А Могильников вернулся в лагерь. Вышел из-за палатки и чуть было не получил толстой палкой по голове – успел поставить блок. Палка сломалась. Никто не пострадал. Просто все защитники лагеря, прятались за палаткой и, услышав шаги, решили, что это крадется животное.
– Вы – идиоты? – зарычал Олег Уюкович. Валенов и Эдкевич переглянулись. Могильников помотал головой и пошел к костру. По пути он потряс палатку Дарьяна, и заявил, что группа покидает лагерь.
Дарьян сидел внутри и бездумно смотрел в дальний угол. Мыслей было полно, все – об отце. Еще и слова мамы постоянно в голове крутились, она же описывала Могильникова, как чудовище, а не человека. Однако это чудовище сегодня без колебаний готово было погибнуть за своего сына.
Патологоанатом подошел к костру, вытянул руки над огнем, чтобы согреть.
– Оперативно собираем лагерь и выдвигаемся, здесь очень опасно оставаться! – повторил он.
– Олег Уюкович, сядьте, пожалуйста, я вам спину обработаю. Заражение ведь может начаться! – настойчиво потянула мужчину за рукав Элина.
Вредничать патологоанатом не стал, снял плащ, темно-синий свитер с дырочкой на воротнике, а теперь еще и прорехами, майку, теперь больше похожую не на одежду, а на рваную тряпку.
Элина принесла вату, бинт, антисептик. Кира – чистую питьевую воду. А Роман Александрович… Он вновь расстроился. Его лидерство полноценно перетянул на себя Могильников. Да ещё и его фраза: «руководитель, будь добр, руководи сбором лагеря», совсем показалась Валенову унизительной.
– Ну и раны… У вас стальная сила воли, Олег Уюкович, даже не морщились! – произнесла Элина, наблюдая, как Кира промывает патологоанатому глубокие царапины.
Могильников промолчал.
– Это очень сильный поступок, – продолжила Кира, – без колебаний поставили себя под удар, чтобы спасти жизнь сыну.
– Какой бы родитель так не сделал… – буркнул Могильников.
– Знаете, судя по тому, что на эмоциях тут о вас говорил Дарьян, – подметила Элина, аккуратно протирая кожу вокруг ран антисептиком, – это действительно необычно для вас, Олег Уюкович.
Могильников повернулся к девушке и рявкнул:
– Уйди отсюда!
– Что? – возмутилась та, руки Элины сразу, по привычке потянулись к очкам, – что я такого сказала?
– Отойди от меня, – вновь сурово приказал Могильников.
– Так, – Кира взяла смоченный бинт и антисептик из рук Элины, – не будем ругаться, помоги девочкам палатку собрать.
– Да ну вас… Помогаешь-помогаешь людям, – обиделась девушка и ушла. Кира продолжила обрабатывать раны патологоанатома.
– Олег Уюкович, я хоть и выросла в детском доме, но успела почувствовать настоящую родительскую любовь, пока маму не одолела болезнь. Вы не походите на человека, который может специально причинить боль близким… Да и то, как вы нам всем помогаете, говорит, что у вас очень доброе сердце. Поверьте, я с восьми лет, как мама ушла из жизни, поняла, что одна в этом мире, и потому научилась видеть людей насквозь и понимать – кто лицемер, а кто нет. Предлагаю рану зашить. Вы не против? – спросила Кира.
– Нет, – тоскливо ответил Могильников.
На сонной пустоши…
Тощий предпринял попытку выбраться из овражка, выглянул – молоко тумана так и не утекло никуда. Вдали показался чей-то силуэт, неестественно развивающийся в воздухе. «Лакроа!» – подумал Тощий. Страх цепями сковал ему руки и ноги. Он нырнул обратно в ложбинку, уселся на хобу, прижал к себе колени и расплакался. Стонал, что не хочет умирать…
Лагерь…
Могильников сидел, опустив голову. Человек, которого вся группа считала чудовищем, повелителем мёртвых и просто злобным троллем, сидел с прикрытыми глазами, сжимал ладони и… плакал. Олег Уюкович Могильников сидел и плакал.
– Эй, вы чего? – положила руку ему на плечо Кира. Могильников отвернулся.
