Мировая история на пальцах

* * *

Своей резиденцией Хлодвиг сделал Париж. Он укрепил королевскую власть и превратил ее в наследственную. При нем была записана «Салическая правда» или «Салический закон» (Lex Salica), то есть была сделана запись обычного права салических франков. Запись эта была сделана на вульгарной латыни с вкраплениями франкских слов и выражений по личному распоряжению короля Хлодвига (при его преемниках она дополнялась и перерабатывалась). «Салический закон» делился на титулы (главы) и содержал перечень преступлений и соответствующих им наказаний (налагавшихся главным образом в виде штрафов).

Защищая отдельные виды индивидуально-семейной собственности (наказания за кражу скота, рабов, хлеба, сена и т. д.), «Салический закон» фиксировал процесс зарождения индивидуально-семейной собственности на землю (разрешение наследовать пахотные участки потомкам мужского пола). Вместе с тем, он содержал указания на дифференциацию франкского общества, на существование, наряду со свободными, полусвободных литов, которые занимали промежуточное положение между свободными общинниками и рабами, а с другой стороны – знати (приближенных короля).

Как видим, победа Клотильды на этом «фронте» была полной. Но она еще более укрепила ее, родив Хлодвигу еще двух сыновей, Хильдебера и Клотара, а затем дочь, Клотильду, предназначенных к королевской судьбе. Очень бдительная, она не прекращала заботиться о закреплении присутствия церкви в королевстве. Это при ее участии на горе Лютеция был воздвигнут современный Пантеон, великолепная базилика, вся из мрамора и мозаики, посвященная святым апостолам.

* * *

Однако, несмотря на свою внешнюю набожность, Клотильда оставалась представительницей Бургундской расы, традиционно озабоченной кровной местью. Она не забыла про убийство своих родителей и братьев и задумала воспользоваться империей, которая у нее была при Хлодвиге, чтобы подтолкнуть ее к войне против проклятого убийцы Гондобольда.

В 500 году под влиянием Клотильды Хлодвиг отправился в поход против бургундцев и разбил при реке Уш, недалеко от Дижона, их армию во главе с Гондобольдом, который принужден был платить Хлодвигу дань. Но у мужа Клотильды не было реальной потребности развивать военные действия с ним: в 507 году он победил готов в Вуйе возле Пуатье, затем занялся обширными районами между Луарой и Пиринеями. Чуть менее славным образом к 509 году он установил власть над франкскими племенами, убив короля Кельна и его наследника.

Его жизнь завоевателя оборвалась в 511 году в Париже, новой столице, где он умер. 27 ноября того же года Клотильда, которой едва исполнилось 36 лет, перенесла останки своего мужа в крипту базилики Святых Апостолов, строительство которой близилось к завершению. И, как и подобало вдове, она возвратилась к набожности и милосердию, не опускаясь до ярких празднеств, характерных для двора Меровингов.

Она удалилась в Тур, в Базилику Святого Мартина, которому она также поклонялась, где и провела остаток своих дней в делах, приятных Богу. Распоряжаясь огромным состоянием, она распространила свои благодеяния на большое количество церквей и монастырей. Григорий Турский писал по этому поводу: «В это время на нее смотрели не как на королеву, но как на посланницу Божию. Она не позволила себе соблазниться ни могуществом королевства своих сыновей, ни богатством, ни честолюбием века, но она стяжала благодать своим смирением». Она раздавала свое имущество так, что к смерти у нее, как говорят, было нечего распределять.

* * *

Но у Клотильды была очень хорошая память. Не желая забывать трагедии своей юности, она не прекратила подталкивать своих сыновей к войне против Сигизмунда, преемника Гондебольда.

– Сделайте так, чтобы я не раскаивалась в том, что вскормила вас. Отомстите за убийство моего отца и матери, – повторяла им она, будучи в этом момент больше бургундкой, чем будущей святой.

Эта карающая беспощадность стоила ей жизни старшего сына Клодомира, погибшего в бою с Сигизмундом в 524 году. Но на этом ее семейные трагедии не закончились. Два других ее сына, Хильдебер и Клотар, решили объединиться в разделе королевства их умершего отца. А для этого, не стоило ли избавиться от потенциальных соперников? И вот однажды, когда Клотильда была в Париже, они ей прислали сообщение: «Пришли нам детей нашего брата Клодомира, чтобы мы возвели их на трон».

