– Простите, что спросила… Я никому не расскажу о вашем секрете.
– Пойдем к остальным, а то туман стал густым, как бы не потеряться, – произнес Могильников и два темных силуэта направились к паникующей группе…
Глава 9. Хуже уже не будет…
«Хуже уже не будет» – фраза, которую в своих путешествиях лучше не упоминать. Ни при каких обстоятельствах. Все потому, что после того, как вы произнесли это, скажем так, заклинание, на вашем пути начинают происходить события, в стократ худшие.
Когда группа в спешке покидала сонную пустошь, то чуть не обзавелась ещё двумя Мрачными туристами – Леей и Могильниковым, посчитав их неизвестными тёмными силуэтами… Благо Дарьян, как наиболее здравомыслящий, заметил рюкзак Леи, стоящий на самом видном месте. Хорошо, что девушка его с собой не унесла. А вот Могильников со своим рюкзаком, после того, как его маленькую сумку взорвал Тощий, расставаться побаивался…
Все покинули пустошь, углубились в лес. Роман шел впереди, молча, не обращая внимания на свой компас. Вскоре и вовсе убрал его в карман. Несмотря на то, что темными силуэтами оказались Могильников и Лея, туристы постоянно оглядывались по сторонам. Никто не отставал. В напряжении всех держали туман, который полз за ними по лесу, и Худогубкин. Он на каждый хруст ветки, дуновение ветра вздрагивал и, порой, подпрыгивал. Хорошо было только Дарьяну, Лее и Могильникову. Первые двое истории не слышали, а Могильников и так живет в загробном мире – в морге. Автор уверен, что привидение не вызовет у него никаких эмоций – скорее патологоанатом вызовет их у приведения.
Миша дергался до тех пор, пока Кира не заорала на него. Тогда, кроме приведения, Тощий стал бояться еще и Киру.
Только-только эмоции у группы поутихли, как тени появились вновь. Кто-то видел по левую сторону от тропы плавно передвигающийся, немного сутулый силуэт. В темном плаще с капюшоном. Юля окликнула тех, кто шел впереди, туристы повернулись – тень исчезла. Все, кто слышал историю про Мрачного туриста, не на шутку испугались. Лея, не зная причины паники, предложила девушке воды, мол, той от усталости почудилось. Тогда Валенов дал команду ускориться, чтобы быстрее пройти это место.
В конце – концов, это настроение надоело Олегу Уюковичу и он своим жутким басом предложил остановиться. От «загробного» голоса девушки взвизгнули, а у Тощего чуть сердце из груди не убежало.
– Товарищ Валенов, что происходит? – спросил Могильников.
– Призрак Мрачного туриста нас преследует! – пропищал Мишка.
– Взрослые люди, а верите в байку, придуманную такими же туристами, как вы? Роман Александрович, вы – руководитель группы, мы за вами, как за стеной бетонной себя чувствовать должны, а вы сказок боитесь! – Могильников смотрел на всех немного ошарашено.
Роман попытался выжать из себя несколько слов – не получилось.
– Вот он! – в этот момент закричал Эдкевич, показывая на темный силуэт, опять появившийся вдалеке.
– Олег Уюкович, нужно уходить! – сердито ответил Роман.
Все, кроме Дарьяна и Леи сгрудились за Могильниковым.
– Да, чтобы я еще раз в поход пошла… – прошипела Юля. Лея, хотя и не слышала историю, но всеобщая паника заставила нервничать и её.
– Мрачный турист, – рыкнул Могильников, снял ружьё с плеча и сделал пять шагов в сторону силуэта. – Стоять! – рявкнул он.
Силуэт остановился. Могильников направился к призраку.
– Олег Уюкович, не ходите! – попросила Элина. Роман тоже хотел остановить патологоанатома, но тот его оттолкнул.
Далее события развивались стремительно. Олег Уюкович не обратил внимания на то, как со стороны Романа к нему приближалась курица. Он не смотрел под ноги и наступил на яйцо. Курица, разумеется, напала. Патологоанатом зарычал, стараясь оттолкнуть борзую птицу, но не удержался на ногах и упал. Ружье выстрелило. Утка спикировала ему на голову. Мрачный силуэт испарился, курица убежала следом за ним и скрылась в тумане.
