– Знакомься, это Игорь, – представил его Мюррэй.
Двое пожали друг другу руки. Тощий кинул за спину рюкзак, в который кондитер с трудом упаковал очень много булочек. Игорь вооружился саперной лопаткой и все трое устремились к поляне, где сельчане праздновали (по крайне мере, хотели праздновать) вторую свадьбу Квазимодо Никифоровича Пушкина.
Приближение кондитера селяне почувствовали за несколько минут до его появления. Характерный запах корицы, которым была пропитана вся его одежда, перебивал любой другой. Мюррэй даже халат, в котором обычно стоит за прилавком, не стал снимать.
На несколько мгновений люди замерли, слышались лишь громкие вздохи злобной бабки, которая разминала ушибленную о сковородку руку. Этот день запомнился всем и особенно бабе Соне, ведь её впервые в жизни кто-то победил. Знал ли старик, что этим действием он остановит тирана? Или унижение бабы Сони произошло по воле случая – просто из-за утерянного маленького подарка внучки? Остаётся загадкой…
– Что у вас тут происходит? – рявкнул кондитер. Его слова прозвучали, как гром среди ясного неба, разом успокоив буйных жителей. Мужики загомонили в ответ… Эмоции – словно все цвета радуги. Слова – одно красноречивее другого. Эмоциональнее всех был Квазимодо. Разумеется, перебивать его никто не стал – все-таки, управляющий поселком. Начал он говорить кратко, но чем дальше повествовал, тем сложнее для восприятия становились его фразы… В конце – концов, чувства и коньяк совсем затуманили его мозг, Квазимодо говорил все быстрее и быстрее, пережевывая фразы, как кусок шашлыка. Тогда бабка вмешалась и рассказала все сама. А затем вынесла вердикт, что после очередного срыва торжества туристы из поселка – ни ногой, пока не загладят вину самой грязной работой, а если учесть, что они привели в поселок чудаковатого деда, то про свой поход они просто могут забыть. Егерю Франку Эйнштейну будет дана команда патрулировать лес и стрелять на поражение. В общем, теперь жители были настроены крайне агрессивно.
Но Мюррей был мастером шантажа. Он мягко намекнул, что ограничит доступность булочек для поселка, попутно забросив в головы селянам мысль, что давненько он не поднимал цену на свои изделия. Этого оказалось достаточно, чтобы снять все вопросы. Осталось только попросить монголо-татарского Игоря проводить туристов в лагерь.
– Но как же егерь? – осторожно напомнил Мюррею Тощий.
– Я ему в рогалик вместо сахарной пудры слабительное насыпал, – шепнул ему кондитер и подмигнул: – Ступайте! – кивнул он туристам, затем повернулся к Квазимодо: – Все вы, Пушкины, одинаковые! У вас вечные проблемы с женщинами… Ну или из-за женщин!
Затем Мюррей с Тощим обнялись, пожелали друг другу удачи и туристы, наконец, покинули территорию поселка Закусь, оставив за собой разъяренных, недовольных, и в то же время отчаявшихся от безвыходности жителей. Ведь лишиться булочек Толстикова боялись даже местные хулиганы.
За пределами поселка…
Некоторое время туристы шли молча. Валенов шагал рядом с монголо-татарским Игорем, погруженный в думы. Кира была расстроена тем, что в поселке было столько возможностей подраться, но ни одну из них ей так и не удалось за хвост поймать. Она же и нарушила общее молчание, задав несколько вопросов Игорю, но ответов не услышала. Игорь притворился, что по-русски не понимает ни слова. Все снова замолчали.
А Лея наблюдала за тем, как Худогубкин уплетает уже третью булочку Мюррэя, ни с кем, при этом, не поделившись. Впрочем, Мишка даже не подумал о том, что нужно предложить товарищам сладкий перекус. Он шёл в хорошем настроении после встречи со старым другом и улыбался. Однако, эйфория его продолжалась недолго. Миша заметил недовольный взгляд Элины. Предложил ей булочку, но та отвернулась и фыркнула: «Спасибо, я откажусь. Грибов твоих ночных хватило. Всем».