Честолюбие победило недоверие?

Но могла ли она представить своих собственных сыновей, способных на какое-либо недоброе намерение?

Она отправила троих своих внуков, сказав им:

– Я не буду верить в смерть своего сына, если увижу вас на его месте в королевстве.

Но трагическая игра вновь началась. Посланец возвратился, но на этот раз с посланием совсем другого рода.

– Твои сыновья желают знать твою волю относительно этих трех детей. Либо они постригутся, либо будут убиты.

При этом он показал королеве ножницы и шпагу.

Постригутся в монахи?

Но это значило бы конец их амбициям на получение королевской власти, так как длинные волосы тогда были символом Меровингов!

Постригшиеся сыновья Клодомира должны были бы затаиться в каком-либо монастыре!

Взяла ли Клотильда время на то, чтобы подумать?

Или ее гордость королевы мгновенно победила остальные человеческие чувства?

В любом случае, она ответила, что, если они не будут править, она предпочла бы видеть их мертвыми, чем остриженными! Вот решение, открывающее истинные горизонты личности Святой Клотильды! И тогда произошел последний акт этой трагедии власти: двое из детей были убиты рукой их дяди Клотара.

Что касается последнего, Клодоальда, то он бежал, никто не знает, каким образом. Он станет монахом и будет даже канонизирован под именем Святого Клода.

Примерно в то же время Клотильда потеряла и свою дочь, которая была выдана замуж за жестокого и вспыльчивого короля вестготов Амальрика.

И вновь облаченная в траур королева направилась к своей новой очень красивой базилике для того, чтобы захоронить там тела своих внуков, рядом с Хлодвигом и Святой Женевьевой, столь популярной у парижан, что позже эта церковь получит ее имя.

* * *

Но, фактически убив маленьких наследников Клодомира, два брата стали врагами из-за нового раздела королевства.

Клотильда вмешалась, взывая их к разуму, молилась за них своему дорогому Святому Мартину. Ей даже показалось, что она преуспела в этом последнем семейном деле, так как оба убийцы заключили перемирие, чтобы вместе продолжать завоевательные войны с разделом после каждой победы.

Для Клотильды ее временная миссия была, наконец, выполнена. Теперь она уже окончательно удалилась в Тур в тень базилики, посвященной Святому Мартину, оставив любой блеск, питаясь одним хлебом и овощами, умножая приношения и распределяя милости всем несчастным людям, попавшим в нищету в результате войн и грабежей, устроенных ее сыновьями.

* * *

В очень пожилом для той эпохи возрасте (в 70 лет) она умерла в Туре 3 июня 545 года. Клотар и Хильдебер перенесли ее тело в Париж, чтобы захоронить его в базилике горы Лютеция рядом с мужем Хлодвигом и внуками, принесенными в жертву безумству власти.

Ее набожная репутация и главным образом ее роль в обращении короля франков в христианскую веру подтолкнули папство к канонизации этой женщины с такой сложной судьбой, но и с таким характерным для той эпохи сочетанием насилия и милосердия.

Заслуги Хлодвига перед церковью также были велики, ведь он был крестителем своей страны. Это дало право историку Анник Пелегри написать о нем так: «Церковь ему обязана многим, Франция ему обязана всем!»

Но он не был канонизирован, и виной тому был характер короля, прагматичного до цинизма. Крещение не было связано для него с нравственным переворотом, подобным тому, какой испытал, например, Владимир Киевский, который стал до того бояться греха, что даже остерегался казнить преступников. Хлодвиг видел в принятии христианства, прежде всего, практическую пользу и, уже став христианином, безо всяких угрызений совести осуществил свои планы расправы над всеми королями-родичами. Он и сам не скрывал этого. Собрав однажды своих приближенных, он как-то воскликнул:

– Горе мне, я остался один, как странник среди чужой земли, и не имею родственников, которые могли бы мне помочь в случае несчастья!

По словам Григория Турского, «это не значило, что он был опечален их смертью, а говорил так по хитрости, рассчитывая узнать, не остался ли еще кто-нибудь в живых, чтобы умертвить всех до последнего».

