Одним словом. Книга для тех, кто хочет придумать хорошее название. 33 урока

Слово шестое. Особенности корпоративных названий

В разговоре о потребительских ценностях есть тонкий момент. Если речь идет не о товаре, а о самой компании-производителе, то кто целевая аудитория ее названия?

Представим, что открывается фабрика по выпуску молочных продуктов. С товарами все понятно: их можно позиционировать и нацеливать в свои сегменты. Однако нам нужно назвать не диетический йогурт или детский творожок, а саму фабрику. И тут в стройной схеме «ваши цели – их ценности» обнаруживается изъян. «Их» становится слишком много, причем все «они» оказываются очень разными людьми.

Среди покупателей продукции есть дети, подростки, студенты, молодые мамы, одинокие взрослые люди, молодые семьи без детей, командированные, бабушки с внуками, няни с воспитанниками, а еще крупные и мелкие оптовики.

И это не все. Фабрика взаимодействует с сотрудниками (бывшими, потенциальными и действующими), государственными органами, акционерами, инвесторами, поставщиками, конкурентами и представителями СМИ.

Имя фабрики повторяется не только в рекламе или торговом зале. Секретарь в приемной, отвечая на звонки, произносит его сотни раз ежедневно. Оно встречает сотрудников на входе в офис или производственный корпус. Его диктуют по буквам, сообщая по телефону электронную почту. Его произносят в кабинетах чиновников и залах заседаний торговых представителей, в переговорах с иностранными партнерами и банковских офисах. Оно попадает не только на товарную упаковку, но и на бланки, визитные карточки, в презентации, инвойсы и пресс-релизы.

Имя производителя неразумно нацеливать на узкую группу потенциальных потребителей. Идеальное название компании должно быть кратким, нейтральным и по возможности международным. Если бы мне предложили выбрать для упомянутой фабрики один из двух вариантов – «Первая молочная компания» или Unimilk, – я предпочел бы Unimilk. Одним из ключевых мотивов было бы стремление сэкономить время и энергию многих людей, позволив им не писать и не произносить уйму лишних слов на протяжении долгих лет совместной работы.

Вспоминается старый маркетинговый анекдот. Где-то на Диком Западе в салуне встречаются два приятеля-ковбоя. Хлопают друг друга по плечу: как сам, как дела? Один говорит:

– А знаешь, надоело пасти чужой скот. Теперь у меня свое ранчо.

– Ого, молодец, уважаю! И как назвал?

– Да ничего особенного – «Ранчо Джона».

Тут второй признаётся:

– А я ведь тоже недавно купил ранчо.

– Ничего себе! И как ты его назвал?

– Понимаешь, мне хотелось, чтобы название говорило само за себя. И я назвал его «Ранчо Гарри, лучшего ковбоя на всем Западном Побережье».

– Круто! И что ребята говорят? Нравится?

– Да ребятам-то нравится… только вот скотина дохнет, не выдерживает клеймения.

На мой взгляд, требование номер один к корпоративному имени – лаконичность. Краткое название экономит время и силы всех, кто его произносит. Оптимальная длина названия компании – один-четыре слога. Чем короче, тем лучше.

Насколько я мог заметить, если в названии компании больше четырех слогов, люди рефлекторно начинают его сокращать везде, где есть такая возможность. PricewaterhouseCoopers превращается в PwC, British Petroleum укорачивается до BP, «Верность качеству» сокращается до «Верности» и так далее.

Требованием номер два, на мой взгляд, могла бы стать нейтральность корпоративного имени. Неизвестно, в каком контексте будет использовано это название. Представим, что корпорацию «Русь Великая» купили китайские инвесторы, а вышеупомянутая фабрика «Верность Качеству» ведет тяжбу с недовольными покупателями. Поэтому желательно, чтобы название предприятия не накладывало повышенных обязательств и не всплывало в медиапространстве в курьезном контексте.