– Я тоже человек… у меня могут быть эмоции, – сурово ответил паталогоанатом. Вытер слезы, взял себя в руки. – Двадцать два года назад был любящим и любимым мужем. Вскоре должен был родиться сын. У нас с супругой получилось завести долгожданного первенца, – и далее Могильников рассказал Кире о том, что спас беременную женщину от отморозков. Рассказал, что один из бандитов оказался сыном небезызвестного на тот момент авторитета, занимавшего пост в администрации региона – Николая Куппоне. Рассказал о том, что его ударили сильно по голове. Он потерял сознание. Рассказал, что его жена, беременная Дарьяном, в итоге, ушла к Куппоне. А у того были такие сила и связи, что он пообещал Могильникову, если тот появится вблизи его семьи, то он уничтожит и его и сына…
– И что было дальше? – спросила Кира.
– Из-за действий некоего Владимира Бегемотова, Куппоне сбежал, вроде бы в Магадан. Там сменил фамилию, стал Покровским… Дальнейшей истории его жизни не знаю. Но спустя много лет, я узнаю, что мой сын учится на геолога здесь, в нашем городе. Покровские вернулись на родину. Может, и стоило тогда побороться… Но я испугался за его жизнь. О какой справедливости можно говорить? Тогда я и ушел в патологоанатомию. В мире смерти тихо и спокойно, – Могильников говорил почти шепотом.
– Секунду… 22 года назад? В день города? Четверо бандитов? – теперь и Кира заплакала, аккуратно положила нитку с иголкой и обошла Могильникова. Встала перед ним на колени, – та девушка, что вы спасли, как она выглядела, помните?
– Да, конечно, помню… – со вздохом произнес тот.
– Вот так? – Кира достала из внутреннего кармана своей куртки маленькую фотографию мамы.
– Да, это она, – уверено ответил мужчина.
Кира зажмурила глаза, взяла Могильникова за руки и крепко сжала их.
– Олег Уюкович, вы спасли тогда мою маму! И тем самым, получается, спасли и меня, – Кира расплакалась, – мама всегда мне говорила, что добро есть в этом мире, всегда приводила в пример человека, который тогда ее спас. Вас приводила в пример, Олег Уюкович! – девушка не сдержалась и обняла его очень крепко. – А теперь я увидела, что вы поставили себя под удар зверя, сами чуть не погибли, спасая жизнь своему сыну. И, правда, добрые люди существуют. Как бы внешне человек не выглядел, важно какое у него сердце… Олег Уюкович, вы спасли мою жизнь, жизнь моей мамы, а я спасу вашу! Я помогу вам помириться с сыном!
Трогательную картину испортил Эдкевич, который появился в самый неподходящий момент, и спросил:
– А что это вы тут делаете? – Потом увидел, что у Могильникова мокрые глаза и ошалело произнес: – Олег Уюкович, вы плачете?
Патологоанатом зарычал в ответ, Эдкевич поднял руки вверх, сказал, что сдается и поспешил к котелку с кипятком. А Кира вытерла слезы, поднялась с колен и рыкнула на Эдкевича, который «греет» уши на чужом разговоре.
– Я? Чай просто наливаю, – заулыбался тот, но, выдержав короткую паузу, спросил: – Олег Уюкович, вы, правда, отец Дарьяна?
– Ты палатку собрал? – громко перебила его Кира.
– Нет. Я за кипяточком пришел, Дарьян в ступоре находится. Вот я и думаю, что, может, горячий чай его взбодрит немного. Кстати, он сигаретку у вас просил! – радостно известил он Могильникова.
– Вторая сигарета – вечером, – сурово ответил патологоанатом, даже не поворачивая к Эдкевичу головы. Кира снова зашла за спину Могильникова, чтобы зашить оставшиеся раны. Нагнулась за иголкой и шепнула ему на ухо: «Сегодня не включайте строгого отца, дайте ему уже эту сигарету. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю!»
– Ты понимаешь, что я не могу уже смотреть, как он курит? – с тоской в голосе произнес Олег Уюкович.
– Понимаю. А вы не смотрите. Вы ведь хотите ассоциироваться у сына, как строгий, заботливый и любящий отец, а не тиран, которым вы несколько лет числитесь в его сознании! Пусть пока привыкнет к мысли, что вы просто существуете! Сегодня, можно сказать, он заново родился. Нельзя этот день омрачать, поверьте! – посоветовала Кира.