Святая Клотильда, напротив, стала образцом вдовы и христианской властительницы, она была прославлена, как защитница христианства и основательница французской монархии. И действительно, можно без преувеличения утверждать, что, именно благодаря обворожительной и нежной улыбке Клотильды, у франков появилось единое государство. Этот союз, в котором мужская сила подчинилась женской красоте и кротости, стал в дальнейшем колыбелью современной Франции.

На мой взгляд, нет такого понятия, как хороший или плохой христианин. Есть плохие и хорошие люди.

Джоанн Харрис британская писательница

Карл Мартель и его дело

В 732 году Карл Мартель положил конец мусульманской экспансии на территории нынешней Франции и тем самым фактически спас всю Западную Европу. Кстати, с тех пор прошло почти тринадцать веков, но проблемы остались, и они с каждым годом все усугубляются…

Карл был сыном Пипина Геристальского, майордома (высшего сановника) Австразии, Нейстрии, а потом и всего Франкского государства.

После смерти Пипина в 714 году, его первая жена Плектруда захватила власть в свои руки и бросила Карла (а его матерью была Альпаида, побочная жена Пипина) в тюрьму. Франки, недовольные правлением женщины, восстали против Плектруды и, в конце концов, она была вынуждена бежать.

Со своей стороны, 25-летний Карл в августе 715 года совершил побег из тюрьмы, собрал армию добровольцев и напал на нового майордома Нейстрии Рагенфреда…

* * *

Короче говоря, страшные были времена, темные, но очень скоро Карл, одержав ряд блестящих побед, стал одним из самых высокопоставленных сановников Франкского государства, которое тогда состояло из трех больших частей: Нейстрии, Австразии и Бургундии.

Но в историю Карл вошел не по этой причине. Получив прозвище «Мартель», он прославился, прежде всего, своими победами над завоевателями-арабами.

А началось все весной 732 года, когда вали (губернатор занятого мусульманами Пиренейского полуострова) Абд ар-Рахман вторгся в южные территории нынешней Франции. План его состоял в том, чтобы обрушиться на Гасконию и Аквитанию. Он хотел опустошить эти территории, отомстить за смерть своего предшественника Аль-Самх ибн Малика и подчинить там всех учению пророка и власти его наместника.

Кстати, упомянутый Аль-Самх ибн Малик, правитель аль-Андалуса (так тогда называлась мусульманская территория Пиренейского полуострова), в 721 году уже предпринимал попытку такого вторжения. Он осадил Тулузу, но потерпел поражение и был убит, а остатки его войска укрылись в Нарбонне.

ЧТОБЫ БЫЛО ПОНЯТНО

Арабское завоевание Пиренейского полуострова произошло очень быстро – в 711–718 годах. Королевство вестготов, занимавшее в период расцвета почти всю нынешнюю Испанию и юго-запад нынешней Франции, пало. Магрибская династия Омейядов взяла власть в Иберии в свои руки, и лишь в Пиренейских горах сохранили независимость два небольших труднодоступных региона, которые населяли баски и романизированные астуры. Битва при Ковадонге в 722 году, в которой христиане одержали первую победу, положила начало так называемой Реконкисте (отвоевыванию). Тем не менее, вплоть до 732 года арабы совершали набеги по всему югу Франции, пока не были разгромлены у Пуатье. На завоеванных в Иберии землях образовалось исламское государство, просуществовавшее до 1492 года.

Теперь Абд ар-Рахман собрал все мусульманские войска, находившиеся на территории нынешней Испании. По разным оценкам, с ним шло от 65000 до 70000 человек, а это по тем временам была поистине огромная армия.

* * *

Вскоре Абд ар-Рахман осадил Бордо. Герцог Аквитании Эд Великий (тогда враг Карла) решился на битву и проиграл ее. За этим последовало разграбление города и осквернение христианских святынь.

Затем, оставив за собой Гаронну и взяв направление на север, сарацины достигли реки Дордонь, переправились через нее и продолжили грабежи.

В отчаянии Эд бросился к Карлу, решив признать зависимость от него, но умоляя спасти свои земли. Между тем арабы уже распространились по всей Аквитании и дошли до гористой Оверни. Мало того, их легкие отряды уже переправлялись через Луару и рыскали по землям Нейстрии.

Особенно их привлекал Тур, славный своей богатой базиликой и мощами Святого Мартина. По дороге к Туру арабы подошли к Пуатье, не смогли взять город, но разграбили и сожгли его предместья.