Когда все поняли, чей силуэт маячил между деревьями, паника утихла, хотя настороженность осталась, ведь туманный осенний лес в пасмурную погоду – мистическое место. Что делал там старик – никому неизвестно. Впрочем, это и неважно, ведь он, как вы уже знаете, живет своей жизнью, поэтому предугадать его действия невозможно.
А что касается приведения Лоа Лакроа, то спорить о его существовании бесполезно. Если приведение блуждает по пустоши с целью найти любимую, то зачем ему попадаться на глаза толпе людей?
Но вернемся к нашим героям. Олег Уюкович встал замыкающим на случай, если кто-нибудь снова захочет отправиться на поиски Мрачного туриста. Тощего он заставил идти перед собой, назвав его самым слабым звеном команды, пробоиной в оборонной стене, вирусом здоровых людей. Лея не выдержала и вежливо попросила Могильникова не обижать Худогубкина.
– Он – мужчина, так пусть и отвечает, как мужчина, – заворчал тот в ответ, но грустные глаза Леи заставили его замолчать. Однако он все равно старался держать Тощего рядом с собой, ведь тот мог потеряться, даже стоя неподвижно и на ровном месте…
Но среди туристов был тот, кто, перестав паниковать по поводу приведения, сразу же кинулся в объятия нового страха. Речь о руководителе группы. Если Роман Александрович до пустоши просто шёл не в том направлении, неправильно ориентируясь по компасу, и тогда еще можно было повернуть обратно и выйти к Закусу. То теперь, убегая от призрака, он завел группу куда-то за края карты. Через некоторое время Валенов объявил привал. Все устали. Все голодные. У Юли даже не было сил ворчать, у Элины – ругаться с руководителем. У Тощего не было сил, чтобы попадать в передряги, у Леи – плакать. У Могильникова… У Могильникова, видимо, в крови обитал бесконечный запас адреналина, потому что он стоял, даже не сняв рюкзак, сутулился, дышал спокойно и размеренно. Ну, если только зевал – не выспался.
А руководитель молчал. Все движения он совершал торопливо, резко – явно нервничал. Олега Уюковича такое поведение заинтересовало. Он понял, что Валенов чего-то очень боится. По сторонам не оглядывается, значит не историей про приведение озадачен. В руках держит компас. Развернул карту, и долгое время её вертел, явно пытаясь определить местоположение. Может быть и определил бы, но он не знал, что искать нужно в нижнем углу, там, где «выглядывал» кусочек сонной пустоши. Неправильное ориентирование по компасу сыграло свою роковую роль. Туристы «шагнули» за верхнюю кромку карты…
– Роман Александрович, все в порядке? – спросил Могильников.
– Д… да, – неуверенно ответил Валенов.
– Помощь нужна? – еще раз спросил Могильников.
– Нет – твердо ответил Валенов, все ещё надеясь найти выход из положения. И, как ему показалось, он его нашел – чтобы выйти к реке, надо было просто идти вниз по пологому склону и, рано или поздно, группа окажется там, где нужно. А по реке уже можно будет вернуться к поселку. Ох, Роман Александрович, забыли вы главную заповедь туриста: не уверен – не иди.
Краем глаза Валенов видел, что группа не сводит с него глаз, все ждут от него решения. Кроме, пожалуй, Дарьяна. Тот стоял спиной к руководителю, смотрел куда-то вверх, в зубах – сигаретка. Смотрел, пока, в конце – концов, белка Иван не бросила в него шишку. Шишка угодила парню в лоб.
– Проклятые белки, – проскрипел Дарьян, потирая лоб, – ещё и сигарету выронил, – он присел, чтобы поднять её с земли, но Могильников раздавил сигаретку ботинком. – Слышишь дядя! – зарычал Покровский.
– Слышишь, сынко, – зарычал Могильников в ответ, – ты и так из-за одной оладьи из кустов не вылазишь. Давай, я тебе сразу бонусную карту на свои услуги подарю, коль ты такой бесстрашный, – аргумент патологоанатома был убедительным.
– Роман Александрович, времени уже четвертый час! Мы до пустоши шли почти четыре часа и после уже час, как в пути, а озера все нет. С расстоянием просчитались? – заворчала Юля.
