Куприянов подумала и решил рассказать все. Врать смысла он не видел. Эти двое: Ветродуй и Бегемотов, будто зубами вцепились в него, чтобы вывести на чистую воду. Тогда он рассказал, что все руководители его фирмы, в данный момент, заняты, и что он не может в одиночку отправиться в данную спасательную экспедицию. Рассказал, что вынужден собрать небольшую команду, которая пойдет по следам группы Валенова без «шума» на весь город, ведь иначе вернуть репутацию его проекту будет крайне сложно. Также Куприянов подтвердил, что Дарьян Покровский действительно находится на маршруте и подчеркнул, что туристы, которых поведет он сам, несмотря на фактическую спасательную операцию, все равно получат незабываемые эмоции («Вот уж точно незабываемые!» – хмыкает автор комедии.).
Володя ничего не ответил на данное признание. Повернулся к Вере, произнес, что ему очень не хотелось бы сгинуть, вместо того, чтобы на время скрыться с глаз полковника Сталина. Но тут ему в голову пришла новая сюжетная линия, в которой вероятность обнаружения себя Сталиным в походе близка к нулю. Куприянов собирается выводить группу на маршрут тайно, поэтому у полковника будут перекрыты все каналы информации.
В общем, Бегемотов не стал больше разглагольствовать, сел на стул и заявил, что любит природу и с радостью поможет найти заблудившихся туристов. К тому же его давний и хороший знакомый – Покровский, должен ему денег после неудачной партии в карты.
Вера немного опешила от неожиданного поворота в настроении своего начальника. Но расспрашивать его о причинах такого поведения не стала – бесполезно.
Молчал и Арсений Дерижоплин. Ему тоже не нравилась затея отправиться в леса на неопределенный срок с целью отыскать пропавших туристов. Он молчал по той простой причине, что Куприянов его шантажировал. Знал он о попытках комика завоевать внимание жены капитана Дубанько.
Тяжелее всех пришлось охраннику Святославу. Его Куприянов заставил пойти в поход просто – Святослав очень боялся потерять работу, ведь со справкой о том, что он был в «психушке», найти другую будет весьма проблематично. Куприянов любил угрожать ему увольнением, если тот филонил. Святой Слава был труслив. Настолько труслив, что его могла напугать безобидная мышка в дальнем углу комнаты. Он чего только не боялся: огня, воды, темноты, воды в темноте, одиночества и одиночества в темноте, насекомых, своего кота, высоты, бабки Петровны и Куприянова. Вы верно прочитали – своего кота. В его доме главным был кот. Если Святослав вовремя не сыпал корм в его миску – помолимся о здоровье охранника. Месть кота была ужасной – от мокрых тапок до веселой игры с денежками из бумажника. Трусость и новость о том, что его заставляют идти не в обычный поход, а ввязаться в борьбу не на жизнь, а насмерть, заставила его изрядно нервничать. Истерика сразу нашла ключик от дверей его адекватности и выбежала наружу. Святой Слава то и дело икал, ворчал, вертелся на стуле, двигал ногами и разминал пальцы. Да еще и моргал с частотой взмаха крыльев комара.
– Проблемы? – сурово спросил Куприянов.
Охранник приготовился вбросить в воздух тысячу слов в минуту, но коварное недосыпание вынудило его зевнуть перед действием. Он открыл рот, зевнул, и в сей момент в рот ему залетела муха! Бедняга подавился, не успев произнести свой душераздирающий монолог о нежелании сгинуть в лесу из-за непутевого Валенова. Вместо обычной просьбы о помощи, Святослав устроил целое шоу. Словно на сцене принялся изображать смертельно раненого на дуэли человека. Бегемотов не выдержал, встал, подошел к нему и тяжелой рукой ударил по спине с такой силой, что Святославу показалось, будто у него из горла вылетели легкие. Отдышавшись, парень с отчаянием протянул: «Спасибо…»
Оля закрыла лицо рукой, потёрла лоб. Проговорила про себя: «Валенов… Лучше молись, чтобы тебя Куприянов раньше меня нашел… Стыд-то какой. Собралась банда клоунов. В группе только два адекватных человека». – Оленька посмотрела на Бегемотова и Веру. «А у Казбековича такой цирк опять. Два психа. Один – «пародия» на комика. Второй – руководитель, решивший, что репутация дороже жизни людей. Чтоб тебя волки съели, дорогой Ромочка», – проворчала девушка. Затем плюнула через левое плечо и попыталась постучать по дереву. Из деревянного поблизости – швабра. Оленька не поленилась, встала, но зацепилась бахилой о ножку стула. Все уставились на ногу Оленьки. Та махнула рукой, дошла до швабры – постучала. Вернулась на место, села – перед ней стояла Петровна.