* * *

Естественно, Карл не мог оставаться равнодушным к опасности, которая грозила уже его собственным владениям. При этом он вовсе не горел желанием выступать на стороне враждебной ему Аквитании и согласился на это лишь после того, как Эд подписал договор, в котором признал свое безоговорочное подчинение франкам.

ЧТОБЫ БЫЛО ПОНЯТНО

Сарацины – в переводе это «восточные люди». Первоначально так называли племя разбойников, живших вдоль границ нынешней Сирии. А вот со времен крестовых походов европейские авторы стали называть сарацинами всех мусульман, часто используя в качестве синонима термин «мавры».

В результате, Карл собрал большое войско, в состав которого вошли, кроме франков, и другие племена: алеманы, баварцы, саксы и др.

Этот храбрый и искусный полководец понимал, что нужно положить конец нападениям арабов и остановить их успехи в Европе, где до этого между отдельными правителями царили такие раздоры, что нельзя было и думать о том, чтобы предпринять что-то общими силами.

Минута была самая решительная. Фактически, на равнинах Пуатье должна была решиться судьба всей Европы.

* * *

Шесть дней оба войска стояли неподвижно друг против друга, не решаясь вступить в битву.

Наконец, 10 октября 732 года Абд ар-Рахман, став во главе своей конницы, подал сигнал к атаке.

Бой был ужасный, и в его начале войска сарацин имели двойной перевес в численности. Однако до четвертого часа пополудни массы арабской конницы так и не смогли прорвать ряды франков, неподвижно стоявших на месте.

С приближением вечера один отряд франкской кавалерии проник в неприятельский лагерь, зайдя сарацинам в тыл. Заметив это, мусульманская конница бросилась защищать лагерь – точнее, добычу, которая была там сложена. На основном же участке боевых действий между мусульманами произошло замешательство. Франки воспользовались этим, двинулись вперед и победили.

Карл в этом сражении дрался в самой гуще своих солдат, и он получил за это прозвище «Мартель» – от «martel de fer» (мартель де фер), боевой топор, своего любимого оружия, представлявшего собой насаженный на рукоять молот с тупой одной стороной и с острым наконечником на другой.

Вали Абд ар-Рахман пал в этой кровавой битве. А на следующий день, на рассвете, франки вновь построились для битвы, но вскоре поняли, что сарацины ночью оставили свой лагерь, бросив все награбленное богатство. Этим они признали свое полное поражение.

* * *

Итак, Европа была спасена. И достойный сын ее, Карл Мартель, дал тому, что теперь называется Францией, невиданную силу и славу. Более того, без этого человека, которого многие историки называют орудием Провидения, возможно, вся Европа пала бы под натиском неверных.

Карл Мартель под Пуатье отразил угрозу христианству. Его победа рассеяла суеверный страх, который внушали арабские завоеватели европейским народам. Много лет спустя писатель Фаддей Булгарин, описывая его подвиги, совершенно справедливо назвал его «героем Запада».

* * *

На следующий год Карл Мартель подчинил себе Бургундию, и его единодушно признали фактическим правителем всей Галлии.

Через три года сарацины совершили новое вторжение со стороны Септимании. Они легко овладели Арлем, отворившим им ворота, и Авиньоном, захваченным врасплох.

В 737 году Карл Мартель вновь вынужден был явиться в Южную Францию, где он одержал несколько побед, отбил Авиньон, но не смог захватить Нарбонн (главную базу сарацин). Впрочем, хоть сам город покорить и не удалось, но подошедшую ему на помощь мусульманскую армию Карл после тяжелейшего сражения все же разбил.

* * *

Когда в 737 году умер законный король франков Теодорих IV, Карл Мартель не назначил ему преемника и стал править сам, не беря себе, впрочем, королевского титула. «Вице-король» или «почти король», именно так называл его папа Григорий III, когда в 739 году умолял его выступить с армией против лангобардов, угрожавших Святой Церкви. Но Карл тогда ответил отказом.

Он управлял тем, что теперь называется Францией, мудро, крепко и справедливо, увеличивая славу, приобретенную им на полях сражений, и покровительствуя распространению христианства среди племен язычников. Не беря не принадлежавшей ему по закону короны в то время, когда он мог легко получить ее, он явил себя истинно великим человеком.