Роман не знал, что ответить. Он просто боялся что – либо отвечать…
– Роман Александрович, то, что вы уже несколько минут крутите в руках карту, поглядывая на компас, и не отвечаете на мой вопрос, нас немного настораживает! – произнесла Элина.
Пришлось ответить.
– Все в порядке, просто, думаю, как нам сократить маршрут до озера, немного просчитались с расстоянием, – в голосе руководителя чувствовалась напряженность.
– Просчитался, вы хотели сказать, – заметила Элина, – вы же в группе ответственный за навигацию.
– Элина, не нагнетай, – остановила девушку Кира.
– Готовы выдвигаться, друзья? Отдохнули немного? – спросил руководитель.
– Роман Александрович, нагрузки для первого дня похода, да после употребления грибов Тощего, большие и для некоторых изнурительные. Вот, к примеру, – Элина указала на Тощего, – рюкзак у него, думаю, тяжелее его самого, несмотря на разгрузку в лагере. Его же вместе с рюкзаком вскоре тащить придется.
– Ты что предлагаешь? – спросил руководитель, сворачивая карту. Но складывал он ее так неаккуратно, что порвал ровно по середине.
– Класс! – развела руки Элина.
– А я сделал замечательный кадр, как шишки прилетают в лоб Дарьяну, – встрял в разговор Эдкевич.
– Полагаю, твой фотоаппарат не доживет до конца похода, – пригрозил Дарьян и улыбка исчезла с лица Эдкевича. Он закатил глаза и молча отошёл в сторону.
– Предлагаю сегодня уже остановиться и всем нормально отдохнуть, выспаться… без грибов, – предложил Дарьян и посмотрел на Тощего.
Руководитель впал в ступор от вопросов, а последнее предложение никак не совпадало с его планами.
– На ночлег лучше встать у воды – это первое. Второе – я понимаю, что вы устали, но нам необходимо дойти до озера сегодня. Мы очень сильно отстали по срокам. Осталось совсем немного, – Роман успокаивал своей ложью и группу и себя, – предлагаю спуститься чуть ниже, найдем источник воды – остановимся на обед.
– Роман Александрович, – вмешалась Кира, – я уже не вижу смысла вставать на обед, потому что время подходит к вечеру. Если делать остановку, то только на ночевку и до утра.
Валенов замолчал, задумался. То, что творилось в голове руководителя – не описать словами. Он находился в растерянности от того, что просто уже не знал, что делать дальше.
– Хорошо, двигаемся вниз, выйдем к реке и встанем на ночевку, согласны?
– Вы – босс, вам и решать, – ответила Кира, поднялась, стала надевать рюкзак. Тощий тоже попытался подняться с поваленного деревца, но пятиминутный отдых, после того, как он скинул с плеч свой многотонный рюкзак, явно сказался на свободе его движений. Миша чуть привстал и понял, что выпрямиться не может. Сел обратно.
– Я, наверно, лучше здесь останусь… – прохныкал Тощий.
– Мрачный турист! – неожиданно заорал Дарьян, Мишка взлетел с земли.
В общем, все нехотя надели рюкзаки и приготовились к продолжению маршрута. Лее и Тощему пришлось воспользоваться помощью товарищей, у них не было сил даже на это. Лея – хрупкая девушка. Тощий – хрупкий парень. Эдкевич из вежливости помог надеть рюкзак Элине. Дарьян долго бегал от Могильникова по поляне, так как гордость и упрямство не давали ему принять помощь от мужчины. Но долго бегать не смог. Мозоли, натертые новенькими ботинками, беспокоили его все сильнее. В итоге парню пришлось сдаться. Могильников подошел к нему, преисполненный желанием подарить сыну отцовский подзатыльник. Но выражение лица страдальца остудило его пыл, вызвало бесконечное сочувствие и мало знакомую патологоанатому родительскую заботу. Он усадил Дарьяна на рыбацкий стульчик, стянул ботинок и решил посмотреть, что там с его ногами происходит. Оказалось, что выглядит нога не очень хорошо, и носок прилип к лопнувшим мозолям.
– Давай, обработаем? – предложила Элина.