Тощий замедлил шаг. Перестал жевать и вскоре подавился куском булки. Вспомнил, бедолага, что виновником последних событий, в которые попала группа, был именно он. Остановился, переполненный эмоциями, уронил булочку.
Подошел Дарьян, нагло вытащил из рюкзака Тощего плюшку, молча кивнул и пошел дальше.
Эдкевич опять пропал. Точнее, он никуда и не пошел, остался в поселке. Мало того, что его вспомнить никто из участников похода не мог, так еще и на торжестве Квазимодо Пушкина никто из жителей Закуса не обратил на него, как на представителя дикарей – никакого внимания! В общем, Эдкевич решил смириться с данным фактом, грустить не стал, присел с краю за стол и вдоволь наелся. Когда жители, наконец, успокоились окончательно и продолжили праздновать свадьбу, Эдкевич принялся фотографировать всех и вся. Веселился и вскоре снова потерял свою камеру…
Юлиана шла в лагерь, обнимая себя за плечи, и ворчала, подрагивая одновременно от холода и от так называемого ужаса, что она испытала от встречи с сельчанами. Если бы не Тощий и его друг кондитер… Ворчание её, в конце – концов, разозлило Киру, она сделала ей замечание, Юлиана ответила. Кира – мастер спорта по боксу, Юля – мастер спорта по конфликтам. Кровь вскипела у них почти одновременно. Юля набросилась на Киру, вцепилась ей в волосы, повалила с криками на землю. Если Лея на все конфликты обычно реагировала слезами, то сейчас она не отреагировала на потасовку между девушками вовсе. Все её внимание было сосредоточено на Тощем, который шел грустный, опустив плечи. Лея не выдержала, забыв все свои обиды, тихонечко подошла к Худогубкину, и, сцепив руки замочком перед собой, осторожно спросила: «Мишенька, может, я могу тебе чем-нибудь помочь?»
Тощий промолчал. Лея подошла еще ближе и слегка приобняла его. У Мишки по щеке скатилась слезинка.
Разнять девушек попыталась Элина. Дарьян и Валенов просто стояли рядом. Роман погрузился в свои мысли и не реагировал на реальность. А Покровский переживал, чтобы его кофта, которая была одета на Юле, не запачкалась.
– Да что вы за руководитель? – вспыхнула Элина, у которой никак не получалось разнять сопящих девиц.
Роман Александрович очнулся и нехотя вмешался в конфликт.
– Вроде не сильно запачкала мою кофту, – вздохнул с облегчением Дарьян.
Девушки еще раз попытались кунуться в драку, но на этот раз их развели в стороны Дарьян с Романом. В общем, с приключениями, но туристы, наконец, доползли до лагеря.
Здесь уже горел костёр. Могильников готовил ужин из тех рыбёшек, которые утром нашел возле своей палатки. Почистил их и бросил в котелок с водой. Элина, увидев все это, как она выразилась, безобразие, незамедлительно вмешалась и добавила в котелок пряностей и сушеных овощей.
Злая Юля с взъерошенными грязными волосами и красным пятном на щеке ушла в свою палатку. Дарьян крикнул ей вслед, чтобы вернула ему кофту, Юля не ответила. Но когда парень отвернулся к огню, кофта прилетела прямо в костер. Увидев, как задымилась его любимая толстовка, он растерялся, но Могильников успел голой рукой вытащить кофту из огня. Дарьян обозвал Юлю сумасшедшей, за что получил порцию оскорблений. В словесную перепалку вклинилась Кира, чтобы не упустить возможность поскандалить с Юлей.
Лея шла рядом с приунывшим Тощим и не хотела отходить от него ни на мгновение, но как только туристы добрались до лагеря, Мишка отошел от нее и сел на пенек в стороне. Хотел продолжить грустить, но не смог удержаться – достал из рюкзака последнюю булочку Толстикова и принялся жевать. Лея уже было присела рядом с ним, но её остановила Элина, дав понять, что не стоит ей сейчас подходить к Худогубкину, чтобы снова не нарваться на грубость – не в том он настроении. Девушка отвернулась, но к совету прислушалась. В итоге, Лея встала посреди поляны, не зная, куда ей деваться.
Настроение в лагере царило не очень веселое. Все занимались бытовыми делами. Приводили в порядок свои палатки, разбирали разбросанные вещи. Тяжелее всех, в моральном смысле, пришлось Роману. Он ощущал на себе тяжелый груз ответственности за произошедшие ночью и днём события. Он так сильно желал результата, и не заметил, как пустил под откос весь поход. Но потом Валенов успокоил себя тем, что сейчас группа на взводе, никто и копаться в первопричинах произошедшего не будет, все сильно измотаны и голодны. Однако завтра, как думал Роман Александрович, каждый займётся прокручиванием в голове событий, анализом каждой минуты «грибных» суток и тогда, скорее всего, все ополчатся сначала на Худогубкина, а затем на руководителя, который утром бегал по полю без штанов. «Что же делать и как быть?» – изводил себя извесными русскими вопросами Роман, однако ни одно решение не согласилось посетить его голову. Репутация, как он полагал, пропала в большой и бездонной пропасти. Он молчал, задавленный эмоциями, старался не контактировать ни с кем из туристов. Молча сходил к реке за водой, набрал котелок, поставил на огонь. Начистил оставшуюся картошку для ухи, которую готовил Могильников. В котелок для чая Роман добавил немного мяты, благо, травку ему в рюкзак подкинула Оленька Петроградская, понимая, что брат добавки для чая все равно забудет.
– Роман Александрович! – прервала его размышления Кира, стоящая у своей палатки. Роман возился у костра, но, услышав голос Киры, постарался уйти к реке, сделав вид, что не слышит. Однако, не на ту напал, Кира окликнула его еще громче. Изображать глухого дальше было некорректно.
– Чего? – Роман повернулся к Кире.
Кира держала в руках обугленный паспорт.
– Тут кусочек второй страницы документа сохранился, – девушка подошла к нему и вручила бумажки, – увы, паспорт ваш.
Роман держал в руках кусочек своего паспорта и плакал. В душе своей плакал, конечно, ибо показывать слезы участникам похода, допустив уже столько оплошностей, он не мог. Автор комедии думает, что вы, дорогие читатели, прекрасно понимаете, чувства Валенова. А теперь представьте, как обострились его эмоции, когда Кира напомнила ему о сожженной новенькой палатке, которую тот купил на последние деньги. Даже автору комедии, человеку стало невыносимо жаль бедолагу… Он в первый же день своего руководства столкнулся с целым букетом принеприятнейших событий. Один лишь арест в здании аэропорта чего стоил. А уж грибы… Был только единственный положительный момент – спальный мешок и вещи он прошлой ночью так и не успел распаковать.
Могильников протянул флягу Дарьяну, сказав, что это хорошее средство, чтобы притупить боль от всего произошедшего, но тот отвернулся.
– Где мой телефон? – вслух спросил Дарьян, направился к своим вещам. Вскоре из палатки донеслись крики и слова для тех, кому за восемнадцать. Смартфон Покровского стоил, как две-три зарплаты среднестатистического работника, а тут – трещина на пол экрана. Но рассмотреть последнюю фотографию в галерее гаджета ему все-таки удалось. Медведь? – он обратил внимание на медвежонка, которого держал Тощий. Парень вышел из палатки и направился к костру.
Лея тоже подошла к костру с одним розовым кроссовком в руках.
– Миша, – спросила девушка, – а где…где мой второй кроссовок и почему он в белой краске?
Тощий не стал ничего отвечать, молча доедал булочку с варенной сгущенкой и корицей, виновато на нее поглядывая. Она улыбнулась и покачала головой.
– Прости, я наступил в нем в коровью лепешку, поэтому мне пришлось бросить его там, где-то… – Миша через несколько минут все же решил ответить и показал на лес: – Там, в лесу, за горизонтом, – и опустил глаза в землю.
Появился Эдкевич, еле стоявший на ногах, как ни странно. С фотокамерой, но не своей, а со старым пленочным «Зенитом-Е» на потрепанном кожаном ремешке.
– Куда ты вечно пропадаешь, девица? – буркнула Кира.
– А где моя краска? – с трудом спросил Сергей и пошатнулся.
Дарьян подошёл к нему, взял за руку и проводил к костру.
– Олег Уюкович, еще один рыбацкий стульчик у вас есть? – спросил он у Могильникова.
– Какой стульчик, брат…*Ик!*? – возмутился, улыбающийся Эдкевич.
– Сажай его на мой, я себе второй принесу… – вздохнул Олег Уюкович.
– Ты на ногах не держишься! Когда успел в овощ превратиться? – спросил Дарьян.
– Знаешь, друг, с этими сельчанами бессмысленно соревноваться в стойкости к алкоголю, – неожиданно лицо Эдкевича приняло серьёзное выражение.
– Они в Закусе живут, брат, застолья у них в крови, – пошутил Покровский с серьезным лицом.
– Верно, – хихикнул Эдкевич, – дети уже рождаются с шашлыком во рту, а вместо молока пьют они настоечку.
К моменту, когда Валенов, Могильников и Элина приготовили ужин, все переоделись в теплые, сухие вещи. Собрались у костра. Лея, вопреки советам, села рядом с Тощим, воспользовавшись тем, что тот испытывал чувство вины за испорченный кроссовок и грибочки. Дарьян показал всем фотографию на треснувшем телефоне и задал вполне логичный вопрос: «Народ, а что все-таки произошло – то прошлой ночью?»
Глава 5. От заката до рассвета или что же все-таки было этой ночью
Эта глава, вопреки вашим ожиданиям, дорогие читатели, будет несколько короче предыдущей. Автор считает необходимым распутать паутину событий и вкратце поведать вам, как чудили наши герои под влиянием чудесной стряпни Мишки Худогубкина.
Разумеется, грибная ночь не обошлась без старика – Петра Ильича Чайковского, который по счастливой, а, может быть, и не очень счастливой случайности, оказался совсем неподалеку от лагеря туристов. Дед проголодался и решил порыбачить ночью, в темноте и без фонарика. Самое забавное, что минут через пятнадцать он уже выловил несколько рыбёшек среднего размера, однако, приготовить рыбу у него возможности не было – огниво выронил из дырявого кармана.
Вскоре он увидел неподалеку костёр, понял, что огонь горит в лагере его новых друзей, туристов, которые, как он считал, всегда рады его видеть. Он сорвал ветку, нацепил рыбу на кукан и пошел на свет.
Туристы сидели возле костра и что-то активно обсуждали. Курица Марфа бродила отдельно от старика в поисках пищи. Деда немного смутило, что одна из девушек назвала его птицу хорьком. Он подошёл ближе, чтобы разобраться в причинах оскорбления его питомца, и увидел странную картину – все резко замолчали, и каждый уставился в одну точку. Старик подошел к одной из девушек, к Элине. Та смотрела на высокую ель. Дед понял, что она не реагирует на все происходящее вокруг, и не смог удержаться – нарисовал ей угольком на лице кошачьи усы, которые та вскоре вытерла рукавом куртки и размазала сажу почти по всему лицу. Потом Ильич пожелал всем приятного аппетита, сел у костра, чтобы поджарить рыбку.
Элина тем временем вскочила, схватила топор, молоток и начала бегать по лагерю и кричать не то на кикимору, не то на другое невиданное чудовище.
Эдкевичу захотелось запечатлеть этот момент на камеру, но идти в палатку ему было лень, хотя та лежала в шаге от него. Зато было не лень бежать к своему рюкзаку за краской. Да, да, за краской, ведь он взял с собой несколько тюбиков, чтобы на одной из вершин нарисовать натюрморт. Вот и решил нарисовать картину обо всем происходящем здесь и сейчас. Достать достал, но нарисовать ничего не успел, отвлекся на Дарьяна. Краскам тут же нашли применение – тюбик с белой оказался в кармане Тощего, который отправился на поиски приключений. Миша вдруг вспомнил, что всегда мечтал научиться ездить верхом на коне, поэтому и отправился на поиски. Зачем краску взял? Автор комедии так и не смог этого понять. Однако, когда Тощий вернулся в лагерь, с так называемым конём, в виде маленького медвежонка на руках, из его кармана выпал уже пустой тюбик. На каждой щеке Тощего были нарисованы по две полосы, как у индейца-воина. Хватило же ему сил выкрасть из объятий медведицы медвежонка и принести его в лагерь! Тощий кричал, что теперь у него есть маленькая лошадка, и он будет её наездником.
Дарьян под действием грибов и алкоголя «превратился» в ведущего комедийного шоу «Дурацкие новости Петербурга – Минутка смеха с Арсением Дерижоплиным», которое так любили смотреть…пенсионеры. Парень шутил и шутил. Шутил и шутил. Шутил и шутил… Произнес, что образу Тощего чего-то не хватает, а именно, перьев. И… выщипал несколько перышек у курицы Марфы. Птица этого не заметила, ей было не до того, ведь кура подбирала с земли сухарики, высыпанные из рюкзака Тощего белкой Иваном. А вот старик… Он сразу почувствовал что-то неладное, как только рука Дарьяна прикоснулась к его домашнему питомцу. Тогда в его неглупой голове родился план мести под кодовым названием «Шерлок Холмс и доктор Ватсон».
Дарьян «украсил» Тощего, и решил сделать «селфи» с индейцем племени майя. Достал телефон, сфотографировался. Тощего укусил медвежонок, тот резко дернулся, толкнув Дарьяна, телефон выпал из его рук прямо на камень….
Мишка – индеец выронил зверя, разозлился и хотел уже броситься за ним в погоню, но в походных ботинках бежать было неудобно. Он стянул обувь и бросился в лес босиком. Лея его остановила. Странно, но грибочки подействовали на нее слабо, что до них ревела, что теперь ревет. Девушка попросила его надеть ботинки, ведь иначе он может простыть… Тощий фыркнул и вернулся в палатку за какой-нибудь удобной для бега обувью. Только не в свою палатку, а в палатку девушек, в ту, что поближе. Натянул розовые кроссовки Леи. Некоторое время не мог понять, почему они стали на несколько размеров меньше – пальцы пришлось поджимать. Выход «грибной» ум нашёл быстро – срезал носок на одном кроссовке, а на втором не стал, ибо некогда! Ведь медвежонок мог убежать. Конечно, зверушка давно уже убежала, но Миша об этом не думал, поджал пальцы и бросился в погоню.
Несколькими мгновениями раньше блуждать по миру собственного воображения начала еще одна из туристок. Как вы помните, дорогие читатели, Юлиана Волк пошла в поход из-за романа с мужем прокурора. Боязнь быть пойманной цепкими прокурорскими когтями была столь сильна, что воображение сразу же нарисовало девушке именно эту роковую встречу. Все участники похода будто исчезли. Муж прокурора, то бишь Марк Шейдер, появился в той стороне лагеря, где лежал камень, на который туристы ставили посуду. Мужчина-фантом прятал от Юли глаза, старался не смотреть в ее сторону. Голос прокурорши разорвал тишину. Саму ее Юля не видела, ведь она и в реальности не знала, как та выглядела, поэтому все, что Юлиана видела, а вернее, слышала, был только голос врага. И он угрожал девушке самыми страшными расправами – от ночевки в «Полярной сове» до сопровождения на эшафот.
Могильников… Тому «стрельнуло» в голову собрать удочку. Ружьё осталось лежать у палатки. Незакрытую флягу со спиртом он поставил рядом, совершенно не думая, что та может упасть. Между тем Юлю настолько напугал голос прокурорши, грозящей расправиться с девушкой за интрижку с ее мужем, что она вскочила и побежала прямо через костер, развалив ногами тлеющие поленья, схватила ружье и выстрелила куда-то в сторону, чем привлекла к себе внимание всех туристов, кроме, разумеется, старика. У него в зубах застряла рыбная косточка, дед пытался её достать и случайно выдернул вставной зуб. Посмотрел на него – вставил обратно.
Отдачей Юлю бросило на палатку, она опрокинула флягу со спиртом. Могильников рассвирепел, выхватил ружьё, закричал что-то на языке понятном, видимо, только шизофреникам. Перезарядил, направил на девушку, хотел просто припугнуть девицу. Кира бросилась к Олегу Уюковичу, отвела ружье вверх, раздался выстрел. Упала утка. В момент выстрела Могильников тянул ствол на себя и, в итоге, случайно ударил девушку прикладом по голове – та без чувств повалилась на землю. Могильников бросил ружье, и сделал вид, будто он тут ни причем. От удара о землю ружьё снова выстрелило, пуля попала в кружку Тощего, из которой в этот миг пил чай старик. Кружка отлетела, дед спокойно взял другую, и продолжил чаепитие.
Олег Уюкович, тем временем, поднял с земли Киру, посадил её возле костра и попытался скрыться, пока та не очнулась.
– Дрова кончились! – заорал Эдкевич.
– Я подброшу! – заорал в ответ Тощий, который так и не побежал за медвежонком. Он взял тлеющее полено и бросил, как полагал, в костер. В реальности полено прилетело в палатку Романа Александровича и осталось в ней догорать… Стоит отметить, что Валенов даже толком рюкзак не успел разобрать. К тому же, в суете, когда ставили лагерь, он случайно выронил паспорт…
Справившись с бревном, Тощий увидел прекрасную Венеру, что стояла прямо перед ним. Речь, в реальности, идет о Юлиане. Худогубкину казалось, что она, освещенная солнцем, манит его к себе, призывая слиться в страстном поцелуе. Миша признался ей в любви. Его напористость и тот факт, что он скакал пред Юлей на четвереньках, вынудили девушку забыть про свои галлюцинации, связанные с прокуроршей, и устремиться в лес, спасаясь бегством от парня, который называет её своей самкой. Отправляясь в бега, Юля случайно пнула череп по имени Йорик, который, как вы помните, выкатился из рюкзака Тощего. Эмоции Худогубкина с положительного знака поменялись на знак «минус». Рявкнув что-то злое, он схватил Йорика и поскакал за Юлей, которая уходила от него в неизвестном направлении.
Однако Мишке Худогубкину, можно сказать, повезло. Лея стояла в стороне и не слышала всех слов, сказанных им Юле. Её разум был затуманен, как и у всех туристов, после сытного необычного ужина.
Эдкевич вновь резко заорал, что кончились дрова, хотя дров нарублено было с большим запасом. Валенов подскочил с места и закричал, что не допустит, чтобы его группа осталась без огня. Ушёл. Эдкевич отправился с ним просто потому, что ему стало скучно.
Старик все видел, но не вмешивался, смеялся в сторонке над туристами и выжидал момент, когда сможет проучить Дарьяна за выщипанные у курицы перья. И тут Могильникову неожиданно захотелось доказать старому, что рыбачит он куда лучше всяких там деревенских недоумков. Петра Ильича Чайковского, естественно, смутил тот факт, что его назвали недоумком, ведь он тоже был родом из небольшой деревни. Однако буянить в ответ на обидные слова и спорить он не стал, лишь воспользовался тем, что Могильников, как и все, слегка обезумел. Дед изобразил панику. Изобразил настолько естественно, что на очередной премии «Оскар» статуэтку за лучшую мужскую роль вручили бы ему, а не тому самому ДиКаприо, который так долго ждал золотистую награду и получил ее за роль почти мертвого человека. Старик сказал коротко, указав пальцем куда-то в небо – утки! Олег Уюкович помнил, что в последнее время наблюдалась странная связь между выстрелами из его ружья и утками, и его сознание породило иллюзию. К удачному совпадению неподалеку, крякая, пролетала утка. Через пару мгновений Могильникова и след простыл. Вооружившись удочкой, он побежал в лес, надеясь, что там утки его не найдут.
– А где Бегемот? – Элина по-прежнему носилась по лагерю с топором и молотком в поисках персонажа Михаила Булгакова. Потом она начала огрызаться на Лею, выговаривая ей за плач, которым та спугнула кота, показывающего фигу с дерева. В итоге также с топором она убежала в сторону леса. Лея увязалась следом, чтобы искупить свою, но выдуманную Эвелиной, вину.
– Как приятно ничего не делать, а потом ещё и отдохнуть! – произнес Дарьян и уставился на огонь. Сидел, смотрел, бормотал что-то про геологию. Старик, между тем, поел, попил из чужой кружки чужого чаю, подсушил свои валенки в костре и с новыми силами принялся осуществлять свои грозные планы.
Чтобы подвести Дарьяна к грамотно построенной галлюцинации, старик завел разговор издалека. Сначала с рассуждений и расхаживаний по лагерю назад и вперед, так, чтобы Дарьян обратил на него внимание. После тему рассуждений сменил на интерьер их с Ватсоном жилища на Бэйкер Стрит и лютую, как он выразился, мегеру – миссис Хадсон. Постепенно начал задавать вопросы «Ватсону» о том, что пора бы им, наконец, решить вопросы с Мориарти. Затем с красоткой Мэри, в прошлом – распутной женщиной из Нью-Йорка, наладить отношения. Как автор комедии уже говорил, Ильич – личность крайне загадочная. Некоторые потаенные углы его души недоступны даже автору сего персонажа. Восстанавливать достоверную историю сэра Артура старику было лень, потому он наговорил всякой чепухи, упоминая лишь имена главных героев – так ведь легче и веселее, чем вспоминать фразы из книги.
Замутненное сознание Дарьяна от грамотной актерской игры старика вмиг представило мир великого детектива. Парень принял факт, что он является Ватсоном, а Бейкер Стрит – реальностью. И продолжил вести диалог со стариком, как с Шерлоком Холмсом.
На поляну вернулся Тощий. Без черепа и с отпечатком ладони на щеке. Перьев на его голове уже не было, волосы – взъерошенные. Ни куртки, ни футболки тоже не было. Штанина разорвана стараниями медвежонка, которого он старался приручить. Мишка молча прошел в центр лагеря, осмотрелся – увидел свою кружку возле костра, поднял, чтобы налить чаю, но не успел. Медведица проснулась и, не обнаружив рядом своего детёныша, отправилась на поиски. Разумеется, первым делом она пошла на шум, свет костра и запах еды. Зверь проходил по одной из троп грибников. Прямо по тропе несся мужик, которого ранее напугала девушка с топором и молотком в руках. Увидев медведя, мужик бросился в кусты, надеясь, что тот не станет на него нападать. Но медведице было не до старика – она прошла мимо. Удивление грибника вызвало даже не отсутствие интереса к своей персоне, а ее морда, разрисованная белой краской, и огромный смайлик на боку.
И вот медведица появилась в центре сцены. Тощий поднес кружку ко рту и замер. Зверь ревел, и явно был готов разорвать любого, кто встанет на пути. Казалось бы, наиболее правильным решением было броситься в лес, пока медведица не обратила на него внимания, но Тощий, полагая, что Йорик до сих пор находится в рюкзаке, никак не мог допустить того, чтобы его друг пострадал. Мишка метнулся в другой конец лагеря, схватил свой баул за лямки и рванул в лес, сшибая все на своём пути. Досталось даже любопытной белке Ивану, ведь, как вы помните, дорогие читатели, она запрыгнула к нему в рюкзак, чтобы полакомиться сухариками. И вот, Тощий несся, сшибая кусты, а бедную одноухую белку Ивана трясло, как в старой маршрутке на пересечённой местности. Конечно, медведица заметила парня и бросилась в погоню. Все знают, что от медведя почти невозможно убежать. И даже автор комедии удивляется, но зверь, условно назовём его Пух, через несколько минут остановился и вернулся к поискам своего детеныша. Худогубкина и след простыл. Он растворился в лесу, как и его запах.
Тощий бежал. Тощий бежал. Тощий бежал. Тощий упал. Ему казалось, что Пух приближался. Страх, грибы и трусость заставили бедолагу думать, что за ним не только бежит зверь, но и следят… деревья. Поэтому, чтобы спастись, парень решил как можно быстрее забраться на одинокую рыжую скалу, окруженную высохшими соснами. Миша «долетел» до курумника, сам не заметил, как превозмогая боль и дикое неудобство от бега в одном кроссовке, вскарабкался по валунам на вершину. Но и тут Тощий не чувствовал себя в безопасности. Рёв медведя… Казалось, будто бы косолапый Пух карабкается за ним… По курумнику? Или же по отвесной скале? Какие только бредовые мысли не посещали бедную Мишкину голову!
Тогда он завопил и с победоносным воплем швырнул свой рюкзак вниз со скалы, надеясь попасть им в медведя. Но не затянутый рюкзак не только не угодил в вымышленное животное, но и на полпути застрял на небольшом уступе, на котором с большим трудом рос небольшой куст. Рюкзак приземлился на выступ вниз горловиной и все вещи Тощего благополучно отправились в полёт. Что касается белки Ивана… Да, бедная белка тоже спикировала в рюкзаке вниз, приземлилась на ветку, с неё перепрыгнула на ближайшее дерево и спаслась. А Худогубкин… Он уснул с кружкой в руках, свесив голову вниз.
Между тем, у Элины проснулось второе дыхание, она бежала по лесу, дико хохотала и кричала, что вскоре поймает Бегемота, и уже близка к своей цели. Бедная Лея только и успевала сглатывать слюну и отмахиваться от веток. Она запыхалась настолько, что подумывала попросить Элину немного сбавить ход. А та бежала и постоянно спотыкалась о свои ноги, хохотала, вставала, бежала дальше, снова спотыкалась, снова хохотала, поднималась и бежала и…
А что же происходило с Могильниковым? А он забыл, что здесь, в лесу, делает. Остановился. Оглянулся по сторонам – тишина, темнота и лишь где-то вдалеке слышна музыка и выстрелы. Услышав эти самые выстрелы, Могильников вспомнил про уточек, и тут искаженное грибочками сознание патологоанатома представило ему, что вовсе не люди его пациенты, а…утки. Могильников, поверив в то, что каждый день к нему на работу утки привозят устанавливать причину смерти уток, перевернул всё в своей голове и начал думать, что подстреливал он вовсе не уток, а людей… Летающих, крякающих пернатых человечков. От этой мысли Могильникову стало страшновато, особенно после того, как вверху пролетела утка и крякнула. Бедный патологоанатом решил, что это очередной летающий человек за ним гонится. Ему ничего не оставалось, как в ускоренном темпе направиться к источнику выстрелов и музыки.
Эдкевич уныло тащился за Валеновым. Они шли уже несколько минут в совершенно темном лесу. Хорошо хоть луна периодически выглядывала из-за туч и освещала им дорогу. От невыносимой скуки он начал нервничать и ворчать, как старый дед. А потом принялся нести какую-то околесицу о том, что близится время, когда весь мир канет во мрак. Бормотать ерунду о том, что человечество произошло от риса.
Вдруг впереди появился отблеск костра. Эдкевич что-то произнес про свет в конце туннеля, Роман попросил его заткнуться.
Вскоре они вышли к домику. Это была изба егеря Франка Эйнштейна. По счастливой, а может, и не очень счастливой случайности старик вывел сюжетную линейку Шерлока Холмса туда же, к дому егеря. Когда Валенов с Эдкевичем принялись разбирать деревянный сарайчик, чтобы насобирать дров, егерь с собакой выскочили из дома. Тут появились и старик с Дарьяном. Парню дед Чайковский сказал, что это Мориарти с собакой Баскервиллей, он категорически против их союза с красоткой Мэри. Договорить дед не успел, отвлекся на курицу, которая куда-то сбежала от хозяина. Когда старик вернулся, егерь уже лежал без сознания, а Дарьян стоял с доской в руках и со зверской гримасой на лице. Старик опешил, схватил его за руку, погладил по голове и повел прочь, пока егерь не очнулся. Валенов с Эдкевичем, в конце концов, разобрали половину сарая. Но унести всю охапку досок у них сразу не получилось. Поэтому неадекватные господа или дикари, как вскоре их назовут жители поселка, отправились на поиски лошади, в ту сторону, откуда слышались звуки веселья, то бишь к посёлку. Они еще и пса с собой прихватили. Эдкевич сказал, что собака напоминает ему погибшую в двухмесячном возрасте кошку – сфинкса. Сравнить взрослую овчарку с котёнком лысой кошки – это сильно.