– Ты что, психолог? – спросил Могильников.
– Я за восемь лет жизни в детском доме хорошую школу жизни прошла… – ответила девушка
На сцене появился Роман Александрович. Ну не мог он спокойно относиться к тому, что в его группе человек ранен, а он сам где-то палатку складывает.
– Олег Уюкович, как вы? Слышал, что Дарьян обо всем узнал. Это так? – спросил он.
– Не будем об этом, Роман, – ответил Могильников.
– Понимаю. Но, может, помощь нужна? Кира? Олег Уюкович? – предложил Валенов.
– Нет, спасибо, – ответила Кира, закончив зашивать вторую рану. – Железная выдержка у вас, Олег Уюкович.
Могильников не ответил никому из них. Валенов кивнул, пошел к своей палатке, и тут Могильников его остановил.
– Помощь нужна. Дарьян мою флягу в костер бросил, достань ее, пожалуйста, наполни, – попросил патологоанатом.
Спустя некоторое время большая часть группы собрала свои вещи и приготовилась к выходу. Как только Кира закончила обрабатывать раны Могильникова, она тоже вернулась к своей палатке, а там уже разыгрывалась очередная сцена. Лея, собирая вещи вместе с Юлей, старалась то наступить ей на ногу, то толкнуть. В конце концов, Волку эта ситуация надоела, и она предложила Лее поговорить с глазу на глаз. В ссору вмешалась Элина, напомнив, что уходить за пределы лагеря опасно! На это Юля ответила, что они отойдут к костру, иначе такие «теплые» отношения до добра не доведут всю группу. Лея согласилась.
– Кира! – окликнула девушку Элина. – Ну, хоть ты их останови, они же загрызут друг друга сейчас!
– Ой, пусть поговорят, им только на пользу. А если ты думаешь, что плакса пострадает, так вспомни, что она из-за Тощего сковородку о физиономию Могильникова испортила, – махнула рукой Кира.
– Роман Александрович! – Элина повернулась к руководителю в надежде на его благоразумие.
Но Валенову явно было не до этих проблем. Его опять одолели думы о том, как быть дальше. Как отобрать у Могильникова лидерство и сделать для группы что-нибудь полезное. В итоге Элина отказалась от своей затеи, поняв, что помощи ждать бессмысленно. Начала протирать очки.
Ревность ревностью, но Юля для Леи – опасный соперник. Потому Лея специально шла позади соперницы, чтобы по пути подхватить сковородку. У костровища девушки встали друг напротив друга, но поговорить так и не успели. Юля лишь сказала, что ничего у них серьезного не было, случайный поцелуй с ненормальным Худогубкиным… И тут Кира воскликнула:
– А где Тощий?
Юля сразу исчезла из поля интересов Леи, она завертела головой по сторонам. Юля схватила ее за руку, ведь разговор еще не был закончен, но та просто всунула ей в эту руку сковородку и ушла.
– Кто-нибудь видел Тощего после того, как он за нами увязался Дарьяна спасать? – снова спросила Кира. Все стали оглядываться друг на друга. Мишу не видел никто…
Сонная пустошь…
Самое интересное, что Худогубкин, который в данный момент сидел в ложбинке и со страхом ожидал того, что злобный дух вот-вот заберет его душу, почувствовал острую нехватку объятий. Думал о Лее Карабейниковой…
Лагерь…
– Миша, где ты? – Лея кричала и уже не сдерживала слезы.
Заволновался и Роман Александрович, опасаясь того, что может встретиться с первой, а, вдруг, и не последней смертью в группе. Поэтому автор комедии решил напомнить, что эта история – прежде всего комедия! Любителям трагедии придется разочароваться – похорон не будет. А потому не думайте, мои дорогие читатели, что автора одолели бесы, и он решил погубить своих персонажей.
– Роман Александрович, что происходит? – не сдержалась Элина. – На нас напал медведь, а где были вы?.. Спали! Теперь еще и человек пропал!
– Остынь! – вступилась за Валенова Кира. – Слышала же, что это Могильников их усыпил.
– Какая разница, кто их усыпил! Изначально было понятно, что все наши беды из –за него! – указала пальцем на руководителя Элина.