– Дотерплю до лагеря – рявкнул Дарьян, – новые ботинки надел просто.
– Зачем? – удивился Роман Александрович.
– Нечего было надеть в поход потому что! – рыкнул в ответ Дарьян. – Вот и надел.
Могильников снял свой рюкзак, несколько минут покопался внутри, выкидывая вещи в одну аккуратную кучку. Достал маленькую, надежно упакованную баночку с какой-то мазью белого цвета, бинт и охотничий нож.
– Снимай носок! – приказал патологоанатом Дарьяну.
– Иди лесом, – нахамил парень в ответ.
– У тебя есть несколько секунд, потом сниму силой! – пригрозил отец.
Дарьян перечить не стал, хоть и хотел. Перечить злобному человеку из морга – не лучшая идея. Он снял носок – большая мозоль на пальце и пятка стерта в кровь.
– Ну и команда собралась! – воскликнула Кира. – Кадр за кадром. Взрывник, царь усопших, плакса, Вал…– поправила сама себя, – Роман Александрович, ну, а ты, Дарьян, официально объявляешься высококвалифицированным специалистом по травмам. Вот! Пациентом тебя нарекаю я!
– Смешно тебе, да? – спросил у неё Дарьян.
Могильников полил спирт на руки. Правую протянул к руководителю и приказал сурово:
– Роман, перекись!
Обращение вывело Валенова из мира размышлений в реальность. Он вышел и… потерялся, не зная, куда податься, чтобы дать Могильникову то, что он просит. Тогда Элина сняла рюкзак:
– Роман Александрович, вы же сами общую аптечку мне в рюкзак положили, вы чего?
Девушка достала из рюкзака аптечку, но антисептиков внутри не нашлось.
– А тут нет перекиси… Тут совсем ничего нет! – и показала всем аптечку, набитую активированным углем, бинтами и жгутом: – Роман Александрович, это как понимать? – возмутилась Элина.
Валенов не ответил.
– С ума сойти, отправились в поход с марлей и… вот этим – девушка эффектно бросила пачку угля обратно в аптечку, – зато теперь можно становиться всеядным! Тут столько угля, что его можно вместо обеда использовать.
– Престань уже ворчать, – вмешалась Кира, – мы не меньше тебя удивлены, но хорошо, что у каждого из нас есть индивидуальная аптечка – продержимся. Если Олег Уюкович весь спирт не приговорит. Считайте, ещё и антисептик у нас имеется…
– Не беда! В древности раны раскаленным железом прижигали, – выстрелил Эдкевич.
– Сережа, лучше бы ты молчал, – фыркнула Юля, – получается, если кто заболеет, то ему уже белые тапочки можно нести?
– С твоей приспособленностью к жизни на природе белые тапки можешь сразу надеть, – хмыкнула Кира, сняла рюкзак, скрестила руки, – а дезинфицироваться вот этим будем, – она подняла флягу Могильникова и продемонстрировала всем. Тот зарычал, Кира поставила флягу на место.
– Тебе обязательно на конфликт со мной нарываться? То, что ты в бойцовском клубе родилась – не значит, что у тебя есть право всем грубить! – буркнула Юля.
– Девочки, успокойтесь, пожалуйста! – попросила Элина, – сейчас все на эмоциях и без вас тошно.
– Ахтунг! – произнес Могильников и обтер мозоль спиртом. Дарьян закрыл глаза и напрягся. Потом повалился на спину, чтобы не заорать и не опозориться.
Могильников намазал чудодейственной белой жижи из баночки ранку, приложил кусок бинта и сверху наклеил пластырь.
– Готово! – бодро произнес он.
– Спасибо, босс, – проскрипел Даряьн.
– Олег Уюкович, что это за мазь? – принюхалась Элина.
– Вам лучше не знать – ответил патологоанатом, убрал банку, надел рюкзак и помог Дарьяну подняться, – Знаешь, после того как ты… – Дарьян замолчал, побоялся произносить вслух то, что Могильников на прострелянную ягодицу накладывал ему компресс из, извините, собственной мочи, – в общем, мне страшно даже подумать, чем вы мне ногу намазали.
– Намазал тем, что в условиях дикой природы поможет тебе нормально ходить, – ответил Могильников.