С этой точки зрения нейминг компании напоминает подбор имени для новорожденного в современной европейской традиции, которая заключается в том, чтобы давать детям имена-обозначения, а не имена-предписания.

Современное европейское имя никак не характеризует носителя – это просто способ окликнуть. Скажем, человек по имени Александр не обязан посвящать свою жизнь службе в армии или полиции на том основании, что его имя означает «защитник». И это отличает нас, например, от индейцев оджибве, дававших детям характеризующие имена, такие как Мэмашкавигабо (Стоящий Твердо), которые предписывали строить свою судьбу определенным образом.

Неизвестно, как сложится жизнь и с кем она сведет, поэтому в современной традиции имя новорожденному дается общепринятое, недлинное, нейтрально-благозвучное.

Наконец, требование номер три в современных условиях – интернациональность. Если сайт компании имеет английскую версию, а ее товар или услуги хотя бы теоретически могут продаваться за границей, лучше позаботиться о том, как название будет произноситься во всем остальном мире.

Давайте придумаем такое название для молочной фабрики. О красоте слова пока забудем. Нужно предложить что-то не чуждое русскому уху и вместе с тем глубинно-общеевропейское (будто бы родом из санскрита), короткое и про молоко. У меня с ходу родилась легкомысленная Milco (Milk + Company, звучит по-нашему). Не годится, очень похоже на швейцарский шоколад. Ваши варианты?

Заимствованные слова с греко-латинскими корнями для европейцев просты и естественны. Например, Lactoproduct (о благозвучии пока не думаем!) хорош тем, что состоит из двух корней иностранного происхождения и поэтому будет понятен в любом уголке Европы. Однако Lactoproduct больше ничем не примечателен, да и длинноват. А как вам Lactoza?

И четвертое требование, которое правильнее назвать пожеланием, поскольку оно трудновыполнимо. Название компаний часто произносится вслух и воспринимается на слух. Домен будут диктовать по телефону, в том числе клиентам, не искушенным в английском (традиционные «и с точкой» и «эс как доллар»). Следует учесть и особенности дикции сотрудников. Поэтому желательно, чтобы название допускало минимум интерпретаций.

Представим отдел продаж гипотетической компании Viceroys (любые совпадения случайны). Менеджеры обрабатывают входящие звонки. Дюжина человек, сидящих в одной комнате, ежедневно слышит и повторяет множество раз:

– Значит так, запишите мой адрес… после собаки: ви-ай-си-и-ар-оу-уай-эс-точка-ру. Нет, давайте лучше по буквам: «ви» как галочка; «ай» как «и с точкой»; «си» как русская «эс»; «и» как русская «е»; «ар» как «р». Нет, не как русская «р», а как английская R. Что? Вы учили немецкий? Значит, как немецкая R; «оу» как русская «о»; «уай» как игрек; «эс» как доллар. Так, а теперь прочитайте, что получилось… Так, а давайте лучше я вам адрес эсэмэской пришлю.

С этой точки зрения такие названия, как Bork, Zanzara, Trust, Instam, Rubin, Orbit, Taro, Letobank, Prego и другие недлинные имена получают огромное преимущество.

Резюмируем. К корпоративному названию разумно предъявить требования лаконичности, нейтральности, интернациональности. А если коммуникации будут преимущественно телефонными, желательно, чтобы имя было из серии «пишется как слышится».

Естественно, на этом условия не исчерпываются. Международное название должно соответствовать нормам межкультурной коммуникации, то есть не иметь неприличного смысла на языках стран присутствия компании. Такое бывает. Самые невинные слова могут означать на другом языке нечто смешное или непристойное – вспомним хотя бы давнюю историю с Mitsubishi Pajero в Испании.

Модель Pajero получила название в честь пампасской кошки Leopardus Pajerus, обитающей в Аргентине. Однако на испанском сленге слово pajero (читается как «пахеро») означает «онанист». Поэтому в Испании, Северной Америке и некоторых других странах с большим количеством испаноговорящих эта модель была переименована в Mitsubishi Montero, что означает «гордый воин-горец». Внедорожник переименовали и в Великобритании, где ему присвоили имя «Сёгун».