– Чего тебе, бабулька? – сурово поинтересовалась девушка.
– Почему без бахил? – проскрипела бабка.
– Я в бахилах… По крайне мере, в одной. Вторая только слетела.
Бабка молча сходила за шваброй, принесла её Оле. – Мой пол!
– Твой пол… – рыкнула Оленька.
– Мой пол! – повторила бабка и протянула швабру почти к лицу девушки.
– Да твой пол, твой, решили уже, – продолжила издеваться Ольга.
– Петровна, да ладно уже, тебе все равно пол после собрания мыть, успокойся! – мягко сказал бабке начальник Куприянов.
Но Петровна была непреклонна. Она молча стояла перед Оленькой, держа швабру почти перед ее носом.
Ольга встала со стула. Взяла из рук бабки швабру, подошла к окну и выбросила ее на улицу. Вернулась и села на свой стул, скрестив руки.
– Сама помоешь! – фыркнула девушка.
Петровна исчезла.
Через пять минут, картина маслом: Куприянов сидит на месте Оленьки и играет в змейку на её телефоне. Охранник – храпит, развалившись на стуле. Комик – грустит. Бегемотов о чем-то спорит с Верой. Оленька – моет пол.
– Там пятнышко осталось! – решил пошутить комик, указав на крохотную черную полоску, оставленную своими же ботинками. Все посмотрели на комика. Через минуту – Оленька сидит на стуле комика. Комик, злой и мокрый, моет пол. Мокрый, потому что Ольга вылила на него ведро грязной воды.
– А ты знаешь, – обратился Бегемотов к Вере, – пожалуй, мне начинает нравится эта компания… Скучать мы с тобой, чувствую, точно не будем.
Вера посмотрела на босса, скорчила гримасу.
– А я вот теперь, наоборот, не согласна с вами. Теперь главное – с такой компанией не сгинуть, – покачала головой девушка.
В этот момент охранник упал со стула. Ему приснился кошмар, парень дернулся и оказался на полу. Выронил слегка подтаявшую шоколадку. Она упала на пол. Все замерли. Комик улыбнулся. Поставил швабру и со спокойной душой сел на стул, ожидая прихода Петровны. Но та не шла. Её не было минуту, две, пять… Охранник уже поднял шоколад, протер салфеткой пятно на полу и сел на место.
Комик обиделся и развел руками.
– Это закон подлости? – буркнул он. – Стоит кому- то чихнуть, и эта гроза уборки помещений тут как тут. А ваш увалень размазал по полу шоколад – ее нет! Больше, чем уверен, если я сейчас плюну на пол, она придет! – произнес Дерижоплин и уже хотел было плюнуть, как…
– Алло, мы не в конюшне находимся! – возмутился Куприянов.
Сеня посмотрел на него невинными глазами. Снял бахилу. Поставил ногу на пол.
– Мой пол! – прогремел над ним голос Петровны.
Команда прозвучала в адрес Сени, но охранник так испугался того, что ему тоже достанется, что со страху выпрыгнул в окно. Приземлился на машину капитана Дубанько, который только что подъехал к зданию. Капитан решил навестить своего давнего товарища Куприянова, чтобы рассказать некоторые подробности о группе Валенова. Плюс, он хотел обсудить его сумасшедшую уборщицу, которая прошлым вечером проникла в полицейский архив с целью найти информацию о сундуке, как она выразилась, с сокровищами.
За рулем полицейской машины сидел новый стажер. Дубанько же был очень занят важным государственным делом – спал. И так крепко, что слюнка стекала на подбородок. И тут… *БАЦ!* – на капот машины приземлился охранник. Дубанько не был пристегнут, с испугу подскочил и вляпался головой в крышу салона.