– О… – не договорил Дарьян.
– Разговор окончен! – ответил Уюкович, и скомандовал: – Выдвигаемся! Голос его прозвучал, как гром. Он достал из рюкзака шоколадку, подозрительно похожую на те, которые потерял Тощий, а, точнее, тот забыл, что сам их съел во время грибной ночи, – держи, полегчает, – он протянул батончик Дарьяну. Тот не стал отказываться.
Тощий прищурился, присмотрелся к батончику и спросил:
– Откуда у вас этот батончик?
– В магазине купил, – ответил Могильников, упаковал рюкзак, надел, – больше нет, – добавил он.
– Подозрительно… – сказал Тощий и задумался, не отрывая глаз от патологоанатома.
– Почему? – поинтересовалась Кира.
Патологоанатом надел фуражку и спокойно стоял, осматривая лес, думая о чем-то своем. Скорее всего о том, что ещё на шаг приблизился к примирению с сыном. Стоял он с флягой в руках и улыбался. Дарьян легко вскинул рюкзак на плечи.
– Две минуты назад ты умирал… рюкзак сам надеть не мог, – заметила Кира.
– Это моя шоколадка была, – надулся Тощий, – он её украл, – последние слова он договорил очень тихо.
– Миша, не придумывай. Давай ещё из-за шоколадки ссориться начнем, – вздохнула Элина.
Лея подошла к Мишке, улыбнулась, приобняла, от чего Тощий стал злиться ещё больше.
– Вор… – пробурчал Тощий и отвернулся ото всех.
– Что случилось? – спросил Могильников у девушек.
– Ерунда, устал он просто, – махнула рукой Кира.
В общем, группа, наконец, собралась и выдвинулась в путь с очередного привала. Назвать передвижение группы маршрутом было сложно. Шло оно по принципу «авось пронесет». Роман был уверен, что выйдет к реке, там все встанут на ночлег, и он спокойно распланирует маршрут. На крайний случай, туристы вернутся к посёлку.
Прошел час. Реки не было. Более того, пологий склон превратился в плавный подъём, затем снова в спуск, а потом – в ровный рельеф. Чем дольше Роман вел группу, теперь уже в неизвестном направлении, тем больше он убеждал себя, что нужно поворачивать назад и завершать поход. В конце – концов, человеческие жизни дороже собственных амбиций… Грела его только одна мысль – он приобрел полезный опыт и принял правильное решение, пусть и не совсем вовремя. Если быть точнее, совсем не вовремя, так как теперь Роман не знал даже, в какую сторону идти обратно. Судя по карте, никаких возвышенностей на пути к реке быть не должно – только пологий склон.
В страхе Роман непроизвольно ускорился, чуть ли не побежал. Он спешил подняться на каждый пригорок, чтобы осмотреться. На просьбы туристов сбавить ход или устроить привал, он не реагировал. А если и реагировал, то не вникал, а продолжал идти. В голове Валенова крутилась одна мысль: «Что делать?»
Могильникову безумная спешка руководителя, наконец, надоела. Он догнал Валенова и предложил поговорить. К счастью для последнего, за очередным холмом среди деревьев показалось небольшое озерцо. Разговора с Могильниковым удалось избежать. Роман радостно дал команду искать место под лагерь. Правда, радостным он оставался недолго. Лес окутывали сумерки. Местность вокруг озера приобретала мистический характер…
Лагерь решили ставить метрах в десяти от воды. Лея уговорила Юлю и Элину установить палатку как можно дальше от озера, говоря, что оно вселяет в нее настоящий ужас, стоит ей только посмотреть на противоположный берег. Ей казалось, что все сущности, населяющие иной мир, собрались именно в том месте.
Настроение группы было весьма угнетенным. Особенно после истории о Мрачном туристе. Впечатлительные граждане чувствовали себя очень некомфортно. Тощий бормотал, что после пережитых событий и галлюцинаций он ни под каким предлогом не останется на ночлег там, где страшно «А вдруг снова галлюцинации возникнут?» – задумался парень. Такое поведение туристов злило Романа не на шутку. Да еще упреки Элины, которая так и старалась залезть руководителю под кожу, довели Валенова до точки кипения….
