Глава 9. В которой оперуполномоченный Сидоров звонит в соседний город оперуполномоченному Петрову
Оперуполномоченный Сидоров почувствовал, что сходит с ума. Во избежание этого он обхватил голову обеими руками и зажмурился. Стало только хуже. В воспаленном сознании оперуполномоченного туда-сюда, периодически посвистывая, ездили паровозы, дом по улице Рябиновая, 47 качался то влево, то вправо, а потом вдруг пошёл плясать вприсядку. А большой серый слон с грустными глазами, тихо шевеля ушами, то появлялся, то исчезал в сиреневом тумане…
Сидоров открыл глаза, взяв графин за горлышко, вылил на голову остатки воды и пододвинул поближе телефон. Достав из ящика стола блокнот, он нашёл номер старого приятеля, который служил в соседнем городе, и набрал его, вращая телефонный диск резкими и чёткими движениями.
– Оперуполномоченный Петров у телефона! – трубка ответила почти мгновенно.
– Слоны в городе! – зачем-то прикрывая трубку ладонью, сообщил Сидоров. – Вызываю подкрепление!
– Сидоров, ты, что ли? – узнал его Петров. – Кончай прикалываться! Я на работе.
– Да не прикалываюсь я! – попытался убедить его Сидоров. – Мне твоя помощь нужна!
– Если у тебя банк ограбят или Рембрандта из картинной галереи уведут – с удовольствием помогу, – ответил оперуполномоченный Петров. – Я люблю такие дела. За них именные часы могут подарить. Или по телевизору покажут…
– Какой Рембрандт! – закричал с надрывом Сидоров. – Какой в нашей картинной галерее Рембрандт? Да он там даже не ночевал! В нашей галерее сейчас выставка рисунков дошкольников проходит. Знаешь, какие каляки-маляки по стенам висят!
– Как украдут – звони! – официальным тоном сказал Петров и отключился.
Трубка нервно верещала короткими тревожными гудками. Сидоров вздохнул и положил её на рычажки телефона.
– Эх, Петров, Петров… – вздохнул он. – А ведь за одной партой сидели в школе милиции…
Впрочем, Сидоров не обижался на своего друга. Он сам не верил в то, что с ним происходило. Тем не менее, надо было действовать. Сидоров открыл самый нижний ящик стола. Тускло блеснул воронёный ствол пистолета.
Оперуполномоченный Сидоров достал пистолет из ящика, проверил обойму и положил его себе в кобуру.
– Рябиновая, 47, – повторил он про себя адрес. Затем встал из-за стола, надел фуражку и вышел из отделения навстречу опасностям.
Глава 10. В которой Иван Васильевич и Кирилл знакомятся с тётей Клавой и дядей Витей
Когда Иван Васильевич с Кириллом попали наверх, огромное бескрайнее чёрное небо буквально опрокинулось на них. От миллиардов маленьких ярких звёздочек, оказавшихся рядом, закружилась голова, и слон с мальчиком присели на тёплую даже ночью крышу дома. Прямо перед ними ровно и спокойно светила Луна.
– Вот, смотри, – указал на неё Иван Васильевич. – Когда она подойдёт поближе, я её раз… – слон сделал движение хоботом. – И достану!
– А что потом?
– Подержу и верну на место, – Иван Васильевич, не отрываясь, смотрел на Луну. – Я только хочу узнать, какая она?
– Это и есть твоя мечта?
– Да, – ответил слон немного виноватым голосом. – Вот такая она у меня.
– Ничо так, в общем… – сказал Кирилл. – Нормальная такая мечта…
Пару минут он молча смотрел вместе со слоном на Луну и вдруг почувствовал, что ему тоже очень хочется узнать – какая она… Гладкая или шершавая, тёплая или холодная, плоская или надутая, как футбольный мяч.
– Иван Васильевич! – обратился Кирилл к слону. – А можно о чём-нибудь мечтать вдвоём?
– Конечно, – слон всё понял и улыбнулся уголками своих мудрых глаз. – Садись рядом.
Прижавшись к огромному шершавому боку слона, Кирилл сидел на пахнущей битумом крыше, примерно где-то посередине между небом и землёй, и ждал встречи с Луной. Пару часов назад он и предположить не мог, что в его жизни всё так сложится. Мальчик даже дышать старался потише, чтобы не спугнуть свою новую зарождающуюся и такую прекрасную мечту…
– Попались, голубчики! – в полной тишине это прозвучало так неожиданно, что слон с мальчиком вздрогнули. То тётя Клава вместе с дядей Витей тоже пробрались на крышу и согласно полученным инструкциям приступили к задержанию слона.
– Это Вы к нам обращаетесь? – уточнил Иван Васильевич.
– К вам, конечно! К кому же ещё! – на всякий случай тётя Клава огляделась, но никого больше не увидела. А дядя Витя потряс кулаком и грозно выкрикнул:
– А ну, живо признавайтесь, кто вы такие!