Будем считать профессиональной аксиомой требование соответствия языковым нормам и приличиям. Компетентному нейминговому бюро достаточно знать географию работы клиента. Тестирование вариантов на наличие двусмысленности или непристойности – такой же необходимый этап проекта, как патентная экспертиза или проверка домена. И если одобренный вариант названия инвестфонда, выходящего на финансовые рынки Германии, означает на алеманнском диалекте падаль, это достаточное основание, чтобы работа была переделана за счет бюро, пусть даже такое требование не было специально указано в техзадании.

А как насчет благозвучия? Нужно ли указать, что предлагаемые варианты должны быть красивыми, радовать глаз и быть приятными уху? Это будет темой отдельного большого раздела данной книги. А пока предлагаю выполнить небольшое задание.

Главное требование к корпоративному имени – лаконичность. Краткое название экономит время и силы всех, кто его произносит.

Задание

У ваших знакомых родился сын. Через неделю вы узнаёте, что имя для новорожденного до сих пор не выбрано. Имя – дело ответственное! Хочется, чтобы оно было красивым. Знакомые составили шорт-лист из семи имен, но никак не могут определить победителя и поэтому просят вас составить свой «рейтинг красоты».

Вот эти имена:

Тимур, Георгий, Ростислав, Иван, Максим, Егор, Валентин.

Расставьте их по порядку: в начале самое красивое, в конце – наименее привлекательное с точки зрения эстетики. Руководствуйтесь только собственным чувством прекрасного. Ни с кем не советуйтесь! Это не экзамен, и любой ответ – правильный.

 

Затем попросите сделать то же самое еще двух ваших знакомых или членов семьи. Не подсказывайте! Сравните полученные рейтинги. Все ли совпало?

Ответ

Смысл. Поиски сути, создание образа и роль обобщений

Слово седьмое. Четыре стратегии компании

В предыдущей части мы обсуждали, что коммуникации предприятия (не товара!) направлены на целевые группы с абсолютно разным образом жизни и ценностями. Мы выявили простые технические критерии к искомому слову: лаконичность, нейтральность, интернациональность. Приступим к разработке названия?

Первая очевидная сложность обусловлена множеством целевых групп. Пытаясь придумать название, подходящее всем, мы быстро зайдем в тупик. Кстати, обсуждение возможного имени в трудовом коллективе – лучший способ похоронить любые, даже самые прекрасные варианты, а заодно и рассорить всех со всеми.

Вопрос о позиционировании компании едва ли внесет ясность. Причина та же – разнообразие коммуникаций и разнородность целевых групп, в сознании которых предприятие отражается по-разному. А у новой компании вовсе нет никакого позиционирования, а есть только намерения, в которые жизнь пока не успела внести коррективы.

Разумное решение – генерализация образа, при которой мы больше не всматриваемся в целевые группы и не анализируем характер их коммуникаций. Напротив, мы абстрагируемся от любых деталей, поднимаемся на вершину воображаемой высокой горы и разглядываем оттуда компанию как некое целостное явление.

Нейминг – это попытка кратко и точно выразить сущность компании или товара или как минимум предложить для них подходящий образ. Споря о том, что есть сущность, разные философские школы сходятся в одном: ею наделено любое явление, в том числе и ваш товар, и ваша компания. Это данность, изменить ее невозможно. И хотя мы не в силах ее познать, но ощущать и объяснять свои впечатления мы в состоянии. Причем можно сбросить одну маску и надеть другую, недаром ребрендинги происходят постоянно.

Некоторые остроумные способы генерализации, например «корпоративные архетипы», скорее всего, развлекут вас, но в работе вряд ли помогут – а возможно, уведут в сторону. Знание «корпоративного архетипа» помогает понять сущность компании примерно в той же мере, в какой осведомленность о зодиакальном созвездии способствует постижению сути человека.