– Стоп! – не выдержал он. – В твоих комментариях, девочка, я не нуждаюсь. Руководитель – я, не ты. Решение об установке лагеря будет за мной. Нравится командовать – иди в военное училище, а не в поход. Продолжить Роману не дал Могильников.
– Роман Александрович, – встрял в монолог Валенова патологоанатом, подошедший со стороны озера.
– Что? – заорал на него Роман.
– Эмоции придержите, – коротко произнес Могильников. Роман и рад был бы заорать и на Олега Уюковича, но боялся. Тем более было ясно, что в такой мистической атмосфере Могильников чувствует себя, как рыба в воде.
– Я проверил глубину у берега – слишком крутой спуск и сразу в рост человека, – патологоанатом медленно повернул голову в сторону Тощего. В этот момент раздался гром. Парень испугался, да так, что у него скрутило живот. Вскрикнул и убежал в кусты.
– Зачем вы его напугали? – сердито спросила Лея. Могильников не ответил, медленно повернулся к Валенову.
– Вы не хотите, чтобы среди туристов появилась утопленница в сентябрьскую ночь? – спросил он. Снова раздался гром.
Теперь Роман Александрович не думал о том, что сбился с маршрута. Не думал о том, что может заблудиться. Он вспомнил легенду о Мрачном туристе, а сгущавшиеся сумерки и лёгкая дымка над озером замешали в его голове коктейль из самых бредовых мыслей. «Могильников, на самом деле – это Мрачный турист, который пристроился в группу с одной целью – закружить ее и увести в туман». Слава Богу, что здравый рассудок все же у него остался, и подобные мысли быстро покинули его голову. Он скомандовал отойти от озера метров на двадцать и становиться на ночлег.
Туристы, наконец, сбросили рюкзаки, принялись устанавливать палатки, готовить обед-ужин…
Дарьян стоял возле своей разложенной палатки и пытался придумать, как ему поставить ее одной рукой. Просить помощи ему не позволяла гордость. В принципе, вместе с ним палатку должен был ставить Эдкевич, но тот опять куда-то пропал. Еще один сосед – Роман Александрович, сидел возле ели. Натянул на лоб фонарик и разглядывал карту. На коленях его лежал компас. Участия в разбивке лагеря он не принимал – самоустранился от всех отвлекающих факторов.
Кира расставила свою палатку, отказавшись от помощи Миши Худогубкина, и только тогда обратила внимание на то, что Роман не делает ничего полезного, а просто сидит с картой в руках. Заметила это и Элина, но после недавнего конфликта с руководителем она не имела ни малейшего желания с ним разговаривать, поэтому в бой пошла Заяц. К тому же, она хотела обратить внимание Валенова и на мучающегося с установкой палатки Дарьяна. Но к тому на помощь уже пришел Могильников. Помня о травмированном со всех сторон сыне, даже не стал ставить свою палатку – просто расстелил её и все – занял место.
Между тем Кира подошла к Роману, окликнула его – не реагирует. С картой в руках он попятился к общему снаряжению, аккуратно положил ее в пакет с вещами.
Тощий стоял посреди лагеря, как истукан, и не знал, в какую сторону и к кому шагнуть. Он боялся сделать что-либо лишнее. Боялся начудить, даже звук лишний издать. Лея, пока девушки ставили свою палатку, постоянно оглядывалась на Мишку, отвлекалась и пропускала мимо ушей то, что говорила ей Элина. В конечном итоге она не закрепила колышки со своей стороны, и когда подул ветер, то палатку перевернуло.
Юля вспыхнула:
– Сами собирайте! – Девушка скрестила руки и встала рядом с Тощим. Элина тоже не заставила себя долго ждать – ругаться некрасивыми словами, она, конечно, не стала – воспитание не позволило, но кочергой безрукой она Лею все же назвала. Та заплакала.