– Хватит орать друг на друга, – очнулся Дарьян. – Смысл сейчас рассуждать о том, кто виноват? Изначально виноват Тощий, который балбесом родился… Надо идти искать его, пока не украл ещё одного медвежонка и пока…– он остановился и посмотрел на Лею, – пока она всю жидкость из себя не вырыдала.
– Согласен, – поддержал его Валенов. – Тогда я, Эдкевич и Дарьян отправимся на поиски. Девушки останутся с Могильниковым.
– А где Эдкевич? – спросил Дарьян.
– Еще вопрос, а плакса где? – спросила Юля, первой заметившая отсутствие этих двух персонажей. Все оглянулись. Ни Тощего, ни Леи, ни Эдкевича. Хотя, Эдкевича можно не искать, потому что исчезла его камера, а это значит, что он опять бродит в поисках кадра. На его пропажу дано уже никто внимания не обращал.
Валенов накинул на себя теплую куртку, подозревая, что поиски затянутся надолго.
– Олег Уюкович, вам, думаю, стоит в лагере остаться… – Роман не закончил предложение, потому что впал в ступор – только видел, что Могильников сидел у костра, и вот его уже нет.
Тут все услышали щелчок – патологоанатом заряжал ружье возле своей палатки.
– Я и Кира – идем на поиски. Остальные остаются здесь на случай, если ребята вернутся, – твердо произнес Могильников. За короткий промежуток времени он успел не только одеться, но собрать палатку и все свои вещи.
В общем, Могильников и Кира отправились на поиски. Роман же пребывал в некоторой растерянности – им овладело отчаяние, почти полностью подавившее в нем уверенность в своих силах.
Юля и Элина, хотя и относились к руководителю, как к врагу народа, но, когда «каменная стена», за которой можно было спрятаться, убежала в лес с ружьем на поиски Тощего и Леи, им ничего не оставалось, как положиться на Романа. Элина, столкнувшись с тем, что в жизни бывает не все так гладко, как в книгах, поняла, что принимать решения в экстремальных ситуациях она не может.
Роман Александрович, как только Могильников временно покинул группу, расцвел.
– И что нам теперь, просто ждать? – буркнула Юля.
– А что нам остается делать? – пожала плечами Элина и начала протирать очки.
Дарьян легко толкнул Валенова, чтобы вернуть его в реальность.
– Рассказывай, собираем лагерь или нет? – спросил он.
Валенов, недолго думая, помотал головой.
– Девушки, палатку свою пока не собирайте. Рюкзаки тоже упаковываем по минимуму. Если пропавшие вскоре найдутся, оперативно соберемся и выдвинемся. Но поиски могут затянуться. Уже почти полдень! Предлагаю заняться обедом. Далеко друг от друга не отходим. У меня есть несколько фальшфейеров, один – девушкам. Один – тебе, Дарьян. Сам с топором буду ходить, на всякий случай. С нами сын Могильникова! А их животные стороной, обычно, обходят.
Дарьян вскипел и с размаха врезал Роману в челюсть, тот упал.
– Ещё раз меня хоть кто-нибудь в этом лагере его сыном назовёт…. Поубиваю всех! – кипел он.
– Сдурел!? – Валенов поднялся с земли, пошевелил челюстью, сплюнул.
Дарьян встал в стойку.
– Мажор, ты думаешь, я с тобой сейчас отношения выяснять буду? Из-за гордости, или из-за того, что как мужик должен ответить? В городской жизни и ответил бы. Сейчас – нет. Я виноват перед вами и заслужил недовольство – это первый пункт. Второй – мы застряли в сложной ситуации, а ты ведешь себя, как ребенок, – сказал Роман и прошел мимо Дарьяна к центру лагеря, где лежала одна из обеденных раскладок. По пути обернулся и добавил: – Отец чуть не погиб, защищая тебя! Одного этого пункта достаточно, чтобы думать мозгами, а не эмоциями!
– Могу сказать, – произнесла Юля, – это поступок умного человека. Я бы точно в драку полезла, – поддержала она Романа.
– Этим ты хочешь сказать, что ты глупая? – Элина коротко хмыкнула и посмотрела на Юлю.
– А… – Юля не знала, что ответить и двинулась к Дарьяну, который, с недовольной миноу на лице, присел на коврик у своего рюкзака.