И все же одна схема может оказаться полезной. Во всяком случае, я как практик достаточно долго пользуюсь ею. Надеюсь, это поможет и вам.

Верный способ приблизиться к сущности компании – установить контакт с первым лицом, не отвлекаясь на мелкие детали. Сущность компании может проявиться в генеральной стратегии, которая, по всей видимости, связана с личностью учредителя. Я насчитал четыре генеральные стратегии, которые лучше всего выразить в притче.

Жили да были два друга, которые время от времени любили попеть под гитару. И так им это занятие нравилось, что однажды решили они создать группу – делать то, что нравится, и деньги зарабатывать. Это ли не счастье?

Решить-то решили, а дальше? О шоу-бизнесе они ничего не знали. Так, слышали, что он жесток и коварен… Но у них-то все должно быть хорошо, они же друзья. Сделали программу, записали, разослали хозяевам музыкальных клубов – а им никто даже не ответил.

И немудрено: в шоу-бизнесе имя идет впереди товара, а их никто не знает. Как быть?

Тут надо сказать, что один из друзей с самого детства жил рядом с парком, где росли ясени, давшие имя целому микрорайону. Об одном из таких ясеней ходила когда-то в народе молва, что это – дерево-советчик. Якобы достаточно постоять под ним с мыслями о своем, наболевшем – и верное решение придет само собой.

Так это или нет, никто не знает, а только тропинка к тому дереву не зарастала. Люди с высшим образованием, конечно, делали вид, что просто шли мимо да и остановились тут на минутку, любуясь природой, ну а те, кто попроще, обхватывали шершавый ствол руками, прижимались лбом, целовали кору, конфеты и печенье в траве у корней оставляли. Язычество, да и только.

В те неблизкие времена язычество было строго запрещено. Точнее, в стране был распространен один-единственный вид язычества, а все остальные искоренялись. И вот слава о чудо-ясене докатилась до районного начальства. Все бы, конечно, ничего, и закрыть глаза на народные причуды было бы можно – все-таки городская окраина, – да вот только должны были в том парке открыть привилегированную больницу для высокопоставленных персон. И не просто открыть, а таким образом ее поставить, что тот ясень из окон как на ладони был бы виден. Можете себе представить: самые высокие деятели государства ежедневно смотрели бы, как народ не к районной власти, а к дереву на поклон ходит. Форменный скандал! И решили местные начальники, не дожидаясь скандала, злополучное дерево от греха подальше спилить.

Решили и спилили. Ночью ясеня не стало – остался лишь пень. Что там днем творилось, словами не передать. Казалось, весь микрорайон побывал у того места. Пень этот завалили подношениями пуще прежнего. Ну что ж ты будешь делать с этим окаянным язычеством? Хоть весь парк пускай под нож.

А вскоре пошел слух, что пень этот непростой. Что, дескать, вся сила ясеня была не в кроне, не в стволе, а в земле под ним. И пень эту силу не только не потерял, а даже и приумножил. В память о спиленном ясене так в народе и нарекли его, не сговариваясь, – Ясень-Пень. Говорили, что если со своим вопросом посидеть на Ясень-Пне подольше, то можно услышать ответ. Тут главное – верить.

Слава о Ясень-Пне пошла гулять по городу. Старая власть хотела его выкорчевать, но тут выкорчевали саму власть. О чудесном пне написала городская газета, рассказал телевизор – и потекли к нему паломники со всего города.

Так вот и один из наших друзей, живший неподалеку, еще со школы за любым советом ходил к Ясень-Пню. И наловчился получать советы, можно сказать, в прямой форме – то есть буквально слышал ответы пня на свои вопросы. А может быть, это все ему только казалось… трудно сказать. Могу вам только поведать, что испрашивание совета у пня превратилось у него в целый ритуал – а какой, не скажу, потому что сам не знаю.

И пришел он к Ясень-Пню с вопросом про свою группу.

– Мы собрали группу.