Стоя рядом с Тощим, Юля сообразила, что вот он – подходящий случай, чтобы поговорить о том «ужасном» поцелуе. Почему подходящий? Да просто потому, что Худогубкин стоял совершенно без дела, без Леиного надзора. Юля боялась, что Миша мог проболтаться кому-либо, а это уже для Юлианы – позор. Как бы она выразилась – не её уровня мужчина. К тому же, слухи после похода, как она полагала, не исключено, что доползут до её ухажера – Марка, а тот со злости мог воспользоваться связями жены-прокурорши и доставить Юлиане Волк немало проблем. И все из-за случайного поцелуя! Но ведь ей – то казалось, что она целует Марка. В чем же тогда ее вина? Но в любом случае, об этом никто не должен знать!
Девушка схватила Тощего за руку и повела в лес. Кира это заметила
– Я не буду заниматься с тобой любовью, – осторожно сказал Худогубкин. Юля даже слюной подавилась от этой фразы.
– Я очень рада этому, спасибо… Хотя недавней ночью ты был совсем другого мнения…
Теперь слюной подавился Тощий.
– Что? – ужаснулся он.
Отойдя немного вглубь леса, чтобы никто из лагеря не мог их услышать, Юля приступила к разговору:
– Ты помнишь, что случилось той ночью, когда ты нас отравил? – спросила Юля.
Тощий прокрутил в голове все события, вспомнил галлюцинации, в которых была злющая бабка и маленький адский пес – по телу побежали мурашки.
– Лучше не вспоминать, – отправил звуковые волны он куда-то в сторону.
Юля приподняла бровь.
– В твоем случае это был единственный шанс поцеловать красивую девушку, – она недовольно осмотрела Мишу с головы до ног, – вряд ли ты когда-либо девушку поцелуешь. Ну, если только эту ненормальную! – разозлилась она и показала на Лею. – Представь, что я чувствую, когда вспоминаю, что целовалась с таким, как ты! – она повысила голос.
Тощий вытаращил на Юлю глаза и поначалу не мог произнести ни слова. Как бы ни старался – ничего не получилось. Но вскоре улыбнулся, махнул рукой и выговорил,что она все придумала.
Юля молчала и зло на него глядела. Мишка не понимал, что происходит. Вскоре улыбка стала сползать с его лица. Картинки «Ночи грибов» одна за другой промелькнули перед его глазами. Только тут его осенило, что целовал он вовсе не красавицу на сцене театра, а Юлю, стоя в пещере.
– Выходит, та красавица была не красавицей вовсе, – расстроился он.
– Что ты сейчас сказал? – фыркнула Юля и подошла к Тощему ближе.
– Не подходи ко мне, – испуганно произнес Миша и отодвинулся. Однако подумал – подумал и понял, что ничего страшного в том поцелуе и не было. Тем более он поцеловал девушку из «крутой» молодёжи. Тощий почувствовал в себе уверенность и буквально расцвел. Выпрямился, как цветок под весенним солнцем.
– Ты чего такой радостный стал? – разозлилась Юля.
– А есть из-за чего грустить? – улыбаясь во весь рот, ответил Тощий.
Юля схватила его за куртку двумя руками и сквозь зубы прошипела:
– Слушай меня, Казанова! Держи язык за зубами, чтобы никто, повторю, никто из группы об этом поцелуе не узнал, понял меня?
Тощий помолчал, потом кивнул и убежал.
– Мне – конец, – произнесла Юля…
Худогубкин добежал до лагеря, оглядываясь по сторонам.
– Где ты был? – рявкнула Лея.
– В лесу, – растерялся Тощий.
– С ней? – в голосе Леи прорезались первые ревнивые нотки. В кадре появилась Юля. Увидев любопытные взгляды и веселую улыбку Эдкевича, она закатила глаза, что-то проворчала и пошла к своей палатке. .
– Что у вас было? – заорала Лея. Мишка в ответ произнес множество невнятных фраз, которые так и не сумел связать в предложение. Все с любопытством наблюдали за происходящим. Лея заревела.
– Ничего, – осторожно ответил Тощий, затем добавил уже смелее, – что за допросы… Лея, я себя женатым мужчиной сейчас почувствовал, – сказав это, Худогубкин выпятил колесом грудь и гордо пошагал к своим вещам
– Стоять! – рявкнула хрупкая и беззащитная Лея.
Худогубкин встал по стойке смирно. Роман Александрович, который в трансе стоял у озера, выронил котелок в воду. Котелок утонул.
– Что у вас было? – опять заорала Лея.