– Эй, нам мужская помощь не помешает, – обратилась к нему девушка.
– Для чего? Обед приготовить? – спросил тот.
– Я присяду рядом? – спросила Юля.
Дарьян хмуро посмотрел на нее, но подвинулся.
Юля аккуратно присела и, чтобы как-то разговорить Могильникова младшего, протянула ему сигаретку. Тот почувствовал запах табака и настолько сильно захотел затянуться, что слюнки потекли. Недолго думая, парень принял дар Юли, кивнул ей, выражая благодарность, закурил. Вдохнул глубже, выпустил пару колечек и спросил:
– Ты разве куришь?
– Нет, пока у Могильникова раны зашивали, я незаметно вытащила одну.
– С чего вдруг такая доброта ко мне? – поинтересовался Покровский.
– Мы уже несколько дней в походе. Скорее в игре на выживание, а не в походе, – девушка усмехнулась, – когда весь день проводишь с одними и теми же людьми, волей – неволей замечаешь, кто из чего слеплен. Я вспомнила, что встречала тебя раньше.
Дарьян повернул к ней голову и посмотрел на девушку.
– Все мои ухажеры, как правило, были из высших слоев общества… – продолжила Юля.
– Не удивлен, – нахамил Дарьян.
– Вижу, беседа тебе эта неинтересна… – обиделась девушка, хотела уйти, но Дарьян ее остановил.
– Стой, не хотел обидеть, прости, – Дарьян извинился, но таким тоном, словно совсем не хотел этого делать.
Юля присела обратно.
– Я понимаю, что ты, отчасти, не доволен своей жизнью. Это вызывает у тебя агрессию. Сама от такого страдаю. Иногда думаю, что так ничего и не добилась в жизни… Только и делаю, что надеюсь – выйду замуж за богатого, работать не буду. За мной ухаживали и депутаты, и бизнесмены… Но… Я понимаю, что все они считают меня лишь временным развлечением. Любви я так и не чувствовала. Не знаю, каково это – быть любимой… Даже подруг нет, с которыми бы меня связывала искренняя и крепкая дружба. Извини, за откровенность, просто… Я видела тебя не раз на светских вечеринках. Статный такой, красивый. Приезжал всегда на дорогом автомобиле, но… совершенно один. Потом я поняла, что ты хотел казаться не таким, какой есть на самом деле. Вроде бы и «свой» из тех, кто не думает о деньгах, и в то же время – чужой. Отсюда и твоя агрессия. Прости, я не хотела тебя как-то обидеть. Просто хотела сказать, что очень тебя понимаю. Когда человек не может найти себе место в жизни – это очень грустно. Думаю, что источник твоих проблем – отсутствие родительский любви… и ненависть к отцу. Но сейчас у тебя появился шанс все исправить. Твой отец здесь, и я могу с уверенностью сказать, что он любит тебя! Ты – не один.
– Да ничего, – грубо, но как-то тоскливо заговорил Дарьян, – на что я могу обидеться, ты все верно сказала. Не знаю я, что такое родительская любовь. Отчим откупился от меня банковской карточкой. Матери до меня тоже не было никакого дела. Когда ты не одинок и у тебя есть чья-то поддержка – появляется иммунитет от проблем. – Дарьян докурил сигарету и повернул голову к Юле: – А ты чего жалуешься? Всем нам рассказываешь про своего ухажера, который за тебя «горой» стоит. Неужели и там не все гладко?
– Да, сейчас вроде все налаживается… Правда, он с женой никак развестись не может, боится, – посетовала Юля.
– Жена его что, похожа на Могильникова? – усмехнулся Дарьян.
Юля улыбнулась в ответ:
– Нет, просто она – прокурор области.
– Областной прокурор? – улыбка сползла с лица Дарьяна. – А её муж – Марк Шейдер – владелец сети кондитерских «В гостях у хомячка»?
– Да, он, – вопрос Дарьяна насторожил Юлю. – А что?
– Знаком с ним. Слышал, как-то, что хочет он избавиться от своей любовницы, потому что жена уже что-то заподозрила… Кажется её Юля… зовут, – последние слова Дарьян выговорил очень осторожно, потому что только сейчас понял, что Марк говорил именно о Юлиане Волк.
Желание говорить у Юли пропало. Верить ей, конечно, в это не хотелось.
– У меня не было желания делать тебе больно, – Дарьян отвернулся от Юли, стал смотреть то на свои руки, то куда-то вперед, – просто мы все сейчас застряли в глубокой яме. Взаимопомощь, взаимовыручка… Поверь, Марк – не самый хороший человек. Не буду рассказывать, что я о нем знаю. Просто хочу, чтобы ты поверила мне на слово. И потом, жена у него – беременная! Неужели ты думаешь, что он от нее уйдет к тебе? От жены, в руках которой все ниточки… От жены, которая его даже от конкурентов защищает?
Юля молча поднялась с коврика и ушла к костру. Одна. Дарьян извиняться и как-то успокаивать девушку не стал. Но все же Юлю ему было жаль. По факту – сказал правду, но боль причинил. «Реальность сурова, никуда от этого не деться…» – уныло добавил вслух, но негромко, Дарьян.
Глава 14. Охотница за привидениями
Не буди лихо, пока оно тихо… Тихо, то, может быть и тихо. Но вот «лихо…» Когда безумно влюблённая девушка «ЛИХО» спешит на помощь своему возлюбленному, находящемуся в беде, любое «ТИХО» разбудишь.
Мы не можем утверждать, существуют ли привтдения на самом деле. Некоторые из нас когда-либо сталкивались с мистическими и необъяснимыми явлениями. Что касается тайги, окутанной туманом, волей-неволей думаешь, что здесь живут призраки.
Душа Лоа Лакроа действительно бродит по пустошам во время тумана. Почему именно в таких местах и в такую погоду? Все очень просто. Она не отправится на тот свет, пока не обретет покой. Но и находиться среди живых не может. Душа будет появляться только в тех местах, тех обстоятельствах, при которых покой был потерян, при которых угасла его жизнь. Будет бродить, пока дела «земные» не будут закончены.
Сердце Лоа Лакроа при жизни было полно искренней любви. Настолько сильной, что даже после смерти искра её не угасла. Привидение не могло обрести покой до тех пор, пока не отыщет душу возлюбленной.
Лакроа боялся, как и многие привидения в мире, показаться людям и потому, в действительности его видели в призрачном облике лишь несколько человек, да и то издалека, в виде таинственного силуэта. К слову – Тощий его тоже не видел. Когда он выбирался из оврага, то видел маленькое, пожухлое деревце, которое с расстояния, и в тумане показалось ему нечистью со щупальцами.
Волнение за жизнь любимого погрузило Лею в некое бессознательное состояние. Она не могла контролировать ни свои ноги, ни разум от боязни навсегда потерять Мишу. Девушка вышла на сонную пустошь и… заблудилась. Ее крики о помощи доносились до Тощего, однако тот, окутанный страхом, всерьез полагал, что это стоны из преисподней.
Наконец, Лея увидела посреди полягы два небольших деревца. Дошла она до них, уселась рядом в слезах, стуча зубами от страха.
Послышался шепот. Лея от страха истерично зарыдала.
– Не бойся, – вдруг прозвучало у нее в голове.
– Помогите! – плакала Лея. – Не трогайте меня, умоляю! – кричала она, осматриваясь по сторонам. Вокруг – никого.
– Никто тебя не обидит… – произнес очень спокойный, теплый голос. Он по-прежнему звучал в ее мыслях.
– Кто это?! – девушка схватилась за голову и торопливо сказала сама себе: «Это просто паника, успокойся, пожалуйста, успокойся, Лея!»
– Я хочу тебе помочь! – перед мысленным взором Леи появилось доброе лицо, а голос, звучащий в голове, успокаивал. Паника постепенно сходила на «нет». Лея открыла глаза, осмотрелась – никого.
«Я схожу с ума», – прошептала она и помотала головой.
– Нет, все происходит наяву. И мой голос ты тоже слышишь наяву, просто я – не физическая материя, и потому голос не может в звуковые волны превращаться, – снова прозвучало в ее голове.
Тут у Леи мелькнула мысль, что она столкнулась с чем-то мистическим, но мысль эта не вызвала у нее страха. Наоборот, девушка почувствовала странное спокойствие и вскоре прекратила плакать.
– Ты реален? – спросила Лея и увидела меж двух деревьев жемчужную дымку. Дымка периодически то принимала форму невысокого человека, то развеивалась по ветру, то снова принимала форму человеческой фигуры.
– Кто ты? – уже спокойно спросила Лея. – Галлюцинация?
– Моё имя у многих из вас, туристов, на слуху. Оно связано с легендой и непонятными мне домыслами. Не хочу сейчас об этом говорить, ведь человеческий разум склонен придумывать небылицы… Могу лишь ответить, что я реален. Так же реален, как это дерево, – дымка вновь приняла форму человека, протянула руку к одному из деревьев и взялась за ствол. Я так же реален, как небо, – силуэт указал рукой верх. – Так же реален, как ты, дорогая Лея Карабейникова, – призрак указал рукой на Лею.
В этот миг девушка почувствовала тепло в груди.
– Лоа?.. – неуверенно произнесла она.
– Собственной персоной. Моё почтение, вам, Лея. Рад представиться, Лоа Лакроа, – приведение приобрело форму человека, снимающего шляпу в легком поклоне.
– Выходит, так вы души у своих жертв забираете… – произнесла девушка, однако, не чувствуя паники.
– У людей странное представление о других мирах. Если привидение, то сразу заберет душу? Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь? – спросил Лоа.
– Покой… Странно, но я чувствую покой, – ответила Лея.
– Мы не можем влиять на ваши чувства. Не можем внушать их. Человек – энергетически сильное существо. Если он встречается с призраком, таящим в себе злой умысел, то этот человек не сможет быть спокоен.
– Но легенды говорят об обратном… Вы – злой дух пустоши, желающий забрать душу любого, кто потеряется в лесу, – напомнила девушка.
– Ты говорила, что веришь в любовь… Веришь в то, что любящее сердце не способно причинять боль другим… Хотя, думаю, зачем говорить, когда я могу просто показать тебе то, что чувствовал и чувствую я… – сказал Лоа, и дымка подлетела к девушке, прикоснулась к её сердцу. У нее перехватило дыхание.
– Это прекрасно, – расплакалась Лея. – Я никогда не встречала такой сильной любви, как у вас, – добавила она после того, как увидела «кино» о жизни Лоа и трагичное событие, когда он потерял свою любимую. – Значит, она действительно пропала на пустоши, и вы отправились за ней…
– Ну, как же не встречала такой любви, Лея? Знаешь, почему я решил познакомиться с тобой? Я никогда раньше к людям не выходил. Я узнал в тебе себя… Ты способна видеть мир в естественном состоянии, видеть его суть… Вижу, что чувства твои искренны и сильны. Ты не остановишься ни перед чем, лишь бы твой любимый был в безопасности. Свет твоей души способен осветить самые темные уголки мира. Такие люди, как ты, не способны на зло. Я хочу тебе помочь, Лея Карабейникова. Считаю, ничто не должно мешать искренней любви. Любовь – это чувство, которое не дает вашему, человеческому миру кануть в небытие. Не хочу, чтобы угасла ваша звезда…
Лея снова заплакала от этих слов, а туманная дымка поплыла по пустоши туда, где пряталась испуганная, одинокая белка Иван. Она коснулась белки лучиком света, забирая у нее все страхи и горести. Белка поднялась на лапки, посмотрела горящими глазками на призрак, словно поблагодарила, и бодро побежала вдоль кромки леса.
Лея плакала, но совсем не от страха. Она чувствовала, что надо во чтобы то ни стало найти Мишку и спасти его от несчастий.
Привидение вернулось к Лее, приняло форму человека и протянуло ей руку.
– Я тебе помогу. Пойдем, знаю, где сейчас находится твой любимый.
Лея несколько мгновений неуверенно то протягивала к Лакроа руку, то, наоборот, отдергивала ее. Но все-таки решилась и взяла призрака за руку.
Девушка не чувствовала в своей руке руку Лакроа, ведь он – всего лишь дымка. Однако, ощущала ее тепло. Они шли вперед. Лакроа молчал. Безмолвная тишина сонной пустоши то и дело старалась опутать её страхом, но Лоа будто не позволял ей ни грустить, ни впадать в отчаяние. Лея была уверена в благих намерениях привидения. «Неужели все ужасы, какие о нем говорили – лишь выдумка туристов?» – спрашивала себя девушка.
– Долго вы блуждаете в поисках любимой, Лоа? – наконец она решилась задать вопрос.
– Для меня нет счета времени, ведь для мертвых время – вечность. Я не знаю, сколько нахожусь в поисках, – ответил призрак. Лея услышала в его словах тоску.
– Может, я смогу вам помочь? – спросила девушка.
– Было бы здорово. Но я не знаю, дорогая Лея Карабейникова, чем ты сможешь мне помочь.
– Смогу ли я увидеть ее при встрече, как вижу вас?
– Не могу ответить на этот вопрос. Я не знаю, Лея. Не знаю даже, ищет ли она меня. Не знаю, жива ли она или душа ее уже отправилась в небесный мир. А если все-таки она тоже находится в поисках, то не уверен – знает ли она, что я ищу ее. Сложно все, дорогая Лея Карабейникова. Некоторые люди в тяжелые времена думают, что им легче умереть и больше никогда не испытывать проблем. Но все они ошибаются. Проблемы есть всегда – что при жизни, что при смерти. Смерть – начало новой жизни – не телесной. Вот и все!
– Лоа! Я искренне желаю, чтобы вы нашли ее! – Лея аж светилась от переполнявшего ее сочувствия. – Быть может, звезды направят меня к ней, и я смогу сказать, что вы ее ищете!
Лакроа ничего не ответил.
– Лея Карабейникова, мы пришли… В том небольшом овраге прячется ваш любимый. Будьте аккуратны, чтобы он вас за привидение не принял – очень впечатлительный молодой человек – два раза уже кричал, что не хочет умирать… Сейчас нам пора прощаться. Благодарю за столь замечательное знакомство. Надеюсь, вы будите счастливы. А мне пора отправляться на поиски.
– Спасибо, вам, Лоа. Буду надеяться и верить, что вы найдете свою любимую.
– Помните, Лея, ничего не может лишить человека счастья, пока душа жива – верьте и вера выведет вас на нужный путь. Прощайте… – добавил Лоа и развеялся по ветру.
Лея еще некоторое время стояла неподвижно, задумавшись. Думы её прервал Тощий, который вновь предпринял попытку выбраться из оврага. Он увидел в тумане силуэт человека и, взобравшись наверх, побежал куда-то в страхе. Лея кинулась за ним, крича, что она не дух, а «Лея».
– Не ври! Ты злобный дух, который сожрал Лею! – бормотал на бегу Тощий.
Бежал-бежал… Лоа поставил ему подножку, он упал. Так Лея и догнала Худогубкина. Крепко обняла и погладила его по голове – только так Мишка смог успокоиться и поверить в присутствие человека, а не посланца с того света.
– Прости, – пропищал он, – прости, что назвал тебя воровкой. Я – дурак!
– Знаю, что ты дурак! Но дурак-то, любимый! – прорыдала Лея.
В этот миг, по логике, должен был произойти искренний поцелуй любви. Но Тощий пока не был к этому готов. Он думал о Лее, но никак не мог разобраться в своих чувствах.
Ситуацию спас Могильников. Он как раз вышел на границу леса и пустоши, выстрелил из ружья в воздух, чтобы Миша и Лея по звуку выстрела стали двигаться ему навстречу. Рядом с ребятами упала утка. Она испортила всю романтическую обстановку и отдалила перспективу поцелуя. Тощий был этому несказанно рад. Ведь даже, несмотря на то, что в период опасности он думал о Лее, заводить с ней отношения он не стремился и боялся в свете давнего печального первого опыта в отношениях с девушкой.
– Нужно уходить отсюда, скорее! Здесь бродит Лакроа! – нервничал Тощий. А Лея загрустила из-за того, что Могильников лишил её возможности наладить отношения с Мишкой, и лишил поцелуя.
Но когда Тощий взял девушку за руку и двинулся навстречу Олегу Уюковичу и Кире, она обрадовалась, ведь раньше Худогубкин такого бы не сделал…
Уходя, Лея почувствовала теплый ветерок с правой стороны, повернула голову – жемчужно-серый призрак Лоа Лакроа принял форму человека и махал ей рукой. В голове девушки прозвучало: «Удачи, Лея Карабейникова!»