Тем временем…
Владимир Бегемотов негодовал.
– Позвольте спросить, господин Куприянов, вы уверены, что в состоянии руководить группой? – жестко спросил он.
На телефоны Бегемотова и Веры пришли сообщения от Риты Драбадан.
– Школьница? – удивилась Вера, увидев, как в телефоне босса значится Рита. Тот не ответил.
– Пишет, что… – не договорила фразу Вера. Сообщение заставило ее занервничать: «Дубанько у входа в здание». Она запаниковала, стала оглядываться по сторонам, соображая, куда можно спрятаться. А Бегемотов просто сидел «нога на ногу», чесал подбородок и спокойно продумывал ходы.
– Вы не поняли? – потормошила его Вера и шепнула на ухо: – Полиция уже у здания! А теперь, на минуточку, все знают, как вы выглядите!
Бегемотов повернулся к ней и спокойно проговорил:
– Слушай меня. Сейчас Маргарита его отвлечет ненадолго, а ты в это время пройдешь в другой конец коридора. Если не ошибаюсь, там находится парочка каких-то контор. Как только Дубанько сюда войдет, прячься, а при удачном моменте – выходи из здания и направляйся к машине! По поводу меня не беспокойся! Даже если поймают, то до участка не довезут.
– Вы уверены, Владимир Германович? – волновалась Вера.
Бегемотов повернул голову в ее сторону и буквально пронзил взглядом.
– Поняла, выполняю! – ответила девушка, встала, вышла из аудитории. Присутствующие и не заметили этого, всех интересовал один вопрос – цел ли охранник, ведь, судя по звуку удара, его посадка не была мягкой.
Вслед за Верой со стула поднялся и Бегемотов.
– А вы куда? – спросила его Оленька. – Мы еще не закончили.
– Я вернусь, – ответил Бегемотов и вышел.
Увы, но Маргарите не удалось отвлечь Дубанько, хотя девочка была готова к различным внеплановым ситуациям. Только Рита вышла из машины, принадлежащей банде, надела кепку и направилась к зданию фирмы, как к ней подошел какой-то мужик, перегородил путь и сказал: «Пошли, кое-что покажу! Тебе понравится, я обещаю!». Ясное дело – маньяк! Рита не кричала. Рита не боялась. Да и боялась-то она только одного человека – полковника Сталина. Вера Ветродуй с Бегемотовым отлично натренировали членов своей группировки хладнокровно мыслить в чрезвычайных ситуациях. Поэтому Рита ответила, что пойдет с мужиком с большим удовольствием. Затем девочка «ужалила» его электрошокером в самое интимное место и вытащила у него из кармана документы. Автор комедии заглянул в будущее и увидел: этого дядьку банда «Кривой панды» убедит, что такие вещи вытворять крайне некрасиво, и отправит куда-то разгребать ядерные отходы.
Именно из-за этой неприятной встречи, Рита не заметила, как Дубанько вошел в здание. Бегемотов столкнулся с капитаном в коридоре. Тесной встречи удалось избежать: капитан что-то объяснял стажеру, ведя за собой «пришельца» Святослава. Володя нырнул в ближайший кабинет, где еще не был закончен ремонт.
Куприянов обернулся к аудитории – сидят только Сеня и Оленька.
– Где все? – задал логичный вопрос Александр Казбекович.
Оленька пожала плечами. Появился капитан с охранником и стажером.
– Капитан, не до вас сейчас! – поздоровавшись, бросил Куприянов капитану.
– А я вот думаю, что пришел в самый подходящий момент, – ответил тот и сел. Стажер, держа охранника, отошел к окну.
– Я пришел поговорить о группе твоего подчиненного Романа Валенова. Ты ведь помнишь, Казбекович, что среди туристов – мой племянник. Второй момент… Гражданин Куприянов, мне, честно говоря, надоел уже ваш персонал! Такое ощущение, что ты здесь зверинец содержишь. Или филиал «психушки». Держи всех под контролем, хорошо? Твоя бабка, Петровна, вчера в участок проникла…– капитан не договорил.
– Да, знаю уже, – прервал его Куприянов.
– А сейчас юродивый этот, – Дубанько показал на охранника, – капот служебной машины помял. Хочу предупредить, Александр Казбекович, если еще что-нибудь подобное произойдет, клянусь, этих двоих в психиатрическую лечебницу отправим, – капитан показал пальцем на охранника и Петровну, которая встала позади капитана, – закроем фирму ради безопасности граждан…
– Мне очень страшно стало от ваших слов, капитан, – хмыкнул тот, – чего пожаловал-то?
– Информация есть по твоей… – последнее слово он произнес тихо, так как почувствовал какое-то беспокойство. Вскоре понял, что кто-то дышит над его ухом. Повернул голову – в миллиметре от него – лицо Петровны. Дубанько невольно дернулся…
– Эй, парень, бахилы не желаешь надеть? – спросила бабка шепотом…
– Извини капитан, но советую тебе снять китель и засучить рукава, – протянул Куприянов.
– Казбекович, забери её от меня, а то еще покусает! – завопил Дубанько.
– Против боцмана на корабле идти – плохая идея, – отрезал начальник турфирмы. – Мы все бессильны перед капитаном чистоты в этом офисе.
– Почему без бахил? – сурово повторила вопрос бабка.
– Э…– не знал, что ответить, капитан.
– Где бахилы? – рычала Петровна.
– Какие бахилы? Мы в помещении, в котором вы, гражданочка, являетесь уборщицей! – вспыхнул капитан.
– Где бахилы? – повторила уборщица. Охранник спрятался за спиной стажера.
– Гражданочка, уйдите отсюда по-хорошему! Иначе арестую! – дерзко ответил бабке капитан.
– Где бахилы? – не испугалась Петровна.
– Куприянов, успокой её, иначе и тебя арестую! – занервничал капитан.
– Мой полы! – приказала капитану бабка.
– Але, бабка, утихни, пока не поздно! Я – капитан полиции, и в мои обязанности не входит мытьё полов! – поднялся с места Дубанько, подошел к Петровне и скрестил руки, как она.
Спустя минуту.
Куприянов с Оленькой играют в змейку. Арсений молча смотрит в окно и грустит. Охранник и капитан Дубанько со стажером моют полы во всем здании. Все они – без бахил.
– Мега-бабка, – проворчал Святой Слава.
Спустя полчаса…
Сеня – спит. Оля – спит. Куприянов – спит, Олин телефон выпал у него из рук на пол и разбился. Ольга с начальником проснулись от звука удара. Увидели разбитый телефон, переглянулись. Куприянов пожал плечами – мол, теперь они квиты. Капитан, стажер и охранник, наконец, закончили мыть полы. Капитан и стажер отошли покурить, охранник вернулся в аудиторию. Пришел, сел на стул, загрустил.
– Я не понимаю, как у нее это получается, – посетовал Святослав.
– По этой причине мы ее и держим здесь – здание всегда в чистоте, – ответила Оленька.
Вернулись Дубанько и стажер, оба в тех же бахилах, что и во время мытья полов.
– Капитан, бахилы, – указал Куприянов.
– Что? Я в них!
Петровна сует швабру в руки капитану.
– Так, с меня хватит! – не выдержал Дубанько. – Стажер, наручники доставай, в участок её повезем!
– Почему в грязных бахилах зашел? Мой пол! – не прекращала бабка.
Стажер попытался надеть на нее наручники, но та ткнула шваброй ему в живот. Стажер согнулся пополам.
– Да вы совсем страх потеряли! Нападение на сотрудника полиции! Это статья! – заорал капитан.
– Пол мой, сказала! – не отступала бабка.
– Так, Казбекович, жду тебя в участке, есть информация по твоей группе… И поговорим заодно о твоих сотрудниках! – быстро проговорил капитан, схватил стажера за куртку и оба в спешке покинули здание.
– Петровне не полы мыть, а в обороне сидеть надо, – усмехнулась Оленька.
– Нужно пересмотреть штат, – задумался Куприянов, – ладно, это позже, продолжим!
– Двоих все еще нет, – напомнила Оленька, – Веры и парня в очках, Владимира, кажется.
– Парень тот в кабинет, где ремонт идет, забежал, – вспомнил охранник.
– Зачем? – удивился Куприянов. Охранник пожал плечами. – Ну, пойдемте тогда, посмотрим, что он там делает.
Оленька, Куприянов и Святослав направились в кабинет, где прятался Бегемотов. Он к этому времени уже переоделся в рабочую спецовку, взял кисточку и встал у стены – якобы красить, чтобы капитан его не узнал, если вдруг нагрянет. Для большей естественности и антуража, он размазал по лицу цементную пыль. В этот момент в кабинет зашла Ольга и увидела самое интересное – важный Бегемотов стоял у мешка с цементом, набирал в ладошку пыль и обтирал ей лицо…
– Да уж… – пробормотала девушка. Следом за ней вошли Куприянов и охранник. Первый скорчил гримасу от удивления, второй захихикал.
– Это что? – с недоумением спросила Оленька.
– Цемент, – твердо ответил Бегемотов.
– Вы хотите сказать, что в поход мы пойдем с компанией, целиком состоящей из психов? – Ольга повернулась к Куприянову.
– Ты себя тоже психом считаешь? – резонно заметил Куприянов. Оленька фыркнула и вышла из кабинета.
– Вы в порядке? – обратился к Бегемотову Куприянов. – Что вы делаете?
– Помочь решил… с ремонтом, – ответил тот и мысленно назвал себя дураком.
Казбекович что-то промычал и тоже вышел из кабинета, прихватив с собой охранника.
Володя помотал головой, буркнул:
– Школьница… Получится скрыться в походе, получится…Чувствую, не доживу я до конца этого сюжета…
Переодевшись, Владимир Германович вернулся в аудиторию, повесил на стул испачканный в известке пиджак, сел, сложил ногу на ногу и, ни издав ни единого звука, приготовился слушать. Все смотрели на него, как на человека весьма странного.
Но в какой бы ситуации не оказался Бегемотов, он всегда останется Владимиром Бегемотовым!
– Проблемы? – спросил у присутствующих Володя…
День следующий…
Александр Казбекович явился в отдел полиции, чтобы встретиться с капитаном Дубанько и обсудить вопросы по группе Валенова. Из-за банды Бегемотова охрану на участке усилили, и потому полицейский на входе несколько раз проверил у него документы. Прощупал куртку, хотел приложить свои руки и к задним карманам его брюк…
– Ты еще на свидание меня позови, – выдавил Куприянов, после чего сержант молча его пропустил.
На фасаде отдела установили с десяток дополнительных камер наблюдения. Правда, настроить их позабыли. Две смотрели друг на друга, одна – во двор на бегающего по подоконнику кота. Еще одна – на самолеты и голубей, то бишь, в небо.
Куприянов вошел в участок и там его «прощупали» снова. На этот раз в задние карманы его брюк полезла девушка.
– Что вы делаете сегодня вечером? – буркнул в ответ на эти действия Куприянов.
– Насколько я знаю, вы женаты! И я знаю вашу жену лично! – возмутилась та.
– А что вы тогда ко мне пристаете?
– Я вас осматриваю! – возмутилась девушка.
– Пошло звучит. Учитывая, что вы щупаете мою попу!
– Что вы себе позволяете? – опешила девушка.
– А вы что себе позволяете? – продолжил издеваться Казбекович.
Необычный диалог… – подумал главный герой комедии, ее автор.
– Я выполняю свои служебные обязанности! – кипела девушка.
– А я здесь по приглашению капитана Дубанько!
– У нас охраняемая территория, гражданин! Я обязана была вас осмотреть.
– Дамочка, у вас камеры на голубей смотрят! Охраняемая территория… – повысил голос Куприянов.
И тут, к счастью или несчастью, мимо проходил заместитель начальника полиции. Услышал, посмотрел в окно – увидел, что камеры снимают передачу «В мире животных». Набрал номер полковника Сталина…
Все вытянулись по струнке. Куприянов прошёл дальше.
Александр Казбекович поднялся по лестнице, подошел к двери в кабинет, на которой висела табличка: «Капитан Дуб», остальные буквы стёрлись. Постучал в дверь, табличка сорвалась с одного гвоздя и повисла. Александр Казбекович подёргал ручку – заперто. Постучал ещё раз – не открывают, хотя за дверью были слышны голоса. Приложил ухо к двери:
– Я тебя за уши подвешу! – пригрозил один голос.
– Сначала руки отрасти себе, хомяк чёртов, – ответил второй.
Кто-то закричал.
– Ты что творишь? – возмутился голос номер два.
– Не ной, он не горячий, чайник забыла вскипятить, – сказал женский голос.
Кто-то засмеялся.
– Я не ною, – возмутился голос номер два, видимо, пострадавший, – это моя лапша была!
– Демон…– сказал женский голос.
– Я Димон, – обиделся голос номер два.
– Имбицил, – женский голос.
– Сама ты… Дура.
Разбилось стекло.
– Здрасте…– пробормотал совершенно спокойно голос номер один.
– Ядрёный перец, где Дубанько? – спросил кто-то.
Удар в дверь. Куприянов отошёл на два шага. В кабинете начался переполох.
– Третья доска…Дубанько нас убьёт… – запаниковал голос номер один.
– Доска? Окно разбито! – крикнул женский голос.
– Ах ты, гад! – завопил голос номер два и в дверь прилетело что-то тяжёлое.
Куприянов прижался к стене и стал раздумывать над тем, что он здесь забыл. Дубанько появился рядом с ним. Молча смотрел на свою дверь.
– Порой я…– начал он.
Куприянов дёрнулся от испуга.
– Ты чего? – удивился Дубанько.
– Чего со спины-то подбираешься? Что у тебя там происходит, капитан? – спросил Куприянов.
– Порой я…– снова не договорил капитан.
– Я чуть не ударил тебя сейчас с испугу, капитан.
– Порой я, – продолжил капитан, – задумываюсь над тем, что пора искать другую работу, – договорил он, после чего табличка с двери упала. Дубанько тяжело вздохнул и предложил Александру Казбековичу пройти к нему в кабинет. Подёргал ручку – заперто.
– Опять в нарды играют, черти! – возмутился Дубанько и начал стучать в дверь.
– Тихо! Притворимся, что никого тут нет! – крикнул кто-то за дверью.
– Идиот, еще бы в рупор сказал!– прорычал женский голос.
Голос номер два подошёл к двери и спросил:
– Пароль!
– Ты идиот? Это капитан Дубанько!
– Скажи пароль! – серьезно повторил голос.
– Дверь открывай, иначе я вас в тюрьму всех посажу!
За дверью захихикали.
– Пароль! – повторил голос.
Капитан прижался лбом к двери и еле слышно произнес:
– Лесной болван.
– Громче! – продолжил издеваться голос.
– Лесной болван! – заорал Дубанько на всё помещение и дверь открылась.
– Там-да-дам… Картина Репина «Три рыла»…– рявкнул Дубанько. Два стула сломано, круг для дартса пробит ножом, разбито окно, а посередине кабинета три человека стоят и смотрят на своего начальника глазами нашкодивших детей.
Куприянов подготовился к тому, что сейчас начнётся осеннее побоище, дикие крики, душевный мат и прочие прелести ближнего боя начальника с подчинёнными. Однако, всё вышло по-другому. Дубанько развернулся, указал Куприянову на дверь, сам так же проследовал к выходу. В дверях остановился, повернулся к подчиненным, спокойно сказал:
– Даю десять минут, – и захлопнул за собой дверь. Потом поправил китель и пригласил Александра Казбековича следовать за ним на улицу.
Присели они на лавочке, в курилке.
– Не умею я с людьми ругаться. Извини, что в такой бардак тебя пригласил, Казбекович, – тяжело вздохнул капитан и уставился куда-то в лужу, где голуби плескались. Затем неожиданно засмеялся: – Ах, забавные птички! – с детской радостью воскликнул Дубанько.
– И не говори, – буркнул Куприянов с застывшим лицом. Он смотрел на капитана и не понимал, что с ним происходит.
– Что с тобой? Взволнованный ты какой-то.
– Из-за племянника все, Мишки. Волнуюсь я очень. Понимаешь, был рядом – раздражал ужасно. Что ни день – то приключение. То на кожуре банановой в метро поскользнется, то… – сделал паузу, – а как пропал, так я понял, что мне не хватает его. Он, как сын мне стал. Ребенок ведь ещё, понимаешь!
– Понимаю. В отношениях людей всегда так. Вместе – тесно. В разлуке – друг без друга жить не могут. Конечно, фраза больше влюбленным парочкам подходит, но смысл её понятен. Не переживай, ты так, капитан. Даже нет еще информации, что они потерялись. Я хочу послать туда людей и забрать с маршрута.
– Есть другая информация, – тихо произнес Дубанько.
– Чего? – опешил Куприянов.
– Пару дней назад звонила Соня Бельмондо, знакомая моя. Кондитер там у них классный есть, некий Мюррэй Толстиков. Он передал, что руководитель привел группу к поселку, из которого, как ты говоришь, они должны были выйти на маршрут.
Куприянов засветился.
– Так это же отличная новость, капитан! Ведь теперь мы точно знаем, что они не заблудились!
– Не знаю, Казбекович, что-то беспокоюсь. Учитывая, что начудила в поселке твоя «банда» и, в частности, руководитель, то сомневаюсь я, что у них все будет хорошо. Пойми, Саша, если с моим племянником что-нибудь случится, я лично позабочусь о том, чтобы ты в тайге заблудился, – ласково предупредил Дубанько, не отрывая взгляда от купающихся в луже птиц.
– Не нагоняй жути, капитан. Я не меньше твоего обеспокоен ситуацией. Сейчас же позвоню Петроградской, и в ближайшее время мы выдвинемся на точку.
– Ты разве не будешь звонить тому человеку, который должен был их проводить до места выхода на маршрут?
– Звонил уже, – ответил Куприянов. – Трубку взял какой-то дед, назвал себя Чайковским. Сказал, что, мол, Леший куда-то отлучился. Но пообещал задержать группу, сказал, что нас встретят по приезду. Хочу надеяться, что Валенов и сам не выйдет на маршрут, что здравый смысл все же возьмёт верх!
– Леший? – переспросил Дубанько.
– Так зовут руководителя базы в поселке, – ответил Казбекович.
– В одном селе самый главный Квазимодо, в другом – Леший. Литературный кружок какой-то! – покачал головой Дубанько.
Они с Куприяновым переглянулись.
– Найду я их, капитан, не переживай!
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – ответил Дубанько, достал пачку семечек, открыл и случайно уронил. Голуби, за которыми он наблюдал, вмиг слетелись к нему, на него и под него.
– Да, я вижу, что вы родственники с Худогубкиным, – сказал Куприянов и пересел на другую скамейку.
Отделавшись от голубей, капитан пересел к Куприянову.
– Дела… – протянул Дубанько.
Куприянов промолчал.
Глава 16. Страшные истории для рассказа в темноте
Могильников привел пропавших ребят в лагерь. Туристы быстренько пообедали, собрали платки и выдвинулись к реке. Олег Уюкович шел замыкающим, периодически делая зарубки на деревьях на случай, если они начнут ходить кругами или вдруг группу будут искать спасатели.
Радости в глазах не было ни у кого. Ну, если только у Могильникова, ведь у того спал с души чудовищный груз – сын теперь знает его тайну. Конечно, Дарьян пока старался держаться от отца подальше и сводить контакты к минимуму, но теперь тот хотя бы не огрызался на него, да и на остальных участников группы… В голове у Дарьяна сейчас была каша из мыслей, и чтобы разложить все по полочкам, нужно было время. «Может, мама что-то не договаривала? Может, он не такой, каким она описывала его?» – думал Дарьян… Его радовало то, что теперь он сможет, наконец, узнать у отца, что же тогда, в его далеком детстве, произошло. И найти ответ на вопрос почему он исчез из его жизни? Но не так быстро все… Разговаривать с Могильниковым парню пока не давала злость. Кира не зря посоветовала Олегу Уюковичу повременить с разговором «по душам». Время – лучшее лекарство, в том числе и от путаницы в мыслях.
В свои мысли был погружен не только Дарьян, но и Лея, и Тощий. Любовь, однако… Когда Худогубкин немного успокоился после своих блужданий по сонной пустоши, то вновь загрузился вопросом: что ему делать с Леей. Из благодарности он перестал, конечно, отталкивать ее, и тем более, грубить. Но ответить на ее чувства он по-прежнему не мог. Лея несколько раз пыталась взять его за руку. Тощий поначалу отвечал взаимностью, но затем старался найти любой предлог, чтобы встать от девушки подальше. Лея расстраивалась, но старалась не унывать. После встречи с привидением, она верила, что мечта о счастье имеет право на существование, пока не погасла вера в нее.
Что касается Романа Александровича… Тот совсем утратил связь с внешним миром. Сложно описать, что именно чувствовал руководитель. Представьте, дорогие читатели, что из-за вас в тайге заблудились люди. Возможно, кто-то из них погибнет. Возможно, вы и сами из-за вашей же безответственности погибните. Разумеется, автор комедии вам не желает такой участи ни в коем случае. Просто так вам легче всего будет представить, что чувствовал Валенов: переживания, глубокие раздумья. И это происходило в тот момент, когда нужно было быть максимально внимательным, чтобы не сбиться с пути…
Сбились. Роман забыл про маленький и в то же время важный нюанс – правой ноге. Ноге, которая старается быть лучше левой, и потому при ходьбе наступает на землю с большей силой, чем её левая сестра. Когда человек двигается по лесу, не установив перед собой ориентир, то его прямолинейная траектория постепенно искривляется и смещается вправо. А учитывая, что лагерь группа покидала в спешке, то неудивительно, что туристы миновали поляну, которая являлась ориентиром на пути к реке. За поляной река поворачивала влево и «уходила» на север. Потому-то, если уйти вправо, как сделала группа Валенова, то до искомой реки не дойти никогда.
Спустя два часа пути Могильников понял, что туристы ушли с траектории. Он окликнул Романа и предложил устроить привал. Валенов не отреагировал.
– Эй, руководитель! – снова рявкнул Могильников.
– А?– нехотя выдавил из себя Роман.
– Привал, говорю! – уже приказал Олег Уюкович.
– Привал предлагает сделать, – повторила, шедшая следом за Романом, Элина.
Валенов остановился. Рюкзак снимать не стал, смотрел куда-то вдаль и думал о чем-то своем.
Тощий рюкзак снять не успел – упал на спину. Дарьян помог снять рюкзак Юле, спина у нее настолько устала и так сильно болела, что самостоятельно совершать подобные действия у девушки не было никаких сил.
Могильников подошел к Роману.
– Ты уверен, что мы не сбились с пути? Слишком долго идем до поляны.
Валенов пытался придумать ответ, так как осознал, что все это время думал вовсе не о пути… На лице его нарисовались отчаяние и растерянность.
– Понятно, – заметил Могильников, сделал несколько глотков из фляги, повернулся к группе, но Валенов его окликнул.
– Вон поляна… кажется! – показал пальцем куда-то вправо. – Там, меж деревьев виднелся просвет, а, значит, открытая местность.
– Чуть не прошли, – выдохнул Роман.
– Все в порядке? – поинтересовалась Элина. – Пора бы уже нормальный привал сделать, все очень устали.
– Все хорошо, – буркнул руководитель в ответ. Могильников ничего не ответил. Его терзало смутное сомнение, что дела у группы куда хуже, чем кажется… что туристы забрели в глухой лес…
Смеркалось…
– Надеваем рюкзаки и вперед! – скомандовал Могильников.
– Немного осталось до поляны, – еле слышно добавил Роман.
– Я не могу. Оставьте меня здесь, лучше помру… – стонала Юля.
– Удачи! На тебя Могильников уже жадно смотрит, как на клиента, – отрезала Кира.
– Злая шутка, – вздохнула Элина.
Кира ничего не ответила.
Как бы Лея ни старалась не обращать внимания на Тощего, у нее ничего не получалось. Она не могла спокойно смотреть на то, как её «заноза» тащится под тяжестью своего рюкзака и мучается от боли в спине. Девушка решилась подойти к своему ненаглядному. Сцепила руки в замочек перед собой и осторожно спросила:
– Миша, я могу чем-то помочь тебе?..
Тот лишь холодно ответил:
– Нет, спасибо.
Лею ответ расстроил, но продолжать разговор она не решилась. Достала из кармана злаковый батончик и положила Тощему на колени. Ничего больше не сказав, девушка вернулась к своему рюкзаку. Села, оперлась спиной о дерево и погрузилась в мысли.