– Подруга, не приставай к парню. Их не было несколько минут, даже если бы она и хотела отбить у тебя твоего ненаглядного, в чем я очень сомневаюсь, то точно не успела бы ничего сделать за такое короткое время, – усмехнулась Кира и развернула Лею лицом к костру. Тощему она махнула рукой, показывая, чтобы тот скрылся с глаз долой и не появлялся до тех пор, пока Лея не успокоится. Тощий последовал совету, но проходя мимо девичьей палатки, обернулся, чтобы посмотреть, не бежит ли Лея за ним со сковородкой. Конечно же, Тощий споткнулся о рюкзак Юли, и упал вместе с ним. Юля выглянула из палатки.
– Тебя под ноги смотреть не учили? – буркнула девушка. Разумеется, эти слова услышала Лея, она повернулась к палатке и снова, в гневе, начала сжимать свой маленький кулачек.
– Буренка, брысь! – крикнула Юле Кира, чем и разрядила обстановку. Даже Лея улыбнулась, а Тощий, между тем, скрылся из виду…
Юля что-то проворчала в ответ, даже автор комедии не расслышал, что именно. Затем она скрылась в палатке.
– Уверен, что хороший кадр получился, – к костру подошел довольный Эдкевич.
– Ты что в сумерках-то фотографировал? – спросила Элина. – Не видно ничего будет!
– Вас фотографировал, – усмехнулся Эдкевич. – Естественные эмоции, если их успеть запечатлеть, наполняют снимки историей.
– Я тебе этот фотоаппарат сейчас…
– Кира, не продолжай… Мы тебя поняли, – прервала её Элина.
– Злые вы, коллеги, – надулся Эдкевич и снова испарился.
– Ладно, согласна, – покачала головой Кира, – хватит негатива на сегодня! Пойдёмте ужин готовить лучше, – предложила девушка, и все повернулись к костровищу. Ни костра, ни котелка, ни Романа Александровича. – Я ошиблась, ребята, негатива на сегодня нам не хватит, – вздохнула Кира, – берем фонарики, идем искать. Роман Александрович? – позвала Валенова девушка.
Руководитель сидел на корточках у воды и думал, как достать со дна котелок. Услышав голос Киры, он судорожно обернулся, но проявлять признаки жизни не стал. Во всяком случае, пока не достанет котелок. Но как! Как его достать!?
Сумерки плавно перетекли в сплошную темноту. Стало совсем страшно. В темном тумане ему начали мерещиться над водой расплывчатые фигуры. А если вспомнить легенду о Мрачном туристе, то, естественно, всякое желание находиться у озера одному у него напрочь пропало. Однако, собрав всю волю в кулак, Валенов вытянул шею, насколько это было возможно, чтобы высмотреть котелок на дне при свете фонарика. Сунул в воду руку, надеясь, что темная вода скрывает дно, а не говорит о том, что здесь глубоко. Про слова Могильникова о том, что в этом месте глубина начинается сразу от берега, он, конечно же, забыл.
– Роман! – крикнула в этот момент Кира, подойдя к нему со спины. Тот дернулся и от испуга нырнул в воду с головой.
– Валенов! – закричала Кира, встала на берегу, надеясь, что руководитель вынырнет сам, но все же сняла ботинки, жилет, толстовку, штаны – приготовилась броситься на помощь.
К берегу подбежали все, кроме Могильникова. Тот принялся колоть дрова, чтобы разжечь большой костер для обогрева, как он выразился, утопленников. Дарьян тоже пришел на берег, оперся спиной о дерево и закурил, наблюдая за происходящим. Помочь он, может и хотел, но со своими ранами и травмами в воду лезть у него желания не было.
Роман, упав в воду, в первые секунды не паниковал, даже попытался нащупать котелок ногой, но дна все не было и не было. По рельефу у берега была глубокая яма. Чуть дальше дно поднималось, и потому вода скрывала человека максимум по шею, а то и по грудь. Но Роман удачно угодил в самое глубокое место. Не ощутив под ногами дна, он запаниковал – плавать-то не умел! С трудом, извиваясь под водой, ему удалось подняться к поверхности. Валенов сделал глоток воздуха и смог подать сигнал, что у него все плохо.