– Меня зовут Иван Васильевич. А это мой юный друг Кирилл, – представился слон и, в свою очередь, поинтересовался. – С кем имею честь общаться?
– Дядя Витя, – не очень охотно назвался дядя Витя. – А это супруга моя, Клава, – кивнул он в сторону жены и сразу же поправился. – Для вас тётя. Тётя Клава!
– Какое красивое имя! – восхитился Иван Васильевич.
Тётя Клава недоверчиво посмотрела на него:
– Издеваешься?
– Что Вы, – начал убеждать её слон. – Вовсе нет! Даже в мыслях такого не было!
Голос слона показался тёте Клаве искренним. Она немного ещё подумала и произнесла.
– Это меня мама так назвала.
– Тёща моя, – пояснил дядя Витя.
– У неё замечательный вкус! – отметил Иван Васильевич.
– Практически идеальный! Причём, во всём! – подчеркнула тётя Клава и, подойдя к слону поближе, уже не так грозно спросила. – А что вы тут делаете на нашей крыше?
– Мы с моим юным другом пришли сюда, чтобы посмотреть на Луну и на звёзды.
– На звёзды? – удивилась тётя Клава.
– На них! – кивнул слон своей огромной головой.
– А что тут такого! – встрял в разговор Кирилл…
Глава 11. В которой рассказывается о звезде Вега из созвездия Лиры и глазах тёти Клавы
Тётя Клава подняла глаза вверх, навстречу ночному небу. Млечный путь, когда его не загораживают дома и провода, оказался настолько близок и ярок, что тётя Клава зажмурила от неожиданности глаза. Дядя Витя, заметив это, взял жену под руку.
– Вам плохо? – заметив это, заволновался слон.
– Нет, – тётя Клава открыла глаза, и космос снова заполнил их своей магической силой. – Мне хорошо.
– Действительно, что это я… – согласился Иван Васильевич. – Разве от звёзд может быть плохо… Кстати, видите вон ту звёздочку…
– Какую? – не поняла тётя Клава. – Ту, что ли?
– Нет, правее немного, – слон вытянул хобот вверх, помогая ей ориентироваться в космическом пространстве. – Вон та, самая яркая. Это звезда Вега из созвездия Лиры. У Вас ещё глаза на неё похожи.
– Что Вы говорите, – тётя Клава почувствовала, что щёки у неё краснеют, и обрадовалась, что ночью этого не видно.
Дядя Витя, продолжавший поддерживать тётю Клаву под локоток, заглянул ей в глаза, потом посмотрел на Вегу, затем опять в глаза и задумчиво выговорил:
– А ведь действительно похожи…
Тётя Клава открыла рот, но не нашлась, что на это сказать. Но так как стоять с разинутым ртом было не совсем прилично, она спросила у Ивана Васильевича:
– Можно мы с Витей тоже тут посидим?
– Конечно, можно. Места на крыше вон сколько, – ответил слон. – Устраивайтесь поудобнее…
Иван Васильевич сидел с краю. Он молчал и прикидывал, сколько ещё времени понадобится Луне, чтобы добраться до крыши дома на Рябиновой, 47.
Кирилл присоседился справа от него и глядел в ночное небо, ему вдруг померещились там черты Ирки Снегирёвой. Он закрыл глаза и потряс головой, пытаясь прогнать наваждение. Но Ирка после этого никуда не исчезла, показала язык и отвернулась, выставив напоказ две косички с бантами. Кирилл вспомнил, как не далее чем вчера он с большим удовольствием их дёрнул по очереди, сперва за одну, затем за другую. А Ирка повернулась и, не говоря ни слова, безо всякой на то причины заехала ему по башке учебником математики. Кирилл потрогал шишку. Она ответила ему тупой ноющей болью.
– Дура ты, Снегирёва! – подумал Кирилл. – И не лечишься…
А тётя Клава сидела между Кириллом и дядей Витей. Не отрывая глаз от звезды Веги, она положила голову на плечо мужа и тихонько спросила его:
– Вить, а когда мы в последний раз вот так смотрели на звёзды?
Дядя Витя подумал с минутку и неуверенно ответил:
– По-моему, лет двадцать назад… Когда я за тобой ухаживал…
– А почему мы так редко это делаем? – продолжала допытываться тётя Клава. – Раз в двадцать лет?
– Не знаю, – ответил дядя Витя. – Дела всякие.
– Какие дела, Витя!
Дядя Витя попытался что-то вспомнить, но у него ничего не получилось. Тогда он просто взял и обнял жену. Во-первых, в критических ситуациях этом приём порой его выручал. А во-вторых, почему-то просто захотелось так…
И сидя под звёздным небом в объятиях мужа, тётя Клава вдруг почувствовала себя на двадцать лет моложе и, показывая взглядом на миллиарды звёзд, чуть слышно шепнула дяде Вите на ухо:
– А ведь если бы Иван Васильевич вошёл в другой подъезд, этого бы ничего не было.
– И не говори! – сказал в ответ дядя Витя. – Даже подумать об этом страшно…