В 739–741 гг. Карл Мартель овладел Провансом. Но уже в то время он чувствовал в себе начало болезни, которая и свела его в могилу, так что покорение этой территории стало его последним завоеванием.

* * *

Карл Мартель умер 22 октября 741 года и был похоронен в Париже, в церкви аббатства Сен-Дени.

От законной супруги Ротруды у него было два сына. Согласно завещанию, старший из них, Карломан, получил Австразию, Швабию и Тюрингию, а младший, Пипин Кроткий, – большую часть Нейстрии, Бургундию и Прованс. Плюс контроль над Аквитанией.

Карл Мартель укрепил военную мощь Франкского королевства. Однако он стоял только на пороге истинного величия государства франков. А наивысшего могущества достиг его внук Карл I Великий (старший сын Пипина Кроткого), ставший императором Священной Римской империи.

Напомню, первый король франков Хлодвиг происходил из рода легендарного вождя Меровея, а посему первая династия франкских королей называлась династией Меровингов. А вот Карл Великий, король франков, ставший, по сути, императором Запада и умерший в 814 году, оказался человеком, по имени которого королевская династия получила такое название – Каролинги.

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Итак, Карл Мартель остановил ислам в его поступательном движении, положил конец арабской экспансии на территории нынешней Франции и тем самым фактически спас всю Западную Европу. С тех пор прошло много-много лет, и имя Карла Мартеля уже давно стало нарицательным. Его именем названы улицы и площади в Нанси, Туре, Ниме, Пуатье, Брюсселе, Люксембурге и других городах. В 1891 году был спущен на воду мощный броненосец французского флота «Шарль Мартель». А в 1973 году во Франции даже была создана антиарабская боевая «Группа Шарль-Мартель», которая, демонстрируя свой протест, начала нападать на выходцев из Алжира и других бывших французских колоний. Всего члены этой группы совершили несколько десятков террористических актов, в которых погибли и были ранены десятки человек. Как видим, в 732 году Карл Мартель победил, но начавшаяся тогда война продолжается…

Карл Великий завоевал Лангобардское королевство, оттеснил мавров (арабов-мусульман) от Пиренеев на юг до реки Эбро, подчинил себе Баварию, разгромил саксов и кочевников-аваров, обратил варваров в христианство. Можно с уверенностью сказать, что государство Карла создавалось политикой войны и укреплялось политикой мира.

При его внуках империя Карла распалась на три королевства, которые стали прообразами нынешней Франции, Германии и Италии.

* * *

Классическое Средневековье (середина XI века – конец XIV века) отличалось тем, что завершился процесс формирования феодальных отношений, и все структуры феодального общества достигли наиболее полного расцвета.

Были созданы централизованные государства с централизованным управлением. Крупные феодалы стали зависеть от короля, но при этом начали возникать первые парламенты, ограничивавшие власть короля. Раньше всего такой парламент (Кортесы) появился в Испании. Точнее, не в Испании, ибо такой страны тогда еще не было, а в Кастилии – в 1137 году. В 1265 году парламент сформировался в Англии.

Безусловно, вначале парламенты были ограничены в своих решениях, но зато важнейшим вопросом, который рассматривали парламентарии, быстро стали налоги.

Черное и белое, без середины – такова была действительность для средневековых людей.

Жак Ле Гофф французский историк

Парламенты оказались не единственным политическим новшеством классического Средневековья. Еще одной важной новой составляющей общественной жизни стали политические партии, которые сразу же начали жестко противостоять друг другу.

Ну и, конечно, начались крестовые походы, то есть серия религиозных военных походов рыцарей из Западной Европы против мусульман.

Другая правда о крестовых походах

Термин «крестовый поход» у большинства людей ассоциируется со средневековыми экспедициями армий западноевропейских рыцарей на Восток с целью «освобождения Гроба Господня от неверных». На первый взгляд, все просто: с одной стороны – христиане, с другой – мусульмане. Но это очень упрощенная схема тогдашнего религиозного противостояния.

На самом деле, ситуация была далеко не столь однозначной.

Впервые призвал к крестовым походам против неверных с целью освобождения Святой Земли (так христиане называли Палестину) римский папа Урбэн II. Произошло это в 1095 году. На призыв охотно откликнулись десятки тысяч европейцев, взявшихся за оружие кто по религиозным соображениям, кто ради получения богатой добычи, а кто и просто «за компанию» с предыдущими.

КСТАТИ

Название «крестоносцы» появилось потому, что участники крестовых походов нашивали себе на одежду большие кресты. Считалось, что крестоносцы обязательно получат отпущение грехов, поэтому в походы отправлялись не только профессиональные рыцари, но и простые люди и даже дети. Крестоносцы хотели завоевать Палестину – небольшую область, которая прежде составляла царство Иудейское, и в которой родился и умер Иисус Христос. Их нападения были направлены на завоевание главного города этой области – Иерусалима. А Палестина находилась тогда во власти поклонников Магомета. И многие годы в Европе это считалось осквернением этой Земли, ибо всем казалось, что Земля, носящая название Святой, должна пребывать во владении христиан.

 

Всего крестовых походов, предпринятых в период с 1095 по 1270 гг., было восемь. Основными вехами первых крестовых походов стали взятие и разграбление крестоносцами Иерусалима в 1099 году (по данным летописных источников, в городе за два дня были зверски вырезаны около 40 тысяч мусульман), а также создание на Ближнем Востоке нескольких государств и рыцарских орденов, призванных их защищать.

Конец успехам крестоносцев был положен в 1187 году, когда Иерусалим был отбит войсками Салахад-Дина (Саладина), объявившего «джихад» (священную войну) завоевателям и установившего контроль практически над всей Святой Землей. Об этом человеке я расскажу ниже, а пока же замечу, что события на Святой Земле не принесли большой славы крестоносцам. Они хотя и заняли Иерусалим во время шестого крестового похода в 1229 году, но уже через пятнадцать лет вновь его потеряли. Седьмой и восьмой походы вообще были провальными. Окончательно военные действия европейцев на Ближнем Востоке прекратились после того, как мусульмане в 1291 году взяли Акру – последний оплот крестоносцев на Святой Земле.

Как видим, закрепиться в восточных странах европейцам так и не удалось. Крестовые походы не достигли официально поставленных целей и, начатые при всеобщем воодушевлении, завершились полным провалом и разочарованием.

* * *

То, что крестоносцы своими действиями вызывали чувство ненависти у мусульман, вполне естественно: с ними они шли воевать, каждый считал свое дело правым, и это было их вполне естественной реакцией. Но то, что «воины Христовы» ухитрились восстановить против себя и местных христиан, испокон веков проживавших на Востоке, на первый взгляд, кажется удивительным.

Уже во время первого крестового похода, идя через Балканы, крестоносцы начали грабить византийские (христианские) поселения. В результате, во многих местах между византийцами и вооруженными ордами с Запада стали разыгрываться настоящие сражения. После такого поворота событий добравшимся до Константинополя трудно было стать желанными гостями византийского императора Алексея I Комнена. Франков (так византийцы именовали пришедших с Запада крестоносцев), показавших себя бесцеремонными невеждами, временно поселили вне городской черты, накормили, чем попало, и спешно перевезли через Босфор в Малую Азию.

Но это еще были, как говорится, цветочки, ягодки ожидались впереди – во время четвертого крестового похода. На сей раз крестоносцы задумали отправиться на Святую Землю морским путем. Для этого они решили нанять корабли у Венеции, но ее правитель Великий дож Дандоло потребовал за перевозку войск огромные деньги, которых у крестоносцев не оказалось. Тогда Дандоло предложил им «отработать» эту сумму огнем и мечом, нанеся удар по Константинополю, с которым венецианцы давно и безуспешно вели ожесточенную борьбу за первенство в морской торговле с восточными странами.

ЧТОБЫ БЫЛО ПОНЯТНО

Константинополь – это город, основанный императором Константином Великим. Он стал Новым Римом (Вторым Римом) – новой столицей великой Римской империи. Константинополь – это первый город в мире, изначально строившийся христианским императором. Боле того, это первый в истории город, который был задуман и построен именно как христианский.

«Борцы против неверных» не заставили себя долго уговаривать. 13 апреля 1204 года они взяли штурмом Константинополь и грабили его в течение трех дней, уничтожая величайшие культурные ценности и древнейшие христианские реликвии.

Вскоре на месте Византийской была создана Латинская империя, на трон которой был посажен граф Бодуэн Фландрский. Венецианцы же завладели константинопольской гаванью и добились торговой монополии в пределах Латинской империи и на островах Эгейского моря. Тем самым, при помощи крестоносцев-наемников они надолго решили все свои проблемы. Сами же крестоносцы так устали от грабежей своих собратьев по религии, что забыли о своих первоначальных целях и решили вообще не ходить в Палестину.

На первый взгляд, такой поворот событий удивителен и вызывает чувство содрогания. Ничего себе, «борьба с неверными»… Но, на самом деле, все это лишь подтверждает тезис о том, что начавшиеся в XI веке крестовые походы были типичными военно-идеологическими мероприятиями, обеспечивавшими борьбу за власть внутри прежде единой христианской религии.

Как известно, окончательный раскол христианства на католический Запад во главе с римскими папами и православный Восток во главе с константинопольскими патриархами был оформлен именно к XI веку. При этом в Византийской империи и во всех подчиненных ей провинциях христианство существовало в качестве официальной государственной религии. Более того, к началу XII века Византия оставалась самой мощной во всех отношениях империей той эпохи.

Самоуверенные византийцы считали западных христиан варварами (и оснований для этого у них было более чем достаточно), не замечали различных течений в исламской религии, не разделяли арабов и турок. При этом большинство восточных христиан рассматривалось Константинополем в качестве еретиков, на которых столица, начиная с IV века, оказывала тяжелое и порой кровавое давление.

Этому-то расцвету надменной Византии Запад и ответил волной крестовых походов, реальная цель которых состояла не в объявленной войне с неверными, а в перехвате власти у более удачливого конкурента.

А что же пресловутая идея «освобождения Гроба Господня»? Она была выдвинута Римом для идеологического обоснования военного вторжения на Восток. При этом, объявляя войну «неверным», Запад фактически провозглашал таковыми своих восточных собратьев по вере.

Причины раскола христианства, помимо обострявшихся культурных и языковых различий между Востоком и Западом, состояли в соперничестве двух столиц, восточной и западной, и, соответственно, двух церквей, олицетворяемых этими столицами. Не последнюю роль сыграли также и непонятные для непосвященных различия в богослужебной практике, а также споры по поводу формулировок символов веры.

Но захват Константинополя в 1204 году и создание Латинской империи стали лишь временным триумфом Запада. Византия возродилась в 1261 году, однако она так и не смогла до конца оправиться от тяжелейшего удара, нанесенного ей крестоносцами. Ничто уже не могло предотвратить окончательного падения Константинополя в середине XV века, после которого турки-османы, захватив Балканы, надолго заняли свое место на европейской политической сцене.

* * *

Папа Урбэн II в 1095 году в числе прочего призвал крестоносцев «освободить христиан Востока». Но христиане Востока, привыкшие жить в условиях мусульманского владычества, не просили о подобной помощи.

На мусульманском Востоке существовало несколько направлений христианской религии: мелкиты (сторонники греческой православной церкви), монофиситы (ассирийская православная церковь), марониты, несторианцы и т. д. Мелкиты имели три патриархии – Антиохийскую, Иерусалимскую и Александрийскую; монофиситы концентрировались в районе Дамаска и Антиохии, в Палестине, а также в Верхней Месопотамии; марониты – в горах Ливана. Христианами (монофиситами) были копты, жившие в Египте, а главное – армяне, расселившиеся по всей Малой Азии и основавшие свое царство на средиземноморском побережье.

Различные течения христианства на Востоке имели одну общую черту: все они не признавали главенства Римского папы, а также (за исключением мелкитов) находились в оппозиции к греческой православной церкви.

Все представители христианской религии с точки зрения мусульманских законов имели статус «дхимма» (dhimma), то есть пользовались защитой мусульман, имели свободу вероисповедания и свободу собраний, могли спокойно заниматься хозяйством и торговлей. При этом они должны были уважать мусульманские законы и мусульман (например, они не имели права строить дома выше, чем дома соседей-мусульман), а также платить определенную подать.

Многие западные историки сходятся на том, что до начала крестовых походов мусульмане на Ближнем Востоке проявляли в отношении христиан достойную уважения терпимость. Более того, даже после завоевания Малой Азии агрессивными турками-сельджуками множество греков и армян сохранили свою веру и свой язык. По отношению к своим христианским подданным сельджукские султаны проявили известную терпимость, соблюдая нормы «дхимма».