только батарейки в его фонарике решили покончить жизнь самоубийством. Эдкевич остался в тайге один, окруженный тьмой. Самовнушение, воображение – и вот ему уже начали видеться какие-то искры, слышаться звуки и шорохи. В такой атмосфере и кикимору недолго встретить. Так уж случилось, что в этот самый миг совсем рядом пробегала злобная одноухая белка Иван с кедровой шишкой в лапах.