– Рад слышать. И в чем твой вопрос?

– Нам нужно выступать, Ясень-Пень. Но нас никто не знает и не зовет. Посоветуй что-нибудь.

– Выступайте дешево, а лучше – даром.

Отлично! Обзвонили друзья хозяев, назвали цену – выгоднее некуда. Выступаем за спасибо! И, надо сказать, ряд заведений откликнулся. Радости не было предела.

Но… воодушевление быстро закончилось. Заведения оказались дешевыми, а публика – низкопробной. На них в лучшем случае не обращали внимания. Частенько в зале напивались и требовали исполнить, наконец, что-нибудь нормальное – или настойчиво звали к себе за столик. Порой посетители норовили выскочить на сцену, схватить микрофон и спеть самостоятельно: душа просила.

В местах поприличнее они всегда играли перед кем-то более известным. От них не ускользало нетерпение, с которым люди в зале ждали окончания их песни: публика приходила слушать других.

Друзья поняли, что низкая цена – путь в никуда, но даже не думали сдаваться. Что делать? Наш герой вновь пошел к Ясень-Пню.

– Снова ты? Как дела? Выступаете?

– Выступаем. Но…

– Вы же и хотели выступать. Что не так? Что-то изменилось?

– Мы устали непонятно где играть вторым номером, Ясень-Пень. Нас считают какими-то лабухами.

– Чего же вы хотите?

– Уважения. Выступлений на приличных площадках. И чтобы играть лучше всех этих выскочек, у которых сейчас отрабатываем на разогреве.

– Что ж, можно устроить.

Ясень-Пень добавил, что придется много трудиться, но зато они станут лучшими. Упорный труд превратит их в выдающихся исполнителей с блестящей техникой. Никто не сможет их переиграть или перепеть. Они будут вне конкуренции.

То, что нужно! Друзья поступили в консерваторию. Часы, дни, месяцы сложились в годы упорных ежедневных занятий. И вот они лучшие в своем выпуске. Красные дипломы, места в аспирантуре. Консерваторские мэтры одобрительно отзываются об их успехах. Они блестяще выступают на отчетных концертах. Их зовут работать на кафедру.

Внезапно пришло понимание, что жизнь превратилась в работу без выходных. Они хотели признания многих, а получили уважение избранных. Они забирались все выше и выше, пока не оказались в холодной стратосфере. Но самое главное, они годами оттачивали нюансы, которых публика в зале не различала, преспокойно ставя их в один ряд с менее одаренными и мастеровитыми исполнителями. И не видела причин платить им больше, чем другим.

Они осознали, что идут не туда. Просто трудолюбие и просто высокий профессионализм, как ни странно, отдаляют их от цели – стать знаменитыми и богатыми. В конце концов, они не хотят преподавать музыку!

И снова знакомый парк на окраине города.

– Нужно менять стратегию, Ясень-Пень!

– Что случилось?

– Мы слишком профессиональны.

– «Слишком» не бывает. Не ты ли в тот раз сказал, что вы хотите быть лучше всех?

– Мы хотели и стали! Но вот что получилось: лишь горстка людей в зале способна оценить наш уровень. Как правило, музыканты. Простая публика ставит нас в один ряд с посредственностями, потому что не слышит разницы. С ее точки зрения, все играют примерно одинаково.

– И чего же вы хотите?

– Мы хотим отличаться от всех музыкантов, Ясень-Пень!

– Нет ничего проще. Ступай домой, ложись спать. Все решится.

Назавтра пришло решение. Друзья решили стать новаторами. Большинство профессионалов исполняет мейнстрим – а они будут играть нечто неслыханное на невиданных инструментах, вместе с самыми экзотическими исполнителями из каких-нибудь невероятных мест. Это будут особые экспериментальные опусы – музыка завтрашнего дня.

И вот программа готова. Они стали выступать в местах, где собирается «продвинутая» публика. Вид у такой публики не менее экзотический, чем у музыкантов. На сцене не просто звучит нечто невообразимое, там разворачивается перформанс. Их приглашают самые странные клубы по всей стране. У них появляются гастрольный график, менеджер и преданная фан-группа, некоторые члены которой напоминают городских сумасшедших.

Что-то сдвинулось в нужном направлении. Если раньше их имена были известны только сокурсникам и мэтрам, то теперь они обрели некоторую популярность. Мало-помалу они вошли в образ пришельцев с Урана и наловчились давать загадочные интервью журналисткам контркультурных изданий, улыбаясь одними губами и холодно жонглируя словами вроде «конвергентный метаконцепт». Их несколько раз показали в передачах, посвященных независимой музыке. Альтернативный лейбл выпустил их первый альбом.

Порой на концертах им хотелось блеснуть техникой. Новая музыка этого не требовала, хотя и не особенно сопротивлялась. Выдаваемые ими виртуозные куски выглядели неуместной роскошью, как поездка в гастроном на «Феррари»: публика благоговейно замолкала, коллеги делали вид, что готовы подхватить этот порыв. Затем все быстренько возвращалось к конвергентно-метаконцептуальной клоунаде.

Мало-помалу их стала тяготить репутация фриков. Они вроде были на слуху, но мало кому приходило в голову слушать их музыку. На их выступления вроде бы и ходили, но скорее по приколу. У них была фан-поддержка, но многие из их поклонников сами, возможно, нуждались в помощи. И самое главное, друзья по-прежнему не были ни богатыми, ни знаменитыми.

Снова знакомый парк.

– Опять ты? Что не так на этот раз?

– Все не так, Ясень-Пень.

– Но ведь ты получил то, что хотел. Ты самый главный музыкальный новатор в этом городе. О тебе говорят, тебя показывают. О тебе было написано в одном журнале, который недавно кто-то оставил на мне… там еще было такое слово, похоже на культю.

– Культовый?

– Точно. И чем же ты недоволен?

– Любви нет.

– Чего?!

– Любви. Я хочу быть знаменитым. И богатым. Сейчас на меня ходят по приколу, как в зоопарк, а я… я хочу вызывать сильные чувства! Любовь! Или ненависть!

– Э, дружок. Да ты хочешь быть звездой. Что ж ты мне голову-то морочил? Хотя голову мне 40 лет назад спилили… Что ж ты кругами ходил, почему сразу не сказал?

– Так я думаю, это все было не напрасно. Бесценный опыт…

– Запомни! Чтобы стать звездой, не нужен никакой опыт.

– А профессионализм?

– Не нужен! Мастерство, опыт и уровень звезде только мешают.

– А что нужно звезде?

– Звезде нужно быть звездой! Пока ты ничего не умел, пока был голодным и наглым, у тебя имелся шанс. Хотя… ты никогда не был звездой, вот что.

 

– Почему ты так говоришь?

– Потому что если бы ты был звездой, клянусь моей потерянной кроной, ты бы это знал. И я бы знал, и все остальные. А ты хотел стать профессионалом. Да никогда в жизни звезда не захочет стать профессионалом. Скучно ей это.

– Неужели все потеряно? Неужели нет надежды?

– Ну… безвыходных ситуаций не бывает. Мы живем в особое время… Скажи, а ты знаком с панк-музыкой?

– Немного.

– Принарядиться как-нибудь сможешь? Ярко, нелепо и пугающе одновременно и на голову что-нибудь бесформенное с прорезями для глаз.

– Нет ничего проще!

– Хорошо. Журналист толковый есть?

– Даже несколько.

– Еще лучше. Теперь слушай меня внимательно. Есть у нас в городе большой и красивый кафедральный собор…

Притча иллюстрирует четыре генеральные стратегии, которых может придерживаться компания: Дискаунтер, Профи, Новатор и Звезда. Причем есть ощущение, что выбор среди них не столько результат осознанного предпочтения основателя компании, сколько единственно возможный сценарий реализации его личности в организационной